***
На сборы уходит меньше десяти минут — прятать следы они даже не пытаются, нет больше смысла — и Хаято даже успевает вытащить из кармана их техника — пришлось ломать мужчине шею прямо за его походным монитором, иначе проклятые усиленные дроны бы не отстали — пачку сигарет. Динамита, правда, ни у кого не нашлось — даже у рыжей, хотя Хаято был уверен что в креплении на бедре у нее детонатор. Оказалось — банальный маяк, непонятно кому предназначенный. Повертел в руках, показал на пробу Спаннеру, но тот не определил источник. А времени копаться дальше не было, тащить с собой — глупо. На всякий случай — раздавил ботинком. Он закурил, глядя с высоты холма на обманчиво миролюбивый пейзаж. Поднявшийся ветер споро закрыл листьями и без того сливающиеся с пестрым ковром спецовки. Почти красота, если не приглядываться, что из разноцветных мазков то и дело проглядывают силуэты людей. Черный костюм того (японца.) снайпера, однако, сильно цеплял взгляд. Он хотел предложить технику с помощью Моски хоть прикопать того, но Тсуна приказала не отвлекаться больше по пустякам. Это Гокудеру, однако, удивило. В ее характере было бы еще и помолиться за павших. Но во взгляде у его Донны — не усталая озлобленность, не ранимая жалость, но твердое спокойствие человека, который знает что делает и на какие жертвы готов. …хорошо что Ланчия догадался перебить встретивший его на выходе из люка отряд, но не ломать машину: они прекрасно уместились в джип, сложив Моску-1 и Моску-2. Им нужно было идти.***
— Интересно, как они нас нашли, — покачал головой Спаннер. Он не смотрел никому в глаза. Хаято только выдохнул дыма в открытое окно, не обращая внимания на то, как дрогнул чужой голос: эту стадию, «принятия первого убийства» он прошел лет в тринадцать. Поразительно что так глубоко повязанный в криминале техник умудрялся не сталкиваться со смертью так долго. Никак, Верде все-таки оберегал своего лучшего специалиста и ученика в одном флаконе. …у Тсуны, вроде, первым был Тессо? Может потому и прошла так относительно просто — бывший капитан CEDEF был отбитый мудак. А вот изобретение Спаннера, в противовес, заживо зажарило симпатичную мадам примерно его возраста. Он не стал напоминать, что в противном случае огневолосая прирезала бы всех без лишних раздумий, — разговор ведь шел не о том. Хаято мог бы его несколько утешить, или резко поставить на место, но… Хочет сам справляться с боевым крещением, пусть его. Взрослый человек. Хаято было тринадцать, а Тсуне — семнадцать. Ничего, пережили. — … не нашли, а знали где искать, — он потушил окурок и выбросил наружу, заработав неодобрительное покашливание со стороны салона. Забавно как Донна в одно мгновение стреляла на поражение, а потом переживала о природе. Ну, знаете, зато они неплохо удобрили лес… — Мы засветились в городе. Хотя то, что они знали расположение выходов, несколько настораживает. — Они владели этим местом, — пожала плечами Тсуна. Пояснила, когда повисла пауза: — Снайпер вел себя слишком уверенно для человека, что ориентируется только по карте местности. Гокудера закашлялся. Руль ушел вправо. Ланчия, сидящий на пассажирском, заботливо потянулся, повернул баранку, и вернул их на правильный курс. — Ага! — Блюбелл, вцепившись обеими руками в спинку его кресла, приподняла и подтянула тело ближе к водительской кабине, чтобы ее было слышно: — а эта рыжая скотина приходила к деду. Приносила… данные для его командировок. Перед последней — тоже приходила. Наверняка ведь на вас! — То есть ты у нас из вражеского лагеря? — мрачно констатирует он. Блюбелл хищно улыбается, но позволяет нахмурившейся Саваде усадить себя обратно. Гокудера давит искры детской ревности, ловя в зеркале ухмылку девчонки. Дай Донне-не-Вонголы волю — примотала бы ремнями к креслу, но голубовласка категорически отказывалась от любых попыток притеснять ее свободу, даже если резкое торможение сломает ей нос. Хуже не будет, — легкомысленно заявила, жестом обводя свои собственные ноги. — Массимо, выслеживающие Мукуро, получается владели этим полигоном, — задумчивый голос шатенки снова наполняет машину, как только ее младший недо-Хранитель оказывается в относительно безопасном положении. — И когда поняли где мы скрываемся — напали… — Вот только этой разноглазой суки, которую они так искали, с нами не было, — резонно замечает Гокудера, выворачивая руль в сторону замеченной им бензоколонки: напавшие еще и не заправились толком, как будто дорога у них была в один конец. Странно все как-то… будто детали какой-то не хватает. Они не собирались оттуда уезжать. Но почему? В чем смысл? — Не было, — так же вдумчиво заметила девушка. — И в городе его не было. Но они все равно развернули целую операцию. Еще и без хоть какого-нибудь атрибута Тумана. Который необходим, если ищешь другого туманника. — То есть, охотились уже не на него. — подхватил подрывник. — …и знали, что его с нами нет. Противный холодок прошелся по спине. Одно дело бегать от Вонголы — могущественный противник хотел их изловить, но… но вот эти «Массимо» — явно стремились стереть их с лица земли. Тем страннее казалась их стратегия. Если Тсуна с Мукуро правда смогли расправиться с одним Хранителем, в чем смысл было посылать всего двух против ее новой оравы? Неужели правда надеялись на их не слаженную работу и неожиданную атаку той, с невидимостью? Или считали что большая часть потенциала в их тандеме — это иллюзионист, а без него Наследница, даже со своими новыми союзниками, гроша ломанного не стоит? …ладно уж, что теперь. Лучше делать ноги, раз шею целой унесли. Можно считать что им просто сказочно повезло со звериным чутьем Блюбелл, и ее же нежеланием следовать чужим приказам. И Спаннеру, захандрившему, надо это потом в голову вбить — что он не человека убил в первую очередь, а их все спас. — В какой стороне там особняк Варии?***
Шакал успел. Он заметил след той голубоволосой девочки — они далеко проплыли, но, как видно по обрывистому следу, часто делали остановки. Понятное дело — ни Тсунаеши, ни Гаваларо под водой дышать явно не могли, и оборудования никакого при них не имелось, ни баллонов, ни масок банальных. Все улики с причала центр, конечно, тут же загреб себе, но и у Ньюгейта имелись свои секреты, потому он был уверен что выйдет на беглецов первым. Обязан был прийти первым: что-то очень нехорошее, хаотичное уже давно назревало вне зоны их видимости, а теперь готово было развернуть свои щупальца вокруг Италии. …Он проехал пару кругов, никак не мог взять в толк, почему так прерывисто передается сигнал. И только после понял, что скрываются под землей. Прошелся по территории, пытаясь наобум найти вход, но отказался от затеи: слишком большая площадь, а выход мог быть и замаскированным под тот же дуб, коих на местности было валом. …затем он почуял что-то инородное. Проверил несколько раз — не Тсунаеши ли? — но, осознав что кто-то на другом конце леса разворачивает силы, кинулся на след. Повезло: он успел и ударил по слишком сосредоточенному противнику первым. Еще большим везением оказалась специализация того: такой же Ураган, только предпочитающий атаку по площади. …Шакал не любил таких людей. Наносящие огромный ущерб, не заботящиеся об этом. Чем более дальнобойное у пламенника оружие, тем более оторван он от поля битвы, и тем проще ему воспринимать других людей как мишени, а не сознательных существ. Кровь ведь не на его руках, а проливается где-то далеко. У снайперов нет души, зато есть ледяное хладнокровие и точная, как смерть рука. Самый отвратительный вариант: как раз такие. Не просто выстрел, но полноценная бомба. Он давно не видел тех, кто специализировался в концентрации пламени и «Обрушении» на головы врагов. И, честно говоря, надеялся больше никогда не встречать: детство его поколения прошла в кровавой резне, где каждый играл в Царя Горы, а головы авторитетов сыпались каждый день. В такой мясорубке и рождаются по-настоящему сильные, изощренные, умеющие выживать. Такой мясорубки отчаянно избегал Тимотео, всеми силами пытаясь удержать шаткий мир и не дать людям, особенно детям, снова нырнуть в ту грязь. Его родная мать всю жизнь провела, сражаясь, и он хотел только, чтобы больше никому не пришлось. …жаль, не получилось. Шакал был стар, но это сыграло ему на руку: противнику было чуть за тридцать, может ближе к сорока. Но этот малец явно не застал темные времена, которые задушила Вонгола Отто, и потому сражался как если просто хотел победить. Шакал всегда сражался так, чтобы выжить. Он сжал чужую шею до треска. И опустил. Тело бесформенной кучей упало под ноги. …допросить засранца не было никакой возможности: кажется, в какой-то момент, осознав что не осилит противника и сбежать тоже не сможет, он собирался их обоих подорвать своим странным пламенем. Не успел. Шакал бы изучил его подробнее, но заметил на бедре рацию. Такого типа, что только принимает сигнал. …и похолодел изнутри. Даже бомба из ураганного пламени не пробила бы стены подземного убежища. Но если что-то или кто-то выманил Наследницу наружу, чтобы устроить обстрел с воздуха… Он сорвал с темного костюма трупа маячок и кинулся на указанные координаты.***
— Значит, ушли, — заключил Тимотео, выслушав его доклад. — Прости. Бывший Дон Вонголы покачал головой, не принимая извинений. Он не считал что за такое стоило извиняться: Шакал поступил правильно, соответственно ситуации. Что проку, исследуй он область дальше, если бы Наследницу убило этим взрывом? А может и самого его Хранителя сейчас тоже рядом не было бы. Он хмуро рассматривал лежащее на столе кольцо. По белой поверхности от него ползли алые мазки. Образец уже отправили Шамалу — быстрее было бы воспользоваться центром Верде, но экс-Ноно уже не знал, кому верить. Ведь засекли в городе Тсуну люди Вонголы. И кто-то сразу же пришел по ее голову. — Иемитсу… — Не стал бы пытаться убить дочь, — тяжело вздыхает старик, как никогда четко ощущая собственный немалый возраст. — Утечка явно не от него была. — О местоположении Тсунаеши имели предположение только CEDEF, — возразил Ньюгейт, отворачиваясь и подходя к витражным дверям террасы. Свежий прохладный воздух терзал легкие занавески, но Тимотео не желал закрывать их: в последнее время ему казалось что он вот-вот задохнется. …он понимал, к чему ведет его Небо, но отрицал. — О ее местоположении знали они, — Дон сложил перед лицом руки, сцепив их в замок. Алое пятно на столе, наконец, достигло края, и закапало на ковер. — …и мы. Тяжелую тишину, воцарившуюся в комнате, не мог разорвать даже шум ветра. Ураган сцепил зубы, признавая поражение. Больно, когда бьют исподтишка. Больнее, когда бьют те, кого сам подпустил слишком близко. — Пригласи его сюда, Шакал. — Тимотео опустил голову на руки, чуть прикрыв глаза, отдыхая перед предстоящим разговором: — Я не хотел но, видимо, пришло нам время поговорить. А то, что принес с территории Эстранео, будь добр, отправь тоже к Шамалу — других лабораторий нам пока не видать…