Покорившийся, но не сломленный.

За окном лило как из ведра. Тучи чёрной массой сгущались и грозились остаться на небе ещё как минимум пару дней. Продувающий до костей ветер, заламывал ветви невинных деревьев, и те в ужасе стонали под таким натиском природы. Сверкнуло, и через несколько секунд послышались отголоски грома. Даже в летнюю пору бывает непогода. Ещё пару дней назад солнце настойчиво парило, грозясь солнечным ударом любому, кто осмелится выйти на улицу без головного убора. А теперь тучи щедро поливают истосковавшуюся по влаге землю. Хлипкое здание продувает насквозь. Стены надрывно скрипят, вселяя ужас в сердца тех, кто обитает внутри постройки. Сквозь некоторые разбитые окна, на пол капает вода, делая дощатое покрытие склизким и неприятно хлюпающим под ногами. Оконные рамы надрывно скрипят и дрожат, грозясь и вовсе выпасть, осыпав осколками тех несчастных, что находились к ним ближе всех. Свеча нервно дёрнулась, но устояла и продолжила освещать неярким светом затхлое помещение. Ему этого света вполне хватало. Спокойный и вкрадчивый голос продолжал читать: — "Спусти свои волосы", попросил принц-альфа. И омега спустил. Принц ухватился за них и принялся взбираться выше и выше, стремясь попасть на самый верх башни, где его ждал прекрасный юноша, — молния сверкнула совсем близко, и тут же раздался оглушительный грохот. Дети, доверчиво жавшиеся к омеге, в страхе вздрогнули, готовые вот-вот вновь расплакаться. Но голос не дрогнул, казалось парень даже не обратил внимания на подарок непогоды. — И вот альфа очутился на самом верху. Он увидел прекрасного юношу со светлыми, словно поля льна, волосами, — парень перевернул потрёпанную, чуть отсыревшую страницу и продемонстрировал детям картинку. Близнецы альфа и омега лишь мельком взглянули на чуть размытое изображение и ещё плотнее прижались к старшему омеге. — "О прекрасное создание, как тебя зовут?" спросил принц... — новый, оглушительный грохот, вперемешку с дождём, заставил омежку вскрикнуть и вновь начать плакать. Парень печально вздохнул и притянув его голову к своей груди начал вкрадчиво поглаживать, успокаивая. Кто бы мог подумать, что всего пару месяцев назад, он, единственный наследник Графа Орнера, сидел в тёплой, ярко освещённой гостиной, попивал чай и с неодобрением косился на шумящих близнецов. Их шум и докучливость раздражала его, с каждой минутой проведённой в их обществе, он всё сильнее убеждался в том, что не хочет заводить детей. Они откровенно его утомляли. А сейчас, те жизнерадостные и докучливые дети, прижимались к нему, прося защиты и тепла. На их лицах более не играла улыбка, а звонкий смех не разлетался по всему помещению. Они дрожали, дрожали от ужаса и страха, которые пробирали до самого сердца и заставляли вздрагивать и покрываться холодным потом. — Они придут за нами, придут, — не унимался маленький омежка. — Арен, они точно придут за нами. — Всё хорошо, мы в безопасности, — Арен скептически оглядел шаткие стены и уже мысленно добавил: "Ну почти в безопасности." — Арен, они ведь придут за нами, как и за нашем отцом? — чуть надломившимся голосом спросил альфа. Он не плакал, но дрожь выдавала его страх. Омега только поплотнее укутал его в тонкий плед, и успокаивающе погладил по голове. — Нет, не придут. — Ты врёшь! Я точно знаю, — всхлипывал омежка, размазывая слёзы по щекам. — Если они придут, я защищу тебя, Авель! Я, глава семьи Картер, не дам тебя в обиду, — выкрикнул семилетний сорванец и притянул к себе брата. — Ох уж эти главы... Не кричи Дарен, разбудишь людей, — омега устало открыл книгу, которую успел закрыть. — "Моё имя Рапель" ответил юноша и сделал шаг навстречу принцу... — Арен, где папа? — тихо спросил омежка. — Он в другой комнате, ты же знаешь. Я читаю вам книжку, что бы вы успокоились и дали своему папе поспать. У него завтра ещё много дел, — омега укоризненно и немного раздражённо посмотрел на близнецов. — Гроза такая страшная, я не могу уснуть, — шепчет малыш, а его брат согласно кивает. Пламя свечи опасно дёрнулось и потухло. Завывающий ветер одержал свою победу. Арен выудил из кармана спичечный коробок и пару раз черкнул о неровную поверхность. Поднёс слабое пламя к свече и та вновь загорелась, освещая лица испуганных детей. Всего пару месяцев назад он сидел и наперебой обсуждал военные планы вместе со своим отцом и папой. И казалось, что война, не омежье дело, но он был заворожён ей. Идеи его отца мощно врезались в юный, неокрепший мозг и продолжали буравить его и по сей день. Правда с тех пор они несколько... поблёкли, что ли? Можно даже сказать, что утратили цвет. В конце концов Армия Вольных потерпела сокрушительное поражение. А его отец и папа не приложили никаких усилий, дабы защитить сына. Отца казнили, а папа, не дожидаясь когда за ним придут приспешники Короны, пустил себе пулю в висок. Его спас дядя, омега, потерявший старшего сына-альфу ещё во время войны и мужа уже после. Они не были кровными родственниками, ибо его муж-альфа был братом Графа Орнера. А прижимавшиеся к Арену дети, приходились ему двоюродными братьями. Юного Арена дядя выдал за своего умершего сына, а в послевоенной неразберихе никто не стал вдаваться в подробности. За последним из Графов Орнеров могли прийти в любую минуту, хоть он и был омегой, и по мнению Короля не представлял угрозы, но разгорячённые последователи Короны могли запросто устроить на него охоту. Он и его оставшиеся родственники, находились в бывшем приюте для беспризорных, хотя почему бывшем? Если не учитывать что большинство находящихся в нём - аристократичных кровей, то это место смело можно было называть приютом. После поражения, у семей мятежников отобрали все владения, деньги и власть. Они остались прозябать в нищете. Но многие, как и сам Арен, не утратили ни гордости, ни чести. И несмотря на слабое здоровье, стоически переносили нападки судьбы. Дождь и не думал стихать, но гроза уже кончилась и малыши начали засыпать. Арен не нанимался в няньки, но в благодарность за спасение, старался всячески помочь дяде. К тому же, омега и эти двое сорванцов, это всё, что осталось от его некогда большой и влиятельной семьи. Он отвёл детей в другую комнату, туда, где на полу лежали колючие матрасы, грубо набитые соломой. На одном из таких спал, свернувшись в калачиком, омега. Круги под его глазами ярко демонстрировали его состояние. Он истощал, мало спал и ел, как впрочем и все обитатели этого места. А из-за слабого здоровья он часто болел. Арен осторожно поправил чуть сползшее тонкое одеяло и велел близнецам ложиться к папе. Те поспешили выполнить его приказ, и вопросительно глянули в его сторону. Омега лишь отрицательно покачал головой. Ему не спится. Он отошел к стене, закутался в плед, сел и прислонился сгорбленной спиной к деревянным доскам. Ему нужно подумать. Ситуация складывается, мягко говоря, паршивая. Такими темпами они здесь умрут. Детям и его дяде нужна нормальная еда и место для проживания, да и ему бы тоже не помешало. Но работы нет, никто не хочет брать их даже на самые низкие должности, такие как поломойки и прочие. Даже как слуг. Хоть гордость и не позволяла юному Графу пасть так низко, он перешагивал через неё ради родных. Но всё было впустую. Двери в высший свет навсегда были закрыты для них, а доверие к мятежникам потеряно. Даже те, кто был друзьями их семьи в довоенные годы, мерзкие приверженцы Короны, даже они отвернулись от них. Помощи ждать неоткуда, так что надо было на что-то решаться. Арен знал способ. Его знали все омеги. Но упасть так низко, грязно и неотвратимо. Поставить на себе клеймо на всю жизнь. Он не мог этого сделать. Продавать своё тело раз за разом, это так мерзко и грязно. Его воротило только от одной мысли об этом. Юный Граф знал нескольких омег, поступившихся принципами ради своих детей. Да, у них появились деньги, пускай и не так много, но этого хватало хотя бы на еду. Однако, такой вид "работы" навсегда закрывал путь к нормальной жизни. Арен предпочёл бы умереть, чем так низко пасть. * * * — Арен, Арен, — его легонько трясли за плечо. Омега неохотно открыл глаза. — Ты что, здесь всю ночь просидел? Ты простынешь, если будешь сидеть на холодном полу. Омега лет сорока пяти взволнованно смотрел на парня. Да, его дядя был красивым. Такие же как и у близнецов белокурые волосы, тонкие черты лица и слегка бледноватый цвет кожи. В золотистых глазах плескалось волнение. Он протянул Арену руку и помог подняться. Омега потянулся. Всё тело нещадно ломило, спать в подобной позе не самый лучший вариант. Погружённый в свои тяжкие думы, он и не заметил как заснул. В надежде увидеть солнечный свет, он бросил мимолётный взгляд в окно, которое располагалось на противоположной стороне комнаты. Однако просвета там не наблюдалось. Дождь продолжал лить стеной. Всё такой же сильный и удручающий. — Я пойду за водой схожу, — ёжась от холода, пробормотал старший омега. —- Нет, позвольте мне сходить, — Арен решительно скинул плед и подхватил стоявшее неподалёку ведро. — Арен, ты же промокнешь, — взволнованно затараторил дядя, но парень уже уверенным шагом направлялся ко входной двери. Смысла бежать или торопиться не было. Всё равно, стоит только оказаться за порогом этого хрупкого сооружения, как мощный поток принимает тебя в свои ряды и уносит вместе со всеми мыслями и воспоминаниями. Он не спеша шёл к колодцу, будучи уже промокшим до нитки. Если бы они догадались оставить ведро на ночь, то у них уже была бы вода. Хотя кто её там разберёт, где она чище. Колодец внушал больше доверия, хотя по сути это одно и тоже. Он зацепил ведро за верёвку и медленно проворачивая ручку, спустил его на самое дно. Как только послышался плеск воды, Арен принялся крутить её в обратную сторону, прикладывая изрядные усилия. Хрупкому омеге не хватало силёнок. Но вот победа одержана и он, тяжело дыша, берёт обеими руками ведро. Ливень и не подумал утихомириться, и волосы, хоть и предусмотрительно убранные в хвост, неприятно липнут к шее и как-то ухитряются попадать в глаза. Но до ветхого домишки он добирается без происшествий. — Скорее вытрись и смени одежду, — хлопотал вокруг него дядя. — Да, да, — покорно кивнул омега и огляделся в поисках сухого клочка ткани, который можно было бы использовать в качестве полотенца. — Вот, Арен, — альфа протянул ему кусочек старого, разорванного пледа. — Спасибо, — он потрепал сорванца по белокурой макушке и удалился в комнату для сна. На пол полетела мокрая одежда. Простая, какая под стать лишь крестьянину, но другой не было. Конфискации подверглись и многочисленные наряды. Он остался совершенно обнажённый. Напротив него был небольшой осколок зеркала, единственное в этом домишке. Изящное, тонкое и хрупкое бледное тело, неестественно выступающие рёбра, растрепавшиеся волосы. Он стянул резинку и шикарные русые пряди покрыли всё его лицо. Омега недовольно фыркнул. Кое-как пригладил их и принялся жестко вытираться тканью. Волосы длинные, до лопаток, стрижены аккуратным каскадом. Но сейчас длинные волосы скорее обуза, чем нечто действительно красивое. Он смотрел в зеркало, а в ответ на него смотрел отец. Его зелёные глаза, пусть и без того восторженного блеска, его цвет волос и кожи. Всё, буквально всё, в нём носило отголосок отца. Он неторопливо вытерся. Надел сухую одежду и распустив мокрые волосы вышел к остальным в общую комнату. Мальчишки с готовностью протянули ему кусок хлеба и, только что закипевшую, горячую воду. Общая комната представляла собой большой зал, посреди которого находилась хлипкая, но вполне рабочая печь. На огне стоял старый, проржавевший котелок. Обычно здесь каждое утро раздавали бесплатный хлеб, на каждого приходилась порция в три спичечных коробка. И это считалось очень много. Король таким способом "заботился" о проигравших, давал им маленькие подачки. Остальные продукты приходилось добывать самим. Некоторые воровали, другие же тратили и без того скудные денежные запасы, которые всё же удалось сберечь. Трапеза проходила в относительном молчании. Не хотелось даже говорить или приободрять друг друга. Дождь окончательно подрывал все порывы разговора. Дети быстрее всех покончили со своей едой и уютно устроившись на сухом полу возле печи, принялись листать ту самую потрёпанную книжку, рассматривая поблёкшие картинки. Входная дверь чуть дрогнула. Все мгновенно насторожились. Раздался вкрадчивый стук. Один из старших омег встал с пола и, медленно подойдя к ней, осторожно спросил. — Кто это? — ответ последовал с минутной паузой. — Граф Эдран, верноподданный Короля и приверженный Короны, удостоил вас своим визитом. В рядах омег поднялась паника. Взрослые в ужасе хватали детей и стремились скрыться в закоулках старого здания. Остальные же в ужасе пытались забиться в самый тёмный угол. — Мой визит мирный, я не желаю Вам зла. Я разыскиваю лишь одного человека, — вопреки его словам дверь открыли с помощью силы, выломав замок. — Мне нужен лишь один омега. Скажите, Арен Орнер, последний из семьи Орнер, здесь? Сердце в груде омеги пропустило удар. Он узнал. Узнал этого человека. Перед ним стоял один из самых страшных людей на свете, ярый приверженец Короля и Короны — Граф Эдран.