Жемчужный перстень

Дорога к своему давно-уже-не-дому показалась бесконечно длинной, как последняя нота в выученной наизусть мелодии. Она закончилась слишком быстро и припечатала осознанием: ну вот, ты у финальной черты. Алиса стояла перед дверью квартиры Кирилла и мешкала, не решаясь нажать на звонок. Не вовремя кольнуло сомнение: что же она делает, заявляясь вот так, без предупреждения? Он может быть занятым, может оказаться неготовым к встрече, его может не быть дома, в конце-то концов, и тогда весь её путь потеряет всякий смысл. Да и сама она разве готова? Но представлять, что произойдёт, когда откроется дверь, Алиса себе запретила. В ней крепло суеверное предчувствие: если хоть как-то обрисовать сценарий их разговора, это сломает утверждённый кем-то свыше порядок вещей. Поэтому она вверила себя случаю и позволила ему вести. Может, хотя бы сегодня у неё получится сделать всё как надо? Алиса занесла руку над звонком и, не давая себе возможности отступить, коротко нажала. Звонкая трель разрезала тишину подъезда, отозвалась внутри квартиры и умолкла. Алиса замерла, замерли в ней все мысли и чувства, и только время ощущалось необычайно остро. Секунды сделались неповоротливыми и тяжёлыми и, проходя мимо, давили на виски. Ну сколько можно? Неужели никого?.. Кто-то там внутри всё же сжалился над нею — послышались шаги, за ними последовала короткая пауза, словно стоящий по ту сторону тоже замер на мгновение, и наконец щёлкнул дверной замок. Перед ней стоял Кирилл, в домашней одежде и с чуть взъерошенными волосами. Он казался одновременно удивлённым, растерянным и не верящим. Если бы Алиса сама не была на грани паники, она определённо прокомментировала бы его вид — такой, словно приведение перед собой увидел. Однако всё, на что её сейчас хватило, это едва слышное «Привет» на выдохе. — Привет. — Кирилл запустил руку в волосы и смотрел на Алису, не двигаясь с места. — А ты… ты как здесь?.. — К тебе приехала. — Мысли Кирилла так явно отразились на его лице, что Алиса поспешила добавить: — Нет, я не ссориться и не устраивать сцен, просто поговорить. Он глубоко вздохнул, не спеша отвечать. За его молчанием считывался напряжённый мыслительный процесс, будто бы он решал в этот момент сложную задачу. — Зайдёшь? — наконец спросил он. — Или, может быть, хочешь пройтись? — А ты разве один? — Представляешь, да. — Он неуверенно улыбнулся, пропуская её внутрь. — Родители второй день на даче, а Лиза со Славкой гуляют где-то. — Так ты, выходит, за старшего? — Алиса зашла в прихожую и огляделась. Отсутствие привычного шума и чужих голосов успокоило её. Как неловко было бы сейчас встретить кого-то из его родных. — Хочешь что-то? Чай, сок, воду? — Не будем изменять традициям. — Хорошо, тогда чай. Проходи пока в мою комнату, я скоро. — Кирилл быстро, будто сбегая, скрылся в сторону кухни. Алиса вошла в комнату и остановилась, ощутив внезапную скованность, точно впервые оказалась в незнакомом ей месте. Комната Кирилла, действительно, казалась и чужой, и до боли знакомой, но чем было вызвано это чувство, ответить себе она не могла. Чтобы не стоять столбом, она прошлась и опустилась в компьютерное кресло у письменного стола. Огляделась. Нет, обстановка если и поменялась, то незначительно: появились некоторые новые вещи (это самое кресло, к примеру), что-то пропало, но в целом всё оставалось по-старому. Взгляд скользнул по фотографиям на настенной полке — к ним добавилось несколько, принадлежащих уже другой жизни, в которой ей нет места: Кирилл в порту перед судном с неизвестными ей парнями, пара новых семейных фото с дачного отдыха (по ним было видно, как сильно выросли и изменились Лиза и Славик). Алиса отвернулась и поднялась из кресла. Не комната изменилась, это она стала здесь чужой. За прошедшие четыре года её присутствие выцвело, как старые фотокарточки на солнце. Окружающие предметы больше не признавали в ней свою. Сердце защемило, словно его сдавила чья-то невидимая холодная рука. Она села на ковёр, прислонившись к спинке дивана, и обняла руками колени. Так и застал её Кирилл, зашедший несколькими минутами спустя. Он ничего не сказал, только осторожно, стараясь не расплескать кипяток, опустился на пол возле неё и протянул ей одну из чашек. — Горячий, — предупредил он. — Угу, спасибо. Она не смотрела на Кирилла, но ощущала рядом его присутствие — тёплое и близкое. На какой-то короткий и лживый миг ей почудилось, что всё по-прежнему: словно не было этих лет, разделивших их, вогнавших клин и отстроивших непреодолимую стену. Они снова дети, и так легко и беззаботно на душе, и можно положить голову на его плечо, и это будет так естественно, так просто. — О чём ты хотела поговорить? Миг треснул в крошево, как хрупкая корка льда под надавившим на неё ботинком. Алиса сделала неосторожный глоток чая и, конечно же, обожглась. Она поморщилась и поставила чашку на пол возле себя. — Веришь, я никак не планировала себе этот разговор, — честно сказала она. — Мне сейчас и так непросто, поэтому не дави, пожалуйста, на меня. — Прости. — Он выглядел смущённым. — Если честно, я сам волнуюсь и не знаю, что говорить, с чего начать. Он не врал, это было видно. Он вообще никогда не любил и не умел врать. Обманывать себя и невольно её — да, но не врать намеренно. — Расскажи, как мы познакомились. — Зачем? Ты разве не помнишь? — Помню. Но мне интересно, как помнишь это ты. Кирилл не торопился заговорить, он сидел, обхватив чашку ладонями, и смотрел куда-то в сторону, не на что-то конкретное, а будто бы сквозь. Алисе представилось, как он воскрешает в памяти, соединяя из отдельных лоскутков-воспоминаний, их общий день, с которого всё и началось. Хочет ли она и вправду увидеть это его глазами? — Это был очень жаркий и солнечный летний день. Дед взял нас с Владом на пляж. Он показывал нам, как строить замки, учил нас нырять. Было весело, с ним никогда не бывало скучно, — голос Кирилла потеплел, а на губах блуждала светлая и немного грустная улыбка, — а потом я заметил тебя. Я не сразу понял, что наблюдаю, просто в который раз искал тебя глазами и находил на одном и том же месте. Мне было неуютно — казалось, что-то не так. Почему ты там в тени совсем одна, почему к тебе никто не подходит? И почему ты такая хмурая и серьёзная? Может, тебе просто не с кем играть? Я решил подойти и познакомиться, я часто так находил себе компанию и поэтому не видел ни единой причины для сомнений. — Он усмехнулся и покачал головой: — Это был первый раз, когда меня отшили, да ещё так жёстко. — Неправда! — неожиданно для себя рассмеялась Алиса. — Не так уж это было и жёстко. — О, было, ещё и как, — подхватил Кирилл. — Представь себе, я был милейшим ребёнком и ещё никому не удавалось раньше устоять перед моим обаянием. Но ты оказалась крепким орешком. Это был первый щелчок от реальности, который я заработал. — Почему же ты не ушёл? — Из-за природного упрямства. Если я решил с кем-то подружиться, то, значит, так и будет. — Ты страшный человек, — продолжая улыбаться, сказала Алиса. Кирилл пожал плечами с видом, дескать: «Не буду спорить», но затем почти сразу же посерьёзнел. — Ты ведь не жалеешь об этом? — с тревогой спросил он. — О том, что подошёл, и обо всём прочем? Если Алиса и замешкалась с ответом, то не потому, что задумалась, её поразило, что Кирилл думал об этом. Почему-то сразу стало ясно, что это был не случайный вопрос под влиянием момента, что он не единожды задавался им. — Ты что, конечно же нет! — горячо отозвалась она. — Как ты можешь?.. Всё хорошее, что случалось в моей жизни после нашей встречи, было благодаря тебе. — Уверен, это не так, но спасибо тебе, — сказал ей Кирилл, улыбаясь немного сконфуженно, но всё-таки с видимым облегчением. Алиса не стала спорить, свои же слова открыли перед нею простую истину: у неё было счастливое детство. Не идеальное, не без тёмных пятен, но счастье горело в ней ярче, грея и озаряя мрак. Почему же так долго и с таким упорством она подсчитывала то, что потеряла, и совсем забывала о том, что смогла получить? Она так тосковала по своему детству и, глупая, едва не отняла его у себя. — Кирилл. — Алиса украдкой вытерла набежавшие вдруг слёзы. — Я ведь зачем пришла, я хотела извиниться. — Видя, что он собирается перебить её, жестом попросила дослушать. — То, что я говорила тебе, то, как себя вела, это было со зла и обиды, но это было несправедливо и неправильно. Я кошмарная эгоистка, всегда такой была. Да и сейчас, наверное, из-за этого и хочу, чтобы ты простил меня. Мне не хочется думать, что ты будешь вспоминать обо мне, как о своей психованной бывшей, которая перед тем, как наконец отвязаться, вытрепала все нервы. — Я бы и не думал так никогда, — тихо и потрясённо проговорил он. — И мне не за что тебя прощать. — Заметив её взгляд, он добавил: — Но если тебе это нужно, то я не держу на тебя никакой обиды. И ты прости меня, я вёл себя как дурак. Должен был попытаться понять тебя, но вместо этого думал только о себе. Мне кажется, тот, семилетний я, дал бы мне затрещину и был бы прав. Алиса усмехнулась, с нежностью вспоминая того семилетнего мальчика. — Я прощаю тебя, — просто сказала она и протянула ладонь: — Мир? — Мир. — Он бережно пожал её руку. И от этого короткого прикосновения что-то трепыхнулось и ёкнуло в груди. — Как думаешь, — она снова взялась за чашку успевшего чуть остыть чая, — мы могли бы, ну, не испортить всё этой влюблённостью? И до того, как Кирилл заговорил, она уже знала ответ. — Испортить? — Он вопросительно приподнял брови. — Нет, нереально. — Согласна. Никак, — со смешком ответила Алиса. — Вот что бывает, когда начинаешь отношения ещё практически детьми. — Неправда, это не зависит от возраста. Былая лёгкость улетучилась, её придавило пониманием: пора уходить. Сколько они ни проговорят, этого не будет достаточно. Последнее, ставящее в душе точку слово не произнесётся. Она неплохо держалась, но не стоит дальше испытывать судьбу. Mission completed. Алиса поднялась на ноги и поставила чашку на стол. — Мне надо идти. Поезд сегодня. — И, предупреждая его вынужденную реплику, добавила: — Провожать не нужно. В прихожей, пока она обувалась, Кирилл стоял, прислонившись плечом к стене, и ждал. Дурацкая застёжка никак не хотела поддаваться. Или в этом были виноваты её чуть дрожащие пальцы? Наконец, справившись, Алиса поднялась и, посмотрев ему в глаза, сказала: — Ну, спасибо за чай и… за всё. — Спасибо, что пришла. Рука уже лежала на дверной ручке, оставалось только нажать и уйти, но Алиса отчего-то медлила, вглядываясь в парня напротив. Её задерживала какая-то нечёткая тревожащая мысль. В следующий миг с обречённой отчётливостью она вдруг поняла: время заберёт его у неё. Уже забирает, и процесс этот необратим. Кого она встретит по прошествии лет? Мужчину, чужого и далёкого, живущего чужой и далёкой жизнью? Почувствует ли она что-то, кроме сдержанного интереса? Отзовётся ли в ней сожаление по истончившейся и лопнувшей нити, связывавшей их когда-то? Или всё это станет давно неважным? Похороненном под многочисленными слоями других забот, проблем и впечатлений. Алиса так ясно представила эту холодящую отчуждённость, это безразличие и свободу, что ей захотелось плакать. Они станут чужими друг другу, и её это даже не ранит. Она шагнула к Кириллу и крепко обняла его, оплакивая в душе то, что позже оплакать уже не сможет. А затем, не прощаясь, покинула квартиру. *** Пройдя несколько дворов, Алиса остановилась и опустилась на скамейку у одного из подъездов. Её не отпускало знакомое, будто бы ранее уже испытанное ощущение. Казалось, достаточно ещё чуть-чуть сосредоточиться, и она ухватит его ускользающий след. Алиса огляделась: ни одного человека в поле её зрения, будто бы все они попрятались по домам, ушли на работу либо же отдыхают на пляжах. Ей вспомнился свой недавний сон, и тому осознанию невозможности вернуться нашлось вдруг понятное и простое объяснение. Увязнуть в этих мыслях не удалось: застывшее вокруг безмолвие дерзко всколыхнул, а затем разбил вдребезги чей-то смех. Алиса поискала глазами его источник: на другой стороне улицы шли двое: девочка пятнадцати лет и мальчик лет десяти. Они были так увлечены разговором, что ей не составило бы никакого труда остаться на этой скамейке незамеченной. Нужно было всего-то подождать минуту, пока они не пройдут мимо. Ждать Алиса не стала — поднялась на ноги и громко окликнула их, для верности помахав рукой. Лиза со Славиком обернулись на голос, в следующий миг радостное узнавание озарило их лица. Они в два счёта перебежали дорогу и оказались рядом. — Ты как здесь? — спросила Лиза после взаимных приветствий. Не успела Алиса и раскрыть рта, как Слава её опередил: — Ты к Кириллу, наверное? — Да, только я уже от него. — Он как всегда, — надулся Слава. — Мог хотя бы позвонить, мы бы пришли. — Я ненадолго забегала. — Алиса виновато развела руками: — У меня обратный поезд сегодня. — А когда ты снова приедешь? — Я не знаю. — Алиса пожала плечами. Честнее было бы ответить: «Никогда», но на это у неё не хватило духа. — Это потому что вы с ним больше не общаетесь? — Эй, мелкий, — Лиза ткнула Славика в бок, — ну что ты лезешь? — Я не мелкий! И ничего я не лезу, а просто спрашиваю. — Смирись, ты всегда будешь мелким, это твоя участь, как самого младшего. Пока они пререкались, Алиса слушала их с едва сдерживаемой улыбкой. Странно и непривычно было смотреть на Лизу больше не сверху вниз — та стала уже почти с неё ростом, да и Славик вымахал — достаёт сестре до плеча. Она поняла две вещи: ей не хочется провести эти два с половиной часа до поезда в одиночестве и ей не хочется прощаться с ними неловко и наспех. — Да, больше мы с ним не общаемся, — сказала Алиса, когда Лиза со Славой умолкли. Брат с сестрой переглянулись, даже лица их приняли одинаковое выражение, словно они обменялись мыслями друг с другом. — Так ты больше не приедешь? Славик выглядел по-настоящему расстроенным. Это тронуло Алису, возникло желание как-то обнадёжить его, но она понимала, что давать пустые обещания — плохая идея. — Думаю, нет. — Но мы ведь всё равно можем продолжать общаться, — сказала Лиза. — Я, кстати, инстаграм завела. Подпишешься? Посмотришь мои фотки. — А я в Киев приеду, — опять встрял Слава. — Обязательно, — хмыкнула Лиза, потрепав его по голове. — Я серьёзно, когда школу закончу. — Обожаю твою уверенность. — Лиза одарила брата снисходительно-нежным взглядом, а затем, спохватившись, обратилась к Алисе: — Тебе ведь не прямо сейчас уходить нужно? — Не прямо сейчас, — улыбнулась Алиса. Решение созрело в ней ещё пару минут назад, она ждала только момента озвучить его. — Успею ещё угостить вас мороженым. А вы мне расскажете, как жили тут без меня, идёт? Лиза со Славой радостно закивали. И странно, тягостное чувство от прощания с Кириллом отступило в тень. Не исчезло насовсем, но дало возможность вздохнуть и понять — мир не разрушился. Она жива.