Синяя борода

- И все же, - продолжал настаивать упорный журналист, - почему не сейчас? - Я хочу вам показать еще одно место, такое же дорогое для меня, - и писатель повел Джона по узкой тропинке. Ватсон понимал, что заблудиться в лесу невозможно, но все-таки его сковывал непонятный и необъяснимый страх. Лиственные деревья закончились, над головами мужчин возвышались лишь темно-зеленые ели и стройные сосны, уходившие своими верхушками далеко в небо. Джон старался следовать за Шерринфордом, ступая строго по тропинке, но его ноги то и дело окунались в траву, сочную и зеленую. Сброшенные на землю шустрыми белками полупустые шишки, валялись под ногами, мешая свободно ступать. Ватсон молча шел за писателем, думая о своем. Наконец, они вышли к еще одной полянке, на которой стояла аналогичная белокаменная статуя. Почти такая же женщина, но только другой формы. Волосы у этой скульптуры были короткие, облегающие фигуру брюки и полураспахнутая рубашка, видимо, были любимой одеждой бывшей жены писателя. Это изваяние было сделано в несколько иной позе. Девушка стояла и держала в руках букет цветов, вдыхая их аромат. Вокруг этой скульптуры также было посажено множество разнообразных роз. - Почему вы сделали это? - поинтересовался журналист тихим голосом, продолжая любоваться статуей и говоря так тихо, как будто боялся ее спугнуть. - Сделал что? - удивленно посмотрел на паренька Шерринфорд. - Статуи. Женщины ведь живы, если я правильно понимаю. Зачем устраивать такие своеобразные памятники людям при жизни? - любопытство молодого мужчины могло довести его до того, что писатель просто выгнал бы его за порог. Но нет, Шерринфорд мягко и также тихо ответил на его вопрос: - Я очень любил своих жен, и их побег для меня каждый раз оказывался чем-то напоминающим резкий обрыв жизни. Писатель замолчал, пару минут подумал о чем-то, а потом вновь заговорил: - Я не знаю, почему они это сделали, - Шерринфорд подошел к Джону и заглянул в глаза, - мне бы самому разобраться во всем происходящем. Но может быть, как раз вы и поможете это сделать, раз ваша любознательность столь велика, сколь натура пронырлива. Писатель замолчал, немного постояв, развернулся и пошел обратно к дому. Уже около особняка Джон заметил несущуюся к ним навстречу рыжую бестию. Пес неугомонно старался играть с тем, кого заприметит. Видимо, его нрав был сильно похож на Джона, такой же неустанный. Вслед за подбежавшим псом раздался голос. Этот голос Ватсон еще не слышал. Он не был похож на чуть высокий голос Майкрофта, не был похож и на слишком низкий баритон Шерринфорда. Бархатистый и в тоже время нежный тон показался Джону ласкающим уши. - Джек, ко мне, малыш! - собака развернулась и тут же бросилась назад, к ее хозяину, так понял журналист. - О! Шерлок вернулся из города, - объяснил Джону Шерринфорд, заметив его вопросительный взгляд. - Это наш самый младший брат, он помоложе вас будет, я так думаю. Ему всего двадцать три, вернее уже, а он все еще любит носиться с собаками. Около дома Джон встретился, наконец, и с третьим братом Холмсов. При знакомстве и пожатии рук Ватсон сразу заметил сексуальную растрепанность черных кудрей и глубокий взгляд раскосых голубых глаз. Тонкие изящные руки, почти такие же как у Шерринфорда и Майкрофта, не отличались загорелой кожей. Одежда молодого Холмса была также опрятна и отличалась дороговизной. Семейство Холмсов, как заметил Джон, вело скромную жизнь при довольно хорошем достатке, судя по дорогой одежде и обстановке в доме. Шерлок не сводил глаз с нового знакомого. Ему сразу понравился журналист, он вел рядом с собой, как оказалось, довольно послушную собаку и молча слушал рассказы Шерринфорда о поместье. Джон искоса бросал мимолетные взоры на младшего брата замечая, что и тот, не скрывая, интересуется им. Со стороны дома стали доноситься ароматы вкусной готовящейся еды, на которые мгновенно отреагировал пес, вырвавшись из рук Шерлока и пустившись прямо в дверь особняка. Оттуда сразу раздался тонкий и громкий голосок женщины: - Да что же это за собака такая? Шерлок! Мальчик мой, ты почему отпустил этого непослушного пса?! Он мне все тут перевернет вверх дном! Мужчины переглянулись, Шерринфорд зыркнул на брата, и тот сразу же вбежал в дом и отогнал громкой командой от накрытого стола неугомонную собаку. Майкрофт сидел тут же, не удостоившись даже слегка подняться и помочь миссис Хадсон с псом, пока не подоспел Шерлок. После того, как Джека отвели в коридор и привязали там, старший Холмс пригласил всех к обеду. Изысканные блюда были в этом доме не редкость, вот и теперь мужчины, как обычно, принялись за еду, а Джон не знал, как подступиться к какому-нибудь блюду. Наконец, он нашел что-то более-менее знакомое и положил к себе на тарелку. Обед проходил неторопливо, в спокойной беседе, из которой стало ясно, чем занимается Майкрофт и Шерлок. Джон же немного рассказал и о своей жизни, чтобы не было неудобно. Майкрофт вел семейный бизнес, унаследованный от отца. В отличие от своего старшего брата Холмс-средний не умел ни писать, ни сочинять, ему по душе было интересней заниматься делами фирм и магазинов, которые были достаточно хорошо известны по всей стране и за ее пределами. Шерлок же совсем недавно закончил учебу в университете и вернулся домой, но пока еще не применил свои полученные знания на практике. Он находился в поисках места в своей жизни. - И каково вам приходится? Вы так и не смогли отыскать сбежавших девушек? - задал вопрос Джон, с интересом вглядываясь в Шерлока. - Не смогли, - сразу и резко ответил на вопрос младший брат. - И полиция не может. Они почти все свои вещи оставили в доме. И собака след не взяла, будто испарились, добежав до середины леса. Вот такая странная история, мистер Ватсон. - Да, действительно странная, - Джон отвел и так долго задержавшийся взгляд от Шерлока и посмотрел на свою пустую тарелку. - А третья, ваша последняя жена, - Ватсон посмотрел на писателя, - она тоже сбежала, точь-в-точь как две предыдущие? - Абсолютно верно, - подтвердил Шерринфорд, - даже не оставила записки. После обеда Джон решил выйти на улицу и с разрешения Шерринфорда прогуляться еще раз по окрестностям. Все равно до вечера ему никто ничего не расскажет, таков был уговор. Ватсон взял с собой куртку на случай неожиданного дождя, как частенько бывает в Англии, и отправился в лес. Позади него послышался хруст веток и тяжелое дыхание, журналист резко обернулся. За ним по следу шел пес, видимо, Джек не захотел отпускать одного этого приятного нового человека и отправился за ним. Чуть вдалеке их догонял Шерлок. Когда молодые люди поравнялись, то Холмс улыбнулся журналисту и заявил о том, что хочет прогуляться вместе с ним. Ватсон был абсолютно не против и произнес: - Славно, вы мне все тут покажете еще раз, мистер Холмс. - Шерлок, пожалуйста, - произнес младший брат и снова улыбнулся. Его улыбка была очаровательной, особенно в сочетании со столь неотразимым взглядом, способным на многое. По умолчанию оба молодых человека тут же перешли на "ты". Двое парней прошли по тропинке, а затем повернули в другую сторону, отличную от той, куда водил журналиста Шерринфорд. Шерлок решил показать Джону еще одно интересное место и вывел почти на окраину леса. Перед ними расстилалось поле, красующееся под лучами солнца золотыми лютиками и жемчужно-белыми маргаритками. Над порослью летали разноцветные бабочки, в красивых цветах жужжали, собирая нектар, трудяги-пчелы, а под ногами то и дело сновали муравьи. Жизнь в этой части леса бурлила, в отличие от особняка Холмсов. Вдалеке показалась деревушка. Маленькие уютные и похожие один на другой домики выстроились ровной чередой, красуясь однообразными красными крышами и белыми фасадами за одинаковыми маленькими изгородями. Какие-то мужчины грузили большие серые мешки, наполненные то ли фруктами, то ли овощами, в багажник небольшой машины; рядом с ними бегали дети, видимо, мешая взрослым, потому что их то и дело отгоняли руками рабочие. Две женщины стояли и болтали поблизости, о чем-то напоминая мужчинам. Жизнь шла своим чередом. В густой зеленой траве послышался стрекот кузнечиков, напоминающий о приближении вечера; оттуда же вспорхнули две лиловые бабочки, до этого сидящие на тонкой зеленой травинке и увлекались друг другом, играя своими тонкими хоботками. Легкий ветерок обдувал загорелую кожу под раскрытым воротом рубашки Ватсона, трепал волнистые волосы Шерлока, заставляя его убирать с лица непослушные локоны. Молодой Холмс повел Джона вдоль поля, показывая окрестности, более приятные на взгляд, нежели замершие статуи. Мужчины прогуливались по узкой тропинке, любуясь природой и болтая обо всем подряд, не касаясь темы личной жизни Шерринфорда; за ними следом или перед парнями бегал преданный пес, громким лаем оповещая своего хозяина о том, что он унюхал несчастного ежика, затаившегося в кустах и свернутого калачиком, или о светло-зеленой маленькой лягушке перескакивавшей дорожку перед носом любознательного пса. К вечеру, когда Шерлок вернулся домой вместе с Джоном, старшие братья чинно сидели в гостиной и каждый занимался своим делом. Майкрофт вел счета и копошился в бумагах, а Шерринфорд сидел за своим ноутбуком, делая очередной набросок к своей книге. Приближение вечера действовало на Ватсона нервозно. Ему почему-то хотелось уже поскорее узнать всю историю и, возможно, уехать отсюда поскорее, несмотря на то, что прогулка с молодым Холмсом пришлась ему по вкусу. Но журналиста все еще терзал вопрос: почему Шерринфорд непременно заставил его переночевать в их доме? Может быть, здесь кроется какая-то тайна? После ужина, такого же изысканного, как и обед, все собрались в гостиной. Даже миссис Хадсон, которую Джон видел совсем мало, села неподалеку в маленькое кресло, уютно устроившись там с чашечкой чая. Писатель собрался с мыслями и начал свой рассказ, как и обещал.