Синяя борода

Молодой Шерринфорд Холмс только что окончил второй по счету университет, получив дополнительное образование. Он вернулся домой, где его ждали два его брата. Порывы юности, вдохновенный нрав и страстная натура не дали ему спокойно пожить для себя и насладиться жизнью молодого человека. Как-то, гуляя поздним дождливым вечером по городу, он встретил девушку, всю промокшую из-за отсутствия зонта. Миловидная и приятная в обращении, она сразу ему понравилась, пылкая влюбленность моментально захватила сердце парня. Шерринфорд, как благородный и воспитанный джентльмен, предложил девушке руку и сердце после месяца знакомства. Свадьба была сыграна пышно и с широким размахом, молодожены улетели праздновать медовый месяц на острова, все шло, будто в сказке. Молодые супруги жили, ни в чем не нуждаясь, Майкрофт и Шерлок им абсолютно не мешали, Холмс-средний уже учился в университете и должен был уехать в другой город. Жена Шерринфорда делала что угодно, никто не смел ее обидеть или сказать грубое слово, к ней относились, словно к принцессе. И она отвечала мужчинам в доме добротой и вниманием, постоянно занимаясь делами, исполняя супружеский и хозяйский долг. Затем, спустя полгода, молодая жена пропала, оставив лишь короткую записку о том, что она никогда не вернется в этот дом. Все свои вещи и одежду она оставила в своей комнате, не забрав абсолютно ничего. Холмс-старший в тот момент был сам на себя не похож, они обратились в полицию, которая сразу же приступила к поискам сбежавшей. Но что самое интересное: родственники девушки так же были не в курсе всего происходящего. Они не знали, что и думать, лишь начали подозревать во всем ее супруга, ни в чем неповинного человека. Родные сбежавшей пускали слухи о том, что, якобы, Шерринфорд издевался над ней, возможно, унижал или избивал, а все его домочадцы сейчас его покрывают, иначе зачем бы ей убегать и скрываться ото всех. Чуть позже, когда прошло время, полиция и родня стали задумываться о том, жива ли вообще эта девушка. Но трупа нигде не было найдено, а значит, и говорить о смерти не было необходимости. Естественно, братья Холмсы сплотились и отрицали любую возможность нападок на их семейство. Вина старшего Холмса не была доказана, никаких улик против него не было, поэтому все понемногу успокоились, а родственники пропавшей больше не общались с мужем своей дочери. Спустя пару лет, Шерринфорд поехал в Лондон. Там он презентовал свою первую книгу, ставшую бестселлером и сделавшую автора известным во всем мире. На презентации собралось очень много известных личностей, друзей писателя и их семейства, богатых и влиятельных людей - все поздравляли и восхваляли новоиспеченного автора. Среди всех прибывших на вечеринку гостей Шерринфорд заметил одну скромную девушку, стоявшую в углу с бокалом шампанского в руке. Она запала ему в душу, словно его посетило вдохновение. В глазах Шерринфорда сразу мелькнула искра, в душе разгорелся огонь, а мозг полностью сосредоточился лишь на ее образе. Молодая женщина скромно представилась, она была одной из дочерей приглашенного магната, давнего знакомого Майкрофта, бизнес-партнера. Так и закрутился очередной роман Холмса-старшего со своей будущей второй женой. Можно сказать, что история повторилась точь-в-точь, как первая. Медовый месяц в дальней поездке, полгода счастливой беззаботной и веселой жизни, во время которой жена только лишь наслаждалась вниманием и раболепием мужа. Затем резко - исчезновение, побег, оставленная короткая, написанная быстрым почерком, записка. Совершенно сбитый с толку и полностью расстроенный Шерринфорд чуть не "сломался" от такого поворота событий. Уж никак не ожидали и все остальные такого поведения от второй жены писателя. Так же оставленные вещи, ни предупреждения, ни звонка, ничего и полная тишина. Девушка пропала, словно испарилась. Полиция с собаками вновь обследовала лес, местность вокруг дома Холмсов, близлежащий городок. Женщину нигде так и не смогли разыскать. Отец девушки пугал Холмсов судом, разорением, пытался даже шантажом выбить хоть какую-то информацию, но не было доказательств причастности хотя бы одного из братьев к исчезновению женщины. После пропажи обеих жен Шерринфорд решил оставить о них память и создал удивительные скульптуры в лесу, на своей территории. Розы он высаживал сам, проливая почти над каждым красивым цветком слезы грусти и печальных воспоминаний. Ему было обидно и за себя, и за свою неудавшуюся жизнь. Мужчина ведь хотел так мало, обыкновенного семейного счастья. Писатель терзал себя мыслью, что именно он виноват в побеге обеих девушек. Шерринфорд думал, что уделял им мало внимания и корил себя за это. "Возможно, - думал он, - что им было скучно здесь, в сельской местности; наверняка, им хотелось празднества, а тут было совершенно нечем заняться." Но ведь они молчали и, как казалось ему, были полностью счастливы. Прошло еще пять лет. Шерринфорд уже и не думал влюбляться. Он жил ради своих младших братьев. Ему было наплевать на свою личную жизнь, писатель решил посвятить ее своим близким, не размениваясь на женитьбы и на знакомства с женщинами. Холмс-старший творил, писал становившиеся известными на весь мир книги, давал людям надежду в своих произведениях на лучшее, встречался со своими читателями и устраивал благотворительные вечера. Однажды к ним домой приехала молодая журналистка, решившая взять интервью у Шерринфорда. Она казалась такой юной и беспечной, что все задуманные дела и мечты о свободной жизни писателя тут же улетучились. Они исчезли, сбежали из головы и не хотели возвращаться обратно. Девушка пленила мужчину своей наивностью, точеной стройной фигуркой и детским взглядом светлых глаз. Холмс-старший уже через месяц был окольцован. Его братья с осторожностью посмеивались над ним, по-доброму, намекая, что и третья жена сбежит от него. Но никто и не смел предполагать, что эта безобидная шутка окажется пророческой. И вот теперь прошло уже два месяца, а жена все не появлялась. Полиция стала всерьез задумываться и подозревать, что виновником всех событий и правда является Шерринфорд. Писателя то и дело вызывали в участок, там он давал подробные описания жизни, докладывал о каждом своем шаге, еле сдерживая предательски рвущиеся из глаз слезы. Обида была на все: на жизнь, на судьбу, на самого себя, который когда-то зарекался не жениться и снова влез в этот чертов омут. Полисмены из Лондона допрашивали соседей, знакомых и всех, кто был знаком с семейством Холмсов. Шерлок отсутствовал в этот момент, находясь в университете, поэтому его не сильно коснулась тема исчезновения последней жены Холмса-старшего, но и там, где он находился, его все же вызывали на допрос. Соседи стали избегать и так до этого не особо посещаемый дом Холмсов. Газеты писали разную чушь, выдумывая сплетни и подкрепляя их недоказанными фактами. Все свалилось на голову Шерринфорда, его невозмутимый характер становился нервозным и подозрительным. Он боялся смотреть на женщин и совершенно не хотел о них знать ничего, кроме единственной миссис Хадсон. Все мысли писателя были обращены к вдохновению, помогавшему ему забыться и не думать о возможных страшных последствиях. Полиция уже не раз пугала его тюрьмой и длительным сроком заключения. Все эти печальные события полностью вывели писателя из колеи, и теперь вот явился Джон Ватсон, молодой журналист, и захотел выяснить в раз все загадки и тайны их семейства. Что ж, Шерринфорд Холмс был бы рад, если бы эта безумная затея дала хороший результат. Писатель замолчал. Все мужчины и миссис сидели, словно завороженные. Он умел рассказывать так, будто читал книгу. Язык Шерринфорда был дан ему для таких вот творческих вечеров, как сегодняшний. К сожалению, это был грустный вечер. - Мистер Холмс, - прервал молчание и решил поинтересоваться Джон у Шерринфорда, - а почему вы не рассказали мне все это днем? - Не захотел, - улыбнулся старший Холмс. - Считайте это моим капризом. У нас слишком долго не было гостей, и вот приехали вы. Мне очень захотелось, чтобы вы остались у нас на ночь. Разве вам, Джон, не понравилось гостить у нас? - Нет-нет, понравилось, спасибо огромное. Я никогда еще не ел такой изысканной пищи, - вырвалось наружу из Ватсона. Он смутился, но продолжил: - И спасибо за гостеприимство. Я с удовольствием переночую у вас, тем более уже поздний час. - Вот и отлично, милый друг. А теперь давайте-ка расходиться по комнатам. Уже слишком поздно, - как-то чересчур по-матерински произнесла миссис Хадсон. Мужчины все, как по команде, встали и стали желать друг другу спокойной ночи. Комната Джона находилась на втором этаже, где и все спальни. Еще днем он положил туда свою сумку и разглядел обстановку. Ничего необычного, все минимально и со вкусом. Спальня журналиста была выдержана в синих тонах, кровать застелена голубым атласным покрывалом, а само постельное белье также отдавало в синеву. Обои и занавески голубого оттенка изысканно сочетались с серым цветом мебели. Стол, пара стульев и небольшой деревянный шкаф, отделанный серым пластиком. Ванная комната была кристально белой, даже страшно было ее испачкать, когда вечером Джон полез принять душ. Как же миссис Хадсон все удается здесь держать в полной чистоте? Как только Ватсон улегся в кровать, уютно устроившись под теплым одеялом, то сверху над комнатой раздались чьи-то шаги. Джон подскочил и сел на кровати. Сперва он подумал, что ему показалось, но нет, шаги повторились. Кто-то ходил прямо у него над головой. Ватсон понимал, что там находится чердак, поэтому, возможно, Шерринфорд или кто-то из младших братьев залез туда. Но почему именно ночью? Журналист не смог уснуть, накинул на себя джинсы и прямо в майке вышел из комнаты. Его обступила полная темнота. Свет в доме давно погас, ни в одной из спален не видно было ни огонька. Джон вернулся в комнату, залез в свою сумку и достал маленький дорожный фонарь, с ним-то он и направился прямо к лестнице, ведущей на чердак.