Savior

Я сидела в ординаторской и разбирала документацию. Буквы плыли перед глазами, сливаясь в серую паутину. Моя «двойная» работа санитар-терапевт сбивала мысли в однородный коктейль. - Нужно больше спать. – Пробубнила под нос я сама себе и опустила голову на скрещенные руки. Противная лампа светила в глаза. Я с раздражением встрепенулась и встала, чтобы размять затекшие мысли. Дядя Эрнест прав, я, действительно, сильно похудела. Больничный халат болтался на мне, как на вешалке, а ворот свитера уже не так плотно обтягивал горло. Телефон щелкнул, оповещая о приходе нового сообщения. Оставил на посту теплый свитер для тебя. Обещали морозную ночь. Береги себя, упрямая девчонка. Эрнест. Сердце защемило от нежности к любимому дяде. Я с улыбкой вспомнила улыбчивого старика. Он был братом моего отца, человеком, который взял на себя труд воспитать из меня славную девушку, когда отца не стало. Когда мне было восемь, Роман Серебро не вернулся домой. Целый год о нем никто ничего не знал. Следствию понадобилось целых двенадцать месяцев, чтобы найти его тело в леске за городом. Что привело его туда, кто его убил – осталось загадкой. Матери я никогда не знала. Когда я пришла в дом к дяде Эрнесту, он взял с меня обещание, что я никогда и не при каких обстоятельствах не буду пытаться узнать о том, что случилось с отцом. Я видела в глазах старика бесконечную боль от смерти брата, граничащую со страхом за мою жизнь. Его единственная дочь Анна была старше меня на пять лет, она приняла меня как родную. Эрнест, его жена Стелла и Аня стали моей семьей. Людьми, которым я была обязана всем, что имею. Во многом, я выбрала профессию врача, чтобы отблагодарить Эрнеста, но этого было безмерно мало. Часы тихонько отбили девять часов вечера. Я не глядя вытащила из кармана телефон и набрала знакомый номер. - Алло? – Сонный женский голос ответил мне с того конца провода. - Аня? Разбудила? - Угу. Я прикорнула что-то. Хорошо, что разбудила. Случилось что? – Я слышала, как девушка потягивается, шурша простынями. - Нет, ничего. Просто хотела сказать, что очень тебя люблю. И Стеллу, и Эрнеста. – Горло сжало спазмом, а к глазам подкатили не прошеные слезы. - Сестренка, ты чего? - Обеспокоенно проворковала в трубку Аня. – Все в порядке? - Да, Ань. Все хорошо. Просто ночь такая… – Я шмыгнула носом. Из окна смотрела луна, чуть-чуть кривая с одного бока. – Расчувствовалась. - Я тоже люблю тебя, Маш. Мы все тебя любим. – Тепло произнесла в трубку сестра. – Приезжай ко мне в Москву, а? Будем вдвоем жить. Я так соскучилась. - Ага, а Игоря ты куда денешь? – Усмехнулась я. – Игорем звали возлюбленного Ани. Они были Соулмейтами друг друга. Их связь инициировалась при первом акте любви и теперь на их запястьях красовались имена друг друга круглый год, а не только на Розовую Луну. - Ну… он поймет. – Хихикнула Аня. Конечно, поймет. Соулмейт – человек, который обязательно тебя поймет и поддержит. Потому что не может по-иному. Запястье под широким браслетом зазудело, но я проигнорировала его. - Спасибо за чай, кстати, очень вкусный. – Перевела тему я. - Да? Я рада, что папа вообще его открыл. Ты же знаешь его отношение к подаркам, поставит в стол и не вспомнит до тех пор, пока срок годности не выйдет. - Сегодня пили. – Похвасталась я. – Ладно, дорогая. Возвращайся к своему Морфею, мне работать нужно. Дверь за моей спиной тихо скрипнула, и в комнату вошел мужчина, судя по походке. - Пока, Маш! Хорошего дежурства не желаю! – Пропела сестра в трубку, и я сбросила звонок. На мои глаза легли две широкие, чуть влажные ладони, в нос ударил удушливый запах корицы. - Угадай кто? - Кеш, я устала, ты устал, к чему эти игры? – Я нервно сбросила его руки со своего лица и отошла от парня на пару шагов. - И позаигрывать с ней нельзя! – Засмеялся Аркадий, обнажив крепкие белые зубы. Такие мужчины, как он, часто мелькали в рекламе новой зубной пасты или шампуня с феромонами. Такие мужчины, как он не привыкли к отказам. - Ты спать здесь собираешься? – Я указала взглядом на единственный диван, укрытый клетчатым пледом. - Ага. Присоединишься? – Аркадий подмигнул. – Я не имею в виду ничего плохого, поверь. Диван раскладывается, я не притронусь к тебе и пальцем, обещаю! – Заверил меня мужчина. Провести ночь с Кешей, дышать ароматом корицы, чувствовать его тело рядом со своим? Нет уж, это выше моих сил! Лучше в холле на лавочке! - Нет, у меня дел много. Ты ложись, не буду мешать. – Я схватила свой рюкзачок и выбежала из ординаторской прежде, чем Кеша успел мне что-то возразить. Накинув рюкзак на одно плечо, я подошла к старшей медсестре, узнала последние сплетни (новенькая лаборантка спит с анестезиологом), а так же осведомилась о свободных местах. - Нет, Машенька, ничего нет. – Всплеснув руками, ответила Ира. – Только в двадцать девятой палате одно местечко. Пойди, попросись, вдруг не выгонят? А что, в ординаторской совсем не вариант? - Совсем, Ир. – Я попрощалась с медсестрой, забрала у нее свой свитер и направилась в двадцать девятую палату. Вдруг не выгонят?

***

Когда я тихо поскреблась в дверь палаты, стрелки часов миновали отметку в десять вечера. - Войдите. – Раздался сухой мужской голос. - Добрый вечер, Мирон Янович. – Я улыбнулась мужчине. На нем была свежая рубашка в клеточку, на руке красовались тяжелые часы, которых раньше не было. На прикроватном столике лежал телефон и пара книг. Корешки были от меня отвернуты, и я не смогла прочитать названия. На коленях стоял портативный ноутбук, а в ухо был вставлен один наушник. - Вечерний обход? – Удивился мужчина, смотря на часы. – Не поздно? - Нет, не обход. – Я призадумалась о том, как поделикатнее выразить свою просьбу. – У вас кровать пустует. – Я махнула рукой в сторону не расправленной постели, стоявшей по соседству. – Вы не против, если я здесь переночую? Если я вам не помешаю, конечно. – Щеки предательски покраснели. – Я не храплю. Мужчина молчал, не зная, что ответить. Я озадачила его своей просьбой, этого он явно от меня не ожидал. - Оу, ну ладно, я тогда пойду. – Я уже было развернулась, но меня остановил его возглас: - Нет, оставайтесь. Вы нисколько не помешаете. – Мирон закрыл ноутбук и широко махнул рукой в сторону свободной кровати. – Моя палата – ваша палата. Я засмеялась и плюхнулась на мягкую постель, с удовольствием снимая туфли и разминая затекшие ноги. - Как вы себя чувствуете? – Сидеть в тишине было как-то неловко. - Значит, все-таки обход? - Улыбнулся Мирон. Я подняла руки в знак того, что сдаюсь. - Я подумала, вдруг вас что-то беспокоит, вдруг вам нужен врач? – Я подняла колени к груди и стала слегка раскачиваться на манер китайского болванчика. - А вы знаете хорошего? – Усмехнулся парень. – Закройте окно, пожалуйста, Мария Романовна. Я замерз. Я пропустила шпильку мимо ушей и встала, чтобы закрыть окно. В комнате, действительно, было прохладно. Нос уловил знакомый запах. - Вы курили? – Я скрестила руки на груди и сурово посмотрела на Мирона. - Не докажете. – С вызовом посмотрел на меня этот наглец. - Здесь камеры. - Нет здесь никаких камер. – Отмахнулся Мирон. - Ладно, нет. – Сдалась я и опустила руки. - Вы никогда не играли в покер, Мария Романовна? – Лукаво улыбаясь, спросил меня мужчина. - Играла когда-то. Давно, в институте еще. Но без особого успеха, а что? – Поинтересовалась я. - Оно и видно. – Рука парня вытащила из тумбочки колоду новых пластиковых карт. Он зубами разорвал пленку, скомкал ее и бросил под кровать. – Хотите, сыграем? Так уж и быть, дам вам мастер-класс. Я наклонилась, чтобы поднять фантик, и с удивлением нашла под кроватью пустую пачку из под сигарет, а так же ополовиненную упаковку от чипсов и маленькую бутылку водки, тоже пустую. - Это что… это все вы? Вам нельзя алкоголь, вы на антибиотиках! Да вы же завтра свою печень выплюнете! Я же запретила! – Моему негодованию не было предела. Перед глазами проносились возможные варианты событий – инсульт, кома, смерть. Этот парень был напичкан антибиотиками под завязку, нагрузка на печень была колоссальной. А тут алкоголь! В бутылку было граммов четыреста, не меньше! Да как он живой после такого? Почему такие изощренные самоубийцы попадаются именно мне? Каждый раз как первый. - Мария, успокойтесь, я не пил. Я же не враг сам себе. – Мирон взял меня за дрожащие ладони и слегка сжал их. - А откуда тогда бутылка? – Я никак не могла успокоиться. Руки тряслись, а сердце билось, словно безумное. - Ваня отмечал мой второй день рождения. Я не пил. Честное слово. – Мирон словно маленькому ребенку втолковывал мне простые истины. - А курил кто? – Ритм дыхания возвращался к норме. - Я. – Признался мужчина. Я лишь тяжело вздохнула и полезла под кровать, убирать мусор.

***

- All-in, вскрываемся. – Мирон бросил горстку маленьких леденцов в центр импровизированного суконного стола. - Тройка на тузах. – Я гордо выложила карты. - Каре. – Просто, словно лениво сказал мужчина, загребая конфеты себе. - Все, я наигралась! - Я распрямила ноги и сбросила с себя леденцы, которые запутались в складках пледа. - Мария, - Хохотал Мирон. – Вы проиграли всего шесть раз. Хотите, одолжу вам фишек? - Не хочу! Вы явно мухлюете. – Я обиженно, словно маленькая девочка, скрестила руки на груди. Мы давно сдвинули кровати, чтобы было удобнее играть. Стык застелили пледом, и получился превосходный стол для игры в покер. - Да у вас все на лице написано, обыгрывать вас – это… - Мирон огляделся. – словно отбирать конфеты у ребенка. – Он достал леденец из выигранной им кучи и бросил его в меня. Я попыталась на лету его поймать, не смогла, пару раз перехватив в воздухе несчастную конфету, я все же уронила ее на пол. Мирон потер лоб ладонью, стараясь сдержать смех. Пусть смеется. Смех продлевает жизнь. Я легла на свою кровать. - Спокойной ночи, Мирон Янович. Я услышала тяжелый вздох мужчины, шорох фантиков. - Вы обиделись на меня? – Его голос звучал обеспокоенно. Я оперлась на один локоть и повернулась к нему. - Не говорите глупостей. Я не спала часов двадцать восемь. Глаза уже слипаются. – Я тепло улыбнулась Мирону. – Неужели вы сами не устали? - Да я как-то выспался. – Потер затылок Мирон. – Забыл вам сказать кое-что. Вы очень понравились Ване. Он хотел лично сказать, да не успел. Говорит, что влюбился с первого взгляда готов хоть завтра жениться. Не дадите ему свой номер телефона? – Было слышно, как мужчине было неловко. Я громко рассмеялась и отвернулась от смущенного Мирона. - Спокойной ночи, Мирон Янович. - Спокойной ночи, Мария Романовна.