Savior

Ведь, чайки мяукают в небе, как будто бы души кошек, Без суши тяжело, но мы жить в этой луже сможем… Что это? Строчки для новой песни? - Да, он и правда, снова начал писать что-то. Камень с плеч, на самом деле. – Я прижимала телефон плечом к уху и держала в руках блокнот Мирона в кожаной обложке, воровато оглядываясь по сторонам. Внутренний голос убеждал совесть в том, что это не банальное шкодничество, а оценка морального состояния моего пациента. - Да? А что пишет? Почитай! – Голос Вани стал оживленнее. Прошла неделя с нашей последней встречи у меня дома. Плавно готовилась дача для переселения туда Мирона, Порчи во всю партизанил в стане «врага», отмечая про себя перемены в настроении «объекта», Мамай улаживал дела с помещением и аппаратурой, а я готовила документы к официальной выписке Мирона. Все должно было пройти нормально. По крайней мере, я на это надеялась. - Нет времени, он вот-вот с обеда вернется. И так трясусь тут, как школьница. – Я вытерла вспотевшие от напряжения ладони о халат. - Да ладно, ты ему нравишься. Он даже если тебя застукает, ничего не скажет. – Рассмеялся Ваня. - Нравлюсь? Это он тебе сказал? – Я вернула блокнот на место и постаралась привести комнату к первозданному виду. - Нет. Да. – Ваня замялся. – Ну… В общем, разбирайтесь сами, а? Я вообще не в курсе. Все, пока! – На этом связь оборвалась. Я серьезно призадумалась. Возможность того, что я нравлюсь Мирону была ничтожно мала. Его постоянно, даже сейчас в больнице, окружали фанатки одна другой симпатичнее и доступнее. Я ведь видела его почту. Каждая из них видела в себе благодетельницу, которая смогла бы стать опорой, поддержкой, а потом, когда он сможет ходить, они бы поженились и жили долго и счастливо, а сам Мирон с вечной благодарностью смотрел бы на свою спасительницу и носил ей тапочки в зубах. Только не будет такого никогда. - Маша? – Я встрепенулась, вскочив с кровати. - Доброе утро, Мирон Янович. – Я пальцами пригладила растрепавшиеся волосы и подошла к нему. - Мы же вроде договорились на «ты». Просто Мир. – Он обезоруживающе улыбнулся и протянул мне блокнот с инструкциями к ЛФК. – Я все сделал. Теперь можешь меня похвалить. Я взяла блокнот и наскоро пролистала страницы – везде стояла подпись врача, он действительно посещал занятия. - Ты молодец. – Я положила блокнот на прикроватную тумбу. – Я знала, что у тебя все получится. Ты позволишь посмотреть? Хочу проверить болевые точки. Мир лишь неуверенно пожал плечами. Я опустилась на колени и протянула руки к его ногам. Чуть было не попыталась извиниться за холодные пальцы, но вовремя прикусила язык. На Мироне были узкие джинсы (и как он в них смог влезть в одиночку?), поэтому мне не нужно было их снимать. Вся эта ситуация уже сейчас была до ужаса неловкой, делать ее еще более странной не хотелось. Мои пальцы скользили по мягкой ткани джинсов, перебегая от подтянутых икр к коленям и обратно. Я нажимала на узелки сплетения нервов, словно талантливый пианист, надеясь на отклик его тела, но чуда не происходило. - Довольно. Ничего не выйдет, неужели непонятно? – Он зло отъехал от меня. Я потеряла равновесие и опасно качнулась назад, но успела ухватиться за край кровати. - Прости. – Мирон все еще не смотрел на меня. – Я не хотел. - Я понимаю. Мы помолчали еще немного. - Продолжишь осмотр? - Возможно, позже. Мне пора бежать. Хочешь, принесу тебе вечером чего-нибудь вкусненького? - Нет, Ваня сегодня приедет. Приходи и ты, он обещал свиных ребрышек принести. - Тебе не жирновато будет после манной каши свиные ребрышки? Не больше трех, ладно? – Я улыбнулась, стоя у дверей. – Хорошего дня тебе. - И тебе. – Его голос прозвучал немного грустно, а, впрочем, может, мне показалось. Я уже собралась уходить, но Мирон остановил меня. – Маша… - Да? - Спасибо тебе за все. И… извини, если я где-то перегибаю. Я… такой. Ничего не могу с собой поделать. – Лицо Мирона выражало искреннее раскаяние. С чего это он так расклеился? Подобные вспышки в настроении для него не редкость, я успела примириться с ними и сейчас почти не замечала. Почему он решил извиниться именно сейчас? Его слова сбили меня с толку, как, впрочем, и всегда. Я подошла и положила свою ладонь на его руку. - Все будет хорошо, слышишь? Я тебе обещаю. – Он поднял на меня свои большие серые, почти прозрачные глаза. Удивительные глаза – сравнивать их с омутом преступно банально. Это целая трясина, которая засасывает в себя все предметы в комнате. Мир накрыл мою руку своей и слегка сжал. Его кожа была теплой и приятной, с легким ароматом какого-то дорогого парфюма. Его сухие полные губы едва двигались, словно он шептал что-то мне, а я не могла его понять. Я смотрела на этот сурдоперевод несколько минут, пока не нашла в себе силы оторвать взгляд. - Прости, мне нужно кое-что записать, пока я не забыл. – Мужчина потянулся за блокнотом и, увлекшись записями новых строк, перестал обращать на меня внимание. Я покинула комнату на цыпочках, боясь спугнуть неведомую мне музу.

***

- Пожалуйста, скажите мне, что все готово! Я зашла в квартиру, впустив в прихожую облачко морозного воздуха. Меня встретили Илья и Ресторатор, шумно обсуждающие что-то на моей кухне. Я давно отдала Мамаю ключи от своей квартиры, он иногда забегал, чтобы оставить то или иное оборудование, продукты, документы на дом – моя квартира превратилась в импровизированный склад. - Ужин сегодня с Вани. – Мамай поднял руки в защищающемся жесте. - Я про дом, Илья! Привет, Саш. – Я кивнула Тимарцеву и прислонила озябшие руки к чайнику. Уже ничто не напоминало о нашей ссоре с Ресторатором, на проверку, он оказался отличным парнем, готовым на все ради друзей. - Я нашел отличный дом. – Илья развернул новенький макбук с эмблемой Окситабора в мою сторону. – Десять километров от Питера, все коммуникации, нет перебоев с электричеством, а главное, этот дом находится в лесу. Вокруг не будет папарацци и надоедливых фанатов. – Мужчина явно был горд собой. Я листала фотки и вынуждена была признать, что дом, действительно, отличный. Меня немного смущало наличие второго этажа, но Илья уверил меня, что комфортная спальня и душ есть и на первом. - Что с машиной? Все готово? - Да, я договорился с братками, они пригонят два фургона – один к больнице для Мира, второй сюда, для оборудования. Сами все погрузят и отвезут, как китайский фарфор. - А где Порчи с Ваней? – Я огляделась по сторонам, ища следы их присутствия. - А вот и мы. И пицца. Маш, опять ты дверь не закрыла! – В кухню ввалились замерзшие ребята и сразу начали требовать горячий чай и место у батареи. Я смотрела на этих чудесных людей, на то, какие усилия они готовы приложить ради благополучия друга, как они уплетают пиццу и весело смеются, оценивая риски и опасности, и… в тайне завидовала Мирону. Вряд ли бы я нашла людей, готовых пойти за меня горой. - Итак, день икс – завтра? – Я поставила чашку на стол, внимательно смотря на лица ребят. - Почему бы и нет? Все же готово. – Сказал Саша. - Тогда назначаем операцию на девять утра. – Я хлопнула руками по коленям и встала. – Развлекайтесь, ребят, я спать. - Я останусь, ты не против? Отвезу тебя на работу завтра утром. – Мамай прикрыл компьютер. Стрелки часов давно отбили двенадцать ночи. - Оставайтесь все, что уж там. Пойду поищу белье. Ляжете в гостиной, там диван большой. Я засыпала с тяжелой головой. Завтра, а точнее уже сегодня, будет трудный день, нужно подготовиться к нему морально. Если быть честной самой с собой, я боялась не провала операции, а реакции Мирона на мою самодеятельность. Страх быть отвергнутой им мутил рассудок. С этими мыслями меня и сморил тяжелый сон.