Политика по-Анк-Морпоркски

В дверь номера постучали, и Витинари прервал свой рассказ. Развалившийся уже на коленях у патриция эльф протестующе застонал, когда патриций рукой предложил тому открыть дверь. - Если это не шикарная блондинка с упругими бедрами и большим бюстом, то я…, - Зевран замолк на полуслове, открыв дверь и улицезрев, наконец, нарушителя их спокойствия. А вернее, если быть более точным, нарушителей. – Похоже, твою историю, Хэвлок, я не дослушаю до конца. Не сейчас, уж точно. Антиванец молниеносно отскочил от распахнувшейся настежь двери и выхватил из-за пояса кинжал. - Именем Принца вы… Договорить стражник не успел, так как на голову ему опустился на совесть сделанный крепкий стул. Несмотря на то, что голова человека была защищена стальным шлемом (хоть и причудливой формы, надеть на себя который постеснялись бы и в Орлее), сила обрушавшегося удара была несоизмеримо больше той, что мог бы выдержать шлем; и потому далее последовала сцена, которая в любом случае состоялась бы; ибо таковы законы комедии. Стражник еще стоял ровно две секунды, перед глазами заплясали странные звездочки, вокруг головы резвились канарейки, а затем представитель правопорядка рухнул на пол. Конечно, и звездочки, и канареек видел перед собой лишь несчастный стражник, получивший сильнейшее сотрясение головы, кое когда-либо случалось с людьми. - Кунари и эльфа убить, доходягу брать живым! - раздалось тотчас, и в номер вбежало четверо стражников. - Эй, друг, подкинь мне мои игрушки! – играючи уворачиваясь от меча нападавшего, крикнул Зевран Кахиру. Кунари, в отличие от убийцы, не уклонялся от атак стражников. Отсутствие оружия также не смущало великана, он просто перехватывал руки противников в выпаде и выворачивал их. А со сломанными руками долго-то не повоюешь. - Помощь нужна? - вставший с постели патриций, завернулся в покрывало на манер тоги и спокойно стоял позади защищавшегося одним лишь кинжалом убийцы. - Если вам не трудно, - отозвался эльф, парируя удар и ногой выбивая колено стражника. Тот вскинул голову и закричал от боли, а шустрому Антиванскому Ворону только это и требовалось, чтобы достать лезвием оружия до горла человека. Витинари пожал плечами, огляделся и взял с приставленного к стене столика бутылку. В комнату вбежало еще трое солдат. Как расценил патриций, исходя из задержки появления подкрепления, больше незваных гостей не предвидеться. Видимо, этих солдат оставили караулить вход в таверну, дабы никто не смог сбежать. Один из стражников, заметив, что «доходягу» больше никто не защищает, направился к Витинари. - Ты пойдешь…, - воистину этот вечер войдет в историю неожиданных боевых столкновений и поединков, как вечер неоконченных реплик и недосказанных фраз. Бутылка ударила не по голове, защищенной шлемом, а по открытому лицу стражника, осколками впиваясь в кожу и глаза. Стражник застонал и пошатнулся в сторону, выронил из рук меч, который тотчас обрел нового хозяина в лице Хэвлока. Эфесом ударив по затылку противника и отправив того в нокаут, патриций перекинул меч эльфу. - Всего двое, - улыбаясь, заметил Хэвлок. - Уже один, - усмехнулся в ответ Зевран, краем глаза наблюдая за тем, как кунари перекидывает через плечо попытавшегося напасть со спины стражника. – Одного надо оставить для допроса, друг! - Один есть, - присаживаясь на кровать и кивая в сторону ослепленного им солдата, парировал Витинари. Спина и поясница не болели, но жутко чесались (надо бы спросить у антиванца, что за мазь он использовал для лечения, отметил мысленно патриций). Зевран расплылся в довольной улыбке и подмигнул единственному еще стоявшему на ногах стражнику: - Прости, приятель, не твой день, - расхохотался эльф, ринулся к человеку, ловко отклонил удар и погрузил меч по самую рукоять в живот того. Едва стихли булькающие звуки, и тело рухнуло на пол, довольный схваткой эльф обернулся к Витинари. Руки и часть доспехов убийцы были перепачканы в крови, а сам он безумно улыбался во все зубы. – Сегодня точно не мой день рождения? – смеясь, поинтересовался он. Витинари лишь тяжело вздохнул. - Быстро приведите в чувства этого, а мне нужно надеть что-то более, - патриций придирчиво осмотрел «тогу», - более подходящее случаю. - Помощь нужна? - стирая кровь с кинжала, поинтересовался Зевран. - Не думаю, что мне будет так трудно. Убийство – это все равно, что утренний чай или яичница с беконом в некоторых закусочных, дежурное блюдо и напиток жизни для всякого и каждого правителя. Убийство, своего рода, бонус (знаете, которые часто выдают в связи с какими-нибудь акциями, приуроченными к праздникам, дню рождения магазина, дню рождения директора магазина или просто из-за переизбытка уцененного товара, и которые почему-то всегда принимают вид тостера или корзины с фруктами), что презентуется вам в придачу к землям, поданным, трону и короне. Правда, в отличие от дешевого тостера, этот бонус нельзя подарить тетушке Петунье на юбилей. Так вот, убийство, как смерть от руки наймита – это одно; другое дело – когда вам в открытую объявляют войну, натравливая на вас либо разъяренную и недовольную вашим правлением толпу, либо подкупленную обещаниями и звонкой монетой стражу; стерпеть подобное и ничего не предпринять в ответ равносильно подписанию себе смертного приговора по обвинению в отсутствии честолюбия, коим настоящий политик (не говоря уже о правителе) просто-таки обязан обладать. Витинари прошел, на примере других и на своем личном, через оба этих пути не единожды. И, как видите, остался жив, здоров и при своем Дворце в Анк-Морпорке. Правда, корону и трон убрали куда подальше. В них завелись термиты. Убийц к Витинари подсылали редко. Наверное, потому что он сам был из их числа, да и секретные ходы дворца вели не всегда в спальню патриция, приемный зал или кабинет. Некоторые двери тоннелей и потайных коридоров вели в другой мир. Буквально. А вот свергнуть правителя Анк-Морпорка пробовали и не раз. Кому-то удавалось данное предприятие, и бывало уже такое, когда разъяренная и воодушевленная странными речами «без-пяти-минут-героя-города» буйствующая толпа врывалась в тронный зал и вежливо просила Витинари проследовать в темницу. Хэвлок, впрочем, надолго в заточении не задерживался, ибо находились люди (назвать их верными слугами будет не самым верным решением), которые понимали: менять железный порядок на облачную фантазию, - не самая удачная идея. И, как было сказано ранее, если на вас натравливают толпу или стражу, вам объявляют открыто войну. После допроса одного из стражников, устроенного вежливым Кахиром и не менее дипломатичным Зевраном, Витинари знал, кому слать ответ на приглашение к полю боя. А уж патриций никогда не оставлял подобные приглашения без ответа. Пока же перед битвой еще следовало основательно подготовить войска. Не задерживаясь дольше необходимого в таверне и прихватив все свои пожитки, уникальная и весьма колоритно выглядящая со стороны троица на рассвете выехала из города и направилась на юг. - Так что случилось потом? – Зевран, удобно устроившийся в седле гнедого жеребца, искренне наслаждался поездкой. Чего нельзя было сказать о Кунари; то ли сам он не любил лошадей, то ли они его, потому как доставшаяся Кахиру кобыла все время норовила остановиться у привлекательных в качестве пищи кустиков и полностью игнорировала приказы и тихую ругань седока. - Прости, что? – отвлекся Хэвлок от небольшой книжицы. - Потом что случилось. С тобой, с этим магом и ведьмой. Ты так и не закончил рассказ. Как я могу быть уверен в том, что ты не ошибся в этой, судя по твоим словам, достойной женщине? - Ах, ты об этом, - патриций улыбнулся уголками губ. – Я выиграл. - И все? А где же смачные подробности? Где страсть? Где описание эпического сражения?! – эльф посмотрел на патриция, приняв на себя истинно негодующий вид. Витинари покачал головой и продолжил: - На самом деле, мой друг эльф, я толком ничего и не видел. Там, откуда я родом, магией одарен не каждый. По крайней мере, той магией, что способна взывать к демонам Преисподней и сдвигать саму суть мироздания. Весь ритуал, который проводили волшебники, и в центре которого находилась госпожа Эсмеральда Ветровоск, был для меня не краше циркового представления. Махали руками, шептали странные слова, затем ведьма погрузилась в сон, или, как назвал это Арканцлер, в подобие заимствования. Никаких вспышек света, никакого огня и фейерверков, - патриций похлопал своего вороного коня по шее. - Странно, - задумался Антиванский Ворон. – Обычно, если маг применяет заклинание, то эффект если не видим, то ощущаем. - Откуда же такие познания? – Хэвлок смерил эльфа внимательным взглядом. – Впрочем, таковы правила Тедаса, а вот правила моей родины иные. Все дело в октарине – восьмом цвете радуги, цвете настоящего волшебства. Его могут видеть только волшебники, ведьмы, существа иного мира и кошки, конечно же. - И откуда же такие познания? – передразнивая патриция и довольно улыбаясь, спросил Зевран. - Пока мы ждали возвращения госпожи Ветровоск и пили кофе с Чудакули, он прочел мне весьма информативную лекцию о природе и практике волшебства, а также о видимых визуальных эффектах. - Готов поставить золотой только после твоих же наводящих вопросов! - Эх, - Витинари потянулся к кошельку, достал монету и протянул ее антиванцу. – Я люблю постигать что-то новое. - Значит, ты выиграл, - Зевран подбросил золотую монету в воздух, будто поддразнивал Хэвлоку своей победой в негласном споре. – Ты не ошибся и в этой женщине, и в том, что она справиться со своей миссией. До этого ты никогда не ошибался, ни в людях, ни в выводах и не ошибаешься до сих пор? - По крайней мере, я стараюсь так думать, Зевран. - Тогда, как же ты не предусмотрел нанятого Эамоном убийцу, как не предугадала, что Хариманны воспользуются своей властью над марионеткой-правителем и натравят на тебя стражу? - Здесь я могу сказать лишь одно, мой славный друг – никто не идеален, - Витинари поднял демонстративно удерживаемый двумя пальцами кошелек антиванца. Зевран уставился сперва на собственные деньги в руках человека, затем похлопал себя по поясу, запустил руку за щиток нагрудника. – Никто. Кроме меня. - Итак, повторим все еще раз. Мы с Кахиром возвращаемся в Киркволл. Мне необходимо выяснить, почему Себастьян медлит со своей местью за семью. Одно из двух, либо он ничего не сказал Дане, а чувство справедливости у Хоук развито гораздо лучше, либо информация о том, что в смерти его родителей виноваты Хариманны, так и не дошла до ушей принца, - Витинари почесал бородку и вперил взгляд в разложенную на земле карту. Кунари и эльф устроились подле костра, сам же патриций восседал на притащенном из леса Кахиром бревне. - Любезный Хэвлок, насколько я знаю, семья Велей и Хариманны всегда были в дружеских отношениях друг с другом. Насколько наивен и чистосердечен твой Себастьян? Хэвлок нахмурился. - Да, такой вариант тоже не стоит отметать. Впрочем, не важно. Когда я вернусь в Киркволл, то сам все узнаю и спрошу с него, - патриций продолжил: Зевран, ты должен вернуться в Старкхэвен и добыть все адресованные на мое имя письма, если их еще не перехватили. Также достань мне как можно более подробную карту города и дворца. Проскользнуть незамеченным и неузнанным никем тебе удастся легко. - Ты мне льстишь, Хэвлок. Никак соблазняешь все-таки? Патриций сделал вид, что не услышал вопроса. - После этого отправляйся в Денерим и нанеси дружеский визит Эамону. Передай ему послание от меня, - Витинари протянул эльфу конверт. – А уж калечить или просто напугать до полусмерти – тебе решать, - губы человека скривила злорадная ухмылка. - Ох, кручусь, верчусь, как белка в колесе, - вздохнул антиванец. – И все за «просто так». - Отнюдь, мой друг, все расходы твои я беру на себя, а в конце – тебя ждет особая награда. Зевран многозначительно посмотрел на патриция. - Не эта, ассасин.