Я проснулась от стука в дверь. Несколько секунд соображала, что происходит, кто я такая и где нахожусь, а потом вспомнила. Я в Коукворте. В своей комнате.
Стук повторился.
— Лили, пора вставать. Завтрак почти готов. Скоро солнце будет так припекать, что на улице находиться не сможешь, так что надо с цветами разобраться побыстрее.
— Сейчас встану, — ответила я и потянулась на кровати.
Сквозь занавески слегка продирались лучи утреннего солнца. Несмотря на ранний час и открытую форточку, было очень душно.
Бусинка ночью вернулась домой и теперь спала в клетке. Я распахнула занавески и выглянула в окно. Маленький город уже проснулся, по улице сновали люди, где-то чирикали птицы и шумели машины. Все хотели успеть сделать как можно больше дел до того, как солнце окажется в зените и начнет нещадно печь. И правда, надо поторопиться.
Спустя двадцать минут я спустилась на кухню. Джон сидел за столом и читал газету, периодически вспоминая про завтрак — яичницу с беконом.
— Доброе утро, — заметил он меня и показал на вторую тарелку. — Это тебе.
— Спасибо.
— Маме спасибо. С самого утра у плиты возится. — В данный момент мама жарила блинчики.
— Надо же чем-то гостей кормить. Лили, возьми пару фруктов там, в вазе. Небось в школе постоянно забывала про них. Летом надо получать витамины.
— Хорошо. Спасибо большое. — Я выхватила из вазы спелое красное яблоко, налила чай и принялась за завтрак. На всякий случай решила уточнить: — А кто приедет?
— Дядя Джим с женой.
Я многозначительно кивнула, мысленно задаваясь вопросом, по какой линии он мне дядя. И Джим — это от «Джеймс» сокращение, что ли? Меня кольнули неприятные воспоминания, но я с утра твердо решила, что сегодня буду думать только о хорошем, поэтому попыталась найти на что отвлечься. Бросила взгляд на газету. «Две недели до Олимпийский игр» — гласил один из заголовков. Они пройдут в Монреале. Если я правильно помню географию, то Монреаль — это где-то в Канаде. Какой-то Нельсон был осужден на пожизненное заключение за убийство. Что-то про политику — скукотища.
Чем же я буду развлекать себя все лето, кроме прогулок с Северусом? Тренироваться в использовании магии не смогу, а если только учебники читать, то особо ничего в голове и не отложится. Да и лето все-таки, какая учеба? Надо отдыхать, пока есть возможность. Потом будет десять месяцев упорного труда.
Итак, что мы имеем? Отсутствие мобильного телефона и Интернета, привычных развлечений и современных, по моим меркам, фильмов и книг. Выбор фильмов и литературы в принципе небольшой.
Надо узнать, какие развлечения есть в городе — кинотеатры, клубы с игровыми автоматами и все в том же духе. Или хотя бы библиотеку найти и культурно просвещаться, если больше ничего веселого не придумаю. Если здесь ничего нет, то можно съездить в Лондон — уж там-то точно найдется что-то интересное.
Я продолжала грустить о любимых сериалах, фильмах и книгах, которые не смогу посмотреть еще десятки лет, как вдруг меня осенило. Серия книг о Гарри Поттере здесь даже не выйдет! Здесь это не сказка, а самая настоящая реальность. Но представить мир, в котором каждый второй не слышал о Гарри Поттере, просто невозможно. Какая книга будет любовью миллионов вместо нее? Интересно, а Джоан Роулинг здесь существует? А мои родители? А кто у них родится, если моя душа теперь в чужом теле?
Нельзя мне о таких вещах задумываться. Слишком много вопросов возникает, у меня так голова взорвется, а я все же хотела расслабиться.
Подняв голову от тарелки, взглянула на родителей. Они продолжали заниматься своими делами, и тишину нарушали только кипящее на сковородке масло да доносящаяся из радио музыка. Следующую песню объявили как лидера хит-парада. Я не слышала ее до этого, но мелодия и текст мне понравились. «Я бы мог сдвинуть горы, когда моя рука в твоей руке. Слова не могут выразить, как много ты для меня значишь…» — идеально подходит к моим мыслям.
Песня подошла к концу, а вместе с ней и еда. Еще раз поблагодарив Роуз, я впервые за почти месяц помыла за собой посуду. Пока я жила с волшебниками, делать это мне не приходилось. Я уже смирилась с необходимостью каждый раз заполнять водой раковину, но считала это все таким же неудобным.
— Так, у тебя сегодня две задачи: полить цветы и сходить в магазин после обеда, туда должны завезти растительное масло, а то у нас почти кончилось, — обратилась ко мне мама, когда я закончила с посудой. — Список покупок я тебе попозже напишу, а пока займись цветами.
Я подтвердила, что поняла задание, и уже было отправилась его выполнять, как вслед мне донеслось:
— Не забудь надеть кепку!
— Ну ма-а-ам… — я закатила глаза, но джинсовую кепку из ее рук все-таки взяла. Бунтарство бунтарством, а солнечного удара не хочется.
Клумбы перед домом пестрели цветами. Я в них не разбиралась, но выглядело красиво. Роуз явно постаралась. И как она их спасает в такую жару и засуху? Я бы тут на улице точно засохла.
После быстрого осмотра двора я обнаружила шланг для полива. Никогда раньше не пользовалась ими. Наверное, не стоит включать большой напор, чтоб не снести бедные цветы с клумб.
Тугой вентиль упрямо не поддавался. Покряхтев минуту, я наконец смогла его провернуть, но не обнаружила никакого результата. Я повернула его несколько раз и, удовлетворенная услышанным бульканьем, стала ждать, когда вода наконец польется. Но я не ожидала того, насколько сильным напором она будет бить.
Наверное, я перестаралась, крутя вентиль. Шланг внезапно начал биться по земле, вырываясь у меня из рук, и через пару секунд из него хлынула мощная струя воды. Мне не хватало сил удерживать его так, чтоб он лил на землю, поэтому водой окатило все вокруг: меня, стену нашего дома, газон и цветы, а также так неудачно проходившую по ту сторону забора соседку.
Пока я пыталась управиться со шлангом, а соседка извергала гневные ругательства, из дома выбежала мама и закрутила вентиль, что перепуганной мне в голову почему-то не пришло. Я не успела никак прокомментировать ситуацию, так как разъяренная соседка заявилась к нам во двор.
Это была женщина возрастом ненамного младше Роуз, с резкими чертами лица и тонкими нахмуренными бровями. Она принесла с собой аромат специй и выпечки — заляпанный кухонный фартук показывал, что она только оторвалась от готовки. Для полной картины не хватало скалки или сковородки в ее руках, хотя и без них она выглядела внушительно и грозно.
— Страна на грани водного кризиса, а вы так нагло нарушаете запреты, — продолжила она начатую еще по ту сторону забора тираду. — Из-за таких, как вы, потом перекрывают поступление воды в дома! Я про вас доложу, куда надо.
— Извините, пожалуйста, Лили только вчера вернулась из школы, она не знала про шланги. Этого больше не повторится. — Мама приобняла меня за плечи и попыталась сгладить ситуацию: — Хотите блинов? Я только приготовила.
— Нет, спасибо, — отрезала соседка, но голос ее немного смягчился. — Прощаю на первый раз. Но что за школа такая, где дети не слышали про введенные меры. В глухом лесу, что ли?
— Можно и так сказать, — подала голос я. — На севере Шотландии. Там не так жарко.
— Тебе стоило там и остаться, — вздохнула женщина и, поняв, что это прозвучало слишком грубо, добавила: — В том плане, что здесь у нас ну просто ад.
Я пожала плечами.
— Я могу приехать домой два-три раза в год, не вижу смысла отказываться от этой возможности из-за погоды.
Соседка вновь вздохнула.
— Роуз, и как ты ее туда отпустила? Не могу представить, чтоб я своего ребенка отослала на другой конец страны. — Мне кажется, что бы мы ни сказали, она найдет, за что осудить нас. Я немного начала закипать, но мама сжала мое плечо и мягко улыбнулась.
— Это ради ее будущего. Как я могу препятствовать развитию ее способностей? Стипендию в частной школе не каждому дают.
— Ладно, гениальная девочка, — махнула рукой соседка. — Может и прославишь наш городок своей гениальностью в будущем. Но выпиши себе газету в эту свою школу. А то ну и молодежь пошла, новостями не интересуется, состоянием родной страны. Ты уже взрослая, должна ориентироваться в том, что в мире происходит.
Ее монолог прервал заглянувший во двор мужчина. Видимо, наш сосед.
— Дорогая, у вас все в порядке? — Он подошел поближе к мисс Ворчливой Соседке, и я заметила, что вместе они выглядели, как отзеркаленные Петуния и Вернон из фильмов.
— Да, небольшое недоразумение. Познакомься с Лили, она вернулась из частной школы.
После того как мы перебросились еще парой десятков ничего не значащих реплик, соседи наконец ушли и мы с мамой остались наедине.
— Прости, — вздохнула я. — И как можно было так облажаться?
— Ничего страшного, не обращай на мисс Чейз никакого внимания, она всегда найдет к чему придраться, ты же знаешь. А по поводу воды… Это я должна извиняться. Не подумала, что тебя нужно предупредить. Почему-то думала, что ты в курсе.
— Я жила у семьи волшебников, а там нет таких проблем. Была бы я на год старше, смогла запросто наколдовать сколько угодно воды, — расстроенно проворчала я.
— Не грусти, солнце, всего полгода осталось. Хотя, конечно, этот факт заставляет немного грустить меня… Не думала, что ты так быстро вырастешь. Да и ты месяцами пропадаешь в школе, и я не вижу, как ты взрослеешь. На каждые каникулы домой возвращается совсем не та девочка, которую мы отвозили на вокзал в конце предыдущих.
Мама смотрела на меня с грустной улыбкой. Я задумалась о том, что когда-то Роуз и Джон были вынуждены отдать свою дочь в школу-пансион и смириться с тем, что они будут подолгу разлучены с ней. И это не было ни их, ни ее решением. Это было не изменить.
— Мне тоже жаль, что мы так мало времени проводили вместе. Но у нас не было выбора.
Роуз прижала меня в себя и какое-то время мы стояли так в печальном молчании, думая о своем.
— Ладно, мне пора возвращаться к готовке, — разорвала она объятия. — Возьми лейку в пристройке и набери воды в ванной. Так, конечно, тяжелее, но что поделать. Только много не наливай, не таскай тяжести. Лучше несколько раз сбегать наверх, чем надорваться.
Я последовала маминым инструкциям, и следующие полчаса прошли без приключений. Закончив с поливом цветов, я прилегла на мягкую траву постриженного газона и закрыла глаза. Палящее солнце сушило промоченную одежду, а я продолжала обдумывать свое прошлое, настоящее и будущее.
С настоящим все более-менее понятно: оно у меня одно, здесь и сейчас.
С остальным сложнее. Я так и не определилась, что мне следует считать «своим» прошлым — прошлое моего нынешнего тела или моей души. Поэтому пока что присвоила себе оба, пусть о первом почти ничего не знаю, что доставляет мне очень много проблем.
Если говорить о будущем… Я выяснила, что оно может быть очень непредсказуемым. В том мире на носу у меня были промежуточные экзамены, о которых я волновалась, хотя их результаты забылись бы через пару лет и никак не повлияли на мою жизнь. Как и все сверстники, я переживала о своем внешнем виде, несостоявшихся отношениях и чрезмерной, по моему мнению, опеке родителей. Спустя почти месяц, проведенный здесь, эти проблемы кажутся далекими и глупыми. Там я хотя бы не жила в постоянной тревоге за свою жизнь и непонимании происходящего. Я мечтала оказаться в любимой вселенной, но никогда не думала, что действительно застряну тут, отрезанная от своей настоящей жизни.
Казалось бы: случилось то, о чем мечтают тысячи поттероманов, живи и радуйся. Вот только, обретя магию, я потеряла настоящую себя. И не знаю, почувствую ли снова себя когда-нибудь на своем месте.
Шум мотора прервал мои мысли. Я нехотя приоткрыла глаза. Хлопнула дверь — на крыльцо выбежала мама. Любопытство пересилило лень, и я поднялась на ноги.
И чуть было не села обратно.
Вылезшая из машины девушка явно не подходила по возрасту в жены моему дяде. И пусть я никогда не видела свою сестру, сомнений в том, что это именно Петуния, у меня не было.
Она была высокой, явно выше меня. Вряд ли я до нее уже дорасту. Несмотря на жару, на ней была блузка, застегнутая на все пуговицы. С поджатыми губами Петуния стала поправлять помявшиеся в дороге брюки, а потом обернулась к крыльцу и расплылась в улыбке. Мама при виде нее ахнула и всплеснула руками.
— Туни!
— Сюрприз! — хихикнула моя названая сестричка и бросилась к ней в объятья.
Я недоуменно разглядывала незваную гостью. Не ожидала, что мы с ней так скоро пересечемся. Надо быть дружелюбной. Лично мне эта девушка ничего плохого не сделала, чтоб заранее предубежденно к ней относиться.
— Я так рада тебя видеть, но как же работа? Отпуск ведь позже должен был быть.
— В таких условиях невозможно работать. В офисе даже кондиционеров нет, вентиляторы уже не помогают. Я сказала: либо отпуск переносите, либо я выходные за свой счет возьму.
Я набралась смелости и подошла поздороваться, встревая в их диалог.
— Привет.
— Ты не говорила, что Лили возвращается, — поджала губы Петуния. Что ж, не я одна не слишком рада этой встрече.
— Я не знала. Она, как и ты, устроила нам сюрприз. — В отличие от нас с сестрой, мама явно была довольна происходящим. — Проходите в дом, девочки, не стойте на жаре.
— Меня слегка укачало. Я немного полежу у себя и спущусь. — Петуния забрала у дяди, который все это время загонял машину в гараж, сумку со своими вещами и ушла. А мы с мамой и дядей пошли на кухню.
На кухне выяснилось, что жена Джима приболела, поэтому приехать не смогла, а Петунию он так вовремя встретил, когда она шла на вокзал, мимо которого он проезжал. Оказалось, что скоро дядя едет в Канаду на Олимпиаду и заехал повидаться перед отъездом.
Про Олимпиаду Джим рассказывал очень воодушевленно. В дискуссии участвовал в основном Джон, я просто сидела и периодически слушала, периодически уходила в свои мысли, медленно помешивая трубочкой кубики льда в лимонаде — Роуз приготовила его и разлила по стеклянным стаканам, чтобы охладиться.
— Говорят, эта Олимпиада самая дорогостоящая за все время, — восхищался дядя. — Должно быть, там будет отличная инфраструктура и феерическое шоу.
— А еще говорят, что Канада влезла в огромные долги и еще много лет будет их выплачивать. И стоило оно того?
— Это мировое событие, грандиозное! Конечно, стоило. А у тебя всегда все сводится к политике.
— Но не отрицай, еще не начавшись, Олимпиада уже стала частью политических игр. Ты слышал про ситуацию с бойкотом?
Мой мозг не выдержал таких сложных взрослых разговоров и временно отключился, подсунув в качестве фоновой музыки глупую песенку из рекламы. Но когда я уловила краем уха свое имя, пришлось вернуться в реальность.
— Лили, у тебя как дела? Как в школе? — спрашивал дядя.
А он вообще знает, что я волшебница? Кому, интересно, родители рассказали, куда на самом деле я уезжаю каждый год? Ладно, время для моих любимых общих, ничего не объясняющих фраз, создающих ощущение ответа на вопрос, хотя ты толком ничего не сказал. Надо издать свое пособие: «Как отвечать на вопросы, не отвечая на них».
— В школе все в порядке. Экзамены сдавала в этом году, но результаты нам еще не пришли.
Мои туманные ответы всех устраивали, и все было хорошо, пока Петуния не спустилась со второго этажа и с очень недовольным видом попросила меня подняться.
— Ты рылась в моих вещах! — провизжала одна, едва за нами закрылась дверь в ее комнату.
Внутри у меня все слегка похолодело, но я старалась не подавать виду.
— Что? С чего ты это взяла? Я приехала вчера!
— Я же вижу, что книги стоят не так, как я их оставила. А маме незачем их трогать.
— Ты, наверное, просто забыла, как их оставила. — Невольно скрестив руки на груди, я смотрела на нее исподлобья и понимала, что вряд ли смогу ее убедить.
— Нет, сестренка. Я бы никогда книгу вверх тормашками не поставила на полку. — Чертова перфекционистка. Не с ссоры и упреков я хотела начать наше общение на этих каникулах… — Так что признавайся, что ты искала в моей комнате.
— Я не трогала твои книги, — упрямо стояла я на своем, так как придумать убедительную причину, которая смогла бы меня оправдать, у меня не вышло. — Мне не в чем признаваться, перестань на меня орать!
— А тебе бы понравилось, если б я в твоих вещах рылась? Ты бы сразу истерику закатила!
— Туни, я же тебе сказала…
— Не хочешь по-хорошему, значит? Ну ладно… — и Петуния набрала в легкие побольше воздуха: — Мама! Скажи Лили, чтоб она не заходила в мою комнату!
— Эй! Нам уже не десять лет, чтоб втягивать маму в наши споры, — прошипела я.
— Ну не знаю, ты ведешь себя как раз на десять. Хотя нет, в десять ты была адекватнее, потому что еще не получила приглашение в эту свою парши…
— Заткнись, — перебила я ее.
Ладно, возможно, помириться с Петунией будет сложнее, чем я думала. Главное, помнить, что в конфликтах обычно виноваты двое. Лили не была ангелом. И хоть лично я ничего сестре не сделала, но должна разгрести то, что было сотворено в прошлом. Ради будущего.
Петуния так и не продолжила свою фразу, но лишь потому, что в комнату заглянула Роуз.
— Девочки, вы меня звали?
— Да.
— Нет.
Это прозвучало одновременно, и мама недоуменно переводила взгляд с одной из нас на другую, пытаясь по лицам понять, что случилось.
— Ма, мы сами разберемся, — сказала я. — Ты иди. Мы уже большие девочки, правда, Туни?
Петуния с сомнением взглянула на меня, но все же выдавила из себя что-то утвердительное. Ей явно хотелось высказать мне все, что она думает, но не при маме же это делать.
Мы снова остались наедине.
— Петуния, это какое-то недоразумение, успокойся, пожалуйста.
— Недоразумение — это ты. Я рада, что убралась из этого жалкого городишки, но я все еще хочу, чтоб ты свалила в какую-нибудь свою магическую дыру с такими же ненормальными, как и ты, чтоб я могла спокойно навещать родителей.
— Вообще-то это и мои родители тоже.
— К сожалению, — буркнула Петуния.
— Что ты такое говоришь? Неужели ты действительно так сильно меня ненавидишь, что хотела бы оборвать со мной все связи?
Петуния промолчала. И пусть по-настоящему она не являлась моей сестрой, мне было очень обидно. Я не могла подобрать нужных слов и поэтому просто смотрела на нее растерянным взглядом.
— Выйди из моей комнаты. И не заходи сюда больше. Никогда.
Все так же молча я вышла.
Интересно, а в своем мире я была такой же паршивой старшей сестрой? Надеюсь, что нет. Мы с сестренкой спорили часто, конечно, и дрались пару раз, когда помладше были, но все же мне казалось, что у нас присутствует взаимопонимание. И я бы уж точно ни на кого ее не променяла и никогда не хотела, чтоб она исчезла из моей жизни.
Обед прошел отвратительно. Мы с Петунией бросали друг на друга недовольные взгляды, а мама искренне не понимала, что такого успело произойти после приезда, что мы уже успели поругаться. Но не спрашивала и не вмешивалась. Даже миленький рыжий котенок, прибежавший к нам просить ласки, не смог поднять мне настроение, а кошек я очень люблю.
После всех пережитых в первой половине дня событий, поход в магазин меня уже не тревожил. В принципе, я была и не против поплутать по городу в его поисках все оставшееся время до ужина, лишь бы раньше времени не возвращаться домой. Хорошо, что мы с Северусом договорились погулять вечером. Петуния пробыла у нас всего несколько часов, а уже отбила желание появляться рядом.
Так что я погуляла по Коукворту, отыскала магазин и даже умудрилась закупиться по списку без проблем. На обратном пути я, правда, столкнулась с тем, что, благодаря моему топографическому кретинизму, не помню, где наш дом, но эта проблема легко решилась парой лишних километров, намотанных по городу. И все-таки нельзя строить такие одинаковые улицы!
***
Мы с Петунией продолжали друг друга избегать, сидя по комнатам, вплоть до самого ужина, на который пришлось спуститься, чтобы попрощаться с дядей Джимом. К моему большому неудовольствию, Петунию он с собой забирать не собирался: она остается тут погостить.
Ужин был потрясающе вкусным, и, чтоб не портить его нашими кислыми минами, мы с Туни приторно-мило улыбались и развлекали Джима рассказами о нашей жизни.
— Каких красавиц и умниц вы все-таки вырастили, — восхищался дядя, слушая об успехах Петунии на работе.
— Ну конечно, как могло быть иначе, ведь мама у них тоже ого-го. Мои цветочные девочки, — умилился Джон.
Я-то, может быть, и цветочек, а вот Петуния — как минимум кактус, если не венерина мухоловка. Да-да, я обещала без предвзятости и негатива, но она первая начала!
Может, не так уж нужно мне с ней мириться? Лорд вроде адекватный, сходить с ума и убивать меня не собирается, так что моего ребенка и не понадобится отдавать тете.
Но я же не знаю, как теперь все обернется, после того как я конкретно изменила канон. Может, Дамблдор с ума сойдет. Гриндевальд вырвется. Может, мне просто суждено умереть в двадцать один. И кстати, по канону в ближайшие пять лет должны умереть все мои родственники, раз кроме Петунии Гарри было некому отдать. Но как же не хочется после утренней сцены пытаться наладить с ней отношения…
Наконец, медленно тянущийся день подошел к моменту, которого я ждала больше всего: встрече с Северусом.
Его теплая улыбка и влюбленный взгляд больше любых слов говорили мне о том, как он соскучился за эти сутки. И я более чем уверена, что на моем лице было написано то же самое.
Сначала я не хотела портить наш вечер неприятными историями с сегодняшнего дня и делала вид, что все в порядке, рассказывая только положительные моменты. Но Северуса не проведешь.
— Что-то случилось сегодня? — обеспокоенно спросил он.
— В смысле? Что случилось? С чего ты взял? — Плохой из меня шпион получился бы: нервное хихиканье тут было однозначно не к месту.
— Тебя что-то тревожит, я же вижу.
И тогда я подумала, что стоит поделиться с ним: и мне, может, полегче станет, и Северус не будет переживать за меня и гадать, что же произошло. Я рассказала про ситуацию с шлангом, противную соседку, неожиданное появление Петунии и ссору с ней. Причем это просто полилось из меня так, что я делала паузы лишь для того, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
Все-таки из Северуса выходит идеальный слушатель и собеседник. Мне действительно полегчало, а его утешающие объятия будто вытесняли все плохое из головы.
— Я знаю, как поднять тебе настроение, — решил он нанести сокрушающий удар по моей грусти.
***
Я была в предвкушении. Мы долго шли по грунтовой дороге. Дома встречались все реже и реже, пока совсем не пропали из виду, уступив место деревьям и полям. Солнце медленно клонилось к горизонту, но сдавать позиции не собиралось. Да-а, моя аристократическая бледность через пару дней таких прогулок сменится сначала покрасневшей, а потом загоревшей кожей.
В какой-то момент дорога сделала крутой поворот и открыла нашему взору ярко-красное поле. Я не сразу поняла, что происходит, а потом пригляделась и увидела, что оно просто усыпано алыми маками. Это было невероятное зрелище.
— Ва-а-ау… — только и смогла выдавить из себя.
Сначала я застыла, потом пробежала несколько метров навстречу полю, вновь остановилась, обернувшись к Северусу, который продолжал стоять на месте, явно довольный моей реакцией.
— Я знал, что тебе понравится.
Я вернулась к своему слизеринцу, чтобы оставить благодарный поцелуй на его губах и утащить его на пологий холм рядом с полем. Цвета вокруг были такими сочными, будто я оказалась в мультфильме. Ясное голубое небо, красные цветы и невероятно зеленая трава — не верилось, что такие места действительно существуют на планете.
Я вспомнила поле усыпляющих маков из «Волшебника страны Оз». Настоящие маки, думаю, не обладают такими сильными снотворными свойствами, так что нам ничего не грозит. Так бы и смотрела на эту завораживающую картину не отрываясь, но кое-кто настойчиво отвлекал меня поцелуями в шею. А на такое отвлечься я очень даже и не против.
В той жизни я нечасто носила платья, но теперь открыла для себя их несомненное преимущество перед джинсами: они не ограничивают свободу передвижения рук по телу. В отношениях с Северусом я постоянно обнаруживаю что-то новое, чего не знала о себе раньше. Узнаю, в каких местах тело сильнее всего отзывается на его прикосновения. Ставлю мысленные рекорды по продолжительности поцелуев. Ловлю мурашки от того, какие фразы он произносит мне на ухо шепотом. Мне все время кажется, что еще сильнее полюбить его невозможно, но я вновь и вновь убеждаюсь в обратном.
В его руках я чувствую себя в безопасности, забываю про существование любых проблем, ведь все мысли попросту улетают из головы. Как вообще можно в такие моменты думать о чем-то?
***
Спустя некоторое время мы сидели на примятой траве и болтали. Вечерний свет придавал окружающему миру теплый золотистый оттенок. Божьи коровки, красные и оранжевые, летали повсюду, смело садясь на подставленную руку. Они идеально сочетались с моими волосами и природой вокруг.
— Сюда бы фотоаппарат, — мечтательно протянула я, представляя, какие классные снимки можно было бы сейчас получить, имея хорошую технику.
— Лучше колдографа. Хотя эту красоту ничто не сможет передать.
Мы снова целуемся, но в какой-то момент я отрываюсь, чтобы прошептать:
— Тогда нам нужно запечатлеть это в памяти.
И все вокруг растворяется, оставляя нас наедине.
Пьянящий аромат цветов. Нежные поцелуи и будоражащие прикосновения. Трава, щекочущая едва прикрытые летящим белым платьем ноги. Жар, никак не связанный с температурой знойного воздуха. Прерывистое дыхание и блуждающие по телу руки.
Не хочу, чтобы это заканчивалось.
Мы сидели там, пока не начало темнеть, наблюдая, как маки закрываются, будто пряча внутри себя последние лучи заходящего солнца.
Пожалуй, этот вечер я не забуду, даже если хорошенько приложить меня обливиэйтом.
