New Life

Открыв глаза, я сначала не поняла, что нахожусь в собственной комнате. Предметы плыли перед глазами, заставляя сильно напрягаться, дабы сконцентрировать взгляд на чём-то одном. Я часто дышала, стараясь прийти в себя, но жуткий кошмар с Хансом все ещё стоял перед глазами, а на шее чувствовались невидимые засосы, оставленные парнем. Пытаясь унять мелкую дрожь, я поняла, что и мыслить адекватно не могла. Скажи, что хочешь меня… Эти слова все еще стояли в голове. Боже, что такое произошло? Почему мне приснился этот странный сон? Почему там был Ханс… таким? Куча вопросов и ни одного ответа, как типично… Присев на кровати, я огляделась и поняла, что нахожусь у себя в комнате. Рядом стояли кровати Рапунцель и Мериды, однако самих девочек не было. Какой сегодня день? Сколько времени? Сколько я спала? А спала ли? Я огляделась и заметила телефон Мериды, лежащий неподалеку. Думаю, она будет не против, если я его возьму. И так. Сейчас 13:56. 7 сентября. Отлично. Значит, проспала я около суток. Что же за сильное снотворное было там? Однако времени на размышления у меня не было. За дверью послышались шаги, поэтому я быстро откинула телефон и сделала вид, что только проснулась. — Эльза, хвала небу, ты жива! — воскликнула зашедшая Рапи и кинулась меня обнимать. — Рапи, я тоже рада тебя видеть. Но что со мной случилось? Как вы меня нашли? — Тебя нашла Мерида, которая прогуливалась по тому коридору и случайно заметила, как ты падаешь на руки Ханса. Ну, а там уже понятно. Что, блять, значит «уже понятно»? Этот идиот меня изнасиловал! Внутри все еще даже сжимается, когда вспоминаю о подобном. Как Рапунцель может так спокойно об этом говорить? Они что, тут все с ума посходили? Я готова рычать от обиды на подругу! — На самом деле выяснилось, что в том цветке было снотворное, поэтому ты и начала падать. Ханс попытался нам втереть какую-то дичь, что совершенно не причастен к тому, но мы-то знаем, что это не так, — продолжала разглагольствовать блондинка, наматывая на палец локон золотистых волос. Однако я уже ее не слушала. То есть все, что мне эээ почувствовалось? — это сон, да? Но почему он был таким реалистичным. И почему именно такой сон? Обычно сновидения складываются из наших мыслей, но, черт возьми, я о подобном и не думала! Почему вообще Ханс решил меня усыпить? — Эльза? Ты меня вообще слушаешь? Возмущенный окрик блондинки вывел Разенграффе из транса. Девушка моргнула, фокусируя взгляд на подруге, а затем, распластавшись в какой-то неловкой улыбке, протянула: — Да… — Нет. Эль, я понимаю, ты в своих мыслях полностью сидишь. Я тебя, наверное, отвлекаю, — понимающе склонила голову Рапи, собираясь выходить из комнаты. — Нет! Не уходи! Эльза чуть ли не силой потянула на себя блондинку. Меньше всего ей сейчас хотелось оставаться один на один со своими нелепыми и пугающими мыслями. Ведь так тяжело справляться с подобным в одиночку. — О чем ты думала? — полюбопытствовала Рапунцель, присаживаясь опять на стул. Эльза вздохнула, содрогаясь от жутких воспоминаний. А затем, подогнув ноги и обхватив их руками, прошептала: — Зачем Ханс это сделал? Зачем попытался меня усыпить? Глаза неожиданно наполнились слезами, а вся ситуация вокруг напомнила какой-то сопливый роман. Первая любовь и, как в большинстве случаев — неудачная. Эльза сжала губы, дабы не расплакаться, но они предательски задрожали, выдавая девушку полностью. — Эльза, тише… Успокойся. Поверь, этому пиздюку наши ребята надавали по полной, — утешала Рапунцель подругу. После того как девушка матернулась, Разенграффе даже на мгновение забыла о своей проблеме: Течер почти никогда не материлась и услышать от нее такое — это что-то сверхъестественное. — Рапи… — усмехнулась Эльза сквозь слезы, наблюдая за покрасневшей Рапунцель. — Ну… Всякое бывает. Кстати, смотри, что у нас есть! — блондинка бросилась к какому-то столу, на котором стояли разные пакеты, и вытащила оттуда плитку шоколада. — Держи, я же знаю, как ты их любишь. Следующие пять минут Разенграффе почти не вспоминала Ханса, по крайней мере старалась упорно гнать мысли о нем, и жевала шоколадку. — А где остальные-то? — Эльза, милая, пока ты тут дрыхнешь, остальные учатся, — усмехнулась Рапунцель, протягивая подруге расческу. — А ты прогуливаешь? — улыбнулась блондинка, собирая на голове хвостик. — Не, мне разрешили посидеть с тобой. Я счастлива как тюлень. — Ну это да. Делать-то почти ничего не надо. Сидеть и смотреть, как я сплю, — подразнила я подругу, скидывая одеяло с ног. — Именно, — не стала обижаться Рапунцель, запихивая за щеку кусок шоколадки. — Слушай, а раз все на уроках, то что здесь делает телефон Мер? — указала я на предмет, лежащий неподалеку. — Понятия не имею. Может, забыла. Не хочешь послушать о том, что произошло еще интересного на том балу? — А что-то еще произошло? Я думала, все прошло гладко. — Ну и как бы да, но и как бы Грэйс закатила скандал, расхреначила пол в зале, а также подпалила себе волосы, — на одном дыхании выпалила Рапунцель. Глаза ее горели, видимо, ей не терпелось рассказать подробности. — Ну вот. Все самое интересное происходит тогда, когда я сплю, — пожаловалась Эльза, ложась в кровать. — Почему-то я не удивлена, что связано происшествие с Грэйс. Что она натворила? — Ты уверена, что хочешь это услышать? Короче. Какая-то девчонка то ли специально, то ли случайно пролила немного коктейля на платье Грэйс. Ну, а ты знаешь, как она относится к подобным вещам. Закатила скандал, — нараспев говорила Рапунцель, будто бы речь шла о каком-то повседневном пустяке, — начала требовать от той девушки возмещения за моральный и физический ущерб. А когда та отказалась, Грэйс принялась растапливать пол под ней. Как же ее звали… — защелкала пальцами блондинка, — черт. Не помню. Короче, ее пытались остановить, но характер у Грэйс так себе. Она спалила туеву хучу пола в зале, прежде чем Джек и еще какой-то паренек ее остановили. — Вот это Грэйс дает… Ничего себе. Я охуеваю порой с нее. А что за история с волосами? — Я ж не дорассказала. В процессе «подогрева» она случайно подожгла шторы, около которых ее и поймал Джек. Ну пламя со штор перенеслось на нее, и голова у нее загорелась. Слава Богу, не умными мыслями, как нас истребить. — Такое веселье пропустила, — простонала я, закрывая глаза руками и опускаясь на подушку. Вот почему я постоянно пропускаю все самое веселое? — Эй, да ладно тебе. Смотри, что у меня есть, — попыталась утешить меня Рапи, а затем полезла куда-то в сумку. Я без особого энтузиазма повернула голову, ожидая увидеть какую-нибудь сладость. Однако Рапунцель достала телефон и, что-то в нем понажимав, протянула мне. Я с любопытством взяла вещь из ее урок и поняла, что это видео с бала. — Оно разлетелось по всей академии. Я тебе потом скину. А пока смотри. Видео длилось около пятнадцати минут, но мы с Рапи честно досмотрели до конца, периодически посмеиваясь. — Представляю, какой позор и стыд сейчас испытывает Грэйс, — усмехнулась я. — Мне кажется, что она не может испытывать подобные чувства. Слишком уж много у нее самовлюбленности. Неприятные мысли насчет Ханса начали понемногу отступать. Хотя мне до сих пор были непонятны причины его поступка, я решила, что поговорю с ним. Заметив, что мое лицо резко нахмурилось, Рапунцель спросила: — Эльза, чем дело? — Я все думаю… почему же Ханс так поступил? Не думаю, что ему было просто заняться нечем. Он же знает, что я дружу с Джеком. А он — парень Грэйс. Неужели не подумал, что из-за этого могут быть проблемы? — растеряно залепетала я, сжимая одеяло в ладонях. — Точно! Я, кажется, поняла. Это же очевидно! — неожиданно подорвалась с места Рапунцель и начала возбужденно кружить по комнате. — Что именно? — спросила я, наблюдая за восторженной подругой. — Ну. Хорошего тут, конечно, нет, — уселась Рапи опять на стул. — Смотри: Ханс сказал, что тоже ненавидит Грэйс. Естественно, ты ему поверила, так как не думала, что это лишь хитрый ход, дабы втереться в доверие. — Ну… Втерелся он в доверие. И? — не понимая, куда клонит подруга, я склонила голову. — Ему нужна была гарантия, что ты понюхаешь цветок, а затем отрубишься. Если бы он сказал, что дружит с Грэйс, то ты бы маловероятно, что приняла бы что-либо из его рук. На мгновение мне показалось, что меня с размаху окунули в ледяную воду. Жуткая догадка, которая пронзила голову так же быстро, как нападает рысь, заставила меня содрогнуться. Неужели? Пожалуйста, пусть мои мысли будут ложью. — Ты хочешь сказать, что он… — проглотила последние слова я, не веря в правду и глядя перед собой ошарашенными глазами. Ханс с момента знакомства казался мне очень милым и приятным собеседником, он никак не вызывал ощущения подлеца. -…с Грэйс заодно, — закончила за меня Рапунцель, задумчиво наматывая золотистый локон на палец. — Черт. Пожалуй, она не врала, когда говорила, что избавится от меня. Что я ей, блять, сделала? — раздраженно фыркнула я, ударяя рукой по подушке. Мое оцепенение насчет предательства Ханса как-то слишком быстро прошло, но было не время над этим думать. — Родилась магом льда. Она считает, что ты отобьешь у нее ее ненаглядного Джека, — закатила глаза Рапунцель. — Однако, думаю, мы ей тоже нервы потрепали. — Чувствую, у нас большие проблемы, — обреченно произнесла я. Когда я приезжала в эту академию, то хотела жить тихо-мирно. По крайней мере, ругаться и конфликтовать я не была намерена. А теперь что? Вместо учебы — эта вечная война с Грэйс. На мгновение я почувствовала себя маленькой девочкой, посреди большого мира, которая хотела выть от одиночества и собственной беспомощности. Мне казалось, что куда я не поверну, — везде меня будет ждать Грэйс. И это ощущение было ужасно. — Эльза, — легли мне на плечи две руки и осторожно сжали, — о чем ты говоришь? Кто она такая, чтобы нас контролировать или запрещать что-то делать? Никогда не забывай, что любую войну можно превратить в веселую битву, — заметив, что мой взгляд прояснился, Рапи продолжила: — Поверь, она еще пожалеет, что вообще решила связаться с нами. Поэтому, думаю, хватит бездействовать. Пора как-то ей отомстить. — Она имеет связи, Рапи, чуть что не так — сразу любимому папочке о том, что ее обижают. — Давай тогда эту силу превратим в ее слабость? — улыбнулась коварно Рапи. — И как? — Грэйс дорожит своей репутацией. Если она настукачит на нас своему отцу, то будет похожа на ябеду. Надо как-то намекнуть ей на это, чтобы не смела обращаться к нему за помощью. — С этим может справиться Мерида, — заметила я, унимая дрожь в руках. — Отлично. Осталось лишь ее дождаться с учебы. — Как ты думаешь: стоит ли рассказывать парням о нашем открытии? Они ведь дружат с Джеком, и тот сразу заподозрит, если они начнут скрывать от него что-то, — осторожно поинтересовалась я, надеясь, что Рапи не станет говорить все Юджину, только потому, что он ее парень. — Не знаю даже… Вдруг в гостиной зазвонил телефон, Рапи мгновенно вскочила и побежала за ним. По мелодии можно было понять, что телефон непосредственно ее. Я задумчиво проводила ее, а затем неожиданно встала и решила выйти из комнаты, в которой уже становилось душно. После того, как Рапунцель поговорила с кем-то по мобильному, я решила продолжить свой разговор уже в гостиной. Но не успела и слова выдавить, как неожиданно мы услышали чьи-то быстрые и явно раздраженные шаги. Мы вдвоем заметно напряглись, так как некий человек постоянно приближался. Однако уроки должны были идти еще у всех сожителей. Человек же шел уверенно, будто бы знал расположение комнат наизусть. Слава Богу, это оказался никто иной, как Джек. Я мысленно выдохнула, так как какая-то часть моего сердца испугалась, что это Ханс. Парень был явно не в духе. Об этом свидетельствовал его раздраженный взгляд, которым он удостаивал абсолютно все, что находилось в комнате, постоянно сжимающиеся ладони и хмурое выражение лица. — Джек, что-то произошло?.. — осторожно спросила я, дабы не напороться на вспышку гнева, которые бывают в таких ситуациях. — Да. Все. Очень. Плохо, — отчеканил он, а затем с шумом рухнул на диван. Его взгляд растерянно блуждал по комнате, а ногти то и дело впивались в ладони. — Что такое? — повторила мой вопрос Рапи, внимательно смотря на парня. Я даже не успела ничего предположить, как Джек тихо зашипел, а затем недовольно и нехотя бросил нам: — Она действительно сучка. — Кто?.. Он о Грэйс, что ли? Она единственная, кого мы называли не самым лучшим словом. Кажется, день перестает быть скучным. — Да уж думаю вы догадываетесь! Грэйс эта. — Ты можешь говорить нормально, черт возьми?! Мы не гребаные экстрасенсы, чтобы догадаться обо всем сразу, — взорвалась Рапунцель, глядя на Джека, но тот даже не обратил внимания на такую вспышку гнева, однако стал говорить быстрее и подробнее: — Ну изменила она мне, блять. С тем пацаном, с которым мы ее успокаивали! — прошипел Джек, сжав руки до побеления костяшек, а вместе с этим почему-то невольно сжалось мое сердце.