Umbra

      Днём, с большим опозданием, в жизнь Ангуль и Мелиоры ворвался ураган под названием Рихит. Она была настоящей южанкой: носила яркую одежду, никогда не закрывала живот и не плакала, была пухлой, полнощёкой и обожала сладкое. И, как и все южанки, она была ужасно болтлива.       — Ага, землячка, — с порога заявила она. — Ты из южных провинций? Или из прибрежных городов? А может, с западных прерий? Я вот из столичных пригородов, а ты была когда-нибудь в столице? Там так красиво, и столько задов, фонтанов и рек, и стены белые-белые! И ещё там пахнет морем! Ты была когда-нибудь на море? Я просто обожаю море! Наверное, ты всё-таки из деревни. Ах, люблю я деревни, в них есть своя романтика! Я выросла на ферме, мой отец тоже был чернокнижником, как и ты! Ух и мрачный же был! Вечно пропадал незнамо где и обязательно приводил фамильяров! Представляешь, иду я такая на кухню, а там какой-то с щупальцами сидит и заваривает чай! Как я испугалась тогда, а я была ребёнком! И это было посреди ночи! И наследил он так, что убирать пришлось целый день! А я не чернокнижник, зато медиум! Но не люблю все эти тонкие материи, если это не красивые ткани! И не люблю всяких разъярённых духов, уж лучше разъярённый пьяница в трущобном кабаке! Этого хоть можно кружкой пива успокоить, а демоны же не пьют пиво!       Всё это она выпалила на одном дыхании, которое волшебным образом не закончилось.       — Всё это интересно и безусловно увлекательно, но сейчас мы бы предпочли отправиться к оракулу Вердите.       — А, эта! — ничуть не обидилась прерванная болтунья. — Она здоровская эта, как там её, оракул, бабка что надо! Но очереди к ней просто о-гро-мны-е!       — Так мы пойдём или так и будем сидеть всю ночь? — нетерпеливо спросила Ангуль.       — Конечно, следуйте за мной!       И они вышли навстречу полуразрушенному Керьону. Теперь его улицы не были праздничными. Многие дома были разрушены, големы остраивали их заново или таскали повозки с трупами. Больницы были переполнены ранеными, многие сидели на крыльцах, храня молчание. Уставшие целители сновали туда-сюда, таскали лекарства и припасы. Погребальные костры и места захоронений тоже были переполнены. Чёрный дым разлетался вокруг, пахло гарью, грязью и кровью. Сам город надел траурную маску.       — Такая короткая война, а такие последствия, — потрясённо сказала Ангуль.        Многие носили траурные одежды. Какая-то женщина плакала и рвала на себе волосы. Девушка с венком на голове и надписью на тунике «ОБЩИНА ДРУЗЕЙ» вела группу грязных детей в одинаковой одежде. Ещё одна женщина пыталась накормить грудного ребенка, но у неё не было молока. Рвущая на себе волосы заметила это и вызвалась помочь, сказав, что её ребенок и муж погибли.       — Два дня, — тихо ответила Рихит. — Причём наши тоже приложили к этому руку. Они не особо смотрели, куда бьют, их главной целью была ликвидация врага. Не представляю, что бы было, если бы ты не убила императора.       — Ахель предоставила бы нам свою армию, а Хильдагра — свою, — вставила Мелиора. — Подключились бы феи с союзе с лесными эльфами. Всё это вылилось бы большую войну. И было бы намного больше потерь, чем сейчас. А они и сейчас приличные. Согласно данным, погибло в городе десять тысяч из полуторамиллионного населения (считая приезжих). Выведено из строя пятнадцать тысяч. А тогда пошибло бы больше половины.       — Но… — пролепетала Рихит.       — Но Ангуль убила императора, тем самым заставив отступить вражескую армию. Почтение и преданность правителю является особенностью менталитета горных. У них сохранился кастовый строй общества. На самой верхушке их социальной пирамиды стоит император, статус которого сравним с божественным, то есть их император — бог на земле. Так что у него многочисленная охрана, осуществляющая защиту тела короля, его души и его сновидений — то есть всех путей его убийства. Как ей удалось его умертвить, я не представляю.       Ангуль молчала, чувствуя себя последней лгуньей. Метка горела, предупреждая её, чтобы она держала язык за зубами.       — Узрите же стену, отделяющую мир богатых и могущественных от мира отбросов! — воскликнула Рихит, взмахнув рукой в сторону высокой серой стены. — Впрочем, сейчас разницы вы не увидите. Единственный плюс войны в том, что она всех уравнивает.       — А по-моему, только усиливает различия, — пробормотала Мелиора.       Они подошли к воротам, по сторонам которых стояла стража. Увидев Рихит, они приветственно кивнули и открыли двери.       Взорам девушек открылись мрачные, грязные улицы и переулки. В воздухе витала изумительная смесь ароматов нечистот, грязных тел, гниения и дешёвой выпивки. Жители были под стать этим улицам: грязные, с посеревшей кожей и распухшими от беспробудного пьянства лицами, в лохмотьях, через дырки которых просвечивались костлявые тела. Какой-то мальчик стащил у мужчины кошелёк, и тот погнался за ним, выкрикивая такие слова, от которых и Цайиль бы покраснела. У кабака к стене юноша прижал девушку, совершая недвусмысленные телодвижения, а из самого бара доносились бранные частушки и громкий смех. На площади старушка раздавала голодающим бесплатные супы. К ней выстроилась очередь, тянущаяся через всю улицу.       — И почему они живут в таких условиях? — спросила Ангуль, зажимая нос.       — Корни имеют значение, — ядовито сказала Рихит. — Если твой отец — могущественный маг, или мать — могущественная ведьма, то ты купаешься в роскоши. Если твой отец — портовый нищий, а мать работает в бордели, который он периодически навещает, то… сама видишь. Мой знакомый был сильным медиумом. Народ любил его, он всегда одевался в лучшие ткани, а его усадьба была одной из самых красивых в городе. В результате несчастного случая он лишился своих способностей и переселился сюда. Теперь его уж не отличишь от местных жителей.       — Не люблю города, — тихо сказала Мелиора.       — А если ты узнаешь, кто твоя семья, ты уедешь? — повернулась к ней Ангуль.       — Нет, — ещё тише ответила Мелиора.       Она ещё помнила его серые глаза, которые, как бы широко он не улыбался и как громко не смеялся, всё равно оставались холодными и пронизывающими. Когда он уходил, они стали ещё холоднее, ещё грустнее. Ей хотелось побежать за ним, но ноги будто вросли в землю. Ледяная принцесса, сидящая у костра со своими друзьями.       Наконец они дошли до деревянного домика. На дверях висел оберег с колокольчиком. Не успели они подойти, как двери распахнулись, и в проёме показалась девушка и пригласила их внутрь. Рихит, откланявшись, ушла, оставив девушек наедине с ней.       На кухне хлопотала Арни. Её часто принимали за саму провидицу, но разве станет провидица сама варить похлёбку и встречать гостей? Нет, провидица всегда сидит в комнате, куда не проникает солнечный свет, колдуя над хрустальным шаром, зажигая свечи, гадая по костям и бормоча невразумительные речи о линиях судеб. И иногда разговаривая с чёрным котом. А мирскими заботами за неё занимается служ… ученица.       Правда, эта провидица не гадала на костях, предпочитая вскармливать их кошке. Да и кошка была не чёрной. Она вообще не имела шерсти, зато у неё были большие белые глаза, светящиеся в темноте, которые очень пугали Арни. Она не пользовалась оберегами и хрустальными шарами, предпочитая гадать на воскурениях, о происхождении и составе которых предпочитала умалчивать.       Когда посетительницы вошли, Арни поспешила проводить их на кухню. Гостиная окуривалась после некоторых гостей, после прихода которых Арни каждый раз снились кошмары и вяли цветы. Она с сожалением посмотрела на скукожившиеся цуккуленты. И ведь они были её любимыми…       — Сейчас наставница немного занята, — сказала Арни, насыпая овощи в кастрюлю, кипящую над зелёным пламенем.       — Насколько я помню, варить на этом пламени можно не больше пятнадцати секунд, — прокомментировала Мелиора. — А прошло уже двадцать.       — Ой!       Девушка сняла котелок и разложила овощи по тарелкам. Затем она вылила соус из другой кастрюли, которая вздрагивала и тихо ругалась. Ангуль, выпучив глаза, наблюдала за этим.       — Это из магической кулинарии, — разъяснила Мелиора, — Конкретно этот вид соуса нужно непременно приготовлять в особых кастрюлях, так называемых «живых», хотя я сомневаюсь в наличии у них сознания.       — Ты в первый раз готовишь? — сочувственно спросила Ангуль, видя, как она пытается поймать убегающую кухонную утварь.       — Этим способом — да, — запыхавшись, сказала девушка, махнув рукой. Мелиора поймала кастрюлю. Та послушно легла в её руки и замурлыкала, в этом Ангуль готова была поклясться всеми винами мира, — До этого госпожа не позволяла мне пользоваться магией. Госпожа учила, что я сначала должна научиться пользоваться обычными силами, и только потом магическими.       — Не совсем правильный способ, потому что человек является существом магическим, — задумчиво сказала Мелиора, — Не знаю, как в других мирах, но в этом точно. Магия является частью нашей души и отрицать её глупо, — она покосилась на меня.       Девушка ничего не ответила. Она забрала у Мелиоры кастрюлю и принялась поливать еду соусом. Пахло просто потрясающе, но только пахло. Когда Ангуль попробовала, то её чуть не вырвало.       — Ужасно, да? — расстроилась девушка.       — Да уж, готовить — это явно не твоё призвание, — честно сказала Ангуль.       — Блюдо сделано не по правилам традиционной столичной кухни, — сказала Мелиора, ковыряясь в тарелке.       — А вы по какому вопросу пришли? — перевела тему служанка.       — Ей нужно найти родителей, — Ангуль указала на Мелиору, — а мне — обменяться судьбами. Сколько нам ждать?       — Лет сто. Не меньше, — совершенно серьёзно ответила служанка.       — Сколько?! — хором переспросили девушки.       — Разве вас не предупреждали, что у неё о-гро-мны-е очереди?       Но в голову Ангуль пришла одна мысль.       — Ну хорошо. Ангуль арх Мараб и Мелиора Куини Слин подождут, — ласково протянула она. — Могущественные маги долго живут. Что нам какая-то сотня?       — Прошу прощения, госпожи, — подпрыгнула на месте служанка. — Прошу за мной, госпожи.       Девушки последовали в кабинет Вердиты. От кабинета там было только название. А больше — ничего. Ни мебели, ни даже столика. Только несколько изъеденных молью подушек, на которых сидела сама оракул, которую сложно было разглядеть из-за царящего в помещении полумрака и плотной пелены дыма.       — Безродная, — повернулась к Мелиоре Вердита. — Ты пришла узнать свои корни.       Это было скорее утверждением, чем вопросом. Вердита вообще не задавала вопросы.       — Вдохни этот дым и задержи дыхание, — продолжила Вердита. — Ты не вдыхай, — обратилась она к Ангуль. — Мешать будешь.       Мелиора постаралась сделать всё, как сказала оракул, хоть это было и сложно из-за едкого дыма, от которого слезились глаза и кружилась голова.       — Нежеланный ребенок ты. На тебе печать ненависти родителей. Ты разрушила их союз, — Мелиора открыла было рот, — Молчи. Мать твоя публичная женщина, она полюбила своего клиента. Открой глаза, — Мелиора открыла глаза. Ведьма провела ей рукой по лбу, оставив бардовый след, — Нельзя было любить ей его, женат он был и суженная его носила дитя под сердцем. Всё, теперь можешь выдохнуть, больше я ничего не вижу. Они не хотели, чтобы об этом кто-то узнал.       — А как же мои воспоминания о севере? — тихо спросила Мелиора. — Они настоящие?       — Настоящие они. Бордель матери твоей продал тебя торговцу людьми, пришедшему с юга.       — И что случилось потом? Мои родители живы?       Оракул тяжело вздохнула.       — Сделай надрез на запястье, — Вердита протянула ей зуб-кинжал, — Слей кровь в эту чашу, пока я не скажу хватит. Отрежь кусочек плоти и положи его туда же. При этом думай о своих родителях и проговаривай это заклинание, — Ведьма пододвинула ей внушительного размера чашу.       Мелиора в точности исполнила её инструкции и даже не вскрикнула. Ведьма размешала палочкой это, насыпала порошок. Получившаяся бурда вспыхнула. Вердита быстро подняла чашу и залпом выпила её содержимое. Потом у неё началась серия судорог. Ангуль испугалась, но Мелиора, напротив, осталась спокойной. В выражении её лица чувствовалось что-то застывшее, кукольное. Она смотрела на дергающуюся старушку стеклянным взглядом. Изо рта ведьмы показалась пена.       — Она… НЕ ДОЛЖНА БЫЛА РОЖДАТЬСЯ, — сказала ведьма каким-то другим голосом, — ОНА ВСЁ ИСПОРТИЛА. ОНА ПОМЕШАЛА НАШЕЙ ЛЮБВИ.       Глаза Вердиты закатились.       — ОН БРОСИЛ МЕНЯ. ОН ВЫБРАЛ ЕЁ. ОН ВЫБРАЛ ЭТУ ТВАРЬ. ПОЧЕМУ Я НЕ ДОЛЖНА ЕЁ УБИВАТЬ? Я НЕ ХОЧУ ЕЁ ВИДЕТЬ. ПРОДАЙ ЕЁ, УБЕЙ ЕЁ, ОСТАВЬ УМИРАТЬ НА МОРОЗЕ.       Мелиора равнодушно наблюдала за судорогами старухи. Ведьма издала серию хлюпающих и хрипящим внутриутробных звуков.       — Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ДОЧЬ МОЯ. Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ И ПРОКЛИНАЮ, ТЫ ВСЁ РАЗРУШИЛА. Я ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ. ТОЛЬКО НА ДНЕ ОКЕАНА Я НАЙДУ ПОКОЙ.       Вердита упала лицом на стол. Мелиора очнулась от оцепенения. Она вздрогнула, закрыла лицо руками и, сорвавшись с места, убежала. В дверях она издала какие-то нечленораздельные звуки и толкнула её ногой.       Ангуль беспомощно смотрела то на неё, то на ведьму, не зная, кому помочь. Кажется, Мелиоре лучше побыть одной. Ангуль дотронулась было до старухи, но она подняла голову.       — Я не нуждаюсь в помощи, — просипела она.       — Вам нужно отдохнуть? Я могу перенести сеанс на другой день…       — Не нужно, — Вердита даже вытирать пену не стала, — Я знаю, зачем ты пришла. Ты хочешь избавиться от могущества, обменявшись судьбами.       — Вы можете это сделать? — просияла Ангуль.       — Я многое могу, — ведьма склонила голову, — Учти, изменив свою судьбу, ты не вернёшь былую силу. Твой путь в мир чернокнижия будет заказан. Ты можешь передумать прямо сейчас.       — Нет, я твердо уверена в том, что хочу избавиться от своей силы.       — Что ж, ты сделала свой выбор. Протяни руку.       — А с кем я обменяюсь?       — Один травник хочет могущества. Он хочет стать чернокнижником.       — Травоведение… Травы — это хорошо, безопасно. Я согласна, — Ангуль протянула руку.       Вся жизнь пролетела у неё перед глазами. Замелькали воспоминания. Цайиль. Освобождение силы. Поцелуй. Соединение. Первые тренировки. Первые победы и неудачи. Проклятия. Пещеры. Демон, заточенный в них. Правда о бабушке. Освобождение демона из книги. Его поимка, первая победа над демоном. Видения. Иллюзии. Правда о людях. Тёмная сторона людей. Пытки. Её страхи. Мир демонов. Встреча с Тёмным. Тени. Убийство теней. И снова страх. Всё это она потеряет прямо сейчас, и больше не будет бояться. Непостижимое не настигнет её, не станет следовать за ней след в след, опаляя её спину горячим дыханием. Она не умрёт жестокой смертью. Чёрная магия исчезнет из её жизни и она заживёт нормально и весело, как всегда и хотела…       — Стойте, я передумала! — помимо своей воли воскликнула Ангуль.       — Я знала, что ты так поступишь, — прошелестела старуха, — Тёмный не отмечает просто так.       — Но я… Я…       — Он правильно сказал, ступай к древнему племени Крота и ищи Старую Кцель. Она будет твоей наставницей. Порви связь с Цайиль, она не твоя судьба. Она не сможет раскрыть твою силу.       — И как это сделать?       — Скажи ей, что ты отказываешься быть её ученицей. Скажи это, и пусть она услышит это. Ты должна быть уверена в своих словах.       — Хорошо… — Ангуль порылась в карманах, — Я заплачу и за Мелиору тоже… Сколько надо?       — Я не возьму твои деньги. Ступай.       С тяжелым сердцем Ангуль вышла из салона. Только после этого оракул вытерла пену с лица и проводила чернокнижницу внимательным взглядом. Мрачная тень шла за ней следом, ожидая её кончины.       — Сколько возни с этими героями, Душегуб, — едва слышно сказала она.       В дверях показалась её кошка. Она шустро подбежала к хозяйке и прыгнула ей на колени, прикрыв глаза, горящие недобрым белым светом.       В гостиной сидели люди. Точнее, они были похожи на людей, но они были какие-то незаконченные. Миражи. Наваждения. Арни стояла перед ними, опустив голову. На Ангуль это сборище не обратило внимания. Ангуль покинула этот дом.       У входа её ждали Рихит и Мелиора. Мелиора сделала безразличный вид, но лицо её выдавало. Они вопросительно на посмотрели на подругу. Ангуль покачала головой. Девушки вышли из трущоб, не сказав друг другу и слова. И Ангуль, и Мелиоре было над чем подумать и поразмыслить. Эта ночь обещает быть тяжёлой и бессонной.