Объятья для мрази

Я неловко прикоснулся к его плечу рукой, застывая рядом с ним, боясь взглянуть в глаза. ЦзыТао вздохнул и отодвинул стул, присаживаясь. Становлюсь перед ним, не отпуская его руку. Он выглядит очень озабоченным чем-то, слишком… переживающим о чем-то.       — Всё нормально? — интересуюсь, взглянув в глаза.       — Нашли тех людей, что угрожали тебе, — отмахивается тот, будто это не стоит чьего-то внимания, — обычные подосланные придурки возомнили себя хрен знает кем.       — Так… теперь я могу вернуться к тебе домой?       — Нет, — вздыхает мужчина, чуть сильнее сжав мою ладошку, — ты остаешься здесь. Бён запретил тебе выходить за пределы здания. Ошарашено смотрю на Тао, пытаясь понять, что происходит. Теперь он пытается контролировать каждое моё движение? Да что за фигня! Злюсь, пытаясь выдернуть ладошку, но Тао сжимает её сильнее, зажав коленями мою ногу.       — Мне трудно двигать рукой, Чанёль, — остужает мой пыл напоминанием, — пожалуйста, возьми себя в руки.       — Он сумасшедший, хён, — выдыхаю, — зачем так контролировать меня? Почему я не могу жить с тобой, как раньше?       — Теперь это невозможно. Его это тоже не устраивает. Я вижу это по глазам и напряженным плечам. Провожу по ним ладошками, пытаясь разгладить их хоть немного, на что мужчина лишь усмехается и расслабленно откидывается на спинку стула. Говорю, что повысил общий балл в школе, и Тао усмехается, затем и вовсе смеется, качая головой.       — Жизнь пошла по пизде, а ты мне про общий балл говоришь, — шепчет он. — Я порадуюсь, если это радует тебя, но… Чанёль, забей на эту бесполезную отнимающую у тебя время фигню.       — Один год остался, — ошарашено произношу, — ты что, не хочешь, чтобы я закончил школу?       — Честно говоря, не вижу в этом смысла. Вряд ли ты пойдёшь учиться дальше, Бён не даст тебе и шага ступить за пределы комнаты. Возмущённо вдыхаю, и Тао снова сжимает ладошку в руке. Кажется, у меня сейчас разорвётся сердце от негодования! Я так хотел пойти учиться дальше, чтобы освоить что-то, что мне нравится, но всё рушится на глазах. Неужели он хочет, чтобы я вот так всю жизнь работал на него, раздвигая ноги?! Слёзы скапливаются в глазах, и я яростно промаргиваю, не позволяя себе сдаваться.       — Почему всё так? — шепчу, неверяще глядя на мужчину. — Куда катится жизнь, хён? От этой безысходности только выть.       — Чан… Тао не продолжает, потому что ему нечего сказать. Мужчина просто утыкается лбом в мою ладошку и вздыхает, умолкая. Я глажу его по волосам и поджимаю губы, без конца пытаясь себя уверить, что в ближайшее время что-то изменится в лучшую сторону.       — На следующей неделе, — начинаю шепотом, привлекая его внимание, — к нему приедет кто-то, и я должен буду… снова. Тао оскалился, стиснув челюсть, и я обхватил его лицо ладошками, чуть склоняясь.       — Пожалуйста, пообещай мне, что не станешь караулить у двери, — умоляюще гляжу на него. — Хён, пожалуйста, мне и так трудно, а от мысли, что ты можешь… что ты будешь там… я просто вздёрнусь. Против воли всхлипываю, поджимая губы. Шепчу «да что ж такое», вытирая не выступившие слёзы, глядя на мужчину ясным взглядом. Тот яростно поджимает губы, затем прикрывает глаза, будто сдаваясь, и кивает. Шепчу слова благодарности и надеваю рюкзак, до этого лежавший за моей спиной на столешнице.       — Ты придёшь ко мне? — спрашиваю, отступая в сторону.       — Не могу обещать, — отвечает он, упёршись спиной в спинку стула. — У меня есть ключ.       — Я… буду ждать. Неловко произношу, отводя взгляд. Схожу с места с чувством, будто назначил свидание. Прошло не больше недели с момента признания, но это оставило неизгладимый отпечаток на наших отношениях. Больше я не мог воспринимать его как обычного хёна, который заботится обо мне. Я видел в нём мужчину, которому нравился, и от этого возникало столько ненужных мне мыслей в голове. Я пытался абстрагироваться, но понимал, что таким образом только начну отдаляться от единственного человека, который действительно готов бороться за мою жизнь и право быть счастливым. Я бы сбежал вместе с ним, но мы оказались в ловушке Бёна, не имея возможности побыть наедине и обсудить ситуацию. Тао смотрел на меня по-прежнему хмуро, не подавая никаких знаков внимания. Но я чувствовал, как он становился рядом со мной, как закрывал от других людей за своей спиной. Я ощущал себя в безопасности, когда он находился рядом, когда подвозил после школы. Возможно, с этим признанием изменился и он, но кроме более трепетных прикосновений, я ничего с его стороны не чувствовал. Хотя теперь я зашкаливал каждый раз, когда замечал в коридоре или зале ожидания. Я знал, что в скором времени сойду с ума от отвращения к себе. Не представляю, что меня ждёт на следующей неделе, но… мне будет ужасно неприятно предстать перед Тао. Я не знаю, насколько ужасно будет вести себя клиент, но в этот раз я пообещал себе хорошо подготовиться. В дверь постучали, и я нахмурился, поднимаясь из-за стола. Открываю замок и отступаю, заметив Криса, который просит пройти за ним. Неловко прошу подождать и закрываю дверь, осознавая, к кому иду, только непонятно, зачем. Обуваю кеды, меняю футболку и выхожу из комнаты, закрывая дверь на ключ. Охранник ведёт по коридору дальше, затем сворачиваем налево и в самый тупик коридора. Мужчина кивает на дверь, возле которой стоит ещё двое замерших охранников, и я нажимаю на ручку двери. Бён сидит за столом, внимательно глядя на какие-то бумаги. Он, мельком взглянув на меня, указывает на место перед столом, и я послушно замираю перед ним. Мужчина отрывается от дел и прислоняется спиной к креслу, оглянув меня.       — Послезавтра, во вторник, приедет очень важный человек, — произносит Бён, сцепив пальцы в замок, — он очень требовательный и жесткий. Свою задачу ты знаешь. Всё, что я могу тебе посоветовать: это слушаться и быть отзывчивым. Киваю, поджав губы. Мужчина снова осматривает меня, неожиданно интересуясь, не хочу ли я у него что-нибудь спросить. Нахмурившись, киваю, не сразу задавая вопрос о том, почему не могу вернуться домой к Тао.       — Зачем тебе Хуан, Чанёль? — вздёргивает бровь он. — Ты же уже взрослый мальчик. Неужели не можешь справиться без него?       — Я хочу… — умолкаю, понимая, что Бёну наплевать на это. Он просто хочет получить заключение договора и всё. Он не станет слушать меня. — Простите. Я могу идти? Он хмуро смотрит на меня, застыв взглядом на шее, затем кивает и принимается за свои дела. Я кланяюсь и выхожу из комнаты, прикрывая дверь. Крис, прищурившись, оглядывает меня, но ничего не говорит. Не говорю и я, отправляясь обратно к себе. У двери стоит обеспокоенный Хуан. Я мягко улыбаюсь, заметив, как он расслабился при виде меня.       — Чего он хотел? Подхожу к столу, медленно начиная разравнивать учебники и тетради. В горле стоит ком, который никак не удаётся проглотить. Как объяснить свои чувства? Как принять всё то, что тебя заставляют делать?.. Тао кладёт руку на мою талию, и я поворачиваюсь к нему, присев на стол.       — Предупредил, что во вторник встреча, — наконец, выговариваю, разглядывая его перебинтованное плечо, — сказал быть готовым и всё такое. Мужчина прислоняет ладошку моему лицу, и я еле сдерживаюсь, чтобы не прижаться к ней сильнее. Внутри всё разворочено и хочется быть… просто быть, но даже этого меня лишают. Почему всё ломается прямо на глазах?.. Тао смахивает мою челку и целует в лоб, став ближе ко мне между ногами. Обнимаю его, скрепив руки на спине, и просто молчу, боясь, что скажу что-то не то. Мужчина недолго поглаживает моё плечо, а потом шепчет на ухо, что завтра может отвезти меня вместо школы домой. Неловко поднимаю на него взгляд, глядя в пустые глаза, и киваю.       — Выспишься хоть нормально, — выдыхает он, — надеюсь, Бён ничего не прикажет, и мы спокойно посидим дома.       — Не могу здесь находиться, — кривлюсь. — Ненавижу это место.       — Я знаю, — шепчет Тао, отстранившись, — замкни дверь. Мне нужно на осмотр, а потом по делам. Сегодня вряд ли получится прийти вновь. Киваю, выпрямляясь, и подхожу к двери, нажимая на ручку. ЦзыТао останавливает её, положив поверх свою ладошку, и я озадаченно поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Спрашиваю, что такое, но мужчина ничего не говоря медленно опускает взгляд к губам. Выдыхаю, неловко переступив с ноги на ногу.       — Хочу поцеловать тебя, — говорит он, отведя взгляд, — ты ещё такой… — маленький? — думаю, усмехаясь. — Как же всё это сложно… Он выходит за дверь, и я замираю, совершенно не ожидая, что он действительно уйдёт. Эта неразбериха с моими глущащими реальность чувствами сильно ранит. Тао единственный человек, который заботится обо мне. Я благодарен ему и люблю, но не так, как он меня. Чувствую необходимость быть рядом с ним постоянно. Почему мы не можем быть счастливыми?..

***

У него небольшая квартира недалеко от места работы. Здесь узкие коридоры и всегда темно, словно в подвале. Комнаты маленькие, без излишеств. Только необходимая мебель, минимум удобств. Обычно я спал на диване, свернувшись в комок, а Тао в своей комнате. Когда его не было дома я с удовольствием растягивался на его кровати — это было единственное место в доме, где можно было отдохнуть. Полы давно не мыли. Вообще, Тао чужда уборка. Он аккуратно существует на своей территории, не гадит себе же под кровать. Разуваемся возле его комнаты, и я облегчённо плюхаюсь на половину кровати, притягивая к груди подушку.       — Идеально, — выдыхаю, — как же ноет тело после физры. Мужчина садится на кровать, поправляет повязку на руке и упирается ладонью в твёрдую постель. Да, матрас здесь жесткий, но мне всё равно удобно. Разглядываю его плечо, затем цепляюсь за шею, скулы, губы… Протягиваю к нему руку и касаюсь пальцами его упирающейся ладони.       — Уже завтра, — шепчу, завивая узоры кончиками пальцев, — нужно быть готовым… Тао сильно хмурится, затем и вовсе отворачивает лицо, будто ему нестерпимо смотреть на меня. Я знаю, что он чувствует, но мне всё равно больно от того, что его так гложет. Наверное, это так ужасно, когда любимый человек должен с другим… Подсаживаюсь ближе к Тао, поворачиваю его лицо к себе и прошу успокоиться.       — Как я могу успокоиться, Чанёль? — цедит он. — Почему я вообще должен быть спокоен, когда это происходит?! Думаешь, я когда-то привыкну к мысли, что тебя всю жизнь будут продавать кому-то?!       — Я ничего не думаю, — шепчу, оглаживая пальцами его щёку. — Просто хочу, чтобы ты не терзал себя так сильно.       — Заткнись, Чанёль! — кричит Тао, ухватив меня за ворот рубашки, притянув к себе непозволительно близко. — Ты понимаешь, что происходит? Думаешь, это на пару раз? Это навсегда, Чанёль! До тех пор, пока ты будешь в состоянии раздвигать ноги! Поджимаю губы, чувствуя, как становится противно и обидно за всё, что он говорит. ЦзыТао тяжело дышит, смотрит на меня так обреченно, что я ломаюсь. Начинает щипать в носу и сильно слезиться глаза. Тао шепчет извинения, отпуская рубашку, на что я могу лишь слабо покачать головой.       — Ты говоришь правду, — шепчу, зажмуриваясь. — Завтра снова эти прикосновения, эта грубость… так тяжело привыкнуть.       — Тебе и не надо, — качает головой Тао, охватив ладошкой моё лицо. — Я не знаю, что говорю, но, пожалуйста, не сопротивляйся. Мысль о том, что с тобой делают, ломает меня, но окончательно меня убивает твой вид после. Я не могу… не хочу больше видеть тебя таким развороченным, как в тот раз. Смаргиваю слёзы, которые стирают чужие пальцы, и неуверенно поднимаю взгляд.       — Можешь поцеловать меня? — спрашиваю, замечая, как что-то переключилось в чужих глазах. — Будет не так страшно, если я… если в голове останется что-то хорошее. Палец обводит нижнюю губу, и я с готовностью приоткрываю рот, ощутив чужие губы. Я был защищен в этой небольшой квартирке с немытыми полами и влюблённым в меня её хозяином. Тао целовал тягуче медленно, сминая губы, не пытаясь углубить поцелуй. Он гладил пальцем по щеке, и я посчитал это моим первым поцелуем. Первый поцелуй же должен быть самым лучшим, верно?..