Объятья для мрази

      — В твоих интересах рассказать правду, — цедит мужчина, наводя пистолет.       — Я всё рассказал, — всхлипываю, — я всё рассказал! Пожалуйста… Речь прерывают выстрелы. Я сжимаюсь в комок, прикрывая голову руками. Крик вырывается непроизвольно, заглушая жуткое эхо выстрела в пустой комнате. Здесь некуда бежать: четыре угла, окровавленные (ещё до моего появления) и простреленные стены, а ещё есть одна единственная дверь — выход из ада, который перекрывает неумолимый Бён. Я боюсь смотреть на него. Даже не поднимаю голову, пытаясь слиться со стеной.       — Кто тебя нанял? Кто заказчик? — орёт допросчик.       — Я не убивал! — кричу, боясь, что сейчас задохнусь от боли в груди. — Я не убивал… Пожалуйста, господин Бён. Я ничего не знаю! Я пришёл вместе с охранником, он впустил меня в комнату, и я обнаружил того человека. Я не вру! Я не… Выстрел. Выстрел. Выстрел. Возле ног, возле головы, возле плеч. Я взрываюсь от ужаса. Мы здесь больше часа. От напряжения и шока идёт кровь из носа, а он продолжает перезаряжать пистолет, снова и снова наводя его на меня.       — Говори! — рычит. — Говори, сука!       — Достаточно. Вздрагиваю, как от выстрела. Поднимаю заплаканные глаза на Бёна, неотрывно наблюдающего за мной. Он взмахивает рукой с немногословным «Все вон», и трое мужчин незамедлительно покидают помещение, оставляя нас наедине. Бён катастрофически медленно двигается к месту, где я сижу, вцепившись в свои колени руками. Останавливается в метре от меня, и я позволяю себе отмереть, отнимая деревянные руки от ног.       — Я не убивал, — шепчу, качая головой.       — Я это уже слышал. Зажмуриваюсь, борясь с подступающей истерикой. Мужчина ничего не говорит, уткнувшись взглядом в макушку. Мне кажется, я поседел от всего происходящего за это время. Он неумолимо держит меня здесь, и мне нечего ему сказать, кроме как то, что он уже слышал. Мне хочется говорить это вновь и вновь, хочется, чтобы он скривился и хоть как-нибудь отреагировал. Почему он так холоден и равнодушен ко мне? Почему? Почему? Почему? Слезы снова застилают глаза. Я подползаю к нему, обхватывая его ногу, боясь умереть прямо сейчас. Он знает. Он должен знать, что я не виноват.       — Я не убивал, — всхлипываю. — Господин Бён, пожалуйста, поверьте мне. Я не убивал! Впервые слышу, как он устало вздыхает, и замираю. Вместе со мной и сердце, резко сбившееся с ритма. Мне кажется, я сейчас настолько в паническом состоянии, что ничто не сможет успокоить меня. Мужчина пытается отойти, но я не могу отпустить его. Почему он молчит? Неужели он проигнорирует меня и позволит им совершить убийство?       — Отпускай, — требует. — Крис заберет тебя, дальше следуешь его указаниям. Понял меня?       — Да, — вдобавок киваю, боясь, что он не поймёт мой шепот. Больше он ничего не говорит, резко разворачиваясь и выходя из комнаты. Чуть погодя входит охранник и просит подниматься, но ноги настолько ватные, что я валюсь обратно, стоит мне предпринять попытку встать. Он шумно выдыхает, будто раздраженно, и быстро ставит меня на ноги, придерживая под локоть.       — Стоишь? — вопрошает. Дождавшись кивка, продолжает: — Сейчас мы поднимемся в твою комнату, ты приведешь себя в порядок, успокоишься, и мы снова поговорим — это понятно, Чанёль? — быстро киваю, медленно продвигаясь с ним к двери. — Отлично, а теперь ускоряемся. В коридоре холодно. Я выдыхаю пар, дрожа от ужаса, а не от холода. Где-то неожиданно звучит нечеловеческий крик, и я дёргаюсь, вцепляясь в Криса с такой силой, что он недовольно шипит. Хватаюсь за голову, опадая на пол. Мужчина резко дёргает меня за предплечье и силком тащит по полу, пытаясь поднять на ноги, но я не могу… Почему здесь такое эхо?!       — Да поднимайся же ты! — кричит он, но безрезультатно. Крис присаживается передо мной, сжавшимся на холодном полу. Он с жалостью смотрит в мои наливающиеся слезами глаза, когда снова кто-то кричит, будто его режут на части.       — Это допрашивают твоего сопровождающего, — от ужаса распахиваю глаза, пытаясь накрыть голову руками, когда кто-то вновь кричит, срывая голос. — Ты не хочешь знать, что с ним делают, Чанёль, поэтому нужно подняться наверх в твою комнату, ты меня понял? Киваю, ползком сдвигаясь с места. Мужчине вновь приходится поднять меня на ноги, и когда в следующий раз нас настигает чужой вой, я не успеваю упасть на подгибающиеся колени. Охранник реагирует быстрее моего сознания, выталкивая меня через металлическую дверь к лестнице наверх. Очередной крик резко прерывается, стоит Крису захлопнуть дверь. В моей комнате пахнет опасностью. Я сжимаюсь у стены, дожидаясь, пока мой сопровождающий закроет на замок дверь и подтолкнёт меня к ванной. Так тщательно я ещё никогда не мылся. Крис с недовольством наблюдал, как я стирал кожу на руках мочалкой, в итоге гаркнув «Хватит!», пугая до слёз. Облачаюсь в обычные теплые штаны и футболку с длинным рукавом и бросаюсь к кровати, укутываясь в одеяло с головой. Какое-то время Крис просто наблюдает за тем, как я раскачиваюсь, сидя на постели, а потом со вздохом присаживается на стул рядом и начинает допрашивать. Я отвечаю честно, мне нечего скрывать. Описываю каждое своё действие, не забывая и о луже крови, в которую вляпался, и о темноте, которая показалась мне странной. Рассказываю красочно, уточняю каждую деталь, бесконечно возвращаясь к началу, как только вошел в комнату. Крис ничего не говорит, кивая на каждый ответ, а потом поднимается с места и отходит к двери.       — Ты остаешься здесь, — говорит он, — я замкну дверь и никто не сможет сюда войти, кроме меня или босса.       — Что мне делать? — спрашиваю дрожащим голосом.       — Ждать.

***

В его кабинете теперь невыносимо существовать. Я до вечера находился в беспамятстве, надеясь, что Крис вот-вот вернётся и скажет, что всё хорошо и мне стоит забыть обо всем, но он не приходил. Пришёл другой человек, грубо сдёрнув с кровати прямо в одеяле. Я так вцепился в него, не позволяя отобрать единственную защиту, что он лишь раздраженно взглянул на меня и потянул за выглядывающее предплечье в бёновский кабинет. Мужчина стоял у окна, о чем-то шепчась с Крисом. Охранник гулко раскрыл дверь и буквально вбросил меня в кабинет. Неудачно подвернувшийся край одеяла вынудил меня упасть на пол, но, несмотря на это, я быстро поднялся и сжался в комок, ожидающе взглянув на Бёна, который даже не обернулся на меня. Крис недовольно оглядел мой вид, на что я лишь мог поджать губы, опуская глаза. Мужчины продолжали о чем-то переговариваться, пока я переминался с ноги на ногу, даже не представляя, зачем им понадобился.       — Абсурд, — шумно выдохнул в конце Крис, полностью развернувшись ко мне. Бён не оборачивался, задумчиво что-то выглядывая в окне. Я непонимающе уставился на охранника, который сверлил меня взглядом, и неловко отступил назад. Попытка мимикой узнать, что меня ждёт и что здесь вообще происходит, полностью провалилась. Крис скосил глаза на босса — это всё, что я получил. Молчание затягивалось. За это время я успел надумать всяких глупостей, понимая, что на мой счёт что-то уже предприняли. Я боялся услышать что-то, что может сломать меня ещё больше, но в итоге… осознание того, что я не имею здесь никаких прав, вынуждало меня заранее соглашаться на все условия. Когда второй мужчина отмер и отвернулся от окна, на его губах промелькнула усмешка. Наслаждался ли он моим видом? Видел ли он во мне страх? О чем он подумал, когда увидел меня?.. Будто неверяще, он взглянул на Криса и вздёрнул бровь: мол, что это? Охранник поджал губы, и они одновременно взглянули на меня, заставляя снова отступить назад.       — Он не справится, босс, — в итоге цокнул тот. — Идея совершенно бесполезная, гляньте на него…       — Думаешь, у нас есть время подыскивать кого-то другого? — вопросил Бён. — Завтра и точка. Крис слегка дёрнулся и повернулся ко мне боком, чтобы, доверительно склонившись, шепнуть что-то мужчине. Тот не впечатлился, лишь заново оглядел меня с ног до головы, из-за чего я укутался в одеяло с большей силой. Неловко перевожу взгляд на Криса, но тот лишь качает головой.       — Будто это что-то меняет, — наконец, изрёк Бён. — Он уже давно не мальчик, Ифань, и сделает это: хочет он этого или нет. В конце концов, не я заварил эту кашу, а раз уж он вляпался в неё, то пусть отхлебнёт половину — мне же будет легче. Ифань? Это его настоящее имя?.. Указав мне на место, босс стал перед своим столом, открывая кодом скрытый ящик. Я напряженно вглядывался в чужие действия, став точно перед ним. Позади остановился Крис, я чувствовал его дыхание — так близко ко мне он стоял. Наконец, код сработал, и на столе появился складной нож. Я напряженно вгляделся в рукоять, выглядывая сложные иероглифы, и перевёл взгляд на Бёна.       — Завтра днём приедут люди, решительно настроенные всех перерезать, — говорит босс, — и в случае, если мне удастся уговорить их отложить подобие мести на пару часов, чтобы объяснить ситуацию, ты воспользуешься этим, чтобы спасти свою задницу. Он не сводит с меня взгляда. Крис подталкивает к столу, вероятно, чтобы я взял оружие, но я наоборот отступаю, утыкаясь в него спиной.       — Чанёль, — шипит охранник… черт, как его теперь называть? Что здесь вообще происходит?!       — Я не п-понимаю. Бён прикрывает глаза, будто пытаясь себя успокоить, но я вижу, что его тело полностью расслабленно, несмотря на то, что он не спал больше суток и в его организации произошло убийство. Он в заднице, равно как и я, но ещё не представляю, на какой глубине.       — Если план удастся, отправишься к главе клана и прикончишь его, пока он будет тебя трахать, — выговаривает мужчина, — так понятно, Чанёль? Ошарашено отступаю назад, ощущая, как Крис вцепился в мои плечи, удерживая на месте. Противное «Я не хочу!» буквально вырывается из глотки, но я заставляю себя сомкнуть раскрывшиеся губы, чтобы не разозлить Бёна. Он знает, что я не смогу, видит это по состоянию и испуганному взгляду. Я ведь здесь не для… «будешь делать то, что я говорю и выполнять абсолютно всё от мытья полов до ёбли с тем, кому ты понравишься» А. Помню. Опускаю слезящиеся глаза на нож и поддаюсь толчку в спину, вытягивая из-под одеяла руку. Он удобно ложится в руке, довольно увесистый и острый. Я сжимаю рукоять, борясь с собственными чувствами, и просто киваю, соглашаюсь со сказанным. Теперь я поднимаюсь выше: от ёбли до убийства. Можно ли это назвать карьерным ростом?..       — Ознакомишься с делом, возникшие вопросы решишь через Криса, — вновь заговаривает Бён, сев за стол. — Я на тебя надеюсь, Чанёль, иначе…       — Я помню, — неожиданно выдаю, спрятав руку под одеялом. Лезвие холодит бедро через ткань штанов. Не поднимая головы спрашиваю, могу ли я идти, но встречаю молчание. Охранник дёргает за плечо, вынуждая отойти от стола. По дороге в комнату я всё ещё сжимаю оружие, борясь с наливающимся внутри ужасом. Страшно представить, как я должен буду это сделать. Крис оставляет меня одного буквально на несколько минут, затем входя в комнату с небольшой папкой. Я сижу на кровати, стянув с себя одеяло, рассматривая нож в руке. Он бы не пугал меня так сильно, если бы я не знал, для чего он оказался в моих руках. Какое-то время охранник ничего не говорит, сидя передо мной на стуле, но в итоге протягивает руку и забирает оружие, аккуратно уложив его на тумбочку.       — Это объект, — говорит он, передав мне фото человека, которого я должен убить. — Ты не должен думать о нём, как о человеке — он мразь. Каждый глава клана является ужасным человеком. Сущим выродком, и этот — не противоречит установленному понятию. На его счёте столько невинных людей, что страшно представить. Твоя задача думать о нём, как преступнике, о человеке, который ломает чужие жизни. Не проникайся мыслью, что убиваешь человека, потому что он не человек.       — Он как Бён? — шепотом спрашиваю, разглядывая мужчину на фото. — Он ведь тоже глава клана или кто он?       — Не сравнивай его с боссом. Они разные. Огорчённо хмыкаю, думая, что мне легче было бы убить Бёна, чем поднять руку на этого мужчину. Он кажется очень взрослым, возможно, ему лет сорок пять-пятьдесят. Чёрные волосы, неприятное выражение лица, опущенные уголки губ, прищуренные глаза и тонкие губы. Крис передаёт другие фото, где он в полный рост, и я невольно отмечаю довольно внушительную фигуру.       — Он задавит меня, — озвучиваю мысли, — он больше в размере. Ты уверен, что я смогу убить его? Может, лучше пистолет?       — Нет, — мужчина снова берет нож в руку, поворачивая лезвием ко мне, — здесь написано: «пусть все твои раны станут смертельными». Это… особенный нож, нужно убить именно им.       — Почему Бён отдувается за всё? Ведь, если не он отдавал приказ убивать того мужчину, то разве это не значит, что он не виноват? Крис усмехается, будто поражаясь глупости моих мыслей. Принимается рассказывать, что они нашли виновного и теперь обязаны отомстить за то, что кто-то осмелился решать свои проблемы на их территории.       — Это они же и «заказали» его, — объясняет Крис.       — И завтра приезжают, чтобы якобы отомстить за того человека? — удивляюсь, вновь обращая внимание на фото. — Что за бред?       — Это правила, — пожимает плечами собеседник, — ты не понимаешь всех тонкостей разборок, лучше не лезь и просто исполни порученное.       — Но он наверняка сильнее меня, — возражаю.       — Я не говорю, что это будет легко сделать, — замечает охранник, — но пока ты будешь его отвлекать собой, он потеряет бдительность и ты зарежешь его. Как угодно.       — То есть, — умолкаю, шумно выдохнув, — Бён сказал правду, что пока мы будем трахаться, я должен его убить? Мужчина поднимается с места, забрав из рук фотографии. Складывает всё в папку и оставляет её на стуле, отходя к двери.       — Крис? — недоумевающе зову его.       — Ты всё услышал, Чанёль, — пожимает плечами тот. — Если интересно — почитай его дело, может, легче будет грохнуть ублюдка. Ошарашено гляжу на закрывшуюся дверь, боясь сдвинуться с места. Перевожу взгляд на папку, затем на нож, и закрываю глаза. Ну где же я так провинился, Господи? За что ты меня так наказываешь, когда всё это случается перед твоими глазами?.. Укладываюсь на кровать, испепеляя обречённым взглядом папку с чужим делом. Нужны ли мне основания для того, чтобы убить человека? Даже если он плохой, то я не имею права лишать его жизни, я же не бог! Или… не Бён, чтобы убивать кого-то, наказывая за «плохое поведение». Однако, обращаясь сейчас, в этот момент, к богу, почему я думаю о нём, как о Бёне? Почему он имеет так много влияния и силы, которой давит на всех, но больше всего на меня?.. Я боюсь представить, что будет дальше. Не знаю, куда ещё хуже, и боюсь даже думать об этом. Завтра я должен убить человека. Мой внутренний мир давно рушится на глазах, так почему же я до сих пор не могу с этим свыкнуться?..