Рыцарь для безумной принцессы

— Остановимся здесь на отдых? — просьба Амелии больше походила на приказ. — С какого перепугу? — Зелгадис приподнял бровь. — Мы еще не прошли половину дневной нормы пути. Амелия обернулась к нему и с видом учительницы, которая отчитывает нерадивого ученика, воздела вверх палец. — Мы уже неделею идем и за это время ни разу не мылись! После драки с мазоку я вся потная и грязная! Да и ты тоже. Амелия показала на блестевшую за деревьями воду. — Вон там озеро. Помоемся хоть немного. Отличавшийся чистоплотностью Зелгадис сам был не прочь искупаться, но для поддержания сурового имиджа поворчал: — Только быстро, нельзя терять времени. — Как в храм идти, так можно время терять, — недовольно прошептала Амелия. — А кто горел желанием спасти несчастных крестьян? — парировал Зелгадис. — Мы так будем препираться до ночи. Ты хочешь мыться или нет? — Хочу! Они свернули с тропинки и вошли под зеленый полог леса. Вскоре перед ними во всей красе предстало живописное озеро, будто специально созданное для купания. Песчаный берег спускался прямо к воде, зеркальную гладь которой не портили ни тина, ни грязь. Амелия подошла к озеру, опустила руку в воду. Прохладно. Придется попросить Зелгадиса кое о чем, хотя очень не хотелось признаваться в своей слабости, особенно перед ним. Амелия тихонько вздохнула — деваться некуда. — Зелгадис, ты не мог бы немного нагреть воду файрболлом? — Сама что ли не можешь? — удивился он. Порозовевшие щеки Амелии выдали Зелгадису причину. — Критические дни, — констатировал он. Потупившись, Амелия изучала песок под ногами. — Сегодня начались? Щеки Амелии стремительно сменили цвет с нежно-розового на ярко-алый. — С-спрашивать о таком… — Мы путешествуем вместе, я должен знать, когда ты будешь недееспособна, — голос Зелгадиса был подчеркнуто равнодушным, даже холодным. — Позавчера, — почти одними губами прошептала Амелия. — По графику? Амелия едва не заскрежетала зубами от злости и неловкости. Неужели Зелгадис совсем не смущается, когда задает такие личные вопросы? Судя по голосу, нет. И ведь с ним не поспоришь: раз на них могут напасть охотники за головами, то он должен знать дни, в которые Амелия не сможет колдовать. — Нет, из-за стресса на два дня раньше… Я и без магии могу драться! Кулаками! Амелия воинственно вскинула голову и увидела, что Зелгадис натянул на лицо маску. Вот хитрец! Поди, пойми, может он под ней покраснел, как помидор. Амелия бы тоже не отказалась от маски, за которой можно ловко спрятаться. — Неужто ты сможешь драться в такие дни? — лицо Зелгадиса действительно пылало, но если приказать своей коже не краснеть он не мог (почему Резо оставил его телу такую особенность? Чтоб его мазоку на том свете зажарили!), то голосом владел хорошо. — Еще как смогу! Припомнив, как Амелия разорвала веревки, Зелгадис поверил. Воздержавшись от едких комментариев, он закинул в воду возле берега небольшой файрболл. — Ванна готова, ваше высочество, — доложил он и, усевшись на траву, повернулся к озеру спиной. Амелия озадаченно уставилась на него. — Ты так и будешь тут сидеть? — Да. — Но ты разве не должен отойти подальше? — Чтобы ты сбежала? — Зелгадис фыркнул. — Нет уж, сложишь одежду вот тут, возле меня… — И ты будешь за мной подглядывать! Или того хуже, украдешь мои вещи и станешь требовать выкуп! Как в той сказке о нимфах! — Амелия негодовала. Эх, если бы она могла колдовать, то жахнула бы по идеально прямой спине Зелгадиса «Ра-Тилтом». Зелгадиса предположения Амелии здорово задели. — Я тебе не прыщавый юнец, — рыкнул он, — подглядывать или заниматься еще какими-то глупостями не собираюсь. Мне не интересно тратить время на такую ерунду. — Совсем не интересно? — с поистине детской непосредственностью спросила Амелия. — Совсем, — отрубил Зелгадис. — О-о-о, — по ее тону он без труда понял, какие мысли крутятся у нее в голове. «Отлично. Теперь я не просто мазоку, а мазоку-импотент». — Я придумала, — Амелия указала на густые кусты, росшие совсем близко к берегу озера. — Я буду раздеваться за ними, а ты сядешь с другой стороны. — Ладно, — Зелгадису просто надоел глупый спор. Амелия скрылась за кустами, Зелгадис устроился возле них. Вскоре он услышал шорох одежды и мягкий шелестящий звук, с каким ткань коснулась травы. Зелгадис вздрогнул. Он приврал, сказав, что ему не интересно. Но он не позволял себе не то что мысли, даже намека на мысль об обнаженной девушке за кустом. Чтобы отвлечься от непрошеных образов, Зелгадис достал из внутреннего кармана плаща небольшую книжечку стихов. Что может быть прекраснее стройных поэтических строк, повествующих о философии бытия? Раздеваясь, Амелия то и дело косилась на кусты. Не покажутся ли над ними синеватые пряди? По неискушенности она не опасалась ничего, кроме простого подглядывания. Быстро скинув одежду, Амелия забежала в воду и позабыла о тревогах. Как чудесно после стольких дней в пути под палящим солнцем почувствовать прикосновение теплой влаги к коже! Блаженство! От удовольствия Амелия начала тихо мурлыкать себе под нос. Жаль, что нет мочалки, мыла и разноцветных пенных пузырей. Но и так хорошо. Амелия зашла в озеро по шею, принялась тереть кожу руками. Поглощенная этим занятием, она не заметила темную тень, скользившую на глубине. Вдруг что-то холодное обхватило ее голени. Амелия даже не успела вскрикнуть, как ее затянуло под воду. Только булькнула на поверхности пара пузырей, а затем озеро снова стало гладким, словно зеркало… Зелгадис так старательно вчитывался в стихи, что сам не заметил, как волшебные строки его захватили. Только полностью прочитав поэму «Когнитивный диссонанс», он вернулся в реальность. И понял, что уже давно не слышит со стороны озера плеска и ставших уже привычными песенок Амелии. Он подождал несколько минут. Тишина. Тогда Зелгадис решился выглянуть из-за куста — осторожно-осторожно высунул голову, ожидая в любой момент получить камнем по физиономии. Но никаких метательных снарядов не прилетело: перед Зелгадисом лежала спокойная гладь озера. Ни следа Амелии. Первой мыслью было: «Сбежала-таки!». Но он сразу отбросил эту идею. Одежда Амелии лежала на кусте. Куда она могла сбежать голышом? Случайно забрела на глубину и утонула? Тоже вряд ли. Зелгадис бы услышал ее крики о помощи. Оставалось только одно: кто-то или что-то утянуло Амелию на дно. Зелгадис выругался сквозь зубы, он терпеть не мог воду. Но медлить было нельзя. Он взлетел, создал вокруг себя воздушную сферу и быстро погрузился в центр озера, в очередной раз доказывая, что он в этом мире передовик-подводник. В своем импровизированном батискафе Зелгадис опустился к самому дну. Озеро было не таким уж большим, поэтому он надеялся отыскать логово водяной твари. Или ее саму. Тело химеры помогло Зелгадису и тут, в подводном мраке он видел неплохо. На дне раскинулся настоящий лес: будто от ветра колыхались заросли водорослей, между ними птицами скользили пестрые рыбы. Зелгадис пожалел, что здесь нельзя отыскать след так же, как в лесу. Нет ни отпечатков лап, ни примятой травы. Оставалось только внимательно осматриваться, в надежде увидеть что-то необычное. Но вокруг были все те же водоросли и рыбы, которые не могли ничего рассказать. С каждой минутой надежда покидала Зелгадиса, на смену ей приходила горькая злость на самого себя. Надо же, не смог защитить одну девчонку. Тоже мне, могучий воин-маг. Воздух заканчивался. Еще пять минут и придется всплывать. Вдруг среди водорослей показался какой-то темный бугор. Зелгадис направил свой шар к нему и вскоре оказался у входа, перекрытого едва заметной мембраной. Она не пропускала воду, зато твердые тела могли проходить через нее свободно. Вещество для такой мембраны могли выделять только рыболюди. Что ж, ситуация прояснялась. Проход был достаточно широким, и Зелгадис без труда влетел в логово прямо в шаре. Внутри был воздух, рыболюди хоть и жили под водой, но дышали кислородом. Зелгадис убрал шар и побежал по коридору, в конце которого виднелся слабый свет… Кашель разрывал легкие, грудная клетка, казалось, вот-вот лопнет. Амелия не могла думать ни о чем, кроме воды, которая вырывалась у нее из горла, точно рвота. Весь мир сузился до пульсирующей боли в груди и шее. Это длилось целую вечность, Амелия начала думать, что теперь так будет всегда. Но вот она выплюнула изо рта остатки воды и начала воспринимать окружающее. Амелия лежала вниз головой на чем-то твердом и холодном. Камень? Похоже на то. Она попробовала пошевелиться и поняла, что крепко связана. Ну вот, опять. Это уже не смешно! За неделю ее связывают в третий раз! Правда, для разнообразия не веревками, а водорослями. Но, когда Амелия напрягла силы и попробовала их разорвать, оказалось, что эти водоросли гораздо прочнее любых веревок. Амелия забилась в путах, тщетно пытаясь освободиться. Добилась она только того, что упала с камня на земляной пол. В голую кожу больно впились мелкие камешки. Но зато Амелия смогла оглядеться получше. Над головой — черный потолок. Вокруг черные стены. Свет льется откуда-то сзади. Судя по характерному оранжевому цвету и щелкающему звуку, там горит костер. Но кроме треска пламени раздавался и другой звук: бульканье, будто на огне что-то варилось. Затем послышалось шлепанье. — Вот ведь вожная попалась, — раздался квакающий голос рядом. Амелия повернула голову, чтобы увидеть того, кто ее похитил. — А-а-а-а!!! Испуганного визга сдержать не удалось. Рядом с Амелией стояла рыба на ножках и с ручками! Да еще в поварском колпаке! Второй крик Амелии удалось подавить. Раз рыбочеловек умеет разговаривать, возможно, с ним удастся договориться, поэтому не стоит обижать его проявлениям брезгливости. — Здравствуйте, — как можно приветливее произнесла Амелия. — Это вы утащили меня на дно и связали? — Я, — согласился рыбочеловек. — Но почему? Если я оскорбила вас тем, что купалась в озере, то приношу глубокие извинения. Я не знала, что вы здесь живете. — Нельзя купаться? — рыбочеловек, казалось, удивился. — Почему же, купайся, сколько влезет. Больше купальщиков — больше еды. У Амелии зашевелились волосы на затылке. Скосив глаза, она увидела стоящий на костре котел, в котором булькала фиолетовая жижа, с плавающими в ней червяками и моллюсками. — В… Вы… хотите меня… съесть? — выдавила она севшим голосом. — Ага, — рыбочеловек обнажил в усмешке острые белые зубы, каждый длиной с палец Амелии. От испуга и шока мысли смешались. — Меня нельзя есть! — воскликнула Амелия. — Я невкусная! У меня совсем нет жира, только мышцы, они жесткие! — Мы больше любим внутренности, а не мясо, — доверительно сообщил рыбочеловек. — Печень и сердце особенно вкусны у молоденьких человеческих самок… — Значит, вы давно охотитесь на людей?! — праведный гнев помог Амелии побороть страх и отвращение. — Файрболл! На кончиках пальцев вспыхнула пара искорок, но и только. Амелия едва не произнесла одно из ругательств, подслушанных у Зелгадиса. Как же она могла забыть, что не может колдовать? Ну, ничего, она и без магии задаст этому людоеду! Амелия напрягла все силы, но веревки не поддавались. — Какая шумная, — недовольно булькнул рыбочеловек. — Надо тебя заткнуть. Он скрылся из поля зрения и вернулся с длинным мясницким ножом. Амелия сильнее забилась в путах, как бабочка, пойманная в паутину. Но так же, как бабочка, она не могла вырваться. Паук был уже совсем рядом. — Раз у тебя есть большая железка, может, используешь ее против равного противника? Вбежавший в логово Зелгадис стремительно выхватил меч, решив, что в замкнутом помещении не стоит рисковать и пользоваться магией. — Зелгадис! — от облегчения на глаза Амелии навернулись слезы. Он бросил на нее быстрый взгляд, чтобы оценить, не пострадала ли она. В тот же миг Амелия сообразила, что из одежды на ней только водоросли, весьма пикантно подвязанные под грудью. От вопля невинной девушки с потолка посыпалась земля, из ушей Зелгадиса и рыбочеловека едва не потекла кровь. Смущение помогло Амелии гораздо лучше гнева или страха, придав ей силищу тысячи атлетов. В одну секунду она порвала веревки и шмыгнула за камень. Зелгадис так толком и не успел ничего разглядеть. Вот облом. То есть, нет. Ему ведь плевать. Абсолютно. И вообще, перед ним противник с тесаком. Оправившийся от звуковой атаки рыбочеловек наступал на Зелгадиса, воинственно размахивая тесаком. Может быть, поваром он был и отличным, но вот мечник из него оказался никудышный. Зелгадис играючи отбил его удар. Меч описал в воздухе сверкающую дугу и разрубил рыбочеловека на две ровные половинки. — Разделка рыбы завершена, — черно пошутил Зелгадис, стряхнув с меча кровь и вернув его в ножны. Амелия осторожно выглянула из-за камня, поморщилась, увидев на полу останки рыбочеловека. Хоть это существо и ело людей, Амелия ощутила жалость. Почему Зелгадис просто не побил его? Возможно, ему еще можно было все объяснить словами. Ну и добрым кулаком. Зачем обязательно убивать? Все-таки Зелгадис жестокий. — Держи, — Зелгадис снял плащ и протянул Амелии. Она молниеносно схватила его и закуталась, как в тогу. Зелгадис уже шел к выходу, не оборачиваясь, чтобы проверить, успевает ли за ним Амелия. Она с трудом его догнала. Когда они добрались до мембраны, закрывающей вход в логово, Зелгадис создал вокруг них невидимый шар с воздухом. Амелия постаралась запомнить заклинание, которое он произнес, раньше она ничего подобного не видела. «Он такой хороший маг», — с завистью подумала она. Они быстро поднялись на поверхность и долетели до берега. Едва Зелгадис убрал шар, Амелия поспешила к кусту, на котором была развешана ее одежда. Но спокойно одеться ей сегодня было не суждено. Вода в центре озера забурила, оттуда на бешеной скорости вылетели два черных диска. Один из них просвистел прямо над головой Зелгадиса, и, если бы тот вовремя не пригнулся, наверняка размозжил бы ему череп. Второй вспахал землю в том месте, где стояла Амелия. Она отскочила в последний момент. Диски остановились. Оказалось — это два рыбочеловека, по виду мало отличающиеся от того, которого недавно хладнокровно зарубил Зелгадис. — Мы отомстим за атамана! — булькнул один из них. Зелгадис чувством вины за убиенного людоеда не проникся и равнодушно пожал плечами. — Если вам так не терпится сдохнуть, я вам помогу. Файрболл! Он рассчитывал покончить со всем одним ударом и получить жареную рыбу, но не тут-то было. Рыболюди оказались удивительно быстрыми. Они легко уклонились от атаки и, превратившись в два размытых силуэта, устремились к Зелгадису. Ему удалось избежать столкновения с большим трудом. Рыболюди успели развернуться и уже заходили с двух сторон для новой атаки. Вот ведь прыткие, гады! Зелгадис выставил на их пути щит. Рыбоснаряды ударились об него с такой силой, что мощный магический барьер затрещал. «Твою ж за ногу, где носит Амелию?» — раздраженно подумал Зелгадис. — Презренные убийцы! — звонко раздалось откуда-то сверху. — Вы заманивали на озеро юных девушек, чтобы съесть! Небо, возможно, и простит ваши злодеяния! Но я — никогда! Рыболюди и Зелгадис поразительно синхронно посмотрели вверх, чтобы увидеть живое воплощение справедливости. Амелия стояла на ветке ближайшего дерева, белый плащ крыльями развевался у нее за спиной (между прочим, почти до талии обнажив ее голые ноги). — Идиотка! — взревел Зелгадис. — Зачем ты туда залезла?! Амелия не обратила на него внимания. Наконец-то она могла наказать злодеев по всем правилам, произнеся эффектную речь, как ее любимые герои. — Готовьтесь принять наказание! — грозно объявила она и спрыгнула с дерева. Матерясь в голос, Зелгадис бросился ее ловить. По траектории ее падения он прекрасно видел, что, если ничего не предпринять, она просто сломает себе шею. Амелию он поймал. Беда в том, что когда она падала, плащ распахнулся, и руки Зелгадиса коснулись того, чего касаться не следовало. Его глазам предстало зрелище, не меньше философии бытия достойное того, чтобы о нем сложили стихи. Красоту портил только тоненький шрам, протянувшийся прямо между груд… — НЕ-Е-ЕТ! Следующие несколько секунд стали одними из самых жутких в жизни Зелгадиса Грейвордса. Он на своей шкуре испытал и «Мост», и «Всадника», и еще кучу других приемов. Под конец Амелия вогнала его головой в землю по самые плечи. Рыболюди ошалело наблюдали за жестоким избиением, инстинкт самосохранения настойчиво советовал им забить на месть и бежать как можно дальше от этой помешанной бабы. Увы, они слишком поздно прислушались к его голосу. Разделавшись с Зелгадисом, Амелия повернулась к рыболюдям. Ее глаза пылали огнем справедливости, кулаки так и чесались врезать еще кому-нибудь. Рыболюди попробовали бежать, со страху позабыв о своей супер-скорости, но Амелия в два прыжка настигла их. Схватив рыболюдей за хвосты, она начала раскручивать их над головой… Когда Амелия пришла в себя, у ее ног лежали две рыбные отбивные. Сзади Зелгадис изображал страуса, вытаскивая голову из земли. — Ой, — только и сумела сказать Амелия. Зелгадис кое-как вытащил голову, огляделся, выплевывая песок, и сразу же заметил рыболюдей, не подающих признаков жизни. Да уж, женщина в ПМС — страшная сила. Вот только самой бравой героини нигде не было видно. Зелгадис опять заподозрил, что Амелия сбежала, но затем из-за ближайшего куста донесся шорох, и кто-то громко шмыгнул носом. Заглянув туда, Зелгадис увидел полностью одетую Амелию. Она сидела, спрятав лицо в коленях. Ее уши пылали так, что на них можно было жарить яичницу. И чего она так переживает? Зелгадис прикинул, как бы себя чувствовал, если бы та же Амелия увидела его без трусов. Нет, пожалуй, не зря переживает. Надо бы ее как-то взбодрить, с нее станется просидеть так до ночи. — Ты молодец. Здорово уделала тех рыболюдей, — заметил Зелгадис. Амелия только всхлипнула. — Слушай, хватит убиваться, я ничего не видел, — Зелгадис произнес это самым правдивым голосом, на какой только был способен. — Честно-честно? — Амелия подняла на него заплаканные глаза. — Честно, — с поистине каменной твердостью сказал Зелгадис. — Нужно убраться от озера подальше, а то оттуда еще вылезет какой-нибудь дракон. Сам Зелгадис искупаться уже не надеялся. Они вернулись на тропинку, с которой сошли к озеру, и побрели дальше в напряженном молчании. Амелия не могла найти себе места от стыда. Надо же так опозориться! Хотелось вырыть яму и спрятаться туда. Хорошо, что Зелгадис ничего не комментирует, Амелия впервые оценила все плюсы его невозмутимости и молчаливости. Она ведь просто хотела помыться! В итоге она чуть не утонула, потом ее чуть не съели и в довершение всего — незапланированное раздевание. Да Амелия теперь на лигу подойти к воде не сможет, не говоря о том, чтобы купаться. Б-р-р. Проклятая походная жизнь. Герои никогда не жалуются, но Амелия — начинающий герой, поэтому можно немного пожаловаться. — Зелгадис, давай остановимся в следующем городе. Неужели ты не хочешь нормально помыться и поспать в постели? Зелгадис хотел, еще как. В его проволочных волосах застряли ветки, травинки и комья земли — их нужно было тщательно вычистить с моющим средством для посуды. Но признаваться в этом он не собирался. — Если мы задержимся в городе дольше нескольких часов, нас наверняка кто-то узнает. — Почему это «нас»? — насторожилась Амелия. — Зангулус и Врумугун видели нас вместе, наверняка они будут охотиться и на тебя, чтобы выйти на меня, — терпеливо пояснил Зелгадис. — Охотиться на меня? Ну вот, я стала преступницей! А ведь я ничего не сделала! «Как посмотреть», — мысленно ухмыльнулся Зелгадис. — Я не преступник, — вслух сказал он. — Но твое изображение на плакате «Разыскивается», — глубокомысленно изрекла Амелия. — Не все, изображенные на плакатах, обязательно злодеи. Объявить награду могут и за голову невинного человека, если дадут взятки, кому нужно. Повторяю в который раз, я не совершал ничего, за что меня бы стоило покарать… хе… молотом справедливости. Наоборот, помог убить Шабранигдо и спас мир. Вот только мир ему не особо благодарен. На самом деле Амелия все больше сомневалась в виновности Зелгадиса в каких-то там неизвестных преступлениях. Если бы конкретно сейчас ей попался тот, кто расклеил проклятущие листовки, она бы, не задумываясь, бросилась на него с кулаками. Потому что именно из-за этой гадкой личности она не может попасть в нормальную ванную! — Все-таки надо что-то делать, — пробормотала Амелия, и вдруг ее осенило. Она хлопнула кулаком по ладони. — Придумала! Мы замаскируемся! Зелгадис остановился и повернулся к ней. — Маскировка? — Ага. Другая одежда, парики, грим — и нас никто не узнает! Зелгадис сперва принял идею в штыки, но затем немного подумал, и пришел выводу, что Амелия не безнадежна — ее голову могут посещать светлые мысли. — Хорошо, завтра мы должны выйти к городу, там наверняка найдется лавка с одеждой. От радости Амелия подпрыгнула на месте. Как Зелгадис и предполагал, на следующий день они достигли небольшого, уютно устроившегося среди дубовых рощ городка. — В город пойдешь ты, — начал инструктаж Зелгадис. — Купишь в лавке несколько платьев моего и своего размера, потом какой-нибудь широкий темный балахон с капюшоном, мужских вещей моего и своего размера. Постарайся выбрать несколько ярких, запоминающихся нарядов. Еще что-нибудь по мелочи, украшений там или духов. Ах да, не забудь шарф и перчатки. Держи деньги, если не хватит, бери из своих. У тебя ведь есть? Амелия кивнула. — Я прилечу в город и буду следить за тобой с крыш. Так что не пытайся сбежать. — Да не буду я убегать! - возмутилась Амелия. — Мы же теперь боевые товарищи, вместе дойдем до Сайраага и выясним, что за злодей тебя подставил! «О, я уже не злодей, это радует, — подумал Зелгадис. — Если только она не притворяется». — Я все равно буду за тобой наблюдать, чтобы ты ни во что не влипла. — Никуда я не влипаю, — пробурчала Амелия. Они дошли до города вместе и расстались в роще на окраине. Городок был слишком маленький, чтобы обзавестись стеной, да и стражи видно не было, поэтому Зелгадис без хлопот взлетел на крышу ближайшего дома. Оттуда перепрыгнул на следующую. Под ним по улице двигалась Амелия, ее белый плащ ярко выделялся среди пестрых нарядов горожан. Амелия шла неспешно, внимательно осматриваясь по сторонам. Следивший за ней Зелгадис то и дело вздыхал. Амелия, похоже, не могла просто пойти и найти лавку, ей обязательно нужно было совершить что-то героическое. Вот мимо нее пробежала шумная ватага ребятни, один парнишка споткнулся, упал и расшиб коленку. Амелия залечила его царапины заклинанием. В другой раз она помогла какой-то бабульке донести тяжелый мешок до ее дома, сделав при этом приличный крюк и забредя в бедный квартал. Там к ней, конечно же, пристали отморозки. Зелгадис уже собрался вмешаться, но Амелия справилась сама, показав дюжим мужикам, что прежде, чем нападать на слабых с виду девушек, следует вежливо уточнить, не владеют ли они борьбой. И под конец Амелия сняла кошку с дерева, вручив ее маленькой плачущей хозяйке. Если Зелгадис сделал правильные предположения о том, что случилось в прошлом Амелии, оставалось только изумляться, как хлебнув столько горя, она продолжает оставаться жизнерадостной и стремиться помогать людям. Зелгадис не знал, восхищаться ею или презирать. Делать людям добро — глупо, они все равно останутся неблагодарными тварями. Но все же… С грехом пополам Амелия добралась до лавки с одеждой. Там она застряла надолго. Облокотившись о водосточную трубу, Зелгадис поудобнее устроился на крыше и, достав из кармана собранные в лесу орехи, приготовился ждать. Как только Амелия зашла в лавку, к ней сразу бросилась продавщица с горящими глазами. — Юная леди, вы, безусловно, желаете сменить этот жалкий наряд на костюм в официальном стиле? Считавшая свое белое облачение супер-крутым Амелия оскорбилась, но продавщица не дала ей и слова сказать. — Вам очень пойдет накрахмаленный воротничок! И белая блузка! И чулки с подвязками! Она носилась вокруг Амелии, прикладывая к ней одежду и не слушая никаких возражений. Выбрав несколько комплектов, продавщица заставила Амелию перемерить все. Строгие юбки в пол и блузки с бантами стиля «сельская учительница» сменялись монашеского вида платьями и чепцами. Под конец даже вежливая Амелия не выдержала. — Я возьму вот это! — она схватила первую подвернувшуюся кипу одежды. — Сколько с меня? — Но ведь вы еще не примерили пуловер! — всплеснула руками продавщица. — Мне не нужен пуловер, мне нужен черный длинный балахон с капюшоном! — Так бы сразу и сказали, — с видом оскорбленного достоинства произнесла продавщица. Амелия с трудом подавила желание запустить в нее файрболлом. Запихав все вещи в купленный в лавке рюкзак, Амелия направилась к выходу. — Если вдруг захотите пополнить гардероб, приходите ко мне. И не слушайте россказней о том, что та вульгарная девка шьет лучше. Амелия навострила уши. «Значит, в городе есть еще одна лавка с одеждой?» — Вы не подскажите мне ее адрес? — с невинной улыбкой спросила Амелия. — Чтобы я случайно туда не забрела и не купила какую-нибудь гадость. Через пять минут довольная Амелия вышла из лавки, мысленно повторяя адрес. Наверняка продавщица врет, и другая модистка далеко не такая чокнутая, как она сама. Как же Амелия ошибалась! Ей следовало насторожиться еще при виде украшенной деревянными летучими мышами вывески другой модной лавки. Но Амелия не сделала нужных выводов. — Хочешь очешуительные шмотки вместо этого дерьма, подруга? — развязно осведомилась у Амелии девушка, на которой, о ужас, не было ничего кроме трусов и лифчика. Ну ладно, еще плащ и сапоги до колен, но они не в счет. Поняв, что попала в очередной сумасшедший дом, Амелия попыталась дать деру, но ее поймали и запихали в примерочную. Если в прошлой лавке наряды были подчеркнуто строгими, то здесь — настолько вульгарными, что после увиденного хотелось промыть глаза колодезной водой. Кожа, цепи, заклепки и одновременно кружева, рюши и бантики. Под занавес Амелию обрядили в вовсе уж несусветное одеяние: черный лифчик, который почти ничего не скрывал, черные трусы-веревочки, наплечники с шипами и черный плащ. — Это наша эксклюзивная модель! Нага-спешл! — вещала продавщица. — На тебе отпадно смотрится, подруга. — Хорошо, я беру ее, — со вздохом произнесла Амелия, вспомнив, что Зелгадис велел купить необычных нарядов. — А также вон то красное платье, вон тот мужской камзол и еще… В итоге у Амелия получился здоровый баул с одеждой, на который ушла львиная доля денег. Взвалив его на спину, она резво потрусила прочь из города, надеясь, что больше никогда сюда не вернется. В условленном месте, в роще Амелия встретилась с Зелгадисом. Он задумчиво посмотрел на рюкзак, который был больше ее самой раза в два. — Зачем ты купила так много? Да еще зашла аж в две лавки… — Я подумала, что во второй будут адекватные люди, но куда там! Это город сумасшедших модисток, — пожаловалась Амелия. — Они не хотели отпускать меня, пока я не куплю хотя бы десяток вещей. Она сгрузила рюкзак на землю, и Зелгадис принялся разбирать обновки. — Это что? — он поднял двумя пальцами шипастый наплечник, держа его так, будто тот мог кусаться. Амелия прикрыла лицо рукой. — Не спрашивай… Зелгадис сумел превратить хихиканье в дипломатичное покашливание. Достав из вороха одежды ярко-алое платье с глубоким декольте, Амелия продемонстрировала его Зелгадису. — Не хочешь примерить? — С чего бы? — нахмурился он. На ее лице читалось: «Зелгадис в платье, хо-хо-хо, хе-хе-хе, ху-ху-ху». — Нам же надо как следует замаскироваться! Нарядим тебя в платье, наденем парик, накрасим, и никто не узнает. — Не узнает? Это, — Зелгадис постучал ногтем по каменному наросту на подбородке, — не скроешь никакой косметикой. Женщина с камнями на роже будет бросаться в глаза, и даже самый тупой охотник за головами вычислит меня в два счета. — О, я как-то не подумала, — Амелия почесала темечко. — Но зачем ты попросил купить платья твоего размера? С умным видом Зелгадис поднял вверх указательный палец. — Если вдруг в этот город заглянут охотники за головами и будут расспрашивать о нас продавщиц, те наверняка вспомнят, что ты купила много одежды. Но охотники не смогут понять, во что мы в итоге переоделись. А если учесть, что ты еще и купила несколько… кхм… экстравагантных костюмов, — он кивнул на шипастые наплечники, — то вполне возможно продавщицы запомнят только их. Человеческий мозг цепляется за самое яркое впечатление. Амелия слушала его, разинув рот, и Зелгадис ощутил нечто, похожее, на тщеславие. Редко кто внимал его лекциям с таким вниманием. — Надо же, какой ты предусмотрительный, — восхищенно проговорила Амелия. — Я бы до такого не додумалась. Тогда что ты наденешь? — Вот этот балахон. Надену перчатки, замотаю лицо шарфом и буду… — Прекрасной принцессой из далекого Иль-Иллана! — подхватила Амелия. Зелгадис с сомнением взглянул на нее. — Если создавать легенду, то нужно говорить о том, в чем разбираешься. В Иль-Иллане женщины действительно носят такую одежду? — Я все-таки наследница престола, — оскорбилась Амелия. — Я прослушала подробный курс географии и этнографии. В Иль-Иллане женщины полностью скрывают тело под темным балахоном с прорезями для глаз, он называется — паранджа. Твой наряд, правда, не очень похож на паранджу. Но вообще эта страна находится далеко на юге, о ней мало что знают, поэтому кое-где мы можем приврать. — Ладно, буду иль-илланской принцессой, — сдался Зелгадис. — А тогда я буду твоей прелестной… — Моим прелестным пажом. У Амелии вытянулось лицо. — Почему?! Я хочу быть прелестной фрейлиной! — Потому что нам надо как следует замаскироваться, — передразнил ее Зелгадис. — Если ты просто наденешь красивое платье, те же Зангулус и Врумугун без труда тебя узнают. Для надежности лучше, так сказать, сменить пол. С железной логикой Зелгадиса трудно было спорить. Амелия, тоскливо посмотрев на понравившееся ей желтое платье с воланами, понуро собрала мужскую одежду и поплелась в кусты. Она уже жалела, что предложила этот маскарад, ведь теперь придется ходить с туго замотанной грудью. Зелгадис, сняв плащ, облачился в балахон. Глубокий капюшон, длинные рукава, полы до земли — в такой одежде легко спрятаться от любопытных глаз. К тому же под балахоном можно спокойно носить меч и прочие полезные вещи. Единственное, что плохо — ткань слишком плотная, в такой летом и запариться недолго. Подумав, Зелгадис снял рубаху. Стало гораздо лучше. Из кустов вышла Амелия. Ее наряд оказался просто потрясающим в прямом смысле слова. Глядя на него, Зелгадис едва не затрясся от смеха, но сдержался. Темно синий камзол с золотым шитьем. Штаны-буфы в красно-зеленую полоску. Канареечно-желтые колготы. Белоснежное жабо размером с поднос. Золотой кудрявый парик. И яркий штрих, довершающий композицию: шляпа с огромным павлиньим пером. «В последнее время я постоянно чувствую себя по-идиотски», — грустно подумала Амелия, радуясь, что нет под рукой зеркала, чтобы лицезреть свой позор. — Идеальная маскировка, — Зелгадис показал ей большой палец. — Правда? — Амелия приободрилась. — Ага, настоящий маленький паж, только шпаги на поясе не хватает. — Не люблю холодное оружие, — пробормотала Амелия. Она обошла Зелгадиса кругом и заметила: — Нужно подшить рукава, они слишком широкие, в них видно твою синюю кожу. У тебя случайно нет иголки с ниткой? Иголка нашлась среди многочисленных полезных мелочей, которые предусмотрительный Зелгадис носил с собой, а нитку Амелия выдернула из полы балахона. Обзаведясь портняжными принадлежностями, она взяла у Зелгадиса балахон и, устроившись на траве, принялась сшивать рукава. Зелгадис присел рядом. — Я всегда ненавидела уроки рукоделья. Кто бы знал, что они пригодятся, — рассказывала Амелия, вспоминая утомительные часы, проведенные за пяльцами под присмотром старшей фрейлины. — Я думал, ты не умеешь шить, — сказал Зелгадис, наблюдая за тем, как быстро мелькает иголка в руках Амелии. — Нет, шью я неплохо, но вот с вышиванием беда, — рассмеялась Амелия. — Моими вышивками можно злодеев пугать. Внезапно подул легкий ветерок, Зелгадис передернул голыми плечами и почувствовал на себе взгляд Амелии. Опять. Пока они болтали, она все время бросала на него любопытные взгляды исподтишка. Зелгадис потихоньку начал закипать. Он ненавидел, когда его разглядывают. — Пялиться невежливо, — сухо заметил он. — Или тебя учили только рукоделию, но не этикету? Амелия виновато потупилась. — Извини. Просто не думала, что у тебя камни прямо по всем телу. Наверное, это здорово — от них мечи отскакивают! — сказала она безо всякой задней мысли. — Совсем. Не. Здорово, — делая ударение на каждом слове, словно пытаясь вбить их в Амелию, произнес Зелгадис. Она вздрогнула и подалась назад. Амелия уже перестала бояться Зелгадиса, но сейчас он выглядел по-настоящему пугающе: в глазах холодный стальной блеск, губы плотно сжаты, руки слегка дрожат, будто он хочет вцепиться Амелии в горло. — Но ты ведь родился с этим телом, — слабо возразила она. — Почему же ненавидишь его? — Я таким не родился, — прорычал Зелгадис. Амелия проглотила готовый сорваться с губ вопрос. «Теперь понятно, почему он так кричал, когда попал в иллюзию мазоку. Получается, он не всегда был таким? Заколдован? Самое смешное, если он настоящий заколдованный принц», — мысленно Амелия невесело рассмеялась. Она закончила шитье в напряженном молчании. Зелгадис забрал балахон, надел, затем натянул перчатки и обмотал лицо шарфом. Все так же ничего не говоря, сжег оставшуюся одежду. Амелия робко подошла к нему, протягивая несколько ниток бус и браслеты. — Мне кажется, будет правдоподобнее, если ты наденешь украшения. У нее был такой пришибленный вид, что Зелгадис почувствовал себя виноватым. — Спасибо, — неловко сказал он и наклонил голову, чтобы Амелия надела ему бусы. Она мягко улыбнулась. — Думаю, мы успеем до темноты дойти до деревни, — подчеркнуто будничным тоном, чтобы окончательно отдалиться от недавнего разговора, произнес Зелгадис. — Там нас ждут сытная еда, ванна и настоящая кровать. — Ура! Ванна! — к Амелии сразу вернулось ее обычное солнечное настроение. Пожалуй, Зелгадис был этому рад.