***
— Олюша, что случилось? — Миша подбежал к девушке, которая вышла из автобуса, и отвёл её на скамейку. — Что за срочная необходимость встретиться? — Я оторвала тебя от дел? — Нет, всё в порядке, мы ведь и так хотели увидеться попозже. Просто меня напугал твой звонок. — Представляешь, у меня объявился отец. — Так это же здорово! — обрадовался Лебедев. — Здорово? Он мне не нужен! — Я думал, что ты хочешь узнать про него. — Не хочу! Где он был, когда мама меня одна растила? Я только однажды у неё спросила, почему его с нами нет. Но как только узнала, что он нас бросил, этот человек перестал для меня существовать. Я даже благодарна была маме, что она записала меня со своей фамилией, а не отцовскую дала, и не указала его в свидетельстве о рождении. — Так не обращай на него внимания. — Как же я могу? — девушка закрыла лицо руками. — Олечка, ну ты чего? — заметив, как у неё задрожали плечи, Лебедев присел рядом и обнял её. — Успокойся. Если не хочешь с ним общаться, тебя никто не может заставить. — Мама его на время жить пустила. Я даже домой не хочу идти, чтоб его не видеть. Как она может спокойно принять его обратно? — Просто тётя Вера очень добрая женщина, она пожалела твоего отца. — Миша, прошу тебя, не называй его так. — Прости. Ну и что ты собираешься делать? — Ничего. Попробую не обращать на него внимания, как ты и посоветовал. — Может, ко мне поедем? Если хочешь, ночуй у меня, пока твой… мужик этот у вас. — Нет-нет, я буду ночевать дома. Как-нибудь потерплю. — Ещё кто-нибудь знает про это? — Я только тебе сказала пока. Но не сомневаюсь, что в скором времени узнает весь город. — Да плюнь ты на эти сплетни. Пошли в кафе, чай попьём, успокоишься.***
Женьку понадобился Славка по какому-то вопросу, и он тоже присоединился к сестре, которая собиралась в гараж играть в карты. Катя довольно запрыгнула в машину брата: в последнее время у неё начали отекать ноги, и она старалась не слишком долго ходить пешком. Их встретили на улице: кроме Шопена, возле гаража находились Саня и Вася, и после перекура за обсуждением проблемы Зотова парни зашли в помещение. Девушка, занявшая место во главе грубо сколоченного деревянного стола, уже пересчитала карты и теперь тасовала их. — Чё так долго? Садитесь давай, — едва пацаны расселись, начала она раздавать. — Смухлевала? — расстроился Юпи, едва взглянув на свои карты. — Вечно мне мелочь попадается. — Если карты — это не твоё, я тут ни при чём, — пожала плечами девушка. — В следующий раз сам будешь раздавать. — Конечно, проиграю и раздам: хрен тут без единого козыря выиграешь, — пробухтел младший Ветров. — Слышали про Ольгиного отца? — чтоб сменить тему, влез Саня. — Да кто ж не слышал? — отозвался Женя. — Все об этом только и говорят. Сколько лет бабушки с подъезда гадают, кто же Олин папа. — Неприятный тип, — скривил губы Вася. — Не то слово, — согласилась с ним Катя. — Заходила я к ним вчера, мужик этот ходит как хозяин по квартире. Ещё мне замечание сделал, типа громко разговариваю и мешаю ему отдыхать. Ольга в шоке. — Ещё бы, — сказал Шопен, продемонстрировав козырную «шестёрку». — Я хожу. Видали мы её папашу. Николаеву, наверно, одни его зоновские татуировки в транс ввели. — В смысле «зоновские»? — удивилась Катя. — В прямом. Сидевший он. На татуировки на пальцах обрати внимание. — Офигеть… Я чё-то не смотрела на его руки. — Так, хорош, — прервал их Зотов. — Давайте о чём-нибудь другом. Вась, есть чем ходить? Тогда «бито». Катя, хожу на тебя. — Есть у кого хорошая новость? — оглядел приятелей Цыбин. — У меня, — воспользовавшись случем, Зотова вдруг решила признаться друзьям: всё равно рано или поздно узнают. — Валяй, — Юпи сосредоточился на своём «веере». — Я жду ребёнка. Вася резко поднял голову и ударился затылком об кирпичную стену. Цыбин, услышав новость, уронил карты и так забегал глазами, что Кате стало смешно. Но ей стало не до веселья, когда брат обратил на неё злобный взгляд. — В смысле? — выдавил он, совершенно забывший об игре. — Мне тебе объяснять, откуда дети берутся? — Срок какой? — Шопен спокойно сложил свои карты в битую стопку. — Месяц. — Это Баск? — Кто же ещё? — Ну… поздравляю, — улыбнулся Слава. — Поздравляю? — прифигела Зотова. — Я ожидала от вас истеричных воплей. — Вполне ожидаемо. Не в монастыре же воспитывали тебя, в конце концов, — пожал плечами Шопен. — Ага, вот именно, — пришёл в себя Зотов. — Двадцать первый век на дворе, не слышали ничего про средства защиты? — Жень, успокойся, — осадил его Ветров-старший. — Какое «успокойся»? Она ещё сидит тут и спокойно заявляет об этом! «Хорошая новость»… — Мне что теперь, повеситься? — разозлилась Катя. — Так, — вскочил Зотов. — Я этого так не оставлю. — Только попробуй что-нибудь сказать Стасу. — Так он ещё и не знает? Так я ему скажу! — Мне паспорт тебе показать или сам вспомнишь, что мне уже восемнадцать? Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! — Жень, ну хватит, не нервируй её, — снова вмешался Шопен. — Пусть сама решит, как ей быть. Зотов с поджатыми губами хмуро смотрел на сестру с минуту, затем сорвался и быстрым шагом покинул гараж. — Жека, стой! — Цыбин выбежал за ним. — Ну вот, — вздохнула Катя. — Теперь они оба на меня обиделись. — Отойдут, — Слава собрал все карты в кучу. — Не боись, Катюх, воспитаем из него настоящего пацана, — наконец подал голос Вася. — А если девочка будет? — улыбнулась девушка: хоть братья Ветровы на её стороне. — Ещё лучше, — Шопен похлопал её по плечу. — Сделаем из неё футболистку. Или байкершу, как ты. Стопудово будет блондинка. — Спасибо, Слав, — повеселела девушка. — Мамка ещё наверно не знает, как я понял? — Ещё нет. — Давай договоримся: если поругаетесь и уйдёшь из дома, дай мне знать. Лучше переночуй в штабе, чем где-то шляться, поняла? — Хорошо.***
Слова парней о татуировках ольгиного отца, свидетельствующие о его тюремных похождениях, не давали покоя Зотовой. Теперь перед ней самой стояла проблема: поговорить и помириться с братом. Саня, слава Богу, быстро отошёл (конечно же, не без помощи Ленки), а Женя продолжал дуться. Но о подруге она тоже переживала, и отправилась к Лебедеву за помощью. — Мих, а ты не сможешь разузнать про него? Где жил, чем занимался? — Кать, зачем? Ольга не желает с ним иметь ничего общего. — Миша, мне очень надо. У меня… Не знаю, как это назвать… — Тебя что-то смущает? — Да. Вроде того. — Так… Есть его фото? — Да. Вот, — Катя нашла в галерее сотового фотографию. — Я его типа по приколу сняла. И здесь ещё. Только это старая фотка, у тёти Веры со студенческого альбома, плохо видно. — Ага, скинь мне по блютузу. Как у него фамилия? — Николай Соколов. Отчества не знаю. — Ладно, попробуем без отчества. У Лебедева был свой «Гугл»: подобными вопросами вполне можно было обратиться к Хазару, он спокойно по своим связям находил досье на городских. Но у мужчины, восемнадцать лет не жившего в этом городе, география весьма могла быть обширной. Пришлось обратиться к отцу. Юрист, к его удивлению, не отказал, хоть и подозрительно покосился на сына. — Ладно, Михаил, я попробую. Это действительно важно для тебя? — Даже не представляешь как, пап.