Кое-что никогда не меняется (рабочее)

   Во вспышках выстрелов и хлопаньи гранат, под небом черным, но усыпанном огнями, без боя прорывается отряд, укрывшись от воюющих тенями.    Балак перепрыгнул низкий завал и, скатившись по другой стороне, затаился в яме, прикрытой упавшей стеной. Идея шугануть двуглазых, чтобы не слишком высовывались, не сработала. Вернее, работала ровно до определенного момента.    Но затем люди все же пришли, причем с противоположной стороны от фронта, и задание "тихо найти двоих агентов" во мгновение ока превратилось в "поиграй с пулями в догонялки по дороге к двум агентам".    Новоприбывшие давили не силой, и даже не количеством. Вообще было неясно, сколько их — бегали мелкими группами, причем очень быстро. Ни мгновения на месте не сидели. Словом, их действия куда больше напоминали тактику застигнутых врасплох диверсантов, чем армии Альянса. И здорово мешали скрытному перемещению — неясно было, за каким именно углом встретится враг.    Одно радовало — пеленг сигнала Танака становился ближе.    Оглядевшись, Балак убедился, что отряд занял позиции, и дал отмашку идти в обход здания.    А у следующего их поприветствовал искомый полицейский.    — Ну, здравствуй, друг. Хоть нет приятней встречи, но нет и времени на радостные речи, — раздалось неизвестно откуда.    — Свои, — вздохнул Балак тут же прицелившимся во все стороны бойцам. — Только один придурок на свете догадается говорить стихами посреди боя. Танак, выходи.    С двух сторон от отряда выбралось из руин по батарианцу в гражданском. Полицейского Балак узнал даже в тусклом освещении непрерывных выстрелов. Второй оказался незнаком — видимо, тот самый контрразведчик. Балак задумался, было, не поприветствовать ли его наклоном головы, старший офицер, все-таки... Но тот сам протянул руку.    — Нарат, — представился. — Какие у тебя приказы?    — Найти вас. Все.    Агенты многозначительно переглянулись.    — Ну, значит, выбираемся, — заключил контрразведчик.    — Погоди... — нахмурился Балак. — Ты, кажется, больше знаешь про мое задание, чем я.    — Не так много. Просто я думал, что неплохо бы прикрыть кое-кого, кому тоже необходимо выбраться.    — Конкретнее, — потребовал спецназовец.    — Закрытая информация, — вздохнул Танак.    — Ну нет, так нет.    Спецназовец покосился на отряд. Поморщился.    — Всей толпой не пройдем, — заключил. — Много шальных пуль. Придется делиться.    Тут же его слова подтвердил треск очередей, резко выбившийся из общего шума боя. Близко. Аккуратно выглянув из укрытия, Балак озадаченно посмотрел на мелькнувшую на фоне случайного пожара тень.    — Готов поклясться, это был турианец, — пробормотал. Оглянулся. Остальные тоже выглядывали, кто откуда. — Танак, ты турианца видел?    — Какого турианца? — явно прикинулся дураком тот.    — Ладно, нет так нет, — снова проворчал спецназовец. — В общем, так. Вы пойдете по отдельности, чтобы хоть одного да вытащить. А то люди здесь, похоже, гнездышко себе свили и контратаку не ждали. Теперь очухались, куда попало больше не стреляют. Целятся.    — Они завод захапали, — согласился Нарат. — Мы подкрались, посмотрели. Там станки так гонят, что скоро уже рассыплются.    — А потом?    — А потом пришлось драпать по переулкам. У них там двое явно диверской выучки, чуть не поймали, — встрял Танак.    — Салаги они, — поморщился контрразведчик. — Но выучка и впрямь на уровне. Так кто с кем идет?    — Мы с тобой в разведке, двое нас прикрывают, — решил Балак. — Танак, ты с остальными тихо и аккуратно по следам. Если встретим двуглазых, всех не валить. Язык нужен.    И снова — перекатиться, прокрасться, осмотреться...    Пока за спиной, там, где остался полицейский с четырьмя бойцами, не грохнули выстрелы, снова четко выделившись из общего треска.    Не сговариваясь, контрразведчик и спецназовец метнулись назад, оставив прикрытие наблюдать за местностью. Впрочем, оперативного рывка все равно не вышло — пришлось переждать отряд из пяти двуглазых, явно куда-то спешивших.    — Странно, — заметил Нарат. — На броне никаких знаков отличия.    — К варрену их, — отмахнулся Балак. — Может, наши языка взяли, хоть выясним, что за демонщина творится.    Оказалось, это не отряд взял языка, а языки едва не положили отряд. По крайней мере, трое уже точно ничего не сказали бы о случившемся. Один был к этому близок. Причем, слишком близок, чтобы вытащить — из дробовика выстрел в упор оставляет маловато шансов. Но из темноты еще слышалась тихая ругань Танака.    При звуке шагов полицейский затих.    — Спокойно, свои, ствол убери! — выпалил спецназовец. Получить пулю от своего как-то не хотелось.    — Долго вы, — заметил полицейский. Балак выглянул — тот сидел, зажимая рукой бок.    — Кто, где теперь и нахрена? — кратко сформулировал спецназовец, обкалывая пострадавшего панацелином.    — Люди, ясен варрен. Ушли туда, — махнул рукой. — Не нарочно. Мы просто сигнала ждали, по укрытиям засели. А они прямо на нас вылетели. Я их саботажем приласкал, бойцы ударили. Двоих положили на месте. А, пока я вязал языка, двое оставшихся всех перебили.    — Двое? — не поверил Балак.    — Я так и не понял, как это вышло, — помотал головой Танак. — Но меня сначала чуть из снайперской винтовки не прострелили. А потом прострелили. Хоть контролировать не стали, и то хорошо — очухался, а они ушли уже.    — Скорее, даже один, — хмыкнул контрразведчик, изучавший тела. — Смотри, они почти все зарезаны. Вряд ли многие альянсовцы способны положить бойца в броне ножом. Вот тебе и весь саботаж.    — Валим-ка отсюда, — выдохнул Балак. — Пока еще какой умелец не пожаловал.    Затем замер.    — Бой против превосходящего оружия, — протянул. — И снайперская винтовка в ближнем столкновении. Танак, ты до бойцов добраться сможешь?    Матерясь про себя на всех восемнадцати языках, волоку своих каличей по скинутому Шепардом маршруту. Того, повязанного, кто-то прикладом приласкал, так что каличей действительно двое. И действительно мои — командир на меня, как самого дееспособного, взвалил задачку вытащить их обоих. И я, дурак, выполняю в поте лица и прочих частей тела. Парагоны такие парагоны. Даже я иногда. Причем, обычно, не вовремя.    Успеваю упасть, уронив заодно подопечных. Какая-то эта очередь прицельная была...    Быстро осматриваюсь. Так, вот здание, у которого этажей побольше сохранилось.    — Командир, дай пеленг, — шиплю в микрофон уника. На радаре услужливо вспыхивает точка прямо рядом с тем зданием. — У меня тут проблема. Ваши психи выцелили.    — В тебя стреляют? — удивляется Шепард. — Странно, что промахнулись.    — Вот спасибо! Ну, может, и не в меня. Но в кого-то поблизости.    — Снять их сможешь? Нас они из-под здания не выпускают.    — Если только отвлечь, — хмыкаю. Оп-па! Следующая очередь уже явно для меня. А вторая, повыше — кому?    — Так, — Шепард выходит на общую связь. — От калечных их отвлеки, заодно глянешь, кого там они еще нашли. А вы тихо сидите, сейчас подберем. Тезка, ты тоже не геройствуй особо. В другое укрытие смылся и все.    — Есть, сэр, — вздыхаю. Оцениваю ситуацию, осторожно выглядывая. Очередь!    Пригнуться. Подобраться. Прыжок через баррикаду, вперед и немного в сторону.    Очередная очередь — каламбур, блин! — проходит мимо. Но близко. Перекат.    Все, я в домике. Увести стрелков подальше? Ну, в принципе, там еще есть где спрятаться.    Аккуратно выглядываю снова... Круто, слепая зона для снайперов недоделанных. Не видят. Машу каличам, чтобы на мое место ползли, когда смоюсь. Рву когти.    Бросок, бросок. Вправо, влево. Пули терзают щит. Меткие, сволочи.    Передышка в канаве, и дальше. Стреляют? Нет, вроде все. Пули летают в количестве, но конкретно для меня пока подарочков нет. Осмотримся.    — Тезка, живой там?    — На меня с ломом ходить нужно, — хмыкаю. — Отвлек?    — Отвлек. Придурков мы повязали. В кого стреляли они, не видишь?    — Момент, — рассматриваю окрестности в прицел. — Кажется, вижу. Вот, нихрена себе!    — Кто там? — требует Шепард.    — Турианцы — две маски, азари — два осьминога, саларианец — два рога, — перечисляю.    На связи долгое озадаченное молчание. Секунды три.    — Что делают?    — Сидят в укрытии, на здание косятся опасливо.    — Сиди там, не дергайся. Сейчас каличей вытащим и придем.    Что это он так из-за ксенов вдруг всполошился? Наши клиенты-связисты? И, раз уж не было приказа "работай", то... их не убрать нужно, а спасти. То есть, важные шишки.    Мама родная! Наблюдатели, вот вы где. Так-с, посмотрим, чем им помочь можно...    Оказывается, мне бы тоже помощь не помешала. Залп из дробовика и удар по щитам как бы намекает.    Быстро слинять в укрытие! Винтовку забыл, олух. Так, где враги? Стреляли откуда-то справа. Почему тогда подкрадываются слева? Ясно слышу шум камешков, едва различимый, но все же.    И везде, блин, пальба. Точно не определить сколько народа меня окружает.    Отползаю назад, чтобы видеть старое укрытие, и обеспечить себя другим — от типа, что за спиной крадется.    Жду. Жду. Жду-у-у...    В кувырке по земле выбить оружие, уже занесенное для удара. Живьем взять хотят? Врут, не возьмут.    Прыгнуть на батара. Тот уворачивается, швыряет меня об стену. Быстро смещаюсь перекрывая противником линию огня его дружку, спешащему к нам от баррикады. Батар смещается тоже. Пару секунд "танцуем", пытаясь друг друга перехитрить.    Второй батар стреляет снова.    "Вот и кончилось твое везение, Шеп," — думаю, ощутив удар в плечо. Рана, вроде, скользящая, но кто ему помешает в другой раз прицелиться лучше?    Знакомое гудение в позвоночнике...    В ответ на очередной шаг батара в сторону, не шагаю а кидаюсь наперерез.    В охапку глазастого, кинуть на второго. Ссыпаться по склону, пока не пристрелили. Щиты тают под ударами дроби. Пригнувшись, снова метнуться вверх, до винтовки.    Над головой рвет воздух разгоняющийся челнок, ослепляет светом и звуком двигателей чуть не выносит перепонки. Форсаж.    Вслепую метнуться в сторону, уходя от выстрела, который почти не слышу.    Удар по челюсти. Мне. Даже сквозь шлем это больно, и рот заполняется солью.    Ответить по-крогански — головой. Второго кинувшегося поймать на винтовку, швырнуть вслед за первым...    — Шепард, дуй к нам, — велит начальство. — Ушли наблюдатели надо догнать!    — Я тут немного занят, сэр.    Балак, приникнув к нашедшемуся у контрразведчика визору, рассматривает заходящий на посадку челнок. Пока что машина еще в небе, а сесть ей, кроме площади, некуда. Спецназовец переводит визор на посадочную площадку. Кого они подбирать собрались?    — Если его отследить, — комментирует Нарат, — сможем найти пару баз человеков.    — Людей, — механически поправляет спецназовец.    — Так забавнее. Балак?    — Наблюдатели! — тихо рявкает тот, очнувшись от молчаливого удивления. — Это их люди подобрать хотят!    — Спокойно, все по плану, — отмахивается контрразведчик. — Отследим, перехватим.    — А там — язык, — продолжает спецназовец, отдавая визор и указывая на мчащегося под выстрелами человека. И кого-то этот язык очень напоминает... Повадки, движения... Особенно то, как он от пуль прыгает во все стороны.    — Пойдем-ка, потолкуем с человеком, — протягивает. — Очень уж на одного из "первых" похож.    Подкравшись, спецназовец застает человека за изучением местности через оптику. Так... Если подойти ближе и выстрелить по ногам... Щиты на таком расстоянии не спасут.    Человек отдергивает конечности, и залп, вместо того, чтоб его искалечить, уходит в землю. Снайпер резко сматывается из поля зрения, позабыв оружие. Идиот.    "Попробуем взять живым," — сигнализирует Нарат с другой стороны и начинает подкрадываться. Вот он скрывается из виду...    Шум потасовки.    Балак выскакивает из укрытия — человек и контрразведчик кружат друг против друга, карауля каждое движение. Уловить "окно", чтобы гарантированно не зацепить контрразведчика...    Выстрел. Но мимо — снова он отшагнул в последний момент. Балак подходит ближе...    Увернуться от летящего контрразведчика. Залп, залп, залп, но щиты человека успели восстановиться, а дробовик — не оружие для средних дистанций.    Рев челнока над головой.    Балак бросается вверх, куда ушел противник, сослепу натыкается на него, не раздумывая, отоваривает прикладом. Тут же летит вниз кувыркаясь на осыпи. Хорошо, хоть невысоко. Снова уворачивается от удивительно летучего Нарата.    И замирает под прицелом снайперской винтовки.    Полный пат — человек батарианца может из этой дуры прострелить насквозь вместе со щитами. Но и его собственная кинетика порядком подсела, выстрел дробовика не удержит. Враг медлит.    — Балак, давай скорее, — шипит наушник голосом Танака. — Люди уже в атаку идут, челнок вечно нас ждать не будет.    Человек вдруг склоняет голову влево.    — Я тут немного занят, сэр, — произносит, словно в ответ на мысли спецназовца, не спуская батарианцев с прицела. Нарат уже начал двигаться по кругу, пытаясь обойти.    Человек аккуратно отступает назад. Еще раз. Нужно только спустить курок, и он не уйдет.    — Не стоит, — советует тот. По-батариански. — На один выстрел меня всегда хватит. Разойдемся временно. Война большая, еще увидимся.    Контрразведчик почти обошел его.    — Ах, ты! — взвыл Балак, бросаясь вперед. Поздно — противник, резко упав на бок, скатился под осыпь и уже драпал со всех ног.    Нарат, подхватив свою штурмвинтовку, выпустил несколько коротких очередей вслед. Мимо.    — Трус, — сплюнул контрразведчик. — Очень умный и хитрый трус.    — Идем, — буркнул спецназовец. — Почему ты сказал не трогать наблюдателей? Люди им такого про нас наплетут...    — Ими еще займутся. Людям ребята не верят — ты не видел, но пилота они под прицелом держали. Так что не все потеряно. А этот тип, кстати, явно там же учился, что и двое с завода. Клонируют они их, что ли?