Без всяких условий

      Кирк открыл глаза и часто заморгал. Он почувствовал, как человек под ним тоже зашевелился. Хан, подумал он. Значит, всё прошло успешно.       — Вот видишь, — пробормотал капитан, усаживаясь поудобнее и ища глазами Спока. — Всё прошло хорошо. Нужно будет сказать об этом Боунсу. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь его подкалывать на эту тему во своим невозмутимым вулканским видом… Спок? Ты чего?       Вулканец как-то странно смотрел на него, и Джим никак не мог понять, что было не так. Но тут Кирка снова отвлёк Хан, который теперь окончательно ожил и попытался сесть.       — Хан? Как ты? Ничего не болит? Нам удалось поймать этого…       — Агент секции 31, — хрипло сказал аугмент, медленно поднимаясь. — Он попытался убить меня.       Джим нахмурился, ожидая продолжения. Он понадеялся, что Хан поможет ему встать, хотя бы протянет руку, но этого не случилось. Подавив лёгкое раздражение, Кирк поднялся сам.       — Думаю, тебе есть, что рассказать нам, не так ли?       — Давайте пройдём в медотсек, — неожиданно попросил вулканец. — Я бы хотел, чтобы доктор осмотрел вас обоих. Мы все должны кое-что обсудить.       Заговорщический тон вулканца не очень понравился Кирку, но тот не стал перечить. Они все вместе поднялись на седьмую палубу, где их ждал Маккой.       — Я уже хотел идти за вами. Вы провели там без малого два с половиной часа.       — У нас всё получилось, Боунс, — просиял Кирк, но Маккой лишь хмыкнул, начав по очереди осматривать Джима, а потом Хана.       — Доктор, я хотел бы, чтобы вы также сделали детальное сканирование мозга у обоих, — неожиданно произнёс Спок. — Пока Хан расскажет свою версию событий произошедшего. Ты сказал, что это был агент секции 31. Что это значит? Откуда ты узнал об этом?       Аугмент зыркнул сначала на Кирка, потом на вулканца.       — Агент Маркуса и его секции. Он сам сказал мне об этом. Он находился на «Энтерпрайзе» всё время полёта и всё это время «спал». Ровно до того момента, пока я не попал на корабль.       — Очень интересно, — мрачно изрёк Кирк. — А ты-то вообще здесь при чём? Или он хотел устранить тебя? Тогда почему не сделал этого тихо? И как вообще тебя, извини за вопрос, можно… тихо…       Он не хотел произносить слово «убить», учитывая тот шаткий мир, которого им с Ханом удалось достичь с помощью договорённости. Однако аугмент лишь мрачно ухмыльнулся.       — Я отвечу на все ваши вопросы, капитан, не волнуйтесь. Как мне удалось выяснить, цель агента была доставить меня назад на Землю для проведения надо мной медицинских и прочих экспериментов. В конце концов, на большее, как он выразился, я для них не годился. Они разработали новое оружие — не физическое, но такое, которое направлено на разум. Доктор Маккой лучше вам объяснит, как оно действует. Агенты узнали о вашем воскрешении после использования моей крови, капитан, и, разумеется, тут же осознали всю выгоду обладания мной. Видите ли, им я был нужен исключительно как тело, на котором можно ставить любые опыты. Тело, которое не будет ни сопротивляться, ни осознавать, что с ним происходит. Идеальный подопытный организм.       Джим хмурился всё больше, слушая рассказ Хана и чувствуя непонятно взявшуюся откуда смесь из гнева и тоски от бессилия.       — Разумеется, я сопротивлялся, когда объявился этот ублюдок, — продолжал Хан. — Хотя и не рассчитывал, что выживу, после того, как он применил своё устройство. Мне не хотелось, чтобы вы думали, что я сбежал сам. Это поставило бы моих людей под ещё большую угрозу. Хорошо, что вы успели вовремя.       Кирк сосредоточенно кивнул.       — Я смотрю, он понял, что провалил операцию, когда решил покончить с собой, — вставил Спок. — Я думал, что агенты обычно делают это более изящным способом. Было слишком много крови.       — Да, — согласился аугмент. — Я знаю, как их люди это делают. Они надкусывают вшитую в щёку или вставленную в зуб ампулу и умирают за считанные секунды. У этого энсина тоже была такая, но я постарался поработать как следует над его лицом, чтобы он не умер раньше времени.       Кирк посмотрел на Спока. В рассказанное было довольно трудно поверить, и всё же Хан не врал.       — Ваши анализы готовы, доктор? — неожиданно спросил вулканец.       — Да, — Маккой подошёл к ним поближе и озадаченно посмотрел на вулканца. — Ты мне можешь объяснить, что это?       — А что такое? — подался вперёд Кирк, заглядывая доктору через плечо. — Мы ведь здоровы?       — Да. Но есть некоторые изменения в вашей психоматрице, которые я не могу объяснить с помощью официальной медицины. Поэтому я и спросил его, — Леонард ткнул пальцем в старпома. — Он вас лечил своими вулканскими штучками, пусть он и объясняет. Я лишь могу сказать, что вы с Ханом теперь… как бы это сказать? Находитесь на одной волне. Электромагнитная активность ваших мозгов почти идентична, что чётко видно на данных снимках.       Кирк по-прежнему не очень понимал, куда клонит Маккой. Пожав плечами, он сказал:       — Ну, и что?       — Дело в том, — ответил Спок, — что вы с Ханом теперь прочно связаны на ментальном уровне. Доктор не может чувствовать этого, потому что он не телепат. Но я это ощутил в ту же секунду, как прикоснулся к тебе, Джим. Ты и Хан теперь неразрывно ментально связаны.       Наступила тишина. Кирк непонимающе уставился на Спока, который выглядел слишком серьёзным, на взгляд капитана, потом на Маккоя. Доктор, кажется, тоже пока не очень отдавал себя отчёт о том, что происходит. Хан сидел напротив на своей кушетке, и цвет его лица был белее мела. Кирк взглянул на аугмента и тут же пожалел, увидев такую ненависть в зелёных глазах, что чуть не стало дурно. На какой-то момент ему даже показалось, что он почувствовал эту ненависть как… как свою собственную.       — Что значит — ментально связаны? — прорычал аугмент, продолжая пялиться на Кирка, разглядывая его, как разглядывают обычно жаб, пауков и прочую мерзость.       — Я и сам ещё не до конца это понял. Этого не должно было — просто не могло — случиться.       — Что значит, не могло? Или не должно? — снова встрял Маккой. — Ты утверждал, что всё под контролем, разве нет?! Ты сказал, что это может сработать, в то время как наша медицина бессильна…       — Прекратите, — приказал Кирк, не зная, что ещё сделать, чтобы унять нарастающее чувство паники. — Теперь поздно обвинять кого-то. Для начала нам необходимо понять, что произошло. Спок? Что тебе известно?       Вулканцу потребовалось несколько секунд, чтобы снова овладеть собой.       — Немного. Практически ничего.       — То есть, ты никогда не встречал подобного раньше?       — Этого я не говорил.       Вулканец начал раздражать Кирка своей уклончивостью.       — Значит, встречал. Расскажи.       — Это… не то, что произошло между вами с Ханом.       — Пусть так. Но сейчас даже самая незначительная на твой взгляд информация может быть полезной.       — Да, давай, расскажи уже всё, что знаешь, — более спокойным тоном заявил доктор. — Хуже, чем есть, ты вряд ли сделаешь…       — Боунс, — Кирк послал ему предостерегающий взгляд, но тут Спок снова прервал их.       — Я боюсь, что здесь я должен буду рассказать вам всем кое-что, что до этого ни один иноземец никогда не знал.       Вулканец произнёс это с видом настолько виноватым, что на мгновение Джиму стало жаль его. Однако чем дальше старпом рассказывал, тем больше Кирк понимал, что жалеть надо сейчас совсем не Спока. И что жалость начала уступать место чему-то, похожему на… страх. Страх от непонимания происходящего и полного потеря контроля над ситуацией.       — Как я уже сказал, я не встречал ранее ничего, что бы повторяло вашу ситуацию. Во всяком случае, не было идентичного сходства… Однако самое близкое к тому, что я ощущаю между вами, существует на Вулкане по сей день. У нашего народа есть такое понятие, как «ментальные узы». Известно, что они устанавливаются между мужчиной и женщиной, вступающими в брак. Поэтому это также ещё называется узами брака… В определённый момент старейшины соединяют таким образом двух людей, когда их… время приходит. Такие пары сосуществуют всю жизнь. Телепатическую связь между ними нельзя разрушить как извне, так и изнутри, и вместе двое становятся настолько близки, что понимают друг друга с полуслова и рано или поздно обретают совместное счастье в своём единении.       Кирк в непонимании пожал плечами, пытаясь унять ничем не объяснимое чувство всё нарастающей тревоги.       — Я тебя понял. Но мы-то здесь причём? Мы не вулканцы — это раз. И не телепаты — два. Во всяком случае, за себя я ручаюсь, — Кирк покосился на Хана, но тот не удостоил его даже взгляда. — Так что каким образом между нами могла образоваться какая-то там связь, я лично в толк не возьму. Ну, а в-третьих, не хочется включать капитана очевидность, но мы оба мужчины.       — Мне всё это известно, Джим, — тихо ответил вулканец. — И всё же, сути дела это не меняет. Вы попросили дать мне ответ, и вот он.       Кирк сглотнул, чувствуя, как пылают его щёки.       — И ты хочешь сказать, что у нас с Ханом теперь это… эта телепатическая связь?..       — Да.       Старпом выглядел невероятно собранным, однако Джим даже не хотел знать, чего стоило вулканцу это показное спокойствие.       — Хотя, повторю, — продолжил вулканец, — я не ощущаю между вами того же, что было между моими родителями или другими женатыми парами. Как вам известно, вулканцы, в отличие от людей и других рас, заключают лишь гетеросексуальные союзы, что в высшей степени логично, потому что именно они ведут к естественному продолжению рода. Соответственно, и брачные узы существуют лишь между представителями разного пола. Но то, что я ощущаю между вами, по природе своей хотя и похоже на эту ментальную связь, однако… это не она, нет.       — И на том спасибо, — пробормотал Кирк, всё ещё пылая от смущения и неверия в происходящее.       — Как бы то ни было, мы недооценили свойства артефакта, как вы и предсказывали, доктор, — Спок снова прервал тишину с несвойственным ему нетерпением. — Это целиком и полностью моя вина. Возможно, свою роль сыграло то, что вы вдвоём находились в непосредственном физическом контакте, я не знаю. А может, и что-то ещё. Если бы я только мог предвидеть подобный исход!.. Тогда мне бы и в голову не пришло сотворить это с вами обоими без вашего согласия… Если вы никогда не простите меня, то я пойму это. Я пойму тебя, Джим.       Кирк беззвучно закрывал и открывал рот, не в силах поверить в то, что только что услышал. Ментальные узы, похожие на узы брака, что возникают в вулканских парах… Нет, это просто абсурд. Это значит, что он теперь был ближе к Хану, чем к кому бы то ни было? Нет. Нет, нет и ещё раз нет, — этого нельзя было допустить. Не нужно Джиму никакой связи ни с кем, тем более с этим. Не надо ему никаких обязательств и ответственности ни перед кем, тем более перед человеком, убившим Кристофера Пайка.       Джим выдал всю эту тираду вслух, уже не заботясь о том, что его голосе проскальзывало всё больше и больше истерических ноток.       — Мы не можем допустить этого, — к его удивлению, достаточно спокойно сказал Хан. — Доктор, вы должны — обязаны — помочь нам. Я уверен, что с этим можно что-то сделать.       — Да-да, — согласно закивал Кирк. — Должен быть какой-то выход!       Он посмотрел на Хана, а потом на Маккоя. Аугмент в видимом отвращении отвернулся от Кирка, а доктор стоял, прикрыв ладонью лицо. Наконец, после непродолжительной паузы, Леонард заговорил:       — Из курса земной биологии вам должно быть известно, что у некоторых животных на Земле такое явление, как моногамное партнёрство. Да, я понимаю, что это не то же самое, что и у вас, но это самое близкое из того, о чём я могу подумать. Так, лебеди и определённые виды сов и попугаев моногамны. Один-единственный партнёр в их семьях сохраняется всю жизнь, и если в паре умирает один, то умирает и другой. Если же брать примеры из ксеноанатомии, то похожее явление встречается и в развитых обществах, например, у ангорцев. Там ситуация немного иная: ментальные связи образуются внутри семьи, между родителями и детьми, братьями и сёстрами, мужьями и жёнами. Все они находятся в частичной зависимости друг от друга, и связь нельзя разрушить извне, не навредив другому. Однако это всё я знаю лишь в теории из медицинских учебников. На практике же я впервые сталкиваюсь с такой связью в принципе. Поэтому я точно не могу вам ничего обещать, судя по результатам ваших снимков. Даже если бы я не узнал от Спока то, что он только что сказал. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам, но… Вы же понимаете, что вы должны готовиться к худшему. Если мы попытаемся вас разделить, то есть высокий шанс, что один из вас — или даже оба — окажетесь в итоге инвалидами. Предсказать такие вещи точно невозможно, и ни один даже самый блестящий психиатр не возьмётся за такую работу. А я, кстати говоря, врач общей практики, а не корифей-мозгоправ. Это не моя область деятельности.       Наступила неприятная тишина, которую нарушил в итоге голос Хана:       — А если один из нас умрёт? Связь разрушится без последствий?       Кирк сглотнул. Он уже собрался убить меня?..       — Вулканскому народу известно, — ответил с каменным лицом Спок, будто не понимая, о чём в этот момент подумал каждый из них, — что среди супружеских пар связь действительно уходит лишь вместе со смертью одного из них. Однако часто это влечёт за собой смерть второго партнёра, который не выдерживает тоски одиночества.       — Стоп-стоп-стоп, — не выдержал Маккой. — Давайте только без мелодрамы, ладно? Не знаю, что ты там задумал, — доктор посмотрел на Хана, — но у тебя ничего не выйдет.       Аугмент надменно посмотрел на Леонарда в ответ.       — Я ничего не задумал, доктор. Я всего лишь озвучил вопрос, который и так интересовал вас всех, разве нет?       Маккой закатил глаза.       — Я тебя умоляю! Не дай бог с кем-то из вас что-то случится. Тогда всё, пиши пропал этот твой испытательный срок и семьдесят две сосульки. Если мы не найдём способа, как разъединить вас, то единственный вариант теперь, который вы оба должны начать рассматривать всерьёз, — это как жить в вашем… состоянии с минимальными неудобствами. Простите, Джим, Хан, но пока что это всё, что я могу сказать вам. Я, конечно, продолжу искать выход, но вы всё же не обольщайтесь.       Выдав свою тираду, доктор выжидающе посмотрел на каждого из присутствующих. Кирк провёл рукой по лицу, говоря себе, что это ещё не конец и всё могло бы быть гораздо хуже.       — Я очень виноват перед вами, Джим, Хан. Я… — вновь заладил свою шарманку вулканец, но Леонард в раздражении прервал его, кладя Кирку ладонь на плечо и участливо сжимая его:       — Ты бы уж помолчал.       Джим сокрушённо покачал головой. Нужно время, чтобы переварить произошедшее.       — Хан? Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Маккой, переключая своё внимание на аугмента.       — Не спрашивайте меня, доктор, вы же на самом деле не хотите этого знать, — рыкнул тот и, встав, вылетел из медотсека.