Шахматы нас связали

Несколько недель назад

      Чарльз заметил его ещё тогда, когда он не успел зайти в здание.       Не то чтобы Ксавье специально анализировал всех только подходящих к дому людей, он вообще был сегодня задумчив и не пользовался телепатией весь день. Но разум этого человека Чарльз Ксавье разглядел даже с «закрытыми глазами».       Чарльз тут же отвернулся от Хэнка, который сидел в кресле напротив, и уставился в дверной проём комнаты отдыха. Только через минуту открылась входная дверь и чуть погодя мимо арки в комнату проскочила чья-то тёмная фигура. Человек прошёл слишком быстро, и Чарльз не успел его разглядеть, даже подавшись вперёд в сторону дверей. Он заметил только, что это был высокий белый мужчина. Но это было совершенно не важно, всё, что Чарльзу необходимо было увидеть, это определённый «рисунок» разума, как он это называл. И у этого мужчины он был просто великолепен.       Чарльз всё не отводил взгляд от коридора, нервно облизав губы, когда Хэнк заметил, что он отвлёкся.       — Кто там? Новый посетитель? — Чарльз, наконец, перевёл взгляд на МакКоя и кивнул, подсознательно провожая незнакомца до второго этажа, где тот остановился и стал изучать информационный стенд. — Зачем пришёл?       Хэнк привычно задал этот вопрос, он не понимал, что произошло нечто необычное. Чарльз всегда поверхностно сканировал уже вошедших в здание людей, это было так же легко, как моргнуть глазами, потому что причина их появления была чуть ли не написана у них на лбу. По крайней мере, так было для телепата. Но единственное, что прочиталось с поверхностного считывания этого незнакомца, это его настороженность. Мужчина словно чего-то опасался, но не конкретно здесь, понял Чарльз, а просто так, фоном. Чтобы выяснить больше, необходимо было не просто «посмотреть на него», а уже вполне себе применить телепатию. А этого Чарльз не любил делать без срочности, поэтому сейчас он не знал, как поступить.       — Я не знаю.       — В смысле, не знаешь? — Хэнк поднял голову от разложенных на столе бумаг, которыми они занимались всего минуты три назад. — Ты серьёзно, Чарльз?       — Серьёзно.       — Он что… — Хэнк оглянулся на людей в комнате. — Он такой же, как вы с Эммой?       — Нет, просто… — Чарльз попытался объяснить, глядя на парня в очках. — Просто он очень скрытный. Знаешь, словно барьеры ставит у себя в разуме…       — Хочешь сказать, что ты не можешь их взломать? — переходя на шёпот, удивился Хэнк.       — Да нет, просто не вижу необходимости.       — А если он… — «мутант» не договорил Хэнк.       — У него ни об этом месте, ни о мутантах нет никаких мыслей, их бы я заметил. Он пришёл сюда только как в шахматный клуб и никак иначе.       Но тут Чарльза словно током ударило. Он дёрнулся, одной рукой схватившись за голову, а другой вцепившись в подлокотник кресла.       — Что? — Хэнк не на шутку перепугался, и было кинулся к нему, но Чарльз успокаивающе остановил его ладонью.       Ксавье вдруг резко и очень ясно ощутил, что кто-то использует способности. Уровень способностей был поражающим, Чарльз заворожено пытался отследить, что именно происходит, но никак не мог этого понять. Источником оказался мужчина на втором этаже, что было ни капельки не удивительно. Неопределённое воздействие прекратилось уже через несколько секунд от начала действия, а владелец способностей был чем-то удовлетворён. Чарльз понял, что он воспользовался своей мутацией, не особо задумываясь, но телепат всё же уловил мысль о «сканировании здания».       Под переживающий взгляд Хэнка, Чарльз восхищённо растянул губы в улыбке. Так вот, что он только что почувствовал — сканирование!       «Но как именно это произошло? Он видит сквозь стены? Или может чувствовать какие-либо особые предметы? Или посылает какие-нибудь волны? — судорожно пытался понять Чарльз. — Вариаций масса, а я могу с уверенностью сказать лишь то, что он не телепат».       Себе подобного Чарльз Ксавье впервые встретил лицом к лицу лишь полгода назад. Это была Эмма Фрост, у неё весьма интересная мутация, и одна из способностей даёт ей телепатию. С этого знакомства они вынесли крайне много полезного, помимо обычных тренировок над защитой и прочего, что они умели ещё до встречи: Эмма научила Чарльза определять уровень мутанта и кто именно использует способности, а Чарльз обучал Эмму более глубокому и, главное, осторожному проникновению в разум человека. Просто Эмма больше уделяла внимание практичности и способности нанести урон, а Чарльз всегда хотел познать человеческое сознание и природу мутаций.       Только вот ни кристально чистый разум Эммы, ни гениальный разум Хэнка не могли идти в сравнение с этим неопознанным мутантом.       Чарльз заворожено затаил дыхание и аккуратно наблюдал за ним. Он впервые чувствовал прикосновения к такому прекрасному сознанию. Оно вовсе не было идеальным, по крайней мере, не в том смысле, что обычно имеют в виду. Чарльз видел, что сознание этого мужчины очень тревожно. Он явно легко поддаётся страху и злости, но в то же время Чарльз чувствовал мощнейшие щиты, рамки, которые он воздвиг для того, чтобы держать себя и своих демонов под контролем. Эти же щиты мешали сейчас телепату считать нечто большее, не углубляясь и не причиняя вред самому сознанию.       Чарльз видел, что у этого человека много проблем, он был далёк от совершенства, но почему-то именно это несовершенство показалось Чарльзу прекрасным.       Это было глупо, но Ксавье впервые захотел назвать прекрасным разум человека, с которым даже не знаком.       — Ну, что там? — Хэнк прервал размышления Чарльза. Тот опомнился и посмотрел на нервничающего Хэнка.       — Он мутант. И иди, сходи туда, помоги ему. — Хэнк лишь через полминуты сообразил, что помощь от него требуется как от работника заведения, а не как от учёного под прикрытием. — И, ради бога, ни слова о том, что знаешь о мутантах и прочем. Я мало, что понял, но, по-моему, он явно не выставляет свою принадлежность к мутантам напоказ.       — Конечно, — заверил Хэнк, вставая и забирая бумаги со стола.       МакКой вышел и скрылся из виду, поднимаясь по лестнице, и Чарльз остался наедине со своими мыслями. Сейчас перед ним стоял его извечный вопрос морали: может ли он заглянуть в сознание человека, не сказав ему об этом? Раньше это решалась легко, потому что он ещё с детства поставил сам себе некие моральные рубежи позволенного. И если он их нарушал, то это происходило по делу. Однако сейчас случай был совершенно другой. Чарльз Ксавье впервые настолько сильно хотел изучить кого-то. Кого-то, кто не представлял опасности, а просто был интересен ему.       Чарльз в этот момент словно слышал голос змия искусителя. Ему так хотелось заглянуть в разум этого человека, хотя бы одним глазком, посмотреть, какой он, узнать его лучше…       «Господи, я ведь уже отмучался этими желаниями ещё в детстве! Это же обычный мужчина, мне незачем лезть к нему в голову, — твердил сам себе Чарльз. — Не-за-чем».       В голове мелькнула мысль, что в этом, в принципе, нет ничего такого. Если хорошо постараться, незнакомец даже не узнает об этом, а Чарльз утолит своё любопытство.       Но нет, стоит лишь один раз нарушить собственные же правила, как это дойдёт до чего-нибудь ужасного.       Хэнк тем временем уже обговорил что-то с ним, они зашли в кабинет, незнакомец что-то подписал. С разума Хэнка Чарльз случайно (совершенно случайно) считал, что мужчина всего на всего пришёл записать свою дочь на обучение игре в шахматы. Вполне себе бытовой вопрос, знал бы он, что на первом этаже из-за него у одного телепата в голове разворачиваются настоящие баталии между любопытством и моралью, между учёным и филантропом.       Чарльз, наконец, успокоился, поняв, что это простой человек, который исчезнет из его жизни. Ну, может, не совсем простой человек, а мутант, не в этом суть. Инвалидное кресло было сейчас в другой комнате: Ксавье любил пересаживаться в удобное и мягкое кресло у окна, когда бывал здесь, а эту клетку на колёсах он просил Хэнка отвезти с глаз долой. И сейчас он впервые пожалел об этом. Не дожидаться же, когда он сможет в него пересесть, чтобы догонять незнакомца на улице? Парень провёл ладонью по ноге и вздохнул. Он бы мог мысленно заставить этого посетителя спуститься вниз, как и заставить его поговорить с собой, но Чарльз переборол себя, смиренно дожидаясь того, что будет.       Если судьба не просто так направила сюда человека со столь любопытным для Чарльза сознанием, то они должны встретиться. Если это совпадение — то нет.       Парень пытался занять себя чем-нибудь, но ничего не вышло, и он бросил все попытки. Когда на лестнице послышались чьи-то тихие шаги, он, как бы не сопротивлялся сам себе, насторожился всем своим существом и стал смотреть в коридор сквозь комнатную арку в стене.       Какова вероятность, что человек, зашедший сюда записать своего ребёнка на занятия, решит заглянуть в эту комнату?       Даже присутствие вечно всё просчитывающего Хэнка не понадобилось, чтобы понять, что такая вероятность довольно-таки низка. Хотя, чёрт возьми, какова вероятность, что человек, мутант, с таким образом мышления, с первого взгляда покорившем Чарльза, зайдёт в это здание, буквально к самому Чарльзу, записать ребёнка или зачем бы то ни было?..       Он не успел довести до конца свои размышления, когда та самая вероятность свершилась, сводя в одной точке все мириады событий, которые сподвигли молодого телепата и оксфордского профессора генетики открыть клуб для его любимой игры, который позже станет неприметным пунктом встречи небольшой компании мутантов; и мириады путей, которые привели металлокинетика родом из Германии и отца троих детей, мучимого своим прошлым, однажды вечером в этот клуб в маленьком городке Англии.       — Чарльз Ксавье, — скоро раздастся в этих стенах тихий голос, скрывающий за собой волнение от долгожданного знакомства.       — Эрик Леншерр, — ответит ему холодно, скрывая неуверенность, самый удивительный человек в его жизни.