Алые мечи

К утру главе Республики стало еще хуже, у него началось кровотечение из носа и ушей и кашель с кровью. Первый врач, которого попытались позвать к больному его приближенные, оказался причастен к разработкам той заразы, которой Омас при содействии осужденного за терроризм и покушение на убийство Лор Сан Текки хотел травить йуужань-вонгов, и приходить к пациенту отказался — ему не хотелось покинуть этот мир в адских страданиях вслед за главой государства. Доктор-садист отлично понимал, что Кэл Омас обречен, а помочь ему смог бы разве что сам Дарт Хейдис, который в свое время благополучно поставил на ноги лежавшего при смерти Эте Шаи, но к такому мерзавцу, как президент Республики, лорд ситхов погнушался бы подойти ближе чем на парсек. Адъютант Омаса был простым добродушным бесхитростным парнем из обычной рабочей семьи. Он всегда относился с жалостью к другим живым существам. Еще в годы своего детства на нижних уровнях Корусканта он неоднократно вызывал скорую ко всяким неизвестным, которым становилось плохо на улице, тогда как другие горожане равнодушно шли мимо. Одна такая история особенно врезалась юноше в память: он гулял со своим другом и увидел молодую женщину, которая сидела в подворотне на груде битого кирпича и громко стонала, обхватив руками огромный живот. Мальчик хотел было подойти и спросить, не нужна ли незнакомке помощь, но тут товарищ потянул его в магазин, а когда они шли назад, то увидели, что несчастную окончательно оставили силы, и теперь она корчилась от боли на грязной мостовой, издавая какие-то жуткие животные стоны. Прохожие с безразличным видом шли мимо, а один мужчина даже подошел к несчастной и ударил ее в бок носком давно не чищенного ботинка. — Что, наработала, шлюха?! — произнес он с каким-то странным злорадством. Мальчик остановился и решил все-таки позвонить в скорую. Медики быстро увезли женщину в благотворительную больницу для бедных, и у него немного отлегло от сердца. Теперь же, став взрослым, он вновь столкнулся с еще более непреодолимой беспомощностью. Глава Республики слабел и чувствовал себя все хуже и хуже с каждым часом. Из всех естественных отверстий его тела текла кровь, вокруг несчастного суетились врачи и санитары — они то и дело давали ему воду, обтирали его влажными полотенцами, меняли белье, но никому не удавалось вылечить больного, ни хоть как-нибудь облегчить его состояние и понять, в чем причина загадочного недуга. Утром Омаса хотели было отвезти в больницу, но время было упущено, болезнь, которую президент Республики поначалу принял за обычную простуду, прогрессировала, и в итоге при попытке санитаров его переодеть кожа с его тела стала отслаиваться кусками, обнажая кровоточащую плоть. Тут медики однозначно решили, что лишний раз передвигать, а тем более перевозить страдальца слишком опасно: это может убить его раньше времени. Невероятные мучения главы государства длились больше недели: он не вставал с постели, никого не узнавал, не понимал, что происходит вокруг — лишь иногда во время проблесков сознания кричал что-то бессвязное. В какой-то момент всем показалось, будто в состоянии больного наметилось улучшение — он перестал метаться и бредить, спал в ту ночь спокойно и даже смог проглотить несколько ложек бульона, но врачи не стали обнадеживать его приближенных — они объяснили, что такое явление часто наблюдается перед самым концом. К глубокому огорчению республиканцев, они оказались правы — к следующему утру Кэл Омас испустил последний вздох. Все его подручные были очень огорчены, но это было еще полбеды. Буквально в тот же день похожие симптомы появились еще у нескольких человек, ухаживавших за умершим или находившихся с ним рядом во время его болезни, в том числе у уборщика покоев главы государства. Теперь всем стало ясно, что это опасная инфекция. Свет на загадку страшного недуга пролил как раз бедолага уборщик. Опасавшийся диверсий со стороны имперцев Кэл Омас, к тому же наслышанный о кознях Верджер, держал свой главный антивонгский козырь, а именно бактериологическое оружие, в своих покоях. В день, когда Хана Соло отправили под арест, уборщик выносил мусор и заметил в пакете пустую баночку со странной надписью; оказалось, что Омас в темноте перепутал свою отраву со средством от головной боли. Среди республиканцев возникла паника. Надо было любой ценой не дать опасной болезни распространиться. Новый глава Республики Траэст Кре’фей, дальний родственник бездарно покончившего с собой Борска Фей’лиа, приказал запереть всех заболевших и контактировавших с больными в президентском дворце вместе с немногочисленным медперсоналом, который изо всех сил пытался облегчить страдания умиравших. Республиканцы понятия не имели о том, как справиться с заразой, которую сами же изобрели. Вокруг дворца выставили оцепление с оружием; Кре’фей приказал стрелять на поражение в любого, кто попытается проникнуть на зараженную территорию или покинуть ее. Как того и следовало ожидать, все случившееся было объявлено вонгской диверсией. Вспышку смертоносной инфекции удалось погасить лишь через месяц; для окончательного обеззараживания территории прибыл взвод огнеметчиков. В итоге только по прошествии двух месяцев республиканцы окончательно объявили о безвременной кончине Кэла Омаса от неизвестной болезни и вступлении в должность Траэста. К этому времени Лее уже удалось при помощи кругленькой суммы и связей в республиканском правительстве вытащить своего дражайшего супруга из тюрьмы и спасти его от трибунала: ее стараниями смерть Лэндо Калриссиана и Джаггеда Фела была объявлена несчастным случаем — дескать, якобы двигатель корабля Джаггеда был неисправен, равно как и предохранитель в бластере Хана. Однако покойный президент Новой Республики все-таки был высокопоставленным лицом, а не бездомным обитателем городских трущоб, и его нельзя было просто взять и забыть, поэтому еще через пару дней состоялась траурная церемония, посвященная его памяти. Понятно, что к тому моменту от него оставалась лишь горстка пепла, но ради такого мероприятия республиканцы заказали дорогой гроб из ценных пород дерева, водрузили его на специально сооруженный помост (естественно, гроб был пуст, хотя всем гостям сказали, что его не будут открывать из соображений безопасности и эстетики). На мероприятие созвали множество гостей, включая всю секту джедаев. Большинство собравшихся горько плакало и скорбело о кончине главы Республики. Преемник Омаса решил предпринять еще одну попытку уладить дело миром и в очередной раз предложил врагам переговоры. По этому случаю было объявлено временное перемирие; вместе с республиканской делегацией на Бисс прилетел и спивающийся сектант Люк. Из-за постоянного злоупотребления алкоголем у него начало сильно портиться зрение, и уже вся семья замечала его мутные глаза. На тренировках он зачастую промахивался мимо цели или вообще путал своих учеников и товарищей друг с другом. На Биссе он случайно увидел, как мимо одного из административных зданий прогуливается необычная парочка, которая показалась ему смутно знакомой: женщина человеческой расы с медно-рыжими волосами и мужчина расы йуужань-вонгов, волосы которого были собраны в хвост на затылке. Поскольку он хотел получше рассмотреть, кто это такие, он незаметно проследовал за ними по коридорам, когда они зашли внутрь одного из зданий. Тут сектанта пронзила страшная догадка: ведь это не кто иная, как его любимая жена Мара Джейд, и она, пока его нет дома, изменяет ему с Ном Анором! Разумеется, на самом деле это была не Мара, а ученица Вейдера Люмия со своим законным мужем Эте Шаи, которого страдающий алкогольной ретинопатией джедай спутал с интендантом по причине одинаковых причесок. Разглядеть детально лица парочки Люк уже не мог, но искренне решил, что оказался рогоносцем. Тем временем влюбленные, за которыми следил безумный сектант-садист, нашли свободную комнату, где стоял пустой кожаный диван, и решили, что это отличное место для уединения. Снедаемый чернейшей завистью джедай наблюдал из укрытия, как мнимые Мара и интендант сначала принялись страстно целоваться, а потом сбросили с себя одежду и предались любви на кожаном диване. Самому сектанту только и оставалось что завидовать, потому что доставить радость своей жене он уже практически не мог, равно как для него уже не было и речи о других детях — вследствие пристрастия к бутылке все его сперматозоиды сдохли. Он исходил злобой и завистью, наблюдая за женщиной, которую принял за свою жену, и поначалу хотел было сразу устроить скандал и зарубить обоих осквернителей священных уз брака на месте, но сдержался и решил серьезно поговорить с Марой дома наедине: сейчас вокруг здания было слишком много вонгов и имперцев, и не факт, что после такого его самого не изрубят в кашу на месте, а жертвовать своей жизнью без нужды Люк совсем не хотел. Что до настоящей Мары Джейд, то она в это время находилась с семьей на Кореллии — не так давно Лея забеременела снова, и по неизвестной причине эта беременность протекала очень тяжело. Ей требовалась поддержка, поэтому Мара, испытавшая нечто подобное на себе, согласилась ей помочь. Тем временем рыжеволосая женщина и йуужань-вонг, немного отдохнув в объятиях друг друга, сели рядом на диване и стали о чем-то разговаривать. Из своего укрытия Люк не мог разобрать слов, но было понятно, что этой парочке хорошо вместе. Он не чувствовал в Силе вонга, но его партнерша человеческой расы прямо-таки светилась счастьем. Ну погоди, мерзавка, вернусь домой — будет тебе счастье! Рука Люка нащупала на поясе эфес светового меча.