Алые мечи

Когда с мастером войны случилось несчастье, его сыновья поначалу даже немного запаниковали, но Верджер поспешила их успокоить. — Не стоит так переживать. Конечно, никто не спорит, такие раны за один день и даже неделю не лечатся, но им будет заниматься лучший профессионал в своем деле. У лорда Хейдиса не умирают. Хэсте взглянул на свою наставницу с какой-то безнадежной неуверенностью. — Перестань, в самом деле. Я этого человека с детства знаю, да и Энакин мне рассказывал, что он ставил на ноги больных и раненых после такого, за что никто иной даже и браться не хотел. Ее слова немного успокоили Хэсте, но в скором времени его ждало новое потрясение. Ему сообщили, что с ним желает говорить лично сам император Вейдер. В недоумении ученик фош отправился на Набу, где Энакин и его жена Падме ждали гостя на своей любимой вилле, где обычно проводили отпуск и свободное время. Войдя в обеденный зал, он еще больше удивился, увидев в одном из кресел Ном Анора. Дом Энакина и его жены поражал своими размерами и роскошью. Хэсте в смятении разглядывал обстановку, когда в дверях появилась Падме и предложила ему сесть. Он заметил, что императрица уже не молода, но ее кожа не утратила свежести, а фигура — стройности. Буквально через минуту пришел ее муж, облаченный в черную броню. — Здравствуй, Хэсте. Нам очень нужно кое-что тебе сказать. Мы специально позвали сюда господина интенданта, — он кивком указал на Ном Анора, который сидел неподвижно, точно статуя, — потому что он был свидетелем и участником тех событий. — Много лет назад, когда мы с Энакином были еще совсем молоды, — заговорила Падме, — в нашей семье произошла трагедия. Нашего новорожденного сына украли джедаи, и мы думали, что потеряли его навсегда. Долгие годы мы не знали ничего о судьбе нашего мальчика, но вот совсем недавно… — У моего друга Бобы Фетта был день рождения, я выпил лишнего и проболтался, — наконец подал голос исполнитель. Хэсте вздрогнул и отшатнулся. — Хэсте! — прошептала Падме и протянула к нему руки. — Мы с Энакином — твои настоящие родители. — Возможно, тебе будет тяжело это принять, но это правда, — поддержал жену Вейдер. Хэсте молчал. С одной стороны, все то, что долгие годы вызывало у него непонимание — и несхожесть с братом Кхали, и необычная для йуужань-вонга внешность, и чувствительность к Силе — теперь все было объяснимо и понятно. С другой стороны — это было непостижимо. Настолько непостижимо, что он не чувствовал ничего — ни испуга, ни радости. — Расскажи, — обратился Энакин к интенданту. — Это случилось в тот год и день, когда пала Республика, а владыка Сидиус разогнал Орден Джедаев, — медленно проговорил тот, — наш Верховный Повелитель Шимрра поручил мне особую миссию, и я занимался разведкой на Корусканте под видом обычного человека. Я бродил по нижним уровням и услышал какой-то писк. Это был ты, совсем маленький, — он перевел взгляд на Хэсте. — Лежал в подворотне на грязной тряпке, а все спокойно шли мимо. Я не смог бросить тебя там на верную смерть, подобрал и отнес к нашим. В итоге Верджер взялась тебя учить, а Цавонг воспитал как своего сына. Вот так оно все и вышло. Хэсте молчал, пытаясь осмыслить происходящее. Вейдер тоже безмолвно слушал рассказ Ном Анора. Падме вытирала слезы. Когда интендант закончил говорить, она в свою очередь тоже поведала вновь обретенному сыну о том, что приключилось в тот злосчастный день с ней самой и ее мужем. Ученик Верджер, дослушав ее историю, стиснул зубы и сжал кулаки в бессильном гневе, что не может прямо здесь поквитаться с обидчиком. — Ненавижу джиидайя, — наконец выдохнул он. — Конечно, я знал, что это за сборище и на какие мерзости оно способно, мастер Верджер рассказывала, но тут твой бывший учитель вообще переплюнул всех и вся. Украсть у матери грудного младенца и бросить его в какой-то помойке — это вообще за гранью! — Я твой отец, Хэсте, — сказал Вейдер, положив руку на плечо юноши. — И я очень рад, что ты теперь с нами. Кеноби, к счастью, давно мертв, я заставил этого выродка ответить за все содеянное. Его вновь обретенный сын сразу вспомнил, как Верджер все время переживала за своего учителя и сокрушалась, что не может быть с ним в трудную минуту, и поделился этой мыслью с родителями. — Понимаю, ей было нелегко, — согласился Энакин, — но у владыки Сидиуса были я и Мол. Он не был один. — Знаешь, отец, я всегда замечал, что я не совсем такой, как все наши. И вот теперь мне все понятно. — В любом случае твои приемные родители хорошо о тебе заботились, — произнесла Падме, с облегчением вытирая слезы. — Я очень этому рада, что ты рос пусть и не с нами, но со вполне хорошими разумными, а не с джедаями. Тебя любили, научили всему необходимому в жизни. — Да, мама, — ответил Хэсте, чудом не сказав «госпожа Падме», — мои приемные родители очень хорошо ко мне относились, только я вот теперь не уверен в том, что когда мой второй отец поправится, Ном Анору не влетит от него по полной. Ведь он никогда не говорил мне, что я приемный и что я не йуужань-вонг, я думал, что я его сын по крови. — Главное, чтобы он поскорее выздоровел и с ним все было в порядке, а там уж по ходу дела разберемся, — поддержал его Энакин. * В бытность свою студентом Корускантского университета Дарт Хейдис был одним из тех немногих, кто пришел учиться на медика по призванию и зову сердца, а не по желанию родителей и не ради будущего денежного места, и ему нравилась учеба. Однако теперь, когда он был уже профессионалом с многолетним стажем и опытом, временами он ловил себя на мысли о том, что ненавидит свою работу. Разумеется, на самом деле это было отнюдь не так, но любое занятие можно возненавидеть, если ты завален работой в круглосуточном режиме, не имея времени на отдых, нормальный сон и общение с семьей. Сейчас у него тоже был похожий период: точно так же, как во времена прихода к власти Сидиуса и разгона секты джедаев, ему приходилось работать буквально на износ, поскольку тяжелораненных несли и несли без конца. Стоило ему присесть на полчаса перекусить и попить чай, как его снова обрадовали новостью о том, что скоро опять привезут пациента, которому не может помочь больше никто. Хейдис витиевато выругался. — Сколько лет мы не виделись, а ты совсем не изменился, — неловко пошутила Верджер, связавшаяся с ним по комлинку. — Слушай, ладно, если серьезно, на тебя вся надежда. — Еб твою мать, что случилось? Кто на этот раз? Фош кратко обрисовала ситуацию. — Ни сна, ни отдыха, блядь, — скрипнул зубами Хейдис, уже понимая, что хорошо выспаться и пообщаться с семьей ему сегодня уже никак не удастся. — Ладно, я пошел готовить операционную, не задерживайтесь.