Свет Надежды

      — Элен, открой дверь, — Леголас уже почти час стучался в покои младшей принцессы, но так и не добился ответа.       Наконец Эру услышал молитвы эльфа, которые больше походили на гневные проклятия, чем на мольбу. За дверью послышалось шуршание и тихие шаги, дверь приоткрылась.       — Mae govannen, Леголас, — севшим голосом произнесла девушка.       Аранен нахмурился, списав севший голос на вчерашнее пение, но волновало его другое. Скоро должен был начаться завтрак, а Элен была совершенно не готова.       — Почему ты совершенно не готова к завтраку? — озвучил свои мысли принц.       — Кому нужны эти завтраки? Я достаточно покрасовалась вчера, смилуйтесь, я хочу отдохнуть. От всех.       — Элен, спускайся на завтрак. Победы нужно уметь закреплять, чтобы противник был окончательно подавлен и боялся тебя заранее.       — В моем случае победа засчитана без боя, у меня уже нет соперников, — и после недолгого молчания добавила: — Я не выйду отсюда по своей воле.       С этими словами девушка захлопнула дверь перед самым носом аранена. Леголас усмехнулся, он не привык проигрывать, а она бросала ему вызов.       — Не пытайтесь, Ваше Светлейшество, госпожа нас с раннего утра не пускает.       Две явно огорчённые фрейлины стояли под дверьми с платьями. Девушки терпеливо ожидали рядом, молясь, чтобы аранен вытащил их принцессу из норы, коей сейчас являлись её покои. Всё это время, переговариваясь, они причитали. Несмотря на то, что госпожа относилась к ним как нельзя лучше, фрейлины были недовольны.       — Только слабый духом сдаётся, даже не попытавшись. Я не считаю себя проигравшим.       — Тогда я выбью дверь, — уже громче добавил Леголас.       — Я с удовольствием посмотрю на твои жалкие попытки, — послышался крик из комнаты. Криком это можно было назвать с преувеличением, больше походило на плач голодного осла.       — Господин, эту дверь не сломать. Наши мастера постарались на славу, если дверь пытаются взломать, из петель вылетит специальный механизм, и она закроется. Открыть можно будет, только если вместе с рамой выломать.       Леголас быстро сообразил, что так он только идёт по плану этой упёртый девушки и улыбнулся: «Хорошо, если гора не идёт к эльфу, эльф идёт к горе».       — Хорошо, тогда жди меня на балконе.       — Если ты сможешь забраться сюда — с улицы, разумеется, — то тогда я выполню одно твоё желание, — не менее уверенным тоном ответила девушка.       Элен поздно поняла, какую ошибку она чуть не допустила. Аранен мог перепрыгнуть к ней со своего балкона, хоть расстояние и составляет чуть больше двух футов.       Леголас сбежал по лестнице, миновав стражников. Он направился к себе, достав пару стрел из колчана, он отправился на улицу.       — Можешь начинать одеваться.       — Уже бегу, вот видишь, даже на балкон вышла. Уверена, это будет позор тысячелетия.       Девушка вынесла все подушки, ненужные статуэтки и прочую утварь. Никто ведь не говорил, что ей нельзя мешать ему, Элен усмехнулась: «Проверим, соответствует ли ваша ловкость легендам, Зеленолесские эльфы».       Пока эллет вытаскивала вещи, аранен успел добраться до плюща, росшего на втором этаже, воткнув стрелы в землю точным броском, он продолжил подниматься. Когда он подбирался к третьему этажу, Элен начала скидывать подушки, одну за другой.       — Это нечестно! — возмутился аранен, уворачиваясь от очередной подушки, летящей ему точно в голову.       — Никто не говорил, что я не могу слегка ускорить развязку, — улыбнулась девушка. — Чем труднее путь, тем слаще победа.       Эльф с изяществом кошки и скоростью ястреба уворачивался от падающих предметов, то держась одной рукой, то отталкиваясь и перепрыгивая на другую сторону. От трюков, которые творил Леголас, у Элен, мягко говоря, глаза грозились покинуть глазницы.       Девушка от отчаяния выкинула плед, который эльф поймал и, перевязав собственным ремнём, ловил летящую сверху утварь. Буквально через минуту самодовольный аранен стоял на балконе эллет, светясь, словно новая звезда. Торжественно вручив хозяйке пойманные вещи, Леголас победоносно улыбнулся, от чего Элен лишь сильнее залилась румянцем.       — Да что б тебе орки всю жизнь тапочки грызли. Говори уже свое желание.       — Что ж, ты схитрила, но я эльф порядочный и люблю честные споры. Поэтому придумал хорошее желание, — он сделал многозначительную паузу. — Ты составишь мне компанию в прогулках, поездках и любых мероприятиях вплоть до нашего отъезда.       Элен потеряла дар речи, она открывала и закрывала рот в возмущении, подняла палец, но попросту не нашла что ответить. Аранен был прав, чертовски прав, и возразить ей не чем.       — Ну что ж, хорошо. Эти три дня ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь, — злобно улыбнулась девушка. — Это я тебе как порядочная эллет обещаю.       — Хорошо, а теперь позволь пройти.       — Ещё чего! Возвращайся, как пришел! Смог залезть, тогда слезть точно сможешь, — фыркнула девушка и, развернувшись, закрыла балконные двери на замок.       Аранен постоял ещё несколько секунд и начал спуск.       — До чего же упрямая девчонка. Совершенно не умеет проигрывать.       — Это потому, что я всегда победитель! — донеслось с балкона.       — Не сегодня, — ухмыльнулся принц.       — Сделала исключение для гостя, — и в лицо принцу прилетел его же ремень, которым он связал плед.       Балконные двери захлопнулись, довольный аранен забрался к себе на балкон и уже обычным способом возвращал свои стрелы. Леголас улыбался, переполненный уверенности, что уже ничего не сможет испортить этот день: «Определенно, день начался отлично».

***

      «Определенно день начинается ужасно», — именно с такими мыслями девушка впускала фрейлин с одеждой. «Проиграть спор аранену — что может быть хуже!», — мысленно простонав и выругав себя за импульсивность, с которой она велась на подобного рода вещи. «Что ж, сама начала, сама и решай проблемы», — придав себе решимости, эллет начала приготовления.       Идти совершенно никуда не хотелось; подарок сестры тяжестью напоминал о себе, вызывая болезненные воспоминания. Элен видела глаза сестры. Этот взгляд, она давно не маленькая девочка, всё поняла сразу. Исиль могла больше не вернуться, и младшая принцесса это прекрасно поняла, стоило только взглянуть на сестру. Даже если она пройдет испытание, ей придется отдать все черты своего характера в обмен на силу. Сестра сделает то, чего до неё не смог сделать никто, ни её мама, ни Анариэль. Исилиэль полностью сольётся с духом этого леса, с ним же и погибнет.       Элениэль плакала всю ночь, от своей слабости, от потери такого дорого человека, от того, что все хорошие воспоминания теперь вызывали ужасную, режущую боль в сердце; от проблем, свалившихся на Линдор, ведь именно из-за этого её сестра ушла, по крайней мере, девушка хотела так думать.       — Госпожа, прошу Вас, не плачьте так больше, мы переживали за Вас.       Да, Элен в истерике побросала вещи на пол, перевернула стол, сломала стул.       — Не называйте меня госпожой, — вяло ответила Элен.       — Мы знаем, отчего Вы печалитесь, и уверены, у госпожи Исилиэль всё получится.       — Это пугает больше всего.       — Его Высочество смог Вас вывести из этой тоски, прошу, составьте ему компанию, он хороший, — заверила её Куэ, заканчивая прическу.       — Я тоже так считаю. Вы просто не заслужили этой печали, — согласилась Тинтур.        — А чего же я заслужила? — отстранённо спросила Элен, разглядывая в зеркале своё отражение. — Я не собиралась ему отказывать, ведь он победил в споре. Пойти с ним — дело чести, даже если это противоречит моему душевному состоянию.       Девушка, стоящая перед ней казалась чужой. Потухшие глаза, царапины на руках, удачно скрываемые рукавами платья. Прекрасная прическа, изящное платье — всё это казалось чужим, вызывало яркое несоответствие, дисбаланс. Элен не нравилось то, что она видела в зеркале, не было больше той улыбающейся девушки с глазами, которые светились добротой и тягой к жизни. Эллет честно заставляла себя улыбнуться, но выходило как-то натянуто, коряво и неестественно, и оттого её вид лишь ухудшался.       — Счастье. Вот чего Вы заслужили, — уверенно заявила Тинтур.       — Нет, счастье нельзя заслужить. Оно есть всегда, у каждого, просто вы его не замечаете. Счастье — есть возможность дышать, чувствовать, думать. Счастье — есть жизнь.       — Поэтому Вы обязаны жить, мы не сможем без такой прекрасной принцессы. Вы ведь станете наследницей, народ поддержит Вас! — воскликнула слишком эмоциональная Тинтур, протянув руки к принцессе.       — Исиль жива! Она станет законной наследницей.       — Ваша сестра выбрала другой путь. Есть в жизни вещи, которые мы не в силах изменить, нужно принять их как дар, — закончила Куэ мысль сестры.       — Поэтому идите и отдохните от всех проблем и забот, их слишком много свалилось на вас за последние несколько лет.       — А что будет, когда он уедет? Это вызывает привыкание, как табак. Стоит несколько раз попробовать, и ты его вечный раб. Успокаивает, приносит наслаждение, но это всё временно.       — Любовь намного прекрасней табака.       — Я говорю не о любви, а способе справиться с болью. Сейчас он поможет мне, а что будет, когда никого не будет рядом? Ответ прост — я сломаюсь.       — Вначале всегда нужна помощь, любой мастер когда-то был учеником, — Куэ взяла девушку за руку. — А рядом с Вами всегда будет кто-то, кому вы сможете довериться.       — Вы сами это скоро поймëте, именно поэтому народ любит Вас. Элениэль, у Вас есть то, чего нет у Анариэль. Внутренний свет. Словно яркое солнце, за которым все тянутся. Вот что Вы значите для нас, — закончила за сестру Тинтур, по-прежнему обнимая девушку.       — Спасибо вам, девочки. Я рада, что именно вы мои фрейлины.       — Скажу по секрету, большинство молодых фрейлин и все фрейлины Анариэль мечтают попасть к вам.       — Мне достаточно двух, но, если они сбегут от Анариэль, я их укрою, — Элен приподняла уголки губ.

***

      «Да, быть сильной вопреки всему, вот что это значит. Самое страшное испытание — видеть сожалеющие взгляды родителей. Они словно режут меня ножом, пригвоздив к разделочной доске», — Элен отвернулась от них, уронив взгляд в тарелку. Поблагодарив за завтрак, она вышла после Аркуэнона и Трандуила.       Леголас догнал её у выхода из столовой.       — Помни про желание.       — Я и не забывала, — хмуро произнесла Элен. — Вот как раз раздумываю, скормить тебя волкам или всё же отдать гному на попечение.       — Ты слишком сурова, — притворно нахмурился эльф. — Собирайся, мы идём на прогулку.       — Уже? Если честно, я совершенно не хочу, — Элен подняла глаза в надежде, что Леголас смилуется над ней, но увидела в них непреклонность. — Но, боюсь, моё мнение мало кого интересует.       — Именно, — аранен ослепил своей улыбкой девушку и удалился.       Сменив платье на более простое, но не менее изящное, эллет вернулась к их уже ставшему естественным месту встречи. Не было ни дня, когда она бы не столкнулась там с эльфом. «Коридор, ведущий к парадной лестнице, будь он трижды проклят», — Элен вдруг пришла мысль о том, что это череда невезений — все эти столкновения: «Быть может, если бы я не столкнулась с ним в первый раз, задержавшись на секунду, не было бы всего этого. Кого лучше всего обвинить во всех своих проблемах? Правильно, коридор!»       Девушка усмехнулась, направляясь к «месту встречи». Конечно, он уже был там. «Сама пунктуальность!»       — Пойдем, моя прекрасная спутница. Настал мой черед удивлять тебя.       — Мне уже страшно, — фыркнула Элен.       Леголас провел её к конюшне, в которой уже собралась королевские семьи обеих стран. Таур пробежался по ней взглядом и, видимо, поставив ей несколько баллов по своей личной шкале, отвернулся. Почему-то девушка была уверена, что эта оценка располагалась где-то в районе нуля. Лёгкая тень усмешки дала Элен понять, что она попала в яблочко.       Внешний вид сейчас волновал девушку в последнюю очередь, важней всего было понять, куда направляется вся эта честная компания и чего хотят от неё. Зеленолесцы сидели на своих конях, больше похожих на павлинов, настолько они были разодеты. Назвать это дружеской прогулкой у девушки язык не поворачивался, скорее, это походило на состязание, у кого конь лучше, одежда и королевство в целом. Элен забралась на своего личного коня, Лаирасула*. Он был светло-песочного цвета, с гривой цвета золота, спокойный; Элен подружилась с ним, когда он ещё был жеребёнком. И этот маленький неуклюжий жеребёнок вырос в резвого, быстрого и своенравного коня.       В голове всплывали образы, один за другим: прогулка с семьёй, поездка по стране, то, как Элен уговорила Исиль тайно съездить в город, а обеспокоенный Полдон последовал за ними. Воспоминания невольно захватили девушку с головой, погружая в уныние.       — Куда мы направляемся? — спросила она у проезжающего мимо неё Храванона.       — На прогулку у реки, рядом с лесом. Тебя должны были предупредить, — эльф недоуменно нахмурился.       — Неужели так похоже, что меня предупредили? — Элен закатила глаза, сейчас всё вокруг у неё вызывало только раздражение.       Хотелось уехать, неважно куда, лишь бы не видеть всего этого. Каждый пустяк, дерево, беседка, конюшня, замок вызывали в ней воспоминания, ставшие болезненными. Элен казалось, что она сходила с ума, перед её глазами пробегали образы: она сама, Исиль, а иногда и Полдон. Все они были детьми, и улыбка неизменно царила на их лице, не было ни забот, ни проблем. Девушка словно переместилась в прошлое, стояла посреди счастливой сцены из воспоминаний: дети играли, маленькая Элен только что пронеслась сквозь неё, а эллет так и осталась стоять там, сломленная, неправильная, будто чуждый элемент. Вдруг руки девушки стали таять, картинка перед глазами будто сломалась, изображение потеряло цвета, потрескалось, словно разбитое зеркало, и темнота накрыла девушку.       — …дяще одета.       — Если бы меня предупредили, я бы надела свой камзол, — моргнув несколько раз, ответила Элен, усиленно хмурясь, стараясь привести зрение в порядок. Голова гудела; наконец, зрение пришло в норму, и она поняла, с кем разговаривает.       Рядом с ней ехал Леголас, он удивлённо покосился на неё.       — Что случилось? Может, стоит вернуться?       — Головные боли, со мной такое бывает. Не нужно беспокоиться, — эллет ободряюще улыбнулась. — Нет, ты был прав, прогулка — вот что мне действительно необходимо.       По крайней мере, девушка хотела думать, что у неё получилось ободряюще, на самом деле вышло кривое подобие ухмылки. Аранен лишь сильнее забеспокоился.       — Мы можем прекратить прогулку, может тебе действительно лучше отдохнуть.       — Я же сказала, в этом нет необходимости. Я в порядке, — Элен снова попыталась улыбнуться, вторая попытка прошла более удачно, аранен кивнул, но возвращаться к отцу не спешил.       Девушке почему-то очень не хотелось расстраивать Зеленолесского принца, срывая ему прогулку. Чувство это распространялось исключительно на принца, к тауру она относилась так же, но реагировать на надменный взгляд и копошение в голове стала спокойней. «Привыкла, наверное», — подумала Элен.       Эллет считала, что любое чувство — это дело привычки, особенно по отношению к другому существу. Если человек несколько раз вызовет у вас положительные эмоции, то тело уже при виде этого человека будет реагировать на него соответствующе. Непроизвольная улыбка и повышение настроение прямое тому доказательство.       — Я бы с удовольствием показала тебе прекраснейшие пейзажи Лауриэна, но, боюсь, нам не дадут уехать с этого скучнейшего маршрута.       — Да и поймут, скорее всего, неправильно, — согласился Леголас.       Щеки Элен предательски запылали, последнее, о чем она думала,так это о романтике. Воображение услужливо подкинуло картину романтики вчерашнего вечера. Представив, что случилось, если бы кто-то узнал об этом, девушка чуть не свалилась с коня: «Свадьба, куча детишек и внуки — не самое страшное в этой картине. Свёкор, вот что действительно пугает».       Только спустя секунду Элениэль поняла, какую ошибку совершила — таур читает мысли.       — О Эру, Средиземье ещё не видело такой тугодумки, — простонала девушка.       Решив, что самое страшное уже позади, она поспешно сменила эту тему в мыслях, уповая на милость Эру, девушка надеялась, что тауру неинтересны её мрачные измышления, и он не узнал.       Леголас отвечал на вопросы Храванона и сам интересовался некоторыми специфическими особенностями Линдора как страны и как отдельной культуры.       Девушка вздохнула, поездка обещала быть долгой и скучной, а отдыху можно было помахать ручкой, тем более отдыху в одиночестве. Лотанариэ, услышав голос дочери и увидев её душевное состояние, нанесла с десяток иллюзий, несколько заклинаний, дабы Элениэль выглядела вполне прилично. Тогда мать пообещала девушке, что после отъезда гостей, а значит, через три дня, будет уделять время только дочери.       Элен с радостью восприняла эту новость, хотя и понимала, что проблемы королевства не давали матери в полной мере общаться с дочкой, но всё равно была несколько обижена. Обижена скорее не на маму, а на обстоятельства, не дающие ей уже долгих семнадцать лет отдыха. Всё началось с того злополучного дня рожденья, этот день эллет не забудет никогда, именно он поселил в её душе росток сомненья.       Росток, который принцесса старательно губит, но он, словно сорняк, прорастает каждый раз с новой силой.       Эллет пропустила тот момент, когда они уже приехали на поляну, спешившись, она хотела было помочь слугам разложить еду, но вовремя одëрнула себя. Разговоры плавно перетекали в более дружеское русло, Элениэль успокоилась и позволила себе расслабиться.       Солнце золотило волосы принцессы, а ветер играл с ними, заставляя колыхаться в причудливом танце. Девушка чувствовала себя как никогда расслабленно, несмотря на окружавшую её компанию. Счастье длилось не долго, вернее до того момента, как таур залез в голову к эллет. Настроение испарилось, как капли росы под палящим солнцем. Исчезло полностью, вместе с вином в её чаше.       «Интересно», — прозвучал в голове голос мужчины, Элен подняла брови в немом вопросе. «Хорошо время провели, жаль всю магию на представление истратили», — Элен закатила глаза. Отлично, теперь её считают ведьмой, пытающейся очернить честь короля и захватить в свои сети его сына. Девушка усмехнулась: «Боюсь, мне даже не придется применять магию. Разве моя вина, что ему скучно в обществе мудрых политиков, видевших все этапы развития этого мира?».       Таур надменно фыркнул, и Элен прекратила реагировать на любые попытки разозлить или задеть её. Хотя, более вероятно, что Трандуилу было просто скучно, и Элениэль в тайне надеялась на это, потому что чем скорее ему станет скучно с ней, тем быстрее это прекратится.       От размышлений её отвлекла присевшая рядом эллет.       — Почему Ваша чаша пуста, не считаете нас достойными собеседниками? — Анариэль улыбнулась девушке.       — Ну что Вы, просто не могу угнаться за Вашей скоростью питья, разве новичок может сравниться с мастером? Куда уж мне до Вас, Анариэль, — Элен демонстративно поплескала оставшимся на дне вином.       — Зрелая роза прекрасней нераскрывшегося одуванчика.       — Да, именно поэтому Вы стали выбирать себе более зрелые цели, чтоб лишаться лепестков вместе. И завяли они в один день и час, — воодушевленно произнесла девушка. — Или дело в том, что более молодым «увядающие розы» стали неинтересны?       — Роза прекрасна в любой период.       — Жаль, что от малейшего недостатка влаги она умрёт, тогда как одуванчик прорастает даже в самых суровых условиях.       — Роза, даже увядая, приковывает взгляды, тогда как одуванчик проживает свой век в одиночестве, — абсолютно безэмоциональный голос соответствовал отрешённому виду Анариэль, казалось, она пребывала в глубоких раздумьях и начала разговор скорее по привычке.       — Лучше умереть в одиночестве и дать жизнь нескольких сотням живых существ, чем оставить этот мир, не совершив в нём ничего.       Элен отвернулась от Анариэль, попросив виночерпия долить вина. Этот противный горький напиток сейчас подходил лучше всего, не было в нём ничего, кроме правды, обжигающей, доводящей до слёз, но правды. За своим вкусом он не скрывал ничего, напоминая девушке о реальности, такой же горькой, противной и всеобъемлющей.       Вдруг на поляну к отдыхающим королевским семьям вышла старушка. Несмотря на то, что старость непреклонно клонила её к земле, она была весьма проворной и быстрой. Подойдя к королям и королеве, она плавно присела в глубоком реверансе, дождавшись кивка, также плавно поднялась. Элен улыбнулась. Её реверанс, по сравнению с старушкой, был совершенно ужасен.       — Разве вы не знаете, что ходить в лес запрещено? Вы можете просто не вернуться домой, — Лотанариэ неодобрительно покачала головой.       — Знаю, милая, знаю. Да я здесь недалеко живу, каждый день хожу в лес, по грибы, по ягоды. Хожу на полянку, она вона за теми сосенками.       — Там опасно, прошу вас, не делайте больше так. Лучше сходить на рынок, — Аркуэнон слегка повысил голос, чтобы она услышала его.       — Полянка-то хороша. Да, хороша, тама и грибочки и ягодки. Да что я всё говорю, — старуха хлопнула по платью и начала копошиться в корзинке. — Вот сами поглядите, грибы-то какие! А ягодки? Ягодки-то!       Восклицала она, при этом толкая под нос тауру достаточно крупные грибы и пихая Лотанариэ ягоды.       — Но всё равно, лучше сходить на рынок. Нельзя так рисковать из-за ягод, — упорствовал Аркуэнон.       Старуха тут же отвлеклась от тыканья грибами в лицо таура, который, казалось ещё чуть-чуть и разорвёт эту старушку вместе с её грибами на лоскуты. Элен от всей души улыбалась, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться, лицо таура было уж очень красноречивым. Пожалуй, она впервые видела его настолько эмоциональным, пусть даже и злым. Всё это время старуха препиралась с королем Линдора, и их спор уже подходил к концу.       — Знаю я ваши рынки! Мне вот, старенькой, топать да не притопать. Так и заставляют покупать эту вашу отраву! Мало того что растят неизвестно что, так и ещё обдурить норовят. Думают, раз старик, так и дурак полный. Я что, похожа на дуру?       — Я не говорил, что вы дура, я сказал лишь, что в лесу опасно! — в конец опешил король от выводов пожилой женщины.       — Дура? — видимо из-за плохого слуха старушка не расслышала половины предложения. — Да я тебе покажу дуру! Я этот город строила в молодости, я была главной в больнице! Ну ты сейчас у меня запоëшь! Я тебе сейчас покажу, как нужно со старшими разговаривать!       Старуха уже хотела подëргать ухо Аркуэнона в обучающих целях, и даже потянула к нему руки. Стража двинулась с места, Трандуил улыбался, а его лицо, полное превосходства, так и говорило: «Сейчас кому-то достанется. Мало того, что королю, так ещё и от старухи». Элен хихикала, зажимая рот руками, случайно задев локтем голову Анариэль.       — Смотри, что делаешь! — прошипела Анариэль.       — Тише ты! — шикнула Элен и махнула рукой на начавшую было возмущаться принцессу, пресекая все её негодования на корню.       — Я прошу у Вас прощения. Мой муж не хотел обидеть Вас. Он лишь переживал за Вашу безопасность, — вступилась Лотанариэ, встав между мужем и старушкой. — Мы глубоко уважаем всех жителей Средиземья, в особенности старших. Прошу вас, вы можете потеряться в лесу, не делайте этого впредь.       — Вот поколение пошло! Никакого уважения к старшим! — проворчала старуха и, насупившись, отвернулась. — Вот заладила, лес опасен. Опасен. Да знаю я!       — А ягоды у вас очень хорошие, и грибы большие. Я восхищена вашей силой, ведь в вашем возрасте не каждый ходить может, да что там, не каждый доживает до такого возраста.       Женщина остановилась и медленно повернулась.       — Да что там возраст, — махнула рукой женщина, а затем утёрла выступившие слезы. — Мне всего-то триста шестьдесят пять лет. Уж давно отойти пора, да вот Эру Великий не забирает. Хожу да хожу помаленьку. Моя доченька, вот кому жить-то надо! Она бы много радости этому миру принесла бы… ведь… — женщина не выдержала и разрыдалась. — Ведь… совсем молоденькая была… нимфой хотела стать… людям помогать… крошечка моя… золотинка моя…       Лотанариэ обняла старушку и погладила её по голове.       — Мне очень жаль, — прошептала она, не в силах сдержать пару слезинок.       Эмоции этой женщины выбивали её из колеи, и она вдруг поняла, что не возраст склонил её, а потеря.       — Она… она ведь единственная у меня… была… лучик света. А потом пошла в этот лес, окаянный! Будь он неладен! Как будто околдованная, ничего мне не сказала… лицо каменное… ушла и пропала…. И всё, забрали у меня сокровище моё... сердце моё вырвали… — старуха качала головой из стороны в сторону, и прическа её совсем растрепалась, седые волосы слегка доставали до плеч.       — Да будет Эру милостив к этой фэа.       — А потом… потом, я хроа её нашла… вся бледная, девочка моя… глаза испуганные, и всё тело будто сыр в дырках.       Старушка затряслась и захлебнулась в собственных рыданиях, дальнейшую её речь было невозможно разобрать. Элен нахмурилась, история и вправду странная, она никогда не верила в эти страшилки о лесе, но такое действительно пугало.       Успокоившись, старушка оторвалась от королевы.       — Вы простите меня, милая. Просто я так давно никого не видела… да и вы уж больно на неё похожи. Давно это было, право. А вы не переживайте за меня.       — Вы сейчас идите домой и выспитесь хорошо, я к вам направлю девушку с травами целебными. Вечером она придёт к вам.       — Спасибо, милочка, спасибо.       Элениэль встала, дабы принести свои соболезнования и предложить помощь.       — Мне так жаль, это действительно ужасно. Если я могу чем-нибудь вам помочь, то вы можете обратиться ко мне. Я постараюсь исполнить любые ваши просьбы.       Когда старуха приблизилась к Элен, то её лицо внезапно изменилось. Она помолодела, губы её вытянулись в улыбке, и эта улыбка пугала. Волосы стали черного цвета и выросли в длине. В глазах плясали чертики.       — Прямо-таки любые? Неужто ты меня не помнишь? — прошипела женщина ей прямо в ухо, подойдя вплотную к девушке.       — А должна? — Элен нахмурилась, эта женщина становилась всё моложе, кожа её подтягивалась, и она постепенно превращалась в красивую эллет. Следующие слова повергли её в шок, и принцесса стала белее полотна.       — Быстро же ты забыла свою настоящую сущность.       Принцесса замерла на месте, ноги будто вросли в землю, зрачки расширились, глаза стали темного, почти фиолетового цвета, лоб покрылся маленькими капельками.       — Не понимаю, о чем вы, — голос девушки охрип и отказывался ей подчинятся.       — Была рада вновь увидеть тебя, Элен.       Она улыбнулась и погладила девушку по щеке.       — Ты ни капли не изменилась. Всё такая же глупая, — прошипела женщина, на последних словах выражение её лица резко изменилось на надменно-презрительное.       Отойдя от принцессы, она вновь направилась к своему дому. Стоило только Элен повернуться, как на месте женщины шла старуха, тихо прихрамывая. Её седые волосы отливали серебром на солнце, а сморщенные руки теребили платье.       Мир вновь приобрел краски, все общались так, будто не заметили её превращения. Девушка, совершенно обескураженная, вернулась на своё место. Вопросы не покидали её головы, с каждым мгновением всё прибавляясь. Элениэль не участвовала в общем разговоре, практически не слушая его, лишь один обрывок фразы привлек её внимание.       — … женщина, не каждому удастся пережить такое горе и прожить столько лет. Милая старушка, другие бы воспользовались моментом. Не так ли, Элен?       Принцесса подняла растерянный взгляд на говорившего. Лотанариэ приподняла брови, явно ожидая от дочери более здравой реакции.       — Да, я тоже считаю её милой, — стараясь вызвать как можно меньше подозрений, девушка отвернулась от всех, рассматривая пейзаж.       Матушка, сочтя её заминку за растерянность от поведения старушки и от расставания с сестрой, решила не мучить её. Так, Элен, предоставленная самой себе, осталась наедине со своими мыслями в окружении эльфов. Девушку мучили вопросы, и самым актуальным из них был: что сейчас такое произошло? Возможно, самым лёгким решением было винить за это алкоголь, но девушка не искала лёгких путей.       Прогулка прошла довольно спокойно, солнце нехотя заходило за горизонт, радуя своими лучами верхушки холмов. Тучи слишком быстро заволокли всё небо, не давая луне насладиться своей властью. Процессия приближалась к замку, как вдруг раздался вой и крик. Пронзительный, наполненный неподдельного ужаса и… детский.       Внутри Элен словно что-то оборвалось, словно лопнула от слишком сильного натяжения та ниточка, которая удерживала её на месте, живот предательски скрутило. Она боялась того, что там может увидеть, того, что могла не справиться; оружия при ней не было, но сильнее всего девушка боялась не успеть.       Девушка даже не поняла, как заставила коня кинуться в лес, не слышала Элен и криков, раздавшихся за спиной, не видела она и погнавшегося за ней, единственная мысль пульсировала в голове: «Лишь бы успеть». Эта мысль волнами ужаса разливалась по её телу, заставляя дрожать от страха, но от этого лишь подгонять коня.       Очнулась она уже на поляне, этот островок травы среди густых деревьев пересекал ручей. На поляне стоял огромный волк, маленькая девочка, прижавшись к дереву, дрожала. Конь Элен не мог стоять на месте, он фыркал, топал копытами и пытался всячески уйти с поляны. Когда волк повернул голову к девушке, её руки разжали поводья, и Лаирасул, уловив момент, скинул девушку и кинулся прочь.       Элениэль бросилась к девочке, закрыв её спиной, она из последних сил прошептала: «Беги». Ребенок скрылся в густой тени деревьев, а волк начал приближаться к принцессе. Исполинское животное, достигавшее нескольких метров, пригнулось, готовясь к прыжку. Ощетинившись, волк показал свои огромные клыки. Стоило эллет заглянуть в его жёлтые глаза, как животный страх накрыл её с головой, затягивая в водоворот ужасов и эмоций. Он вытаскивал все страхи на поверхность, показывая не самые лучшие варианты развития событий.       Принцесса стояла одна, вокруг были трупы и кровь, и она боялась, что должна была быть следующей, пока не уронила взгляд на свои руки. Вдруг всё резко оборвалось, Элен обнаружила своё тело, падающим в овраг, мир перед глазами кружился и вскоре слился в сплошную зелёную массу. Несмотря на странный окружающий мир, она была спокойна. Скорее всего, последствия шока, равнодушно отметила девушка.       Когда мир пришёл в состояние покоя, она обнаружила себя лежащей на земле, сверху её тело было придавлено чем-то теплым, но тяжёлым. Стоило Элен сфокусировать зрение, как она увидела Леголаса, тоже пытавшегося прийти в себя, совершенно беспардонно поместив руки рядом с её грудью, на рёбрах.       — Никогда не думала, что принц Зеленолесья такой романтик. Ощупывать девушку в таком положении, это довольно… необычно.       — Разве так ощупывают? — усмехнулся эльф и переместил руки выше, видимо, пытаясь вызвать у Элен смущение.        Но девушка, ещё не до конца отошедшая от шока, повела себя несколько по-другому.       — Я уж было понадеялась, что хотя бы один эльф из другого королевства имеет манеры… вы разочаровываете меня. Хотя, простите, может, я оскорбляю таким образом культуру вашего королевства и это традиция?       — Было бы что ощупывать, — усмехнулся Леголас.       — Мне раздеться, чтобы ты проверил? — алкоголь, кто бы что ни говорил, всё-таки давал определенную свободу и наглость.       — А ты хочешь? — прищурился эльф.       — Было бы перед кем.       Девушка поднялась, платье, зацепившись за особенно стойкий сучок, треснуло. Горестно вздохнув, девушка присела на лежавшее рядом бревно. Она усиленно дëргала руками, но платье не поддавалось, и Элен от этого злилась лишь больше.       — Что ты делаешь?       — Пытаюсь окончательно порвать платье, а что, не видно? — она показала ошмётки подола, оставшиеся после знакомства со старым деревом.       Эльф подошёл к ней и простым движением разорвал неподдающуюся ткань.       — Слабая, — заключил он, закончив работу.       Только когда девушка протянула ему руки, желая забрать лоскуты, он заметил, как тряслись её руки. Окинув её взглядом, он увидел, что всё тело девушки дрожало.       — Я видела волка…       — Волка? — скептично переспросил эльф.       — Да. Огромного чёрного волка.       — Странно, когда я приехал на поляну, тут никого не было. Мой конь взбунтовался, стоило мне подъехать к тебе.       — Он скинул тебя, — кивнула девушка. — Как и мой. Возможно, последствия алкоголя, я ведь совершенно не умею пить.       — Я заметил, но почему тогда наши лошади побежали в лес?       — Я не знаю…       Решив, что лес — не лучшее место для рассуждений, они двинулись в ту сторону, откуда, как полагали, прибыли на эту поляну.       Девушка сомневалась, был ли волк в действительности, и если да, то почему Леголас не увидел его? Она с уверенностью могла сказать, что видела его своими глазами… эти страхи, всплывшие на поверхность. Волк, огромный, чёрный, и ребёнок. Так что же это было? Галлюцинации после принятия алкоголя или… правда?