***
Босые ступни коснулись земли, ветер развевал золотые локоны, даря покой и забирая усталость. Опустившись на мягкий мох, Лотанариэ прислонилась израненной спиной к стволу дуба, так сладко зовущего её ко сну. Веки словно налились свинцом, перестали подчиняться воле хозяйки. Переход забрал последние крохи сил нимфы. Изнурëнная, она была готова собрать последние силы, но лес чувствовал настроение хозяйки, слышал её мысли, ощущал её чувства. — Помоги мне… — прошептала Лотанариэ, поворачивая голову в сторону реки. Лишь одного ждали растения, животные, вода — просьбы, и они дождались её. Речка, словно затаившая дыхание в ожидании слов хозяйки, сейчас лилась горным потоком, оповещая весь лес о приходе нимфы. Зайчики несмело подошли к королеве, отдавая ей найденные целебные травы. Погладив их по светло-коричневой шерсти, Лотанариэ убрала растения в сторону. Деревья под силой ветра зашептали, разнося вести по всему лесу: «Королева здесь! Нимфа пришла! Мы спасены!» Вести, дошедшие и до хозяина леса. Через корни, по стебелькам и к листьям несли растения силу, способную вновь вернуть нимфе могущество. Мягкий свет окружил королеву, сверкая и искрясь. Он восстанавливал её силы, залечивая раны и возвращая к жизни. Слëзы серебряными дорожками украсили лицо Лотанариэ. Стоило ей подняться, как голоса всех обитателей леса слились в единый гомон, и они все в унисон жаловались на демона, отравляющего их дом. — Спасибо вам, — королева поклонилась, прижимая одну руку к груди, а другой касаясь неспокойной поверхности реки. — Прошу, помогите мне найти их. — Здравствуй, Лотанариэ, королева, — вышел из тени он, и, кивнув, приблизился к нимфе. — Приветствую тебя в моих владениях. — Благодарю вас за помощь, Владыка земли Арды, лесов Линдора, — Лотанариэ присела в реверансе, не смея поднять головы. — Оставь земные свои надуманности, здесь я не для этого, — Владыка лесов, чей лик скрыт был под тенью капюшона, взял из рук королевы посох и, внимательно рассматривая его, продолжил. — Ты, думаю я, догадываешься. — Да, Владыка. Я смиренно прошу прощения, такого боль… — Нарушила ты договор! Не должна она была здесь появляться, боятся леса жители её. Понимаешь прекрасно ты, что должен я был уничтожить её, ещё давно, а вместе с тем круг разорвать порочный. Знаешь ли ты, почему воспитал Исилиэль я? Прост ответ — она убить её должна, ибо только под силу Эру девочки душу излечить. Договор подписан был тобой, и сто семнадцать лет исполняла его, но был нарушен зверски он. Медведь-хранитель отправлен был спасти леса, но убила его она. Внутри Лотанариэ все связалось в тугой комок и упало куда-то в бездну, глаза её от ужаса раскрылись, а сама она стала белее полотна. — Как… убила? Элен… только не она… нет, — слëзы вновь ручьем заструились по лицу женщины, и были то не слëзы благодарности, а выражение ужаса, печали и скорби. — В ней демон побеждает, душу её отравляет. Элениэль все меньше здесь, и не далёк тот век, когда сломается она и тьма накроет мир. Услышит Эру крики тысячи людей, безмолвные, то будут плачи в тишину, и око вновь настигнет нас, а Арда погибнет в тот же час. Скажи мне, Лотанариэ, готова ты спасти нас всех, убив её сейчас? Усыпить мне Исиль пришлось, ибо не готова она ещё. — Убить… Элен? Я… я не верю! Она сильная, я найду способ излечить её! Моя девочка никогда не причинит окружающим вред, — Лотанариэ замотала головой, словно стараясь выкинуть из памяти все слова, сказанные Владыкой леса. — Понимаешь ты, невозможно это, не сделает Элен, демон зло сотворит. Слабее даже я, силы его, заклятье властелина темного, разрушить не под силу никому. Слабостью своей убьешь ты неповинных ни в чем детей. Лотанариэ прижала руки к груди, и сокрушëнно покачала головой: «Убить мое дитя… мою птичку, ради спасения других. Великий, Эру, защитник всего живого, хранитель справедливости… молю спаси её!». — Смотрю, слабеет посох твой, и сто лет не проживёт он. В честь дружбы нашей старой, я вновь дал сил ему, — Владыка леса подошёл к Лотанариэ и, наклонив голову набок, внимательно всмотрелся в черты нимфы. Он знал её с рождения, помнил, когда она, будучи маленькой непоседливой девочкой, прибегала с сестрой в лес. На его глазах росла Лотанариэ и стала сильной, могучей королевой Нимф. Хозяину леса не нужен был ответ, он уже давно заглянул в её сердце, и сейчас перед ним, как в старые времена, стояла та маленькая Лотанариэ, снова принимающая силу за слабость. Владыка, положив свою большую ладонь, успокаивающе погладил Лотанариэ по голове. — Маленький цветочек мой, не раз говорил я тебе, то, что принимаешь ты ошибочно за слабость, является силой, способной тьму изгнать, — он вручил королеве посох и улыбнулся своим давним воспоминаниям. — Иди, Лотанариэ, её найдешь ты, но помнить должна ты. Неизвестно будущее никому, поэтому ошибок совершать ты больше не должна. Нимфа улыбнулась и под силой чувств обняла Хранителя. Пожалуй, он один умел избавит ото всех тревог и печалей, подарив уверенность лишь одним касанием. Стоило Лотанариэ двинуться в путь, как Владыка леса обратился в большую белую сову и всего парой взмахов крыльев скрылся из виду. Юлиана Мелкумян — Путь Женщина пела, голос её всполохами света отзывался в камне посоха, и руны загорались ярким свечением. Пение проникало во все уголки леса, в норки, овраги, пещеры, ища одну единственную. Стоило только ему достичь своей цели, как очередной всполох разорвался яркой вспышкой. Лотанариэ сорвалась с места, раня ступни об острые камни. Бег не мешал ей петь, голос её стал лишь мощнее и громче. — Потерпи ещё чуть-чуть, я уже рядом, родная, — прошептала Лотанариэ, когда перед ней выпрыгнул чёрный волк. Склонившись, он ждал, пока королева залезет на спину. Мать без слов поняла желание зверя и мысленно поблагодарила волка. Прислонившись головой к мягкой шерсти животного, она крепко держалась за него и молила всех Валар за здоровье Леголаса и дочери. Волк доставил её достаточно быстро, он спустил нимфу за лигу от королевских детей. Лотанариэ улыбнулась и слезла на землю, просить о большем она и не смела. — Спасибо тебе, я не забуду твоей доброты и найду твоих детей. Обещаю, — погладив бок животного, Лотанариэ побежала к дочери. Приближаясь к месту последней вынужденной стоянки потерявшейся пары, Лотанариэ постепенно перешла на шаг. Зрение её было не таким идеальным, как у эльфов, поэтому королева ошибочно решила, что всё в порядке. Запыхавшаяся от бега, уставшая, она застала Леголаса и Элен не в лучшем виде. Глаза женщины расширились, а дыхание, и без того сбитое, грозилось прекратиться совсем. Вся перемотанная, в синяках и царапинах, её дочь лежала без сознания, на противоположном берегу реки Леголас был не в лучшем состоянии. Проверив пульс дочери, нимфа перетащила её на пологий берег. Взяв посох в руки таким образом, чтобы в ладонях находился кристалл, Лотанариэ принялась петь исцеляющие заклинания. Определив проблемы, она излечила раны дочери, сняла отеки и привела Элен в относительный порядок, проделав те же операции с араненом. Вопреки ожиданиям матери, ни её дочь, ни молодой эльф в сознание не приходили. Слëзы покатились по лицу женщины, когда она поняла, что с ними случилось. Слова хозяина леса приобретали значимость, и его пророчество превращалось в реальность. Нимфа с остервенением схватилась за волосы, согнувшись над телом дочери. Мама чувствовала, как жизнь постепенно покидает их тела, но для этого заклинания ещё рано. Перебрав все возможные заклинания, Лотанариэ придумывала новые, совмещая старые, совершенствуя их и борясь не просто со смертью. Она боролась с временем. Когда надежда стала покидать королеву Линдора, посох, все это время лежавший рядом с телом её дочери, засветился, давая подсказку. — Ну конечно же! Ведь он не зря сказал мне об этом. Положив посох, так чтобы он камнем касался тела дочери, а основанием Леголаса, нимфа прочла самое простое, забытое, но такое нужное заклинание. Песню, которую они ещё в детстве разучивали, баловались ей, а она оказалась спасительным плотом. Все гениальное — просто.***
Несколькими минутами ранее. — Время вышло. Ну что, выбрала что-нибудь? — усмехнулась демоница, в который раз появляясь со спины. Обойдя Элениэль, она, едва касаясь, провела по плечам ногтем. Улыбнувшись себе, девушка с радостью отметила обречённость принцессы. Чувство, посетившее ведьму несколькими минутами ранее, отдаленно напоминало сочувствие. Это сильно смутило её, потому как девушка испытывала диаметрально противоположные чувства. Быстро отмахнувшись от него, как от мухи, черноволосая красавица продолжила наслаждаться зрелищем. POV Элен. — Ты недооцениваешь меня. Могла и не уходить, выбор был сделан давно, — точь-в-точь повторив её выражение лица, ответила я. — Я насквозь вижу тебя. Пытаешься скрыть за насмешкой страх. Уходи и оставляй его, разве ты желаешь умереть? — Значит, ты слепа, — поднявшись с колен и скрестив руки на груди, я нагло улыбнулась в ответ. — Это ещё почему? — фыркнула ведьма, слегка сбитая с толку моим поведением. — Ещё минуту назад ты не была так уверена в этом. — Все просто. Умру я, умрёшь и ты. Разве ты не часть меня? — я приподняла бровь, так и не дождавшись ответа от вмиг посерьëзневшей девушки, продолжила. — Твои слова. Я выбираю Леголаса, вытащи нас уже отсюда. — А говоришь, что я слепа, — плотоядно улыбнулась ведьма, радуясь своей победе. — Кто сказал тебе, что жизнь — лучший исход? Будь я на твоём месте, то давно выбрала бы смерть… только жаль, что в то время право выбора тебе никто не давал. Демоница сделала изящный жест рукой, и передо мной появился свиток. Взяв его в руки, я внимательно изучила содержимое. Холодный пот прошиб меня, но самообладание быстро вернулось ко мне. — Ну что, содержимое устраивает? — продолжая улыбаться, взирала она на меня своими темными как ночь глазами, сидя на любимом троне. — А не слишком ли много свободы тебе? — скрестила я руки на груди. — Это лишь малая плата за жизнь эльфа. Жизнь, которая в будущем изменит слишком многое, — добавила она, понимая, что теперь я точно не смогу отказаться. — Как хорошо, что ты действительно не знаешь меня, — грустно улыбнулась я, понимая, что даже если бы она заставила меня остаться здесь навсегда, я бы без раздумий согласилась. — Где подпись ставить? Перед моим лицом возникла длинная игла. Уколов указательный палец, я начертила своё имя на бумаге. После этого комната закружилась перед моими глазами, вызывая приступ сильнейшей тошноты, и я оказалась в тёмном помещении. Где-то капала вода, и я не могла определить источник, но одно знала точно, здесь царила мертвая тишина, потому как любая капля отзывалась неимоверно громким звуком. Демоница появилась своим излюбленным методом, за моей спиной. — Никакой фантазии, — мой голос, подобно грому, разрезал тишину и показался мне неприлично громким и лишним. — Пойдём. Ведьма взяла меня за руку и повела в этой кромешной тьме. Надо заметить, что всё это время мы находились в воздухе и спускались, соответственно, по нему. Казалось, что мы находимся в колодце, воздух пропитался сыростью, но удивляло меня другое — стен и потолков я нащупать не смогла. Спускались мы недолго, стоило нам остановиться, как взгляд мой опустился вниз, и я обнаружила девушку. Видимо, это было тело моего личного кошмара, который сейчас стоял рядом со мной. Она была без сознания, глаза и все тело было перевязаны красными лентами. Длинные лоскуты опутывали все тело, руки и даже волосы, ноги также были связаны вместе. — Погляди, во что ты меня превратила. — Я ничего такого не… — Да знаю я, не ты, но с помощью тебя, — отмахнулась она от меня. — Раз ты здесь, значит должна быть причина. Я не могу тебя выпустить. Ведьма резким движением оказалась вплотную ко мне, тем самым испугав меня. Глаза её горели гневом, казалось, одно неверное слово, и она убьёт меня. — Хм, ну конечно, причина есть. Всему на этом свете есть причина, но не твоё это жалкое дело. — А я и не спрашивала её, лишь сказала, что освободить тебя не вправе. — Ты единственная, кто вправе. Одна ты можешь это сделать. Я знаю, что у тебя не хватит сил, поэтому говорю лишь о глазах. — Что случится, если я открою тебе глаза? — настороженно спросила я, продумывая всевозможные варианты исхода. — Девочка моя, случится только то, — вмиг поменяла свое настроение она, — что я буду видеть всё, что с тобой происходит. За столько лет в тишине и темноте истосковалась я. Ты же предоставишь мне хоть какое-то развлечение. На раздумье у тебя не так много времени, жизнь эльфа уже на волоске. Удручëнный вздох против моей воли вырвался из груди — очередной шантаж. Сглотнув, я медленно подошла к повязке. Стоило слегка коснуться её пальцами и потянуть на себя, как свет заполнил всё помещение и, почувствовав ужасную боль, я резко открыла глаза. Свет ударил в них, зажмурившись, я рвано пыталась восстановить дыхание, лёжа на земле. Полная дезориентация в пространстве и непонимание накрыли меня с головой. Отдышавшись, я медленно открыла глаза и первым кого я увидела, был Леголас, мирно сопевший рядом. Повернув голову, я столкнулась с голубыми глазами мамы. — Мамочка! — я утонула в таких родных и любимых объятиях. Слëзы сами потекли по моим щекам. Кажется, истерика всë-таки настигла меня, дав волю накопившимся чувствам, я позволила себе несколько минут отдыха. Мама всё это время гладила меня по голове и по спине, шептав при этом ласковые слова. — Никогда, больше никогда я не подвергну твою жизнь опасности, моя девочка… Элениэль, — столько ласки и нежности было в моём имени, что я невольно расплакалась ещё сильнее. О Эру! Так давно я не слышала этого от мамы, так давно я не сидела в её объятиях! Как же я скучала! — А… — С ним тоже все хорошо, бедный молодой эльф устал, и сейчас у него есть полное право на отдых. Пусть поспит, — добавила мама, понизив голос до шёпота, не переставая при этом улыбаться. — Давно он спит? — Да, ты очнулась намного позже его, я думала ты уже… Леголас тоже порывался помочь тебе, но я вовремя усыпила его песней. Улыбка непроизвольно украсила моё лицо, а вместе с ней волна облегчения накрыла с головой. — А как мы выберемся отсюда? — на мой простой вопрос матушка вновь ответила улыбкой. — Не волнуйся, всё достаточно просто. Подняв посох, мамочка произнесла заклинание и, описав окружность в воздухе, открыла портал. Пришлось разбудить Леголаса, ибо я не обладала такой силой, чтобы также героически нести его тело. После чего я с удивлением заметила, что нога моя цела и невредима, а аранен успел проспать около трёх часов. Следующими моими мыслями были… вернее, было полное их отсутствие, ибо усталость, наконец, дала о себе знать. Думать ни о чем не хотелось, и о ней тоже.***
Аркуэнон был уверен, что обошёл каждый кустик, травинку, лично залез в самые недоступные пещеры и непроходимые места, не говоря уже о том, скольких животных в эту ночь они потревожили…. Темноволосый нолдо покачал головой, пальцами потирая переносицу. Он был явно недоволен, и недовольство его усиливалось тем, что они не успели найти реку. «Я, конечно, знал, что Элениэль с детства была озорным ребенком, но это переходит всякие границы…. Мне уже 4740-й год идёт, а я заглядываю в норы, овраги и безостановочно хожу по лесу. Кто узнает, так не поверит… король, переживший битву с Мелькором, ищет сбежавшую 117-и летнюю эллет». Разочарование настолько явно проступило на его лице, что идущий рядом Полдон задался вопросом, и чуть было не задал его вслух. Это было скорее последствием шока и усталости, нежели истинной эмоцией отца пропавшей эллет. Вскоре на смену этой временной эмоции пришел страх, смыв без остатка неприятный осадок и горечь от собственной беспомощности. Аркуэнон понимал, что Элен просто так не поехала бы в лес, да и коней их они давно нашли, что значило только одно. Она просыпается, а печать Владыки слабеет. Правитель Линдора содрогнулся, вспомнив тот несчастный день, когда во всей стране должен был быть праздник, а получилось… Вздохнув, Аркуэнон силой заставил себя повернуть поток мыслей в другое русло. — Господин, я уверен, они живы, скоро мы найдем их. Главное, самим выбраться отсюда, — Полдон сжал плечо короля в поддержке, и, не останавливаясь, двинулся дальше. — Я знаю, Полдон, меня беспокоит другое... — король отвёл глаза, стараясь таким образом уйти от вопросов — не многим в королевстве была известна правда, которая с каждым годом накапливала все больше вопросов, а ответы так и не находились. — Спасибо тебе за поддержку, Полдон. Начальник королевской стражи был одним из доверенных лиц короля. Аркуэнон знал этого эльфа ещё мальчишкой, поэтому правительство Линдора в лице короля и королевы доверяли Полдону настолько же, насколько могли довериться себе. Доверие усилилось после того, как этот настырный и не в меру упёртый эльф стал частью их семьи. Аркуэнон был бесконечно рад, потому как давно знал о чувствах, возникших между его дорогой дочерью и Полдоном, а по сему решил не препятствовать их союзу. — Понимаю, — серьезно кивнул Полдон, догадываясь об истинной причине беспокойства короля. — К сожалению, как бы Вы того не хотели, вопросы рано или поздно настигнут Вас со всеми прилагающимися проблемами, но настаивать не буду. Сейчас не место… и не время. Аркуэнон кивнул, в который раз убеждаясь, что не ошибся в Полдоне, и в том, что он может доверить ему свою дочь. Кромка леса приближалась, а вместе с ней и обречённость, накрывшая Трандуила с головой. Они не успели. Снаружи летнее солнце радовало природу, прошедший дождь напитал растения и землю влагой, не позволяя им иссохнуть под палящим солнцем. Владыка Зеленолесья не заметил, как с силой сжал рукоять меча. Внутри бушевал шторм, лишь слабый лучик надежды, всё это время спасавший его из бездны отчаяния, не позволял Трандуилу разнести здесь всё, не оставив и камня на камне. Голубые глаза напоминали вечные льды Синих гор, такие же холодные, отчуждëнные и не прощающие ошибок, на прекрасные черты лица легла тень усталости и суровости. Казалось, что таур больше месяца ничего не ел и не спал, настолько усталым был его вид. Лес наложил свой отпечаток на состояние каждого. Стоило им выйти из леса, как радостное небесное светило одарило их своими лучами. Трандуил остановился, пропуская членов поисковых отрядов вперёд. Подставив лицо согревающим потокам тепла, прикрыв глаза, владыка Зеленолесья позволил чувствам взять верх. Рука так и лежала на рукояти меча, тёплый ветер развевал плащ. Почувствовав приближение короля Линдора, Трандуил произнес лишь два слова, полных обречённости, непередаваемой и одной ему понятной тоски, и такой боли, что у Аркуэнона сжалось сердце. — Мы, — владыке леса даже не потребовалось повышать голос, ветер разнёс его шёпот. — Опоздали. Полдон прикрыл глаза, образ энергичной эллет невольно всплыл у него перед глазами. Улыбающаяся девушка стояла, сцепив руки в замок за спиной, и, склонившись к нему, улыбаясь, звала эльфа, ветер развевал её платье, а солнце золотило локоны. Начальник королевской стражи сжал руки в кулаки, намереваясь продолжить поиски. Он совершенно отрицал невозможность вытащить их из этого леса. Аркуэнон, боясь нарушить молчание, стоял рядом с Трандуилом, когда к нему подбежали запыхавшиеся фрейлины в сопровождении стражников. — Ваше Величество!.. Ваше Светлейшество!.. — наперебой закричали они, сбивая и одëргивая друг друга, они успокоились только после того, как король поднял глаза, полные ничем не прикрытой боли. — Да тише ты! — шикнула Роавин на стражников и начал свой рассказ. — Ваше Величество, Госпожа сбежала. — Когда? — подался вперёд Аркуэнон, прекрасно понимая, что уйти его жена могла только в одном направлении. — Через два часа после вашего ухода, она, никого не слушая, растолкала нас и стражников и сама открыла проход в иной лес. — Где она сейчас? — нетерпеливо спросил Трандуил, понимая, что сейчас судьба его единственного сына лежит на плечах этой нимфы. — До сих пор в лесу, Ваша Светлость, — склонила голову Роавин, не смея забывать о правилах поведения. Трандуил, не обращая внимания, направился к границе королевства и леса — арке, ошибочно полагая, что именно там должна появиться женщина. Твёрдыми, уверенными шагами двигался таур, втаптывая траву в землю, безвозвратно уничтожив несколько лесных цветов. Дойти до арки владыке лесных эльфов было не суждено, так как на его пути возникла преграда. По лесу прошла рябь, и словно из воздуха появились они. Аркуэнон, заметив свою семью, бросился к ним, заключив в крепкие объятья дочь и нимфу. — Как же мы перепугались, Элениэль! Я думал, что Эру заберёт мою душу, если я не найду тебя. Ты ведь знаешь, нет нам жизни в этом мире без тебя. Слова отца произвели на девушку глубочайший шок. Глаза Элен расширились, и она дала волю слезам. Ужасные картины, показанные ей ведьмой, так некстати застыли перед глазами, вызывая ужас и страх за родных. Леголас, найдя взглядом Трандуила, так и остался стоять на месте. Молодой эльф не узнавал в нём своего статного, величественного отца. Таур в свою очередь тоже не спешил к сыну, эмоции вытеснили все мысли из его головы, тысячи исходов проплыли перед глазами короля, и наилучший из возможных сейчас стоял перед ним. Медленно, словно Валар замедлили время, Трандуил приблизился к сыну, так и не отведя от него взгляда, и сжал плечо Леголаса. Молодой эльф улыбнулся отцу. Как бы ни старался таур скрыть свои эмоции, не позволяя посторонним пролезть в такие тонкие и личные отношения с сыном, Леголас прекрасно видел всю гамму чувств, овладевших отцом сейчас, стоило лишь заглянуть в его глаза. Голубые, словно небо, глаза излучали боль от потери, страх за жизнь сына, радость от того, что всё так закончилось, и любовь. Аранен улыбнулся отцу и другой рукой тоже сжал плечо отца, поддерживая его чувства, показывая свою заботу. — Я рад, что все обошлось, отец, — выдохнул эльф, уставший от всех опасностей и невозможности защитить себя и свою спутницу. — Слава Эру, ты в полном здравии, — и уже тише добавил. — Вечером зайдешь ко мне в покои, некоторые вопросы подлежат обсуждению. Леголас вздохнул, он знал, что все этим закончится. Эльф покосился на стоявшую в окружении родителей Элен, ему стало жаль её, ведь тогда все труды девушки пойдут в топку камина. — Отец, прежде чем ты примешь решение, позволь сказать тебе кое-что очень важное, — Леголас дождался кивка отца, и продолжил. — Элен спасла мне жизнь. Дважды. Таур вскинул брови, его представления были разбиты вдребезги, что немало удивило Трандуила. — Подробности расскажу вечером. Леголас в сопровождении стражи и отца отправился в покои, Элен также окружили фрейлины и стражники, спрашивая о состоянии и беспокоясь за принцессу. Сократив дорогу через сад, аранену пришлось расстаться со свитой младшей принцессы, которая, несколько обогнав его, уже стояла у дверей замка. Двери открылись перед девушкой, и Элен, перед тем, как зайти, последний раз обернулась, ища глазами Леголаса. Образовавшийся сквозняк растрепал волосы эллет, и ничем не прикрытое беспокойство и сожаление отразилось в её глазах. Стоило их глазам встретиться, как решение проблемы и его позиция в данном вопросе сами пришли к нему. Зеленолесского принца уже не удивляло застывшие в глазах извинения, потому как Элениэль уже не раз пыталась просить прощения, но эльф всячески отрицал её вину в данном вопросе, аргументировав это тем, что и его лошадь сошла с ума. Говорить принцессе о том, что он поехал за ней исключительно из благородства и тревоги, Леголас не хотел, даже себе он в этом признаться не мог.***
Dario Marianelli — Epilogue (OST Эверест) Ночь уже давно пробралась в покои лесного короля. Сегодня серебристому свету луны не препятствовали тяжёлые тучи, и он заливал комнату, играя, бился на тысячи бликов о самоцветы на одежде Трандуила. Янтарное вино плескалось в хрустальном кубке, покорно следуя ленивым движениям изящных пальцев, унизанных перстнями разной величины. — Отец… — Тише, — молчание вновь наполнило комнату, владыка по-прежнему не сводил взора с кубка. После непродолжительного молчания он вновь взял слово. — Леголас, я знаю, что ты хочешь мне сказать… то, что этот союз выгоден — бесспорно, но я не собираюсь торговать с этими… — Нимфами, — пришел на помощь своему отцу златоволосый эльф, пока это подбирание слов не перешло в унижение. Изящные губы таура сначала дёрнултсь под влиянием презрения, а затем скривились в саркастической ухмылке, тонкие пальцы зарылись в золотые пряди, усталость на миг овладела им. — Да, ими. Ты хоть понимаешь, что они подвергли опасности жизнь единственного важного и дорого эльфа — тебя. Леголас был в шоке. Видимо, долгие пять часов переговоров не оставили равнодушным даже короля. Отец никогда открыто не выражал свои чувства, особенно после того, как Зеленолесье накрыла тьма. — Давно моё фэа не слышало столь приятных ему слов, — Леголас склонил голову и прижал руку к груди, выражая почтение и уважение. — Несмотря на такие слова, я спрошу снова: это окончательное решение? — Да. Этот сухой ответ отнял последнюю надежду молодого эльфа, убив все пятичасовые старания. — После того, что она дважды спасла мне жизнь? Бесхитростно бросилась под удар медведя, её стараниями мы справились с ним, не смотря на все раны… — Прекрати! — Трандуил настолько резко поднялся с кресла, что Леголас вздрогнул, но не отступил, хрустальный кубок разбился о мраморный пол, и вино, подобно алой крови, пропитало одежды таура. — Эта девчонка одурманила твою голову! По чьей вине ты оказался в этом чëртовом лесу?! Её стараниями ты мог умереть! Только потому, что мой сын так упорно умоляет меня на протяжении семи часов, я до сих пор не начал войну с этим королевством. Чего ещё ты от меня хочешь? Леголас разочарованно покачал головой и направился к выходу, остановившись в дверях. — Когда ты сказал, что мы отправляемся с визитом в другое королевство, я решил, что мой отец изменился, вновь стал тем, кого я так люблю… — эльф рассматривал свои сапоги, так и не повернувшись к отцу, который в свою очередь тоже стоял лицом к окну. — Эта поездка стала для меня лучом надежды, но ты по-прежнему гонишься лишь за собственной выгодой… золотом… самоцветами… — грусть и горечь исказила лицо принца, а Трандуил так и не повернулся, лишь руки железной хваткой скрестились за спиной. — Скажи мне, ты пошёл бы на её поиски, если бы меня там не было? Конечно, нет. Я никогда не посмотрю на тех напыщенных эллет при твоём дворе. Спокойной ночи, ada*. Двери бесшумно закрылись за сыном эльфийского короля. Трандуил ещё долго любовался светом звёзд. Лишь одному Эру известно, что всю тираду сына он слушал с зажмуренными глазами. Каждое слово отдавало невыносимо болью в сердце, и, подобно тысячам изогнутых кинжалов, фразы впивались в его спину. — Скажи мне, дорогая, что я делаю не так? — тихий, почти неслышный вопрос разрезал ночную тишину. Трандуил развернулся и бесшумной походкой направился в спальню, не забыв наказать страже о том, чтобы слуги очистили его одежды и убрались в кабинете.***
Хрупкую уединëнность нарушил настойчивый стук по деревянной поверхности. Элен вяло повернула голову на звук и тихо ответила: «Войдите». Нарушителю покоя повторять не пришлось, и он, аккуратно приоткрыв дверь, просунул голову в образовавшуюся щель. — Элен, ты одна? — Да, как ты можешь увидеть, услышать, почувствовать… что там ещё могут эльфы? — устало перечисляла девушка, с трудом приняв сидячее положение. — Прости, что побеспокоил в столь позднее время, меня не подпускали толпы фрейлин, лекарей и твои родители. — Тебе не за что извиняться, я рада, что ты нашел время и смог прийти сюда, — Элен вымученно улыбнулась и жестом пригласила столь позднего гостя присесть на кровать. Эльф большими шагами пересёк комнату и сгрëб младшую принцессу в объятиях. Эллет улыбнулась и в ответ погладила по спине, а затем также сильно сжала синюю ткань камзола. — Спасибо тебе, Полдон, эти лекари выжали из меня все силы. — Элениэль, я готов был умереть и искать тебя в Чертогах Мандоса. — Ну зачем так волноваться, тебе ли не знать о моей везучести?! — хихикнула девушка, отпуская друга. Эльф присел напротив эллет и продолжил рассказ. Казалось, что сейчас с его плеч свалилась огромная скала. — Именно потому, что я знаю о твоей «везучести», я переживал. Ты мой друг, я не переживу, если с тобой что-то случилось, и перед уходом Исиль взяла с меня обещание… — Даже здесь перестраховалась! Неужели она так сильно не доверяет мне? — улыбнулась Элен, прекрасно зная, что в реальности всё было наоборот. — Ты в первый же день нарушила обещание. Тебя нельзя отставить ни на минуту! — Так и не оставляй. В купальню тоже со мной пойдешь? — улыбнулась Элен, глядя, как лицо друга заливается румянцем. — Элен! Эта пошлость не красит тебя! — Хорошо, хорошо, — примирительно подняла руки девушка, решив больше не мучить друга. — А теперь давай поговорим о более серьёзных делах. — Расскажи мне всё, что произошло с вами в лесу, пожалуйста. Рассказ затянулся на несколько часов, в течение которых Полдону несколько раз пришлось успокаивать плачущую девушку, и чем больше говорила эллет, тем суровее становилось лицо эльфа. — Значит, ты не знаешь, спала ли эта лента? — спросил Полдон, голос которого, несмотря на шёпот, был более чем серьёзным и встревоженным. — Я не уверена, — Элен отвела глаза, продолжая всячески мять кромку толстого одеяла. — Свет затянул меня, но я успела слегка коснуться ленты… сомнение гложет мою душу. — Госпожа Лотанариэ ведь вылечила твои раны, почему столько лекарей, ещё и одновременно, держали тебя там целый день? Принца вылечили за десять минут, если не меньше. — Полдон, они не лечили меня… — девушка подняла полные ужаса глаза на друга. — Эти монстры пытались справиться с ней… все вместе… даже мама с великим посохом… и у них ничего не получилось. Каждый раз они выворачивали мою душу наизнанку и не находили там ничего! Эта тварь сначала пряталась… играла с ними, причиняя мне адские страдания… а потом вылезла… мне страшно, Полдон! Я не знаю, что мне делать! — Тише, тише… все хорошо, они больше не тронут тебя, — эльф поглаживал всхлипывающую Элен по спине, пряча от всего мира в объятиях. — Ничего не бойся, мы найдем способ вытащить эту тварь. Элениэль, скажи мне что ты делала раньше, до того, как узнала об её существовании? — Жила, читала, училась вышивать… — Вот и сейчас живи. Ничего больше не нужно, — улыбнулся Полдон, видя, что подарил маленький лучик надежды подруге. — Ты видел, как они все на меня смотрят? Все, начиная от поваров и заканчивая стражниками, считают меня монстром, но, что хуже всего, они правы. — Вот скажи мне, почему тебе в голову всё время лезут всякие пакости? Они считают монстром её… её, а не тебя! Это совершенно другая личность, вы с ней разные… О Валар! Как может эллет, которая не раз спасала и словом и делом окружающих, так вгонять себя в депрессию?! — Если бы все так думали, то эта эллет не впадала бы в депрессию… — О Эру! Балрога мне в тапок! Ну откуда ты знаешь, что они думают?! Элен, всем нам нужна умная принцесса, руководствующаяся здравым смыслом. — Я не схожу с ума! Давай поговорим о чём-то более приятном… — Это самый мастерский переход на другую тему, который я только видел! — рассмеялся Полдон, заражая своим смехом уставшую эллет. Тихо, прикрыв рот кистью, Элен хихикала. Она впервые за несколько дней не просто улыбнулась, а смеялась. — Я рад, что всё обошлось. А что касается этой темы, так ещё неизвестно, кому из вас не повезло больше. — Спасибо тебе, Полдон… я благодарю Эру за то, что у меня есть столько дорогих людей… вы просто невероятны! — Ложись спать, завтра будет трудный день. Дождавшись пока принцессу заберут в свои сети сновидения, Полдон аккуратно накрыл её одеялом и покинул комнату. Сомнения, беспокоившие его душу, вытаскивали наружу самые неприятные воспоминания, и заставили эльфа погрузиться в изучение свитков и книг.***
Весь дворец уже давно погрузился в сон, но главные лица государства по-прежнему бодрствовали, после возвращения принцессы из леса был созван совет. Несмотря на усилия, запечатать демона они так и не смогли, более того, она посмеялась над ними и исчезла. — Мне понятно ваше негодование, но это моя дочь! Я не собираюсь убивать её! — всплеснула руками порядком измученная женщина. — Вы подвергаете опасности всё королевство, если не всю Арду! Умоляем Вас, избавьте нас от участи делать это самим. — Если вы хоть пальцем тронете мою дочь, я лично казню вас прилюдно за измену государства, — прошипел в лицо особо упорного лорда Аркуэнон, с быстротой и грацией дракона спустившись с трона. — Мое почтение, повелитель, но что, если Элениэль придут радикальные мысли в голову? Тогда эта тварь всё услышит и решит разрушить всё здесь… она ведь неуправляемая. — Ваше Светлейшество, прошу прощения, что вмешиваюсь, — внезапно вклинился в разговор правителей стражник, решив внести свою лепту, — но когда мы возвращались с прогулки по столице, госпожа Элениэль сказала, что хочет изменить королевство, распустить совет и преобразовать Линдор. — Вот видите! Лотанариэ вздохнула, за окном давно сияла луна, а они так и не пришли к результату. Королева собиралась перенести совещание на следующий день, как вдруг замечательная идея пришла к ней в голову. — Хорошо, я вышлю Элениэль из страны, к своей старой подруге… только после того, как мы испробуем все варианты! — Ваше Величество, вы уверены, что она поможет? — обеспокоенно спросил один из лордов, единственный, кто волновался о судьбе королевской семьи. — Она видела, как рождалось Средиземье… — загадочно улыбнулась нимфа и покинула зал.