***
Дочь короля, перечитав все книги в библиотеке, добилась разрешения посещать главную библиотеку страны, ища ответы на свои вопросы. В безуспешных поисках прошли почти полгода. Близился день рождения Элениэль, а она так и не продвинулась в деле о кортеже. Выследить предателей не удавалось, а найти смысл в тысячах символах не представлялось возможным. Новые фрейлины боялись своей госпожи и, не поднимая взора, молчали. Стоило принцессе поднять руку, как они тут же сжимались, а когда она пыталась делать поправки в эскизах, то девушки даже не пробовали спорить или думать. Устало потерев глаза, принцесса поблагодарила Эру за отсутствие снов. Откинув толстое одеяло, она босыми ногами прошлепала в купальню. Очередное приготовление к завтраку прошло в молчании. Девушки показали сшитое платье и, услужливо поклонившись, покинули комнату. Изящные локоны были украшены свежими весенними бутонами цветов, лёгкое, молочного цвета платье с длинным шлейфом точно подчёркивало фигуру девушки. Светлая мысль посетила уставшую девушку, и она, накинув плащ, побежала в сад. Лучистое солнце заливало маленькую полянку, птички пели волшебные трели, предчувствуя приближение тепла. Маленький зайчик, только начавший сменять шубку, проскакал по полянке, оставив на исчезающем снегу дорожку из следов. Почки распускались на деревьях, готовясь радовать жителей чудесным запахом цветов. Маленькие, хрупкие, почти незаметные подснежники усыпали лесную опушку, радуя глаз юной девы. Затаив дыхание, она наблюдала за великолепием природы, боясь выйти из тени и нарушить покой лесных обитателей. Дыхание весны согревало леса, даруя им новую жизнь. Эллет смотрела, как маленький ручеёк, атласной лентой огибавший стволы деревьев, пробивается сквозь истончившийся лёд. Маленькие осколки зимы, сверкая под лучами солнца, откалывались и отправлялись в великое плавание, по окончанию которого сливались с великими водами Средиземья. Эта девственная красота природы восхищала Элен, которая, залюбовавшись ей, не услышав приближающихся шагов. Сорвав два маленьких букетика, она поблагодарила леси хотела было пойти домой, как неожиданный голос остановил её. — Опять сбегаешь? — наглый, слегка хрипловатый голос заставил принцессу вздрогнуть. Девушка резко повернулась и, увидев знакомое лицо, спокойно выдохнула. Мимолетное выражение испуга на лице делало похожей её на вора, застигнутого за кражей сокровищ из королевской казны. — Опять следишь за приличными девушками? — передразнила его эллет, и, повернувшись, решительно зашагала в направлении дома. — Благо, я решил за тобой последовать. Ты же знаешь, что тебе запрещено одной покидать замок. Стоит это увидеть недругам, как твоё положение ухудшится, — он схватил упёртую девицу за локоть и прижал спиной к широкому стволу дерева. Наклонив голову так, чтобы их глаза находились на одном уровне, он упёрся ладонями в ствол дерева по обе стороны от плеч девушки. Его тёплое дыхание касалось её кожи; внимательно рассматривая черты лица, мужчина, поддавшись искушению, слегка приблизился. — Моё положение и так хуже некуда, а теперь, будь добр, отпусти меня, — прошипела прямо в губы Элениэль, выдëргивая руку из крепких оков. Испугавшись близости, мужчина и сам отпрянул. Воспользовавшись моментом, принцесса, откинув руку, быстрым шагом покинула поляну. — Чёрт! — мужчина с силой ударил то место, где только что стояла девушка, вымещая всю злость на создании Йаванны. Взъерошив волосы, он последовал за своенравной госпожой, стараясь издавать как можно меньше шума. Русоволосый рыцарь хотел было выйти на поляну, но увидев, куда она так спешила, остолбенел и, склонив голову, замер. Пелагея — Чёрный ворон Нимфа, дойдя до знакомого места, встала, не решаясь сделать несколько шагов, отделявших её от маленького холма, поросшего сине-фиолетовым вьюнком и безвременником осенним. Плотная пелена застлала глаза Элен, чувства, подобно водопаду, обрушились на её плечи, оставляя после себя опустошение, одиночество и острую боль, которая, будто привязанный к шее камень, душила девушку. Шатаясь, она сделала несколько шагов и рухнула на холм, захлёбываясь слезами. Дева дрожащей рукой положила сорванный букетик подснежников. Плащ, взметнувшись в воздухе, последовав за своей хозяйкой, укрыл её спину, словно ласковые руки в последний раз обняли дорогую сердцу сестрёнку. Горячие слёзы нескончаемым потоком лились из фиалковых глаз, впитываясь в холодную землю. Лотанариэ позаботилась, чтобы цветы с первыми днями весны украшали могилу дочери. Очищенная от снега, с неестественно яркими цветами, она выделялась среди просыпающегося леса. — Сестра… моя мил-лая Исиль… к-как же я в-винов-вата, — заикаясь, шептала юная дева, впиваясь трясущимися пальцами в могилу. — Я не могу без тебя… я не хочу без тебя… — Какая же я дура! Нет мне прощения! — в исступлении кричала она, раз за разом ударяя сырую землю. — Почему… почему, все мои молитвы извращаются?!... За что ты терпишь меня, земля-матушка?! Нет мне места более ни в Арде, ни в Чертогах Безвременья! Забери мое тело, душу забери, но верни её!.. — Слышишь, меня! Верни! — рыдания вновь лишили её дара речи, сухие, потрескавшиеся губы продолжали двигаться. — Верни… молю… пожалуйста… Мужчина, всё это время наблюдавший за младшей дочерью короля, зажмурил глаза. Стук сердца барабанной дробью отдавался в ушах. Прислонившись головой к стволу дерева, он ждал, когда Элен придет в себя, тем более, что когда на церемонии захоронения ей стало плохо от вида сестры, им всем отрядом пришлось оттаскивать обезумевшую от горя принцессу. Сердце болезненно сжималось при виде плачущей девушки, но время поджимало. Завтрак был безнадежно пропущен, а платье испачкалось, поэтому возвращаться в столовую было худшим решением. Тихо подойдя сзади, он опустил ей руку на плечо, девушка поняла всё без слов. Пора возвращаться.***
Девушка сидела на кровати и машинально раскрывала конверты, пробегая глазами по строчкам ответов, даже не пытаясь вчитываться. Душа, как и мысли, перенеслась на несколько столетий назад, и никто не способен был вытащить эллет из воспоминаний, ни просьбы фрейлин, ни настойчивый стук в дверь. Юная девочка кружилась перед зеркалом, счастливый смех перезвоном колокольчиков разливался по комнате, заполняя весь этаж, на котором единственным жителем была принцесса, после того как её сестру отправили к новой подруге — Арвен. Несмотря на уговоры родителей, девочка отказывалась покидать свои покои, говоря, что теперь взрослая. — Оно прекрасно! Это ведь платье Исилиэль? — перестав танцевать, спросила она у матушки, всё это время сидящей на кровати. — Почему она решила подарить его мне? — М-м-м-м… ну, может потому, что маленькие феи решили исполнить твоё желание? — улыбнулась женщина, ласково убирая выбившиеся локоны из прически юной непоседы. — Откуда ты знаешь? — девочка открыла ротик, показав несколько выпавших зубиков, и округлила глаза. Будучи полностью уверенной в том, что шептала тихо-тихо, и их разговор с маленькой светящейся феей никто не мог подслушать. — Это секрет, — заговорщически подмигнула светловолосая нимфа, и, приблизившись к ребенку, прошептала. — Ты умеешь хранить секреты? — Конечно! Я никому не скажу, что ты рассказала мне великий секрет, — запрыгала от нетерпения девчушка, ещё больше растрепав свою прическу. — Обещаю! — Хорошо… иди сюда, — и, посадив дочку к себе на колени, убрав волосы от её маленького ушка, зашептала. — Я ведь тоже дружу с феями. Удивление на лице русоволосой непоседы сменилось улыбкой, глаза искрились радостью и неподдельным счастьем. Казалось, она готова запищать от восторга, что она и сделала в следующую секунду. — Моя мама королева фей!!! — девочка прыгала по комнате, то радостно хлопала в ладошки, то поднимала сжатые кулачки над головой. — Почему вы так решили, юная госпожа? — спросила управляющая, усаживая энергичную дочь королевы на несколько подушек, горой лежащих на стуле. — Ох, Роавин, всё просто. Моя мама королева, так? Так. Она сказала, что дружит с феями. Я попросила фею никому не рассказывать, даже друзьям, и маленькая волшебница согласилась, а раз мама узнала, значит, моя подруга подчинилась ей старшей по званию — королеве. — Какое чудо растёт, — покачала головой старшая фрейлина, превращая прямые волосы во вьющиеся локоны и закалывая их красивыми шпильками с драгоценными камнями на конце. — Чудо-о-о-о чу-у-у-удо расчуде-е-есно-о-ое, — протянула девочка и начала елозить на стуле, не в силах усидеть и пяти минут на месте. — Элениэль, прочитаешь мне книгу? — ласково спросила матушка, кладя перед дочерью раскрытый фолиант размером с половину её туловища. — На синдарине*? — обречённо спросила маленькая певица, чуть не уронив голову в книгу. — Да, я давно не слышала твоего голоса. — Ну, матушка, почему нельзя на квенья? — умоляющее протянула она. — Потому что принцесса должна знать язык, на котором говорит большинство эльфов Средиземья. — Эх… не хочу быть принцессой, — вздохнула эллет и принялась выговаривать замысловатые символы, каллиграфически выведенные на бумаге. — Наш язык намного красивее… Менестрели играли веселую музыку. Сегодня гости, несмотря на маленький рост, чинно кланялись друг другу и проделывали очередные элементы так виртуозно, что некоторые взрослые смущëнно отворачивались. Очередь на танец с принцессой выстроилась такая длинная, что она терялась и путалась в напарниках. Какого же было облегчение Элен, когда всех гостей, среди которых были практически все дети столицы, пригласили к столу. Угощения расставили на пяти дубовых творениях древодельного мастера*, которые были выставлены по периметру столовой. Дети радовались вкуснейшим супам, картошке, изысканным десертам из шоколада, фруктов, варенья и вообще всего, что можно съесть. Когда официальная часть праздника подошла к концу, дети разбились на группы и играли в салки, а затем и в прятки на огромной территории сада. Королева выпустила в сад всех фрейлин, наказав внимательно следить за маленькими непоседами. Храванону пришлось назначить дополнительный отряд охраны, рассредоточив их по всему периметру замка. — Мамочка, можно я пойду играть с друзьями? — настойчиво теребила русоволосая принцесса рукав матери. — Хорошо, беги, — кивнула королева и вновь вернулась в круг нимф и лордов. <i>Basement Jaxx - Do your Thing Приподняв подол, Элен кинулась к выходу из бального зала, найдя своих друзей. Они организовали маленький поход на местного «дракона» — первого советника — Охтарона*. Найдя ничего не подозревающего «монстра», дети толпой выпрыгнув из кустов, накинулись на темноволосого советника, тыкая в него сухими палками и с криком: «Выходи из горы», довели бедного эльфа до нервного тика. Он уже был согласен со всем, лишь бы его как можно быстрее отпустили, но маленькие монстры уже вошли во вкус и начали творить свои «мирные планы по освобождению Средиземья». Связав свою жертву и заткнув его рот самодельным кляпом, они утыкали его ветками, приказывая отдать своё золото. Девочки безжалостно дëргали его за волосы, вплетая в них всё, что им казалось красивым, начиная от маленького блестящего камушка и заканчивая различной растительностью. В итоге, через полчаса мучений голова эльфа стала похожа на воронье гнездо с торчащими в разные стороны ветками, по щекам его текли слëзы, и он мученически стонал, соглашаясь со всем, что говорили эти Балроги в детском обличье. — Ну что, отпустим его? — спросил главарь банды, кивнув на него и ткнув веткой, для поддержания статуса, конечно же. — Думаю, мы достаточно обработали… тьфу ты, то есть поработали. — Тьфу ты? — переспросила Элен, заинтересовавшись неизвестным словом. — А что это значит? — Ты не знаешь? — удивлённо спросил мальчик, широко открыв рот для усиления эффекта. — Нет. — Вот это настоящая принцесска, — ухмыльнулся главарь банды. Элениэль такого оскорбления стерпеть не могла, и между ними завязался долгий спор о том, что не все принцессы скучные, затем о том, что и без знания таких слов можно прожить. Уже под конец девочка чуть не лезла на мальчика с кулаками, угрожая ему и призывая рассказать, что же всё-таки значит это загадочное слово. Когда мальчонка лет десяти обозвал её скучной занудой, маленькая госпожа не на шутку обиделась, несмотря на то, что значения слова не знала. Выбив обидчику два шатающихся передних зуба, она сама чуть не заплакала, но гордость взяла верх. — А ты бойкая, — потирая нос, улыбнулся пострадавший ребёнок. — Я и не такое могу! — гордо вздëрнула носик Элен и подала руку новому другу. — У тебя кровь, давай сходим к лекарю. — Ну и что? Зато мне целых два пряника купят за мои зубы! — он, светясь от радости, протянул принцессе её творение. — А ты что, крови боишься? — подозрительно сощурился он. — Вот ещё! — отвернула она голову, стараясь не смотреть на ладошку мальчика. — У меня появилась прекрасная идея! — завопил маленький мальчик, который виновнице праздника едва до плеча доставал. — А давайте устроим турнир!!! — Хм, — придав себе важности, главарь банды погладил несуществующую бороду. — Отличная идея! Только всё должно быть по-настоящему! Нам нужно оружие и испытания, а ещё покрасные девы будут наблюдать за нами. И отдадут своё сердце и подарят руку победителю! — произнёс на синдарине главарь банды, для важности подняв указательный палец высоко над головой. — Не покрасные, а прекрасные девы, — хихикнула Элениэль, поправив друга. — И отдадут руку и подарят сердце! * — Ты знаешь язык эльфов? — казалось, удивление ребенка можно пощупать руками, а вместе с ним и возросшее уважение. Вот так просто девочка получила почёт и звание главного помощника, и, наверное, юная дочь короля впервые была благодарна этим адским мукам, которые взрослые чинно называли: изучение народов Средиземья. — Я знаю, где хранится оружие, могу помочь, — смущённо добавила эллет. — А какие конкурсы будут? — Отлично! Придумаем, как только достанем всё необходимое, — важно изрёк глава и отправил всю шайку по разным заданиям. Дети разбежались, увлечённые новой игрой, а советник так и остался сидеть связанный и с искусно сделанным кляпом во рту. Лотанариэ отпивала сладкий напиток из хрустального кубка, наслаждаясь спокойствием вечера, когда внезапно прибежавший стражник сообщил что ключник пьян в коня*, а оружейная открыта и обчищена. Гости обеспокоенно взглядом искали своих детей, и облегчённо выдохнули, когда увидели, что все знатные отпрыски находились в зале. Взволнованная родительница прибежала в оружейную и, увидев, в каком состоянии находился хранитель ключей, взвыла как раненый волк. Женщина уже хотела покинуть помещение, когда её взгляд зацепился за маленький самоцвет, лежащий на полу. Подойдя поближе, она с удивлением узнала в нем шпильку из набора Элен, который подарила ей сегодня утром. — Бабушку Йаванны через три сапога, где моя дочь?! — сжав в руке маленькое украшение, она выгнала на поиски всех стражников. Дитё нашлось через несколько минут на поляне, даже не предпринимавшее попытки к самоубийству или побегу. Когда Лотанариэ ступила на поляну, все девочки сидели на скамейке за столом, а Элен встала и воскликнула. — Ну, всё, Вэон*, я так больше не могу! Моя задница уже болит! — девочка, всё это время подстригавшая длинную шерсть кота, встала и так сильно стукнула руками по столу, что животное вытянулось, стало похожим на крюк и протяжно зашипело. Весь гнев родительницы, испарившись за считанные секунды, сменился шоком и остолбенением. Знала бы она, сколько ещё «прекрасных» слов выучила её ненаглядная доченька. Всего-то за один вечер! Благополучно отправив детей обедать, королева задержала своё золотце, чтобы провести воспитательную беседу. Мальчик, которого недавно окликала Элениэль, выпятил грудь, и, подойдя к королеве, полный серьёзности выдал фразы, от которой у неё пошли мурашки: — Смотрите, это Элени* выбила! — и с гордостью вынул из кармана два молочных зуба. — Теперь Ваша дочь — моя жена! — увидев растерянность и непонимание, он поспешно добавил. — Вы только не волнуйтесь, я человек порядочный, всё по закону будет, кольца, свадьба и всё прочее… только знайте, жить она будет у меня! — Конечно… конечно, — заставив себя улыбнуться, только и сказала светловолосая нимфа. Сопроводив наглого мальчонку, она вернулась к дочери, но и подбежавший советник не добавил ей лет жизни, сообщив о проделках маленьких монстров. Выслушав стенания темноволосого эльфа, она на полном серьёзе пообещала ему отставку. — Элен, ну зачем вы украли оружие?! — взмолилась Лотанариэ, присев перед ребёнком на корточки. — Мы хотели устроить турнир, — пожала плечами юная наследница. — Нам было скучно. — А ключника зачем споили? — Он бы нам так просто взять оружие не разрешил, — отвела глаза маленькая проказница. — И правильно бы сделал… как вы только уговорили его, он ведь не пьёт, — проворчала женщина, понизив голос и отвернув голову от дочери. — А я ему сказала, что у меня день рождения, и предложила сок. Потом мы взяли на кухне сок вишни и вино. — О, Эру, дай мне сил! — взмолилась королева, возведя глаза к небу персикового цвета. — Да королевством легче управлять, чем за тобой следить. А кота ты зачем мучила? — Не мучила, а модную прическу делала, — нравоучительно покачала пальцем эллет. — Да и он не сопротивлялся, я ему рыбки дала. Той, самой большой на кухне. — О, Эру, — простонала измученная женщина. — Зачем ты скормила ему королевскую рыбу? Она ведь для гостей была. — Матушка, пойдём, я кушать уже хочу, — требовательно теребила её за рукав Элен. — Ну всё, юная леди, весь следующий месяц я утрою вам занятия по языкам. Две недели вы не выйдете за пределы замка. — Даже в сад? — Даже в сад, — строго кивнула женщина. — Ну, ма-а-амочка… — состроила жалобную мордашку девочка, обняв родительницу за ноги. — Хорошо, только удвою. — У меня же день рождения, пожалуйста. Такого больше не повторится. Честное человеческое, я на этом орка закопала… или зарезала*… — путаясь в словах, упрашивала юная леди. — Нет. И что бы я больше не слышала таких слов. — Тьфу ты… пропади оно всё к троллю, — махнула рукой принцесса, сильно расстроившись. — Элениэль! — Что? Я ведь ничего не говорила, про… — и она закрыла ротик руками, боясь произнести запрещённую фразу. — Иди уже. Маленькие гости ужинали, а Элениэль, пользуясь моментом, сказала фрейлине, которую приставили следить за ней, что решила поблагодарить гостей за подарки. Обойдя всех высокомерных и скучных богатеньких детей, она быстрой походкой отправилась к своим друзьям. — Сильно тебя ругали, Элени*? — спросил у прибежавшей девочки мальчик, откусывая большой кусок от шоколадного пирога. — Да нет, — махнула рукой принцесса, поправляя платье. — Только я теперь неделю не смогу выйти из замка. — Ничего, мы тебя вытащим! За помощницу главаря! — и маленький мальчик поднял чашу с компотом, явно желая казаться взрослым. — Не нужно, — замахала руками русоволосая помощница Вэона, пытаясь предотвратить непоправимое. — Пожалуйста, не делайте этого, иначе меня вообще больше не выпустят! — Тихо, воины! — вскричал темноволосый мальчик-глава. — Ты же сказала, что королева почти не злилась, разве нет? — Понимаешь, Вэон, у нас всё немного сложнее, — замялась юная наследница, заламывая пальцы за спиной, не зная, как выразить то, о чём никогда не говорили в их семье. — Матушка никогда не кричит, но я… чувствую, что слишком разозлила её, — говорить под десятками удивлённых взглядов было неимоверно трудно, Элен боялась, что новые друзья будут смеяться над ней. — Мне нельзя расстраивать родителей. — Странно, а мои родители сильно ругаются, когда злятся, — удивлённо воскликнула девочка, и ребятишки стали наперебой рассказывать друг другу о своей жизни. Виновница сих возмущений испуганно замерла, ожидая реакции сидевшего напротив сероглазого мальчика. Он, в свою очередь до последней крошки съел пирог, и, вытерев рот, хлопнул по ногам. — Значит так, — услышав голос начальника, дети стихли. — Во-первых, у тебя замечательная семья, поэтому мы можем не переживать. Во-вторых, не огорчай родителей. А в-третьих, мы все будем тебя ждать. — Я так рада! — хлопнула в ладоши дочь короля, и, проползя под столом, оказалась по другую сторону. Порывисто обняв друга, она поцеловала его в щеку, и, попрощавшись, убежала к фрейлине. Вэон, ошарашенный поступком его «жены», покраснел до кончиков ушей. Ужин подходил к концу, Элениэль сидела между родителями и уже получила обещание отца о воспитательной беседе. Вздохнув, она опустила взор. Маленькие пальчики непроизвольно теребили ткань платья. Матушка пыталась приободрить дочь, увидев, что принцесса поняла всю опасность своих проделок, и теперь от хорошего настроения виновницы торжества остались лишь воспоминания. Двери зала резко открылись и влетели в стены с такой силой, что канделябры, подвешенные рядом с выходом, закачались. Разговоры смолки, и в мёртвой тишине молодая девушка, скрывая свое лицо под длинным капюшоном чёрной мантии, которая шлейфом тянулась за ней, прошла через весь зал. Дойдя до стола, за которым трапезничала королевская семья, она опустилась в глубокий поклон, махнув рукой и задевая кончиками пальцев мраморный пол. — Приветствую Вас, гости праздника. О храбрости Аркуэнона слагали легенды, и это достойно похвалы, только вот выдержит ли она очередного испытания, ниспосланного Илуватаром? Красота Владычицы леса не знает границ, Ваше величие подобно солнцу, только вот луна легко может отнять его, — усмехнулась она, выпрямившись, по-прежнему не открывая лица. — Что тебе нужно? — поднялся Аркуэнон, пряча за своей спиной дочь. — Я лишь жалкая смертная, вам нечего бояться. Меня приносит с первым ветром, первые капли росы не успеют осесть на листьях, как я уйду. Кому повезёт, гадаю, кому судьбу предскажу, всё по велению Всеотца, — сказала она и губы её под капюшоном странно скривились. — Хотели бы Вы узнать своё будущее? — Это против законов Варды, побойся её суда. Уходи. — Ну, так слушайте же меня. Слово, произнесённое этими устами трижды, как повелел господин, станет законом, что не писан в книгах, что не глаголет народ, но будут им служить все… с восходом солнца, что оживляет весь мир, лишь коснувшись лучом света. И родится дитя в свете звёзд, нарушая все законы, созданные Валар за тысячелетия. Душа его будет тянуться к свету, но непроглядная тьма будет шлейфом тянуться за ним. — Убирайся отсюда! — взревела Лотанариэ, стукнув руками по столу. — Пошла вон, я сказала! — Ты помнишь меня… — прохрипела она и возвела указательный палец. — Но ты всё ещё слаба… Мой господин намного сильнее… — Аркуэнон, уводи Элениэль отсюда! Немедленно! — королева вышла из-за стола, и, подняв кольцо, принялась распевать заклинание. — Мамочка, что происходит? Кто эта тётя? — принцесса, испугавшись, схватилась за подол одежды отца. — Уходи, иначе тебе же хуже будет! — голос королевы изменился, стал жёстче, она даже не пыталась скрыть злость, обращаясь к незваной гостье. — В следующий раз я непременно закончу его… — голос загадочной гостьи стал тише, и она, будто лёд под палящим солнцем, начала таять, направив руку в сторону принцессы. — Умри. — Элени!!! — раздался детский крик, и маленький мальчик бросился наперерез летящему шару. Зажмурившись, Вэон приготовился к самому худшему, но боль всё не приходила, лишь пронзительный крик русоволосой красавицы оглушил всех стоящих в округе. Гостья, не желая больше сражаться против кальи*, стукнув маленьким посохом, исчезла во вспышке света. Лотанариэ кинулась к детям и только после тщательного осмотра, смогла спокойно выдохнуть. Праздник закончился, гостей из столицы лично сопроводили маленькие отряды, а титулованным семьям выделили по несколько десятков стражников. Усилив охрану замка, королева весь следующий год засыпала рядом с дочерью.</i>***
— Госпожа, может, у Вас есть какие-нибудь пожелания? — тихий голос в полнейшей тишине звучал непозволительно громко. Элен отвлеклась от просматривания очередного письма. Подняв глаза, она всмотрелась в своё отражение. Молодая девушка с неестественно яркими глазами и русыми локонами, ни гнева, ни раздражения, ни тоски — живая кукла. Ни следа недавней истерики. — Положусь на твой вкус, — повторяя громкость голоса фрейлины, ответила принцесса, отведя глаза от зеркала. Придворные маги сработали как один слаженный, отточенный до идеала механизм. Убрали всё, что могло помешать насладиться этим днём, попутно притупляя чувства юной девы. Стоило фрейлине закончить обвешивать её украшениями и поправлять пышную юбку, как Элениэль, вытащив из вазы сорванные подснежники, отправилась к другу. Петляя между стражниками, разносчиками еды, виночерпиями, фрейлинами и лекарями, она приближалась к покоям начальника королевской стражи. Нерешительно постучавшись, девушка выдохнула, пытаясь унять дрожь и после приглашения, вошла. — Полдон, это я, — натянув улыбку, эллет привлекла внимание Полдона, который по цвету кожи не отличался от простыней, на которых лежал. — Исиль? — прищурился он, пытаясь сфокусировать расплывающиеся образы. — Мне жаль, это всего лишь её подобие, — попыталась пошутить Элен, дрогнувшие губы больного, свидетельствовали о том, что он узнал её. — Я принесла тебе цветы. — Подснежники? — Да, — она села рядом с постелью и аккуратно заключила бледную ладонь друга в свои руки. — Как ты себя чувствуешь? — Честно? — Полдон повернул голову, когда-то яркие голубые глаза сейчас поблекли, они, всегда лучившиеся добротой, выражали усталость от жизни. Он потерял интерес к ней. — Ты и сама видишь. — Конечно, ты не беспокойся, я обязательно найду способ вылечить тебя! — она прислонилась лбом к ослабевшей мужской руке. — У нас ведь самая лучшая медицина, травы, мази, песни… я найду способ! Ты тольк… — Элен! — повысил он голос, по мере своих возможностей, заставляя её замолчать. — Успокойся. Не надо ничего искать. Хватит. — Я обещаю тебе… — Элениэль, посмотри на меня, — тихо попросил он. Девушка трясла головой, зажмурив глаза, только спустя несколько мгновений до неё дошёл смысл слов, сказанных эльфом ранее. Вся проделанная работа пошла прахом, в горле застрял комок слёз, который она безуспешно пыталась сглотнуть. Закусив изнутри щёку, эллет из последних сил сдерживала себя от рыданий. — Я устал. — Нет, ты ведь не… — принцесса сглотнула, и сжала ладонь друга. — Не хочешь отказаться от помощи? — Мне почти удалось уговорить королеву. — Как… что?.. Мама… согласилась?!... Это ведь ложь? — Элен нахмурилась, и огляделась по сторонам в поисках поддержки, но лекари лишь отводили взгляд. — Нет, я… — Ты не можешь меня оставить!.. Пожалуйста, Полдон, — воздух разом вылетел из лёгких подруги, осознание того, что родные один за другим покидали Средиземье, давило на неё, заставляя сердце неистово биться. — Ничто в этом мире больше не способно удержать меня, — прошептал он и, отвернувшись, закрыл глаза. Русоволосая принцесса прикусила губу, не представляя, что сказать. Она прекрасно знала, что этот день наступит, но легче от этого знания не становилось. — Ты когда-то сказал, что знания делают человека сильным, — она улыбнулась, упëршись руками в колени и позволив себе изменить идеальной осанке, сгорбилась. Одинокая слеза скатилась по молочной коже, и, упав, оставила разводы на ткани. — Почему же я такая слабая? — Она заключается не в отсутствии чувств и умении сдержать слёзы. Настоящая сила в умении видеть свет там, где беспросветная тьма. В умении прощать, несмотря ни на что. В желании жить. «Тогда почему ты хочешь умереть?», — хотела было упрекнуть его девушка, но быстро осеклась. — Хорошо, я все ещё вижу свет. Дай мне ещё несколько месяцев. Пожалуйста. — Ты хочешь вернуть мне душу? — фрейлины уже дëргали эллет, зовя в бальный зал, пора было открывать праздник. — Нет, для того, чтобы вернуть её, уже поздно. — Тогда на что ты надеешься? — Госпожа, пора идти! Мы не можем праздновать день рождения без Вас, — прервала фрейлина юную деву, уже открывшую рот, чтобы ответить. — У тебя день рождения? Странно… на улице ещё прохладно. — Лето в этот раз придёт почти на месяц позже, может, оно и к лучшему, прошлые годы были засушливыми, — пожала плечами Элениэль и поднялась, чтобы успеть к началу праздника. — Я ещё загляну к тебе. — Планируешь что-то особенное? Половина тысячелетия прошла всё-таки? Вопрос бывшего начальника стражи так и остался без ответа, по крайней мере, девушка не хотела озвучивать его. Она уже скрылась за дверями, но он по-прежнему звучал в голове. «На этот раз я ничего не планирую, и ничего не жду, я лишь смиренно молюсь и надеюсь, чтобы всё это закончилось». Губы наследницы Линдора дрогнули, и тень улыбки легла на них. Стража открыла двери, взору фиалковых глаз предстали знакомые лица. Все, кто посещал её дни рождения, словно блюли тайную традицию и с особой регулярностью присылали ответы. Ещё один вечер в компании людей и эльфов, происходящих из самых древних и, несомненно, самых богатейших родов, которые о чистоте крови беспокоились больше, чем о собственной причёске. Безусловно, этот бал не радовал принцессу, которая медленно, но верно приближалась к своему совершеннолетию. — Nana, почему ты не отговорила его? — шепнула виновница торжества, даже не поворачивая головы. — Несколько недель мы с отцом уже уклоняемся от ответа, но ни ты, ни я не вправе судить его, — ответила Лотанариэ, осматривая зал и намеренно избегая впивающегося взгляда дочери. — Конечно, никто не судит его, но Исиль… — девушка отвела глаза, не пытаясь больше терроризировать взглядом матушку. — Она бы не хотела этого. — Да, пожалуй, — кивнула королева, вот так просто закончив разговор. Просто и не многословно, она никогда не позволяла эмоциям пробиться в слова, лишь глаза, полные усталости и боли, отстранённо наблюдали за происходящим. По велению королевы менестрели заиграли торжественную мелодию, обозначив начало бала. Молодые эльфы приглашали юных дев, покоривших их сердца, даже Элениэль не обошли стороной. Принцесса, не глядя, подала руку. Молодой человек властным движением ввел её в круг танцующих. — Танцы объединяют, не так ли? — поклонился он, следуя традиционным движениям танца. — Конечно, — приподняв уголки губ в вежливой улыбке, ответила юная наследница. Эллет с грацией кошки исполняла элементы танца, то кружилась, то отдалялась, то приближалась, повинуясь уверенным рукам партнёра. Мужчина, с волосами цвета вороньего пера, с неподдельным интересом разглядывал свою партнёршу, успевая следовать за велением музыки. Камзол напоминал искрящийся под светом ночной красавицы-луны снег. Единственным украшением на нём была брошь, но за такую драгоценность каждый из лордов готов был отдать половину своих богатств, если не все сразу в придачу с семьёй. Украшение с вырезанным из мрамора профилем королевы было окантовано позолоченной филигранью и оканчивалось подвеской с камнем в виде слезы и завязанной бантиком лентой. Размером почти с ладонь, оно гордо висело на груди сероглазого эльфа чуть выше сердца. — Надеюсь, мой следующий вопрос не оскорбит Вас, — кружась, она отошла от своего партнёра на расстояние нескольких шагов, при этом держа его за руку. — Откуда у Вас эта брошь? — Ну что Вы, вполне официальный вопрос. Было бы странно, если бы следующая королева не спросила о столь ценном подарке, — загадочно улыбнулся эльф, и, прикрыв глаза, погрузился в воспоминания. — Когда-то мы с вашим отцом сражались против Саурона… — Nin heryn*, прошу простить меня за столь скромный подарок, — поклонилась юная девушка, отвлекая Элен от рассказа сероглазого гостя. — Видит Эру, он от чистого сердца. — Благодарю, с вашего позволения я посмотрю его позже, — вежливо кивнула русоволосая красавица и хотела было вернуться к собеседнику, как девушка схватила её за локоть. — Прошу меня простить, но это не терпит отлагательств… мне бы было приятно, посмотри Вы его сейчас. Уж очень хочется видеть радость, — резко убрав руку от принцессы, она склонила голову, голос её, вначале изменившийся до грубого хриплого, вернулся в прежнее состояние. — Хорошо… — настороженно ответила Элен, нахмурившись и слегка удивившись от такой смены поведения. Развернув красивый бант, эллет аккуратно подняла крышку. Улыбнувшись стоявшей напротив девушке, она перевела взгляд в коробку. Глаза её расширились, брови съехались на переносице, а сердце, готовое выпрыгнуть из груди, барабанной дробью отдавало в ушах. Казалось, чем быстрее у принцессы стучит сердце, тем быстрее проносятся мысли в её голове, но это было не так. Элениэль по белизне кожи могла соревноваться с любой простынёй. Сглотнув, она понимала, что нужно срочно взять себя в руки, но так и не могла отвести взгляд от лежащих внутри предметов, а побелевшие, дрожащие пальцы лишь сильнее сжимали стенки коробки. Hi-Finesse (Preludes) — Fracture [OST Kingsman: Секретная служба] (1 часть трейлера №1) — Откуда у вас это? — дрожащими губами выдавила из себя девушка, не узнавая своего севшего голоса. — Думаю, при вашем уме не трудно догадаться, — улыбнулась девица, одëргивая платье. — Ни с чем несравнимое удовольствие. — Что это значит? — не выдержав, Элен уронила подарок и кинулась к странной гостье. Коробка, выпав из рук принцессы и встретившись с полом, обнажила своё содержимое. С глухим стуком, оставляя после себя грязный след, предстал взору гостей отрубленный палец, на котором красовалось кольцо с ярким сапфиром. Белая ажурная ткань, укрывающая этот подарок, была грубо срезана и давно потеряла свою белизну. — Весьма изящная работа, не находите? — кривая, устрашающая улыбка исказила лицо девушки, обнажая кривые жёлтые зубы. — Да как ты смеешь?! — злость и гнев, подобно бушующему морю, плескались в принцессе, готовые вырваться из-под стального контроля. Тихий, противный голос так и подговаривал её броситься на эту незнакомку, растерзать у всех на глазах. — Душа его будет тянуться к свету, но непроглядная тьма будет шлейфом тянуться за ним. И тьма эта отбросит тень на мысли и сердце его, которые, как и судьба, будут сокрыты от глаз самого зоркого мудреца, ибо следует тьма за ним неотступно, отравляя его окружение и медленно подавляя свет его души. И где бы ни ступала нога его, везде будут беды и несчастья, покуда свет Эру не победит тьму. Коль скоро рассвет не наступит, то мир содрогнëтся от густоты ночи, что накроет его. И тогда весь мир заснёт вечным сном в объятьях одинокой луны, что будет светить над безжизненным миром, — мир перед глазами Элениэль на мгновение замер, а в голове проплыли воспоминания, злость и гнев усилились, поддерживаемые страхом, и теперь всё тело девушки тряслось, как осиновый лист. Лотанариэ, ругая всё, на чем свет стоит, кинулась к дочери, проклиная охрану и на ходу продумывая дальнейший план действий. Чёрные, словно земля Мордора, волосы взметнулись, последовав за свое хозяйкой, а глаза с кристальной ненавистью смотрели на создание перед ней. — Linno, nin heryn. Gwanno, Eleniel*! Gwanno, hen mor! *(Пойте, моя госпожа. Умри, Элениэль! Умри, дитя тьмы) — прошипела черноглазая ведьма и, резким движением вынув кинжал из широкого рукава платья, кинулась на дочь короля. Зрачки русоволосой эллет расширились. Не успела она подумать, чем может закончиться данное происшествие, как годами вырабатываемые рефлексы дали о себе знать. Девушка легко уклонилась от колющего удара в правый бок и, мгновенно присев, спасла шею от смертельной раны. Пройдя под рукой нападавшей, она, резким движением схватив ту за руку, зашла за спину. Держа её за кисть и плечо, принцесса с силой сжала руку черноволосой красавицы, заставив выронить отравленный клинок. — Неужели ты надеялась так убить меня? — голос, полный льда и стали, лился из уст наследницы престола, все эмоции смело холодным ветром разума. Чёткий расчет, трезвый ум и полный контроль движений, вот что сейчас превалировало в ней. Элен слегка приподняла подбородок и прищурилась, взглядом прожигая макушку ведьмы и пытаясь просчитать её дальнейшие действия. — Uin, sen nin tur*, (Нет, это моя победа) — ухмыльнулась ведьма и, прошептав заклинание на чёрном наречии, исчезла во тьме, накрывшей всё помещение. Эллет почувствовала удар, а затем жгучую боль, волнами исходившую от живота. Противный голос внутри всё нарастал, словно волна во время прилива, он заглушал звуки внешнего мира. Мощный, исходящий из самых глубин, он был одновременно чарующим и манящим, слова, произносимые им, казались правдой, заставлявшей смотреть на происходящее совершенно по-другому. Свернувшись в комочек, девушка стиснула зубы, силясь не закричать от боли и чувств, которые вызывал этот голос. Элениэль знала, кто говорит, и это пугало её ещё сильнее. Барьер, отделяющий её от остального мира, спал, тьма отступила, а девушка уже была поднята Аркуэноном на руки. Отец, бережно прижимая к себе главное сокровище страны, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, направился к целителям. Лотанариэ последовала за ним, распорядившись, чтобы стража проводила гостей. Осмотрев дочь, при этом не сбавляя шага, она облегчённо выдохнула, не найдя повреждений. Дойдя до середины зала, взгляд королевы наткнулся на блестящий под светом факелов и свечей сапфир. Женщина побледнела и, склонившись, дрожащими руками подняла его вместе с тканью. — О Эру… — часто дыша, она не могла прийти в себя и вымолвить и слова. — Аркуэнон! — Что случилось?! Нашу дочь немедленно нужно доставить в лазарет, а ты отвле… — он уже было начал ругаться, но увидев, что у жены в руках, замер. — Это же… палец… нашей дочери, — сглотнула королева, переведя испуганный взгляд на темноволосого эльфа, будто ждала, что он сейчас скажет, что это всё страшный сон. — Эта форма родинки…, а платок… это же её погребальное платье… Королева рухнула на колени, прижимая к груди платок. Тяжёлые слëзы безостановочно бежали по лицу светловолосой нимфы. День рождения Элен был попыткой вернуться к обычной жизни, желанием дать пульсирующей ране затянуться, отвлечься от постоянных мыслей о потерянной дочери, и всё провалилось. С треском. Разбилось, будто хрустальный замок, мираж, который ломала сама жизнь. — Кто бы это ни был, я лично накажу его за то, что он сотворил! Даже если это будет стоить благословения Валар, — сквозь сведённые скулы прорычал Аркуэнон, приказав стражнику отнести дочь к лекарям, а сам, подхватив жену, отправился за ними.***
Элен лежала на кровати и, согнувшись пополам, рыдала, уткнувшись лицом в ладони. Слёзы бушующим потоком давили, разрывали её изнутри, хотя давно должны были кончиться. На плечи девушки свалилось слишком много, слишком быстро, слишком тяжело и всё вместе. Гадкие усмешки Анариэль, тысяча лживых, спесивых лиц смешались в единый водоворот красок и насмешек. Она словно вновь превратилась в ребёнка, в маленькую беззащитную девочку, которую окружала толпа людей. Ненависть и злоба выливалась из их ртов, подобно потоку водопада, окружая её и топя в этом бескрайнем болоте. Закрыв руками уши, она закричала, не в силах больше держать эту боль в себе. Барьеры, установленные советами, рушились, а маленькая щëлочка, которую когда-то приоткрыла сама принцесса, сейчас спала, открывая прекрасный вид перед голубоглазыми очами. Усмешка озарила лицо темноволосой девушки. Чувства, которыми она питалась, сейчас усилились в десятки раз, продолжая ломать, бить, переделывать изнутри душу принцессы. Казалось ещё чуть-чуть, и демоница вновь возьмёт под контроль тело эллет, а та только поможет ей, но что-то непреодолимо сильное, невидимое и неуловимое мешало ей. — Элен, можно? — спустя час криков и рыданий к девушке постучались. Вышеназванная лишь отвернулась, не желая возвращаться в душную комнату, погром в которой теперь пугал её, как и в своё время стражников за дверью. Фрейлины помнили, чем закончилась попытка советников усмирить рыдающую принцессу. Мебель было решено заменить полностью. Королева, аккуратно ступая меж осколков от ваз, украшений и предметов мебели, подошла к дочери. Тихо обняв, она укрыла её одеялом и прижала к себе. Эллет не выдержала и расплакалась, уткнувшись в грудь матери. Так прошел час, потом два, слёзы закончились, и истерика потихоньку отступала. Лотанариэ не произнесла ни звука за всё время, успокаивающе поглаживая своё дитя по спине. Это был первый раз, когда Элен дала волю своим настоящим чувствам. — Знаешь, я думала, что если загружу себя работой, то эти мысли… эта пустота… заполнится, — шептала русоволосая нимфа в плечо матери, кутаясь в плед, — но она лишь растет… эта см… кх, — выдохнула девушка, не в силах признать, не то что произнести роковое слово. — Она вытянула из меня все силы… мне так страшно, так… так больно! — Кто-то ушёл наверх, то есть ушёл навек. И следит, улыбаясь, за нами. Сквозь глаза наших воспоминаний*, — прошептала Лотанариэ, уткнувшись в макушку дочери, по щекам её текли большие горячие слёзы боли. — Малышка, мы все скучаем по Исилиэль, но ты не виновата! — Конечно, это ведь не по моей вине она мертва, — слабо фыркнула эллет, и, обняв матушку, слушала слова утешения вперемешку с историями детства старшей дочери. — Элениэль, в этом нет твоей вины. — Хочешь сказать, что вы виноваты? — закрыв глаза, она будто пыталась отгородиться от мира, попасть в иллюзию, где всё прекрасно, а главное, все живы. — И мы тоже, много чего произошло… — Нужно найти эту… женщину, она опасна, — прошептала Элен, решив, что сил на обсуждение столь болезненной темы у неё нет. — Конечно, а сейчас отдыхай. Спи, моё солнышко, пора и тебе отдохнуть, — поглаживая дочь по спине, нашёптывала золотоволосая нимфа.