Дело о пропавшей улике

    – Одного не понимаю, – вымолвила я, отрезая небольшой кусочек панкейка. – Зачем ты подставил Риту? Мы с корейцем сидели в небольшом кафе через дорогу от полицейского участка. Здесь было довольно людно, но каждый из посетителей был поглощен своей порцией еды (которая, к слову сказать, оказалась превосходной), так что нас никто не мог подслушать. – Риту? – азиат, отпив глоток явно переслащенного кофе, поставил чашку на блюдце и поднял брови. – Ты имеешь в виду лейтенанта Спинелли? – А кого же ещё? – я отправила аппетитное лакомство в рот и зажмурилась от удовольствия. Санни закусил губу и посмотрел в сторону. – Но я же оставил записку, – растерянно вымолвил он. – Что? – я слегка подалась вперед. – Какую ещё записку? – На том самом месте, где лежала сигарница, – спокойно ответил кореец. – Я сказал, что беру улику на время и отдам, как только закончу с ней. Я с ужасом посмотрела на азиата и пробормотала: – Ты же знаешь, что это противозаконно, так? – Конечно, – передернул плечами он. – Поэтому-то я и не подписался. Этот человек просто непостижим. Сколько бы я ни пыталась разгадать этот ребус, у меня не выходило даже приблизиться к нему. – Значит, это ты прислал бомбу-муляж наркобарону? – я полила панкейки абрикосовым сиропом. – Нет, – помотал головой Санни, возвращаясь к своему жидкому сахару с каплей кофе. – Это был его конкурент, Винченцио Сабатини, кажется. Он очень удачно решил подложить свинью своему коллеге: я как раз искал способ подобраться поближе к этой коробочке. Грабить дом мафиози – это не вариант; сама знаешь – эти профессиональные преступники почему-то очень любят сначала убивать, а потом уже разбираться, так что эта бомба пришлась весьма кстати. – Так это был не муляж? – удивленно протянула я. – Откуда ты знаешь, как обезвреживать такие устройства? Кореец озорно улыбнулся. – Каждый из граждан моей прекрасной страны должен обязательно отслужить в армии два года, – объяснил он. – Я тянул свою лямку в саперных войсках. Я восхищенно присвистнула, заработав тем самым несколько неодобрительных взглядов в свою сторону. Примечательно, что один из них был от отчаянно пожиравшего пончик субъекта, который за минуту до этого разговаривал по телефону на предельной громкости своих связок. – Это, конечно, замечательно, – я доела панкейки и отодвинула от себя тарелку. – Но, думаю, ты и сам понимаешь, что справедливость необходимо восстановить. – Слова, достойные настоящего детектива! – азиат поднял чашку со своим коричневым диабетическим коктейлем и отсалютовал мне. – Только у меня возникла небольшая проблема с этим. Видишь ли, сигарницу украли. Я ахнула и резко откинулась на спинку стула. Если коробочку стащили у Санни, то доказать невиновность Риты будет неимоверно трудно, так как корейца вряд ли посчитают благонадежным свидетелем. С другой стороны, у него вряд ли получилось бы стереть запись в электронной таблице и бумажном журнале, значит, в этом деле замешан и кое-кто ещё... – Когда это произошло? – отрывисто спросила я. – Десятого августа, – азиат осторожно поставил чашку на блюдце. – Кто-то вломился в мою комнату, пока я работал, и перевернул всё вверх дном. Исчезла только эта сигарница, из чего я сделал вывод, что приходили именно за ней. – А для чего эта вещица понадобилась тебе? – я сложила руки на столе. – Почему ты даже пошел на такие меры, как кража из хранилища вещественных доказательств? Чёрные глаза Санни задорно сверкнули. – Знаешь, Нэнси, я подумываю поехать на Кубу, – вымолвил он, поправляя рукав легкой ветровки. – А там подобные штучки являются предметами первой необходимости. Я тяжело вздохнула и произнесла: – Санни, прошу, будь посерьёзнее. Рите грозит расследование. Подобная кража – это федеральное преступление, и полицейских за это наказывают куда строже, чем простых смертных. – Я понимаю, – кореец поднял ладони. – Но для этого ты здесь, разве нет? Мы вдвоём найдём сигаретницу и привлечем настоящих виновников к ответу. – Одним из них являешься ты, – напомнила я. – Ведь это ты украл её первым. – Возможно, – передернул плечами азиат. – Но мне кажется, что намного важнее поймать тех ребят, которые нацелились на твою Риту. – Ты считаешь, что цель – это она? – нахмурилась я. Санни опустил голову, подавляя зевок. – Когда честный налогоплательщик хочет ознакомиться с одной из улик и заимствует её, оставляя записку о том, что скоро вернет, – сказал он, – а потом этот документ таинственным образом пропадает, как и само доказательство... Что ж, мне кажется, это вполне очевидно. Я потерла лоб и уточнила: – Значит, ты не корректировал запись в электронном журнале? – Нет, – мой собеседник отрицательно помотал головой. – У меня было не так много времени, пока миссис Коннор отошла. Мне повезло с ростом, поэтому я преспокойно достал улику, оставил записку и ушел. – Ты знаешь заведующую? – я подозрительно прищурилась. – Откуда? Санни усмехнулся. – Разве я не сказал тебе, дорогая Нэнси? – этот авантюрист скрестил руки на груди. – Я вожу экскурсии для студентов юридических факультетов и школы полиции по двадцать третьему участку. ***  Встреча с Санни оказалась не только информативной, но ещё и в какой-то мере освежающей. Конечно, я сильно усомнилась в психическом здоровье человека, назначившего корейца на подобный пост, но, в целом, наша беседа оставила в душе теплый след. Я твёрдо знала, что собираюсь делать: во-первых, изучить ближайшее окружение Риты, во-вторых, найти эту злосчастную коробку и вернуть её на место. Я решила не говорить итальянке, кто именно украл сигарницу, так как мисс Спинелли, скорее всего, захочет немедленно арестовать азиата, а мне он нужен был на свободе. Кроме того, ключ-карту, которую Санни стащил у лейтенанта во время визита в её дом, он успел вернуть. Так что я, дойдя с корейцем до участка, посчитала нужным ограничиться лишь тем, что познакомила их. Рита ухмыльнулась, тотчас узнав того самого «психованного китайца с идиотским проспектом об инопланетянах» и не преминув сказать об этом вслух. Санни с каменным лицом поправил её, проинформировав лейтенанта, что является корейцем, а проспект несет на своих страницах сакральный смысл, который открывается лишь при серьёзному к нему отношению. Всё это время я изо всех сил старалась сдержать смех, но хихиканье так и рвалось наружу, и, в конце концов, я издала звук, отдаленно напоминавший хрюканье. Он не особо впечатлил патрульного в форме, как раз в этот момент проходившего мимо меня. Увидев группку людей в гражданском с одинаковыми бейджиками «Посетитель» на груди, Санни извинился перед нами и метнулся к ним. Вскоре до нас донесся его веселый тенор, вещавший о высшей ценности справедливости, а также о том, что для пополнения бюджета полиции стоит организовать платные допросы. – Откуда ты знаешь этого парня? – Рита тронула меня за плечо. – У него точно не все дома. – Может быть, – не стала спорить я. – Но он сможет нам помочь, если что. Итальянка покачала головой, явно не воодушевившись моими словами. Однако она не стала спорить: у неё была ещё гора работы. Лейтенант сунула мне три папки, о которых я просила, и отправила домой, дав телефон, по которому можно было заказать тайскую еду. Я протиснулась мимо экскурсионной группы, внимавшей рассказу Санни о страшном преступнике Джонни Простофиле, который сбегал десять раз, и все они – через дверь. Кореец ухитрился безраздельно завладеть вниманием аудитории и вдохновенно вещал несусветную чушь, которую придумывал на ходу. Но народу нравилось. Я отправилась домой к Рите – тут было всего двадцать минут пешком. В сумке у меня лежали три папки, которые я должна была изучить, и, в общем, настроение у меня было самое боевое. Присутствие Санни придавало этому довольно рядовому делу оттенок необычности, этакой космической направленности. Я была уверена, что сигарница понадобилась корейцу для осуществления одного из его диких, но безобидных планов. И сейчас моей целью было обелить Риту, по возможности скрыв тот факт, что именно азиат украл коробочку из хранилища. От Санни я узнала, что миссис Коннор каждый день отлучалась в буфет ровно на пять минут – она покупала три булочки и тут же возвращалась на место. Однако этого короткого времени хватило предприимчивому корейцу для того, чтобы стянуть вещицу. Не без помощи Ритиной карты, правда, но всё же. Конечно, украсть сигарницу у азиата оказалось куда проще, чем из охраняемого хранилища. И причина казалась вполне очевидной: кто-то хотел подставить мою клиентку. Мисс Спинелли была настоящим копом: бескомпромиссным, стремящимся к справедливости, честным. Разумеется, далеко не всем это подходило. В самый вероятный круг подозреваемых входила её группа: Томпсон, Рейкс и Грасс. Кто-то из них мог заметить исчезновение улики (или, скорее всего, даже увидеть, как кореец её похищает) и использовать ситуацию в свою пользу: удалить запись электронного журнала, вырвать страничку из бумажного, изобличая лейтенанта как обманщицу. Если Рита попадет под разбирательство и не сможет доказать своей невиновности, то ей придется покинуть органы внутренних дел навсегда. Могла ли я это допустить? Ни в коем случае. Виновные будут наказаны, кем бы они ни были. Вернувшись в дом итальянки, я, заказав тайскую еду, села за стол и разложила перед собой папки с личными делами, а также копии журнала посещений хранилища вещественных доказательств. К сожалению, последний документ не содержал в себе никакой полезной информацией: все трое не раз посещали то помещение в интересующий меня период времени – с шестого по одиннадцатое августа. Да и вообще, заходить туда, чтобы лишний раз проверить информацию, изъять улику или предоставить её прокурору, было обычной практикой в любом полицейском участке. Я перешла к папкам светло-болотного цвета, надеясь, что хотя бы там смогу обнаружить что-нибудь. Первое личное дело принадлежало Джону Рейксу. Самый молодой из всех троих, он был не местным, родился в каком-то захолустье в штате Техас, а сюда приехал для того, чтобы сделать себе имя. До безрассудности храбрый, сержант имел несколько наград и славился буйным нравом, унаследованным от матери-мексиканки. Этот сорвиголова предпочитал действовать напрямик, и потому рядом с медалями за смелость соседствовали выговоры, а также несколько жалоб от населения за чересчур грубые действия. Этот юноша был холост и не имел родственников в Нью-Йорке. Я отложила папку и, скрестив руки на груди, задумалась. Судя по характеристике, этот парень вряд ли привык избирать обходные пути, и если Рита помешала бы ему, то он тогда предпочел бы действовать прямо, пойдя на конфронтацию. С другой стороны, его явное тщеславие и себялюбие являли собой благодатную почву для нехороших позывов, идущих вразрез с доктриной полиции. Поджав губы, я взяла следующее дело. Эбрахам Грасс, женат, двое детей. Довольно скромный послужной список. До сержанта его повысили лишь из-за вступления в брак. Работал добросовестно, но средненько, ничем не выделяясь. Своим местом дорожил. В характеристике были указаны такие качества, как терпение и спокойствие. Что ж, такой человек вполне мог придумать, как прищучить Риту, не прибегая к прямому конфликту. С другой стороны, этот тип казался трусоватым и нерешительным. Третья папка была куда толще. Детектив Моррис Томпсон, разведен, детей нет. Этот человек работал в двадцать третьем участке уже много лет. В послужном списке были как удачные расследования, так и громкие провалы, но, в целом, этот субъект казался сообразительным. Он получил чин детектива десять лет назад, и с тех пор его не повышали. Уязвляло ли его то, что им командовала женщина, да ещё и намного моложе? Думаю, да, ещё как! Томпсон вполне мог затаить обиду на лейтенанта, ведь если бы не итальянка, то это место занял бы он. Так-так-так, кажется, мы нашли нашего самого вероятного подозреваемого. Детектив развелся с женой семь лет назад, и с тех пор эффективность его работы несколько упала, но он всё равно пользовался уважением коллег. Пара дисциплинарных выговоров за появление в участке в нетрезвом виде несколько терялась на фоне положительной характеристики, пестревшей хвалебными эпитетами. Но именно у этого человека мог быть вполне серьёзный мотив: если Риту уберут из полиции, то, скорее всего, её место займет именно он. Я улыбнулась и положила ладони на столешницу. Что ж, начало расследованию положено. Теперь дело за малым: собственно, начать оное. Я решила дождаться тайской еды и подкрепиться, а потом уже переходить к активным действиям, но перед этим мне необходимо было сделать пару звонков своим близким.