Поднимая небеса

Я не чувствовал себя, как на допросе. Допрос этому человеку был просто не нужен. Он одним молчанием ворвался в мою душу, вывернул её, выпотрошил и спокойно так себе копался в тех ещё не сломанных хрупких деталях, которые каким-то чудом смогли уцелеть. Мысли путались, рассеивались, потом вновь собирались и сматывались в какой-то огромный комок. Я обессилено повесил голову и прикрыл глаза, сжав подлокотники, до побеления костяшек на пальцах. Какое же ужасное ощущение это было. Когда мертвецки-холодные пальцы прошли сквозь кожу, рёбра, проникая вглубь разгорячённого тела. Тот диссонанс начал меня пугать. Жара окутывала извне, а лёд обжигал изнутри. Мне начало казаться, что внутри у меня не горячая кровь, а айсберг какой-то, а сам я сейчас нахожусь в распаренной бане, и согреться не представляется никакой возможности. А после комната начала медленно рассыпаться. Заметив это, я начал в панике оглядываться в поисках выхода, хотел вскочить с этого проклятого стула, но неожиданно обнаружил, что руки мои закованы в кандалы. И в этот момент для меня всё оборвалось… *** Мария, я не понимаю тебя. Я не понимаю…. Я не понимаю, зачем тебе, это. Дети – это так хлопотно, проблематично. Они отбирают время, силы и жизнь. Они похожи на маленьких кровососов. Мне не понять, почему ты так радостно улыбаешься. Я злюсь, что эта улыбка предназначена не мне… Ты так трепетно заботишься о нём, ты не отходишь от его колыбели, днём и ночь сидишь с этой орущей зверюшкой. Ты совсем забыла про меня… Почему нельзя отдать его куда-нибудь? Не хочешь в детский дом, так найми хоть няньку! Я не хочу делить тебя с ним! Выбираешь ему имя? Зачем? Зачем оно ему? Это так глупо. Такое глупое имя. Но почему-то оно тебе нравится. Ты постоянно читаешь ему сказки. Ты любишь это? Зачем выбирать такое распространённое и извечно-забитое имя? Тебя практически не вытащить из дома. Это начинает перерастать в манию, ты одержима этим ребёнком. Он для тебя важнее жизни?? А как же я?! Ты так обрадовалась, когда узнала, что приедет мой брат, а сейчас кидаешься на него со скалкой и гонишь из дома, что с тобой происходит, Мария?! Этот ребёнок отравляет твой разум… Я не узнаю тебя, любимая. Мария! Мария!.. Я люблю тебя. Я ненавижу этого мальчишку. *** Порывы прохладного ветра залетели через две открытые двери балкона. Зелёные, тяжёлые гардины то и дело колыхались от сквозняка. Тусклый лунный свет почти не проникал в королевские покои. Бумаги на столе тихо шуршали, листья, лежащие на полу, медленно поднимались на ветки дерева, сросшиеся с потолком. Несмотря на постоянный сквозняк и ночную прохладу, в комнате было тепло, и стоял стойкий аромат лекарств и целебных трав. Общую картину заброшенности нарушало лишь едва слышное сопение больного. Но вот, на балконные перила бесшумно опустился человек. Парень легко спрыгнул на каменный пол и, пройдя к двери, проскользнул через распахнувшиеся, будто по команде, от сквозняка портьеры. Юнец воровато огляделся, прислушался к посторонним звукам и, не услышав шороха в коридоре, медленно подошёл к изголовью кровати короля Треф. В подрагивающих от волнения руках парень сжимал маленький флакончик из красного стекла. С виду могло показаться, что он спокоен как удав, но мелкая дрожь и лихорадочный блеск в глазах выдавали его тревогу. Блондин аккуратно сел на краешек кровати, стараясь дышать как можно тише, чтоб не разбудить Брагинского. Хотя по сути это было и не обязательно, русский имел поистине богатырский сон, особенно сейчас, когда болезнь прогрессировала. Юноша одними кончиками пальцев дотронулся до холодной руки короля, и, приподняв её, ухватился за край одеяла, откинув его в сторону. Взору вторженца предстало наглухо забинтованное тело. - Только в саркофаг и осталось положить… - тяжело вздохнул парень и вытащив из сапога маленький перочинный ножик, осторожно разрезал непрочную ткань, стараясь не задет кожу и старые раны. От испуга юноша чуть не выронил оружие из рук. – С…сколько шрамов… - он с жалостью глянув на безмятежное лицо русского. - Я видел и больше. - Ты жесток… - пролепетал парень, поджав губы. - Уйми дрожащие коленки и займись делом. Блондин ничего не ответил. Спустив ткань с бедра Брагинского, парень провёл ладонью по извилистому, неестественному шраму, приобретавшему форму герба. - Зачем ты отравил его…? - Он мешает. - Он помог мне, спас. Тебе ничего плохого не сделал… Он не такой как другие. - Наивный дурак. - Сколько ему осталось? - Не волнуйся, я убью его раньше, чем подействует проклятье. - Ты чудовище. – Юноша сжал ладонь Вани обеими руками. Он вовсе не хотел его смерти. Ему самому было больно от поступков друга. Мизинцем блондин случайно задел ещё один шрам, обручем овивавший запястье славянина. – И тут… На вас живого места нет. - Скорбно произнёс он и потянувшись к лицу короля, лёгким движением смахнув чёлку с его глаз. Брови Брагинского были сведены к переносице, на лбу выступила испарина. В темноте было тяжело рассмотреть больного получше. Гость махнул рукой в сторону арки и занавески, с довольно шумным скрипом, сами собой разъехались в стороны, пропуская тусклый белый свет в комнату. - Так думаю, будет лучше. – Взяв из миски сложенное в несколько раз полотенце, блондин хорошо отжал его и положил на лоб руса. – Тут жарко и душно… Прости. Я не могу ничем сильно помочь. – Извинения, как ему самому казалось, были неказистыми и притянутыми за уши, но ничего лучше он сейчас придумать просто был не в силах. Волнение, обида, сопереживание. Нервничая, он постоянно теребил в руках тот самый злосчастный флакончик и пару раз, чуть не выронил его из рук, ловя в последний момент. – Я постараюсь как-нибудь отсрочить войну. Я сделаю всё, что в мох силах, правда. А вы… Я знаю, вам очень тяжело! …существовать в этом мире. Но прошу, не опускайте рук и пожалуйста, выздоравливайте побыстрее. Обессилено вздохнув, мальчишка соскользнул с кровати, взял со столика бутылочку с микстурой и опрокинул в ней пузырёк с порошком. Жидкость приняла буроватый оттенок, но после того как порошок растворился, вновь стала прозрачной. - Что это такое? Что ты делаешь?! - Спасаю. – Огрызнулся юноша, и поставил сосуд на место. Но вот дела, в темноте не разглядел и нечаянно толкнул стакан. Стекляшка упала и разбилась на мелкие кусочки, звон эхом раздался по комнате. Блондин побледнел от ужаса, сердце бешено заколотилось, когда по коридору послышались торопливые шаги. Гость сломя голову бросился к балкону, но двери уже распахнулись. - Охрана! – Выкрикнул залетевший в комнату альбинос и с силой, зашвырнул в нарушителя спокойствия копьё. От летящего снаряда юноша успел увернуться, но стоило ему выскочить на открытую площадку, как он оказался в кольце каменных статуй. Живых, каменных, вооружённых воинов. - Ну что? Спас? Молодец. Что теперь будешь делать? Парень виновато опустил голову и тихо произнёс: - Сдамся… - Ну не-е-ет. Я не позволю тебе этого сделать! Я долго терпел твою слабость, но это уже последняя капля! Облака над замком сгустились и образовали воронку. Ветер смерчем опустился на землю, окутав стоящего в окружении юношу. Воины, бросившиеся к нарушителю, столкнулись с непробиваемой стеной и разлетелись на куски. Когда же ураган рассеялся, ни нарушителя, ни стражников на месте не оказалось.