Переквалификация

Люк даже сам потом удивлялся, как быстро и легко он привык к новой жизни. Нет, скорбь по бабушке никуда не делась, но все другие произошедшие с ним перемены он принял как должное. Может, как раз потому, что был слишком потрясён большим горем, чтобы печалиться по мелким поводам? Каждое утро мисс Ирвин отводила Элси в школу, а сама уезжала на работу. До её возвращения с Люком часто сидела одна из сестёр Линдберг, а то и обе – Бритта, как и обещала, усиленно учила его шведскому, а Лотта сочувственно ворковала над ним и постоянно угощала его всякими вкусностями. Мисс Ирвин приезжала домой в разное время – иногда, когда проходили важные совещания, она засиживалась допоздна, и тогда Элси из школы приводила учительница. Кто уж, как не Сьюзен Ирвин, знал, как опасно детям ходить одним! Первую неделю Люк проводил вечера один – ему, с его горем, не хотелось встревать в счастливый мирок мисс Ирвин и Элси. Поэтому каждый день после обеда он твёрдо объявлял, что пойдёт к себе и повторит шведский; мисс Ирвин понимающе вздыхала, повторяла, чтобы он в случае чего звал её, но не протестовала. Однако вскоре он понял сам, что от тоскливого сидения в одиночестве легче ему не станет. В конце концов, когда он потерял родителей, он всегда был рядом с бабушкой.... Так и получилось, что однажды – дело как раз было в субботу – Люк осторожно спросил: – А можно я посижу вечером с вами? – Конечно, дорогой, – обрадовалась мисс Ирвин. – Хочешь поиграть с Элси? Или мне почитать вам что-нибудь вслух? – Почитайте, – не раздумывая долго, ответил он. На шумные игры он как-то ещё не был настроен. Элси, кажется, сперва поглядела на него настороженно – должно быть, как он и опасался, ей не слишком понравилось, что Люк, которого она всё-таки ещё считала чужим, теперь ещё и будет проводить с ними вечера. Но уже через пять минут она развеселилась и, пока мисс Ирвин доставала выбранную на этот вечер книжку, успела подраться с Люком на подушках, угостить его шоколадным печеньем и показать ему своего любимого плюшевого лисёнка. Мисс Ирвин смотрела на них с улыбкой – почему-то грустной, как отметил Люк. – Ну как, будете слушать сказку или повеселитесь сами? – Сказку, сказку! – запрыгала на кровати Элси. Вспоминала ли мисс Ирвин своих жертв и жертв своих товарок? Или жалела о тех годах, что провела в качестве ведьмы?.. Люк устроился под одеялом, прижимая к себе лисёнка – Элси, наверное, стыдясь своей неприветливости, протянула ему игрушку, а сама взяла одну из своих кукол – и старался отвлечься от этих мыслей. Они у него неизбежно вызывали и воспоминания о влитом в горло зелье, о превращении в мышь, о коте Эвы Эрнст... Мисс Ирвин читала рассказ о приключениях доброго медвежонка Паддингтона, и Элси то и дело заливалась смехом и подбрасывала куклу вверх. Люк просто прижался к плечу опекунши, прикрыв глаза, не особо даже вслушиваясь и обняв лисёнка свободной рукой. ...А всё-таки проскальзывала в её голосе какая-то печаль. – Мисс Ирвин, у вас-то ничего не случилось? – спросил он, когда, уже пожелав Элси спокойной ночи, они вышли из комнаты. – Не переживай, Люк. Со мной всё отлично! – Вы просто как будто беспокоитесь о чём-то, – настаивал он. Он привык, что бабушка никогда от него ничего не скрывала. Сьюзен присела на корточки и обняла его: – Ох, дорогой. Я обо всём беспокоюсь. Просто Элси пугать не хочется... Я так боюсь, что я за вами не пригляжу, что я что-то не так сделаю... У Элси вон зуб недавно опять болел – я изводилась, будто её неведомо как заколдовали. Страшно мне, Люк, что я не подхожу в опекунши. Да что там – что я в люди не подхожу. – Ну что вы, вы же и работаете уже... – растерянно попытался успокоить её Люк. – Да мне ведьмологи место нашли, я почти уверена… Понимаешь, Люк, у меня до недавнего времени не было ничего. Не было детства – ведьмы появляются на свет взрослыми, хотя потом стареют, как люди, правда, медленнее. Не было семьи. Я работала в школе, но это было чисто прикрытием… – она закусила губу. – Когда я сейчас хожу по улицам, мне до сих пор непривычно, что не нужно прятаться… что ведьмологи меня не выслеживают… что детям незачем меня бояться… Как вспомню, кем я была раньше, со стыда провалиться сквозь землю хочется… – Сьюзен вздохнула. – Ну какой из меня человек? Это с вами мне легко, потому что и с Элси, и с тобой я могу быть откровенной. А так… Она выпрямилась и потрепала его по голове: – Прости меня. Мне не стоило грузить тебя своими заботами… Люк подумал, что лучше уж так, чем видеть её фальшивую спокойную улыбку. Вот чего он терпеть не мог. …Наверное, потому его комната выглядит, как антикварный магазин, а в шкафах стоит одна классика, что Сьюзен пытается обустроить квартиру, как это делают люди, не совсем представляя, что для этого нужно… – Не переживайте, мисс Ирвин, – сказал он. – Мне кажется, человек вы замечательный. Сьюзен улыбнулась. На этот раз – искренне. – Спасибо, дорогой. – И бабушка так думала, – воодушевлённо добавил Люк. – Она же выбрала вас для меня в опекунши. Сьюзен тем временем щёлкнула выключателем в коридоре и вздрогнула от неожиданности – на миг брызнула искрами перегоревшая лампа. – Надо будет завтра купить, у нас с узким патроном кончились, – озабоченно заметила она. – А вы не можете её… ну… наколдовать? – спросил Люк. Надо сказать, до переезда он думал, что в бытовых мелочах, не на публике, Сьюзен непременно будет пользоваться прежними способностями. – Что ты! – она сморщилась так, будто была ещё ведьмой и учуяла запах ребёнка. – Больше никакого колдовства, благодарю покорно, только если надо детям-жертвам ведьм помочь! Люк смутился. Стоило бы догадаться. И понятно, почему Сьюзен так тяжело: ей не только сложно вписаться в мир людей, ей ещё и безумно одиноко – ведь даже они с Элси, даже дружелюбные ведьмологи никогда её полностью не поймут, они-то ведьмами не были. – Извините… – неловко сказал он. – Гм… спокойной ночи, мисс Ирвин? – Спокойной ночи, Люк. Уходя, он слышал позвякивание посуды на кухне, а на пороге комнаты обернулся и увидел, что мисс Ирвин сидит в коридоре, сжимая в руках стакан воды и потерянно глядя перед собой. Он понял, что расспрашивать её и дальше сейчас точно не стоит.