Принцесса с того света

      Спустя около полу часа, мы добрались до дворца, но на въезде нас не встретили дозорные гвардейцы, что было само по себе плохим знаком. Я выпрыгнула из фургона и, держа руку на пистолете, оглянулась. Никого не было. Махнув рукой, я поманила остальных за собой.       Окруженные прохладным воздухом и мертвой тишиной мы продвигались ближе к дворцу. Сигналом для наступления послужили внезапные визги и осколки посыпавшиеся прямо на нас.       — Пригнитесь! — крикнула я, прикрывая руками голову и лицо.       Когда град из осколков прекратился, мы ворвались во дворец. К моему удивлению, в парадной все еще царил безукоризненный порядок. Значит, повстанцы решили начать с самого эпицентра, тем самым не оставляя людям шанса на спасение.       Когда до меня дошли мои слова, на меня напала дрожь.       Господи, Максон!       Не отдавая отчета своим действиям, я рванулась с места и побежала в главный зал.       Только бы он был в порядке. Только бы он был в порядке. Только бы…       В зале царила паника. Какофония была невыносимая. Я встала у самого входа и огляделась по сторонам.       С ним все в порядке. С ним все в порядке. Нет поводов для беспокойства.       И тут в толпе я заметила до боли знакомую копну пшеничных волос.       — Максон — от облегчения у меня вырвался шепот, а на глазах выступили слезы.       За мной поспевали остальные солдаты. Не сдержавшись, я выругалась и вовремя вспомнила, что так или иначе, но я их офицер:       — Дашер, найди принцессу и приведи ее в убежище. — Гард кивнул и побежал к второму выходу из зала, где я заметила голубые юбки. — Остальные, слушайте мою команду: остановить этих ненормальных, но они нужны нам живыми не забывайте! — Принца я возьму на себя. Проклятье!       Я подбежала к Максону, который смотрел на меня странным взглядом. Это было что-то среднее между восхищением и удивлением. Увидев его лицо я не смогла оторвать от него взгляд. Но прогремевший где-то за моей спиной выстрел привел меня в чувство. Я хватила его под локоть, словно нашкодившего мальчишку, и повела прочь из зала.       — Вы что, с ума сошли?! Подвергать себя опасности? Черт побери!       На пути в убежище нам попался только лишь один повстанец. Но я уложила его в две секунды. Когда мы уже почти добежали до убежища, левая нога резко отказалась подчиняться, из-за чего я с громким криком рухнула на пол. Я попыталась встать, но едва не упала на пол и еще сильнее не расшибла руки.       Рядом со мной тут же оказался Максон. Он взял меня за предплечья и поднял на ноги, помогая мне встать. От его прикосновения меня словно ударило током. Я дернула руками убирая его ладони, тем самым разрывая контакт.       — Н-не надо! — Чертова мямля! — Введите код! Ну, чего стоите? Быстрее!       Придя в себя, Максон ввел код и открыл дверь, отходя в стороны, чтобы пропустить меня. Я ковыляла достаточно медленно, поэтому со всей силы толкнула его в убежище. Оказавшись в убежище, я первым делом плюхнулась на ближайшую скамью.       Я уже чувствовала как от боли у меня немеет нога, поэтому торопливо завернула штанину, что оказалось ошибкой. От трения ноги со штаниной меня пронзила парализующая волна боли, и я, сама того не желая, зашипела.       Зрелище было ужасное, но, к счастью, пуля только зацепила мне ногу, все портило осознание того, что с пулевым ранением я встретилась впервые, не считая того раза, когда пуля угодила мне в руку. Боже, с того времени будто прошла целая вечность, хотя на самом деле не более года. Удивительно, насколько я изменилась за это время.       — Проклятье! — выругалась я. — Не смогли попасть в главное убежище! Не успела!       Я закатала штанину чуть выше и с трудом сдержала вскрик боли. Так, для начала нужно…       — Вам помочь? — прямо над моим ухом прозвучал обеспокоенный голос, от чего я удивленно вскинула голову. Я будто только поняла, что он тоже находится со мной в убежище.       — Будьте добры аптечку. — я кивнула на полку, на которой, возможно, находились медикаменты.       Он выполнил мою просьбу, и я вытянула руку, чтобы принять коробочку в руки, с позором отмечая, что мои руки трясутся.       Тряпка! Ты всего лишь слабая девчонка!       Так! Нужно успокоиться! Сейчас не время для паники!       Для начала нужно обработать рану, желательно предварительно обезболив, потом зашить. Обработать и обезболить для меня не проблема, а вот зашить… Я конечно умею, и даже сама помогала раненным, но… на себе…       Возьми себя в руки! Ты все сможешь, ты же офицер, черт возьми!       К счастью, в аптечке я нашла все необходимое.       — Вас угораздило, сильно пораниться. — я не смогла сдержать усмешки, хотя и поняла, что он попытался просто избавиться от напряженности.       Не помогло, но спасибо хотя бы за попытку.       — Я не упала!..       Ты восклицаешь, словно маленькая плаксивая девочка. Куда делись твои ораторские навыки?       О, заткнись.       На мои слова принц лишь усмехнулся:       — Что, простите?       — А то, что я никогда не падаю! В ногу угодила пуля, к счастью, слегка задев, — похоже и вправду мой ораторский навык собрал все свои манатки и убежал восвояси, отставив меня наедине с принцем, в присутствии которого, по необъяснимым причинам, я начинаю мямлить. Но я правда старалась, чтобы мой голос звучал твердо.       Своими мыслями я пыталась отогнать страх и дрожь в руках, к счастью, у меня это получалось, но не долго. Я всем своим телом ощущала его взгляд на себе, и от этого мне становилось не по себе.       А вдруг он меня узнает?..       Успокойся, ты же в маске. Это невозможно.       — У меня есть к вам просьба, Ваше Высочество… — проговорила я, чтобы хоть как-то отвлечься. Боль не так-то и просто обмануть.       На мои слова он лишь развел руками:       — Я ваш должник.       — Поговорите со мной. — он озадаченно взглянул на меня, и я невольно закатила глаза.       — Мне нужно как-то отвлечься, обрабатывать рану — не самое приятное занятие. — я усмехнулась, пытаясь скрыть панику.       — И о чем говорить?       Я не смогла удержаться и посмотрела на него. Это Максон, который понятия не имел как вести себя с плачущими девушками, теперь понятия не имеет, как вести себя с девушкой, которая без единой слезинки собирается зашить сама себе рану.       — Не знаю, уж придумайте что-нибудь.       Он помотал головой, а потом выпалил:       — Вы все делаете так, словно умеете это с рождения.       В голове пронеслось воспоминание, когда я впервые сделала укол больному и потеряла сознание. Не знаю, как так вышло, но я просто запаниковала.       — О-о-о! Нет, конечно! В этом нет ничего сложного. Смотрите, — я медленно выдохнула и, протерев участок кожи чуть повыше раны, воткнула иглу.       Было почти не больно, но лекарство изнутри жгло кожу, словно ее сдирали с меня. Это чувство быстро прошло, заменяясь блаженным онемением. Я так и почувствовала, как каждая морщинка моего лица разглаживается.       Шить рану я наотрез отказалась. Она не настолько страшная, чтобы зашивать ее. Да, на заживление уйдет чуть больше времени, но, по крайней мере, мне точно не будет хуже. Я просто нанесла антисептическую мазь и перебинтовала рану.       Мое тело снова словно зудело от взгляда принца, и мне стало интересно, что же теперь во привлекло его внимание. Он смотрел на меня, но потом, когда заглянул мне в глаза, я заметила грусть в его взгляде. Словно он узнал меня… или вспомнил…       Да, скорее вспомнил…       Я уже смирилась с тем, что для всех считаюсь погибшей. Но от того, что я увидела во взгляде принца грусть, мне стало настолько больно, что я уже решила, что сердце, и так уже поврежденное и собранное заново по осколочкам, сейчас снова разлетится во все стороны. А его глаза?..       Глаза, которые стали для меня родными, а потом чужими… я вижу их в своих снах, но они для меня хуже кошмаров. Они бередят старые раны, из-за чего они открываются и начинают кровоточить по новой.       Это не он. Кто угодно, но это сделал не он. Я готова поклясться, что это не он виноват в том, что произошло…       Он немного отодвинулся от меня и сел на скамейку напротив. Я не смогла сдержать усмешки. Хотя мне было уютнее, когда я могла отвести взгляд куда-нибудь. Лишь бы не смотреть на него.       — Если теперь вы собрались отвлечь меня, то немного поздно, вам не кажется?       — Напротив, теперь, когда вы спокойны, я могу заговорить с вами без риска умереть.       Я рассмеялась.       — Офицер Теодора де Финн. — произнесла я тоном, с которым обычно обращалась к солдатам, только в этом случае не снимая с лица улыбку.       Он с такой же важностью протянул мне руку:       — Принц Максон Шрив.       Я улыбнулась, но заметила на его лице озадаченность.       — В этом нет необходимости, Ваше Высочество! Вас итак все знают!       Он качнул головой, усмехаясь.       — Да, тут и не поспоришь. Кстати, сколько вам лет?       — Ха! Этот вопрос задают все, но я уже привыкла к бестактности. Но я всегда отвечаю: «Мне восемнадцать!», чем вызываю немалый восторг!       — Восемнадцать? — он посмотрел на меня с таким же выражением, как и все люди, обращавшиеся с таким вопросом.       — Восемнадцать. — я снова кивнула.       — Но, как…       — Как я смогла стать офицером? Легко и просто, надо просто уложить на экзамене пять человек за раз.       Он что-то неразборчиво проговорил, но я расслышала во фразе «удивительно».       И не говорите, Ваше высочество! Моя жизнь похожа на сон, в нем все удивительно!       — Почему вы не снимаете эту повязку? — он протянул ко мне руку, но я вся похолодела и испуганно отшатнулась от него, со всей силы ударившись о стену затылком, что аж искры посыпались из глаз.       — Так надо. Травмы детства, искореженное лицо. Только не надо жалости, мне так нравится больше. — спутанно пробурчала я, даже еще путем не переварив то, что сказала.       Травмы детства? Ну что ж, значит, травмы детства.       Потом повисло минутное молчание, но оно дало мне время на подготовку к следующим вопросам.       — Теодора де Финн… Откуда вы? — вполне ожидаемый вопрос.       — Я, как и мои родители, итальянка, но еще мои предки переехали в Иллеа, и живем тут. Сейчас из-за повстанцев моя семья вернулась на родину, а я сбежала из дома.       Эту историю сочинила Джорджия, я ничего не имела против нее, поэтому это моя «официальная» биография.       — Сбежала? — он посмотрел на меня, как на сумасшедшую, но я нисколько не обиделась, напротив, меня даже рассмешило его выражение лица.       — Мне нравится здесь даже несмотря на ежедневный риск…       Дверь резко открылась, и помещение залил яркий солнечный свет, от которого защипало глаза. Я рефлекторно вскочила и встала перед принцем.       — Тео, ты в порядке? — из проема послышался голос Августа.       Я пересекла расстояние между нами и ткнула пальцем ему в грудь.       — Август, клянусь, если ты еще раз так напугаешь, я тебя убью на месте.       — А это еще что? — он кивнул на мою ногу.       — Пустяки, царапина! — отмахнулась.       Похоже, меня ждет полный разнос!       — Эх! Горе ты луковое! — и все?       Неужели я так просто отделалась?       Сохраняй все достоинство!       Я вздернула вверх голову и, насколько позволяла нога, гордо покинула убежище и, не удержавшись, оглянулась на Максона. Он смотрел на меня. Преодолевая боль в сердце, я отвернулась и уже через несколько минут покинула дворец.       Я больше ни за какие коврижки не появлюсь там. Это для меня слишком сложно, слишком больно. Слишком много воспоминаний для одного места.

***

      — Это слишком сложно для меня. — в очередной раз всхлипнула я.       — Быть может, все не так плохо? — осторожно спросила Джорджия.       Я лежала на кровати, положив голову на ее колени и свернувшись калачиком, пока она заботливо гладила меня по голове.       — Все именно так, Джорджия. Я не смогу…       — Ты все сможешь, ты сильная.       Я втянула в себя побольше воздуха, пытаясь успокоить себя, но ничего не вышло.       — Это не так. Я — тряпка! — еще больше разрыдалась я. — Я даже не могу контролировать себя. Если я еще раз останусь с принцем наедине, или хотя бы встречусь с ним, я вы…       В дверь постучали, прерывая мои причитания.       — Это Нейт… — устало выдохнула я. — Прошу, скажи ему, что я устала после поездки и сейчас отдыхаю.       Девушка кивнула и выпуталась из моих объятий, направляясь к двери. Когда она открыла дверь, я услышала обеспокоенный голос Нейта:       — С ней все в порядке?       — Да. Она устала и сейчас спит. Не думаю, что ее стоит беспокоить.       С той стороны послышался вздох.       — Хорошо. Передай ей как она проснется, что завтра я уезжаю в Клермонт, не знаю, с какой целью, но Август сказал, что это необходимо.       Джорджия кивнула и закрыла дверь. Я благодарно посмотрела на нее.       — Спасибо — прошептала я, чувствуя как снова начинает щипать в носу.       Джорджия поспешно вернулась на свое исходное место.       — Знаешь, что самое ужасное во всем этом? — продолжила я. - Это то, что я чувствую себя самым ужасным человеком на всей планете. Я ненавижу себя за то, что поступаю так с Нейтом. Он этого не заслужил.       — Я согласна с тобой — это неправильно, но почему же тогда вы все еще вместе? — девушка заглянула мне прямо в глаза.       — Мне не хватает смелости во всем признаться ему, — выдохнула я.       — Но ведь рано или поздно тебе придется это сделать.       — Я знаю, но как только представляю его взгляд, полный ненависти, так меня сразу всю передергивает, понимаешь? Возможно, он именно тот, с кем я проведу остаток всей своей жизни, а я так просто признаюсь ему в том, что обманывала его столько времени?       — Он не вызывает у меня доверия, Амес… — она покачала головой.       — Просто ты не знаешь его, как я.       Джорджия неуверенно кивнула:       — Возможно. Но, все же, будь пожалуйста внимательнее.       Я кивнула. Разговоры с ней всегда помогали мне успокоиться. Сегодняшний разговор посеял во мне зерно сомнения. Я снова усомнилась, тому ли я человеку доверилась в этот раз? Возможно, у Нейта были какие-то секреты от меня, но и я рассказывала ему не все. Он до сих пор не знает, где сейчас находится моя семья. И я не знаю, откуда он родом.       Мы просто вместе отбросили свое прошлое и живем настоящим, стараясь не обременять себя воспоминаниями. Если постоянно жить одними воспоминаниями, то можно сойти с ума. Наверное, именно поэтому наши отношения развивались так быстро. Мы оба убегали от своего прошлого, от воспоминаний, которые мешали нам двигаться дальше.