Однажды ты увидишь радугу. Продолжение

— Короче, я зайду за тобой завтра после университета. Ты же заканчиваешь в шесть? — Тсукиоми улыбнулся, теснее прижимая Аму к себе. Их прощание затянулось уже минут на двадцать, но музыканта это мало волновало. Он уже привык выслушивать нотации Марии. — Да, — Хинамори осторожно отстранилась, иначе такими темпами она опоздает и на вторую пару. В золотистых глазах горело счастье. — Отлично. Тогда до встречи, — и парень коснулся губ девушки в легком поцелуе, а потом побежал к остановке. — До встречи, — прошептала студентка, прижимая ладонь к гулко бьющемуся сердцу, и провожая любимого взглядом, полным нежности. Чем больше они с Икуто проводили времени вместе, тем сильнее она в него влюблялась. Вот только хорошо ли это? В последнее время Аму часто задавалась этим вопросом. Ведь, если что-то случится, и их пути разойдутся то, как она сможет жить дальше? Отогнав нехорошие мысли, девушка резко развернулась и в кого-то врезалась. — Ой! — пискнула Хинамори, отступая в сторону и растерянно глядя на высокого молодого человека. — О! Опять ты! — проговорил незнакомец, приветливо улыбаясь, — Не думал, что мы с тобой снова встретимся, — темные глаза парня искрились весельем. — Да, я тоже не думала, — пролепетала Аму, до которой вдруг дошло, что перед ней стоит тот самый блондин из бара. — Ты здесь учишься? — продолжал расспросы Хан. Он и сам не знал, с какой радости решил подойти к этой девчонке. То ли из-за того, что она ему чем-то понравилась. То ли из-за желания насолить Тсукиоми. — Угу. На медицинском факультете, — Хинамори потупила взгляд, чувствуя жуткую неловкость. Она не относилась к числу общительных особ, а за последний год стала совсем замкнутой. — А я поступил на юридический факультет, — собеседник снова улыбнулся, — Кстати, не покажешь мне универ, а то я даже не знаю, где моя аудитория! И юноша, взяв совершенно обалдевшую от его поведения Аму за руку, повел ее в сторону учебного корпуса. — Хан знаком с этой девушкой? — тихо спросила Хана, безотрывно глядя на улыбающегося блондина. С ней он никогда так себя не вел. Только отталкивал и оскорблял. На глаза навернулись слезы обиды, и певица сжала пальцы в кулаки, чтобы не расплакаться. Длинные ногти с идеальным маникюром вонзили в кожу. Тупая боль пронзила ладони, немного отрезвляя. — Насколько я знаю, то нет, — пожал плечами Хэй, у которого по жизни была дырявая память, как на события, так и на лица. Хотя где-то в глубине шевелились смутные подозрения. Всё-таки, где-то он видел эту розоволосую. — Тогда, почему он так мило с ней разговаривает? — прошептала шатенка, испытывая очередной приступ отчаяния. — Да фиг его знает. Наверно, хочет попортить Тсукиоми кровь, ведь ясен пень, что это его подружка, — философски изрек парень, отворачиваясь от окна и потягиваясь, — Как же спать то охота! Эй, а ты куда намылился? Взвился Хэй, когда Лиу резко поднялся и направился к выходу из столовой. — У меня есть кое-какие дела. Увидимся позже, — спокойно пояснил брюнет, и брат лишь безнадежно махнул рукой. Мол, вали, куда хочешь. — Поеду-ка я домой. Учеба подождет, — пробурчал шатен, вставая и снова потягиваясь. У него начиналась мучительная головная боль, грозившая перерасти в очередной приступ мигрени. Эта болезнь досталась близнецам от матери. Правда, Лиу переносил ее намного тяжелее Хэя. — Удачи, — машинально проговорила певица, провожая печальным взглядом Хана, держащего за руку розоволосую девушку. Он продолжал весело улыбаться, так и излучая радость. И, похоже, причина была не только в том, что музыкант хотел насолить Икуто. Сердце подсказывало, что блондину на самом деле приятно общаться с этой девчонкой. — Устала. Как же я устала. Когда только кончатся эти мучения? — пробормотала шатенка, опускаясь на стул и утыкаясь лицом в ладони. Икуто, вернувшись в общежитие, первым делом отправился в душ. Настроение было отличное. Быстро помывшись, парень решил навестить в больнице Игаву. — В этом же нет ничего особенного. Просто поинтересоваться здоровьем человеком, с которым работаешь вместе, — повторял Тсукиоми, сидя в поезде метро. Однако, несмотря на мысленные уговоры, в глубине души копошились сомнения. Ведь можно же было просто позвонить и спросить, как там состояние Майи. Зачем ехать-то? Мучимый всякого рода мыслями, музыкант уже через час стоял возле палаты певицы. Топтался на месте, не решаясь войти. — И чего тут такая духотень? — ворчал Икуто, стягивая кожаную куртку, пытаясь привести дыхание в порядок. Странно, но, похоже, не настолько в больнице было жарко, насколько он волновался. Глубоко вдохнув, Тсукиоми всё же повернул ручку, открыв дверь, вошел в просторное светлое помещение. — Привет, — услышал он знакомый голос, подняв голову, встретился взглядом с темными глазами девушки. — Ты как? — тихо спросил гитарист, отмечая, что выглядит Игава неплохо. Только очень бледная и какая-то поразительно хрупкая, словно фарфоровая кукла. — Лучше. Доктор сказал, что воспаления легких удалось избежать. И всё, благодаря тебе, — она слабо улыбнулась, — Спасибо тебе, Икуто. Она произнесла его имя мягко, с нотками какой-то неуловимой нежности, и музыкант ощутил, как сердце на мгновение замерло. — Да ладно. Просто я сразу заметил, что с тобой что-то не так, — он рассеяно поскреб в затылке, неловко опускаясь на стул возле стены. — Короче, через неделю меня выпишут, но я планирую сбежать отсюда пораньше, — Майя заговорщицки подмигнула Тсукиоми, поправляя волосы, собранные в высокий хвост. — Могу я спросить тебя кое-что личное? — внезапно произнес парень, комкая кожаную куртку. — Можешь, — после некоторого молчания кивнула Игава, пытаясь заглянуть в лицо собеседника, которое тот прятал за длинной челкой. — Ты встречаешь с Су Ханом? — наконец, решился Икуто. Подняв голову, он посмотрел прямо в глаза девушки. — Нет. Хан — мой родной брат, — честно ответила Майя, и юноша сначала подумал, что ослышался. Поэтому он еще пристальнее вгляделся в певицу, и та, поняв Тсукиоми, продолжила, — У нас разные фамилии, но на это есть свои причины. Возможно, ты слышал о Су Чжине? Он — широкоизвестный бизнесмен и политик. — Да, слышал, — ответил музыкант, все еще удивляясь услышанному. Хотя, если так подумать, то Хан и Майя были очень похожи. Особенно, глазами. — Это наш отец, с которым Хан никогда не ладил. А началось всё с того, что мой брат с детства увлекся музыкой. Причем, если в начале папа воспринимал это, как детскую забаву, то потом его начало напрягать, что единственный сын и наследник миллиардного состояния проводит большую часть времени, чёрт знает где. Игава замолчала, и на ее лице Тсукиоми прочитал выражение задумчивости, словно она была уже не здесь, а вернулась в свое прошлое. — Короче, в пятнадцать лет после очередной крупной ссоры с отцом, Хан ушел из дома. Собрал спортивную сумку и пропал. Помню, я тогда проплакала два дня, потому что у нас с братом всегда были замечательные отношения, — Майя вздохнула, на губах заиграла теплая улыбка. — А ты тогда тоже уже увлекалась музыкой? — спросил Икуто, безотрывно глядя на собеседницу. — Угу. Когда мне исполнилось пять лет, я начала заниматься танцами. Отец был не против. Правда, тоже до поры до времени. Правда, папе повезло, в пятнадцать я получила травму, и дорога в профессиональный спорт мне была закрыта, — в темных глаза мелькнула грусть, — Короче, мы с Ханом продолжали поддерживать отношения. После ухода из дома он переехал к бабушке по материнской линии, которая еле сводила концы с концами, устроился на работу в кафешку и организовал свою группу, вместе с Хэем и Лиу. Потом компания «KN Entertainments» объявила о кастинге для новой группы. Они попали в число отобранных парней, дальше последовал успешный дебют в Корее, а потом через пару лет в Японии. Майя замолчала, откашлялась, и попросила Икуто дать ей стакан с водой, что тот и сделал. — С тобой всё в порядке? — нахмурившись, спросил юноша, всматриваясь в усталое лицо девушки. — Да. Всё хорошо. Короче, когда мой брат стал известным, отец от него окончательно отказался, и все надежды возложил на меня. Я перешла в бизнес-школу, потом проходила стажировку в Англии. Но никак не могла забыть о танцах и музыке. Однако говорить об этом с папой я не решалась. Я ведь намного трусливей Хана. Всегда боялась не оправдать возложенного на меня доверия. В конце концов, вернувшись в Сеул из Лондона, я встретилась с братом, и он мне сказал, что объявили об отборе участниц в новый девичий коллектив, и что у меня есть все шансы пройти, но я сказала, что не смогу рассказать об этом отцу. Я тогда еще долго плакала, а он злился и говорил, что такими темпами ничего мне не светит, и всю жизнь я проведу, следуя приказам папочки. В принципе, он был прав. Мы поссорились, но потом нашли все-таки решение. Так как отец последние три года практически переехал в США, из-за открытия там новых предприятий, я взяла фамилию мамы и отправилась на пробы. Конечно, это было ужасно рискованно, ведь все равно кто-то мог узнать меня и донести папе, поэтому я покрасила волосы и немного изменила внешность в плане стиля. Да и ни отец, ни его коллеги как-то не интересовались корейским шоу-бизнесом. Хотя каждый раз, когда на дисплее мобильника высвечивается «Папа», мое сердце на мгновение замирает. Я так и жду, что сейчас он обрушится на меня, крича, что и единственная дочь его предала. — Значит, твой отец даже не подозревает, что ты одна из участниц «4То1»? Вот блин, — протянул Тсукиоми, качая головой. — Ага. По-крайней мере, до поры до времени. Короче, сейчас он думает, что я на стажировке в Японии. Кстати, я так и продолжаю учиться в бизнес-школе, только перевелась на заочную форму, — девушка грустно улыбнулась, — И совесть меня постоянно мучает, да и скрывать, что Су Хан — мой брат, тоже не очень. — А твои подружки знают, кто ты? — спросил Икуто, снова протягивая Майе стакан с водой. — Да. Знают. Они многого натерпелись в своей жизни, поэтому сразу же меня поняли. Хана приехала в Сеул из глухой деревушки, сбежала от матери — алкоголички к тетке, которая тоже не отказывалась пропустить стаканчик другой. Хана рассказывала, что ее частенько били, и она жила в постоянном отчаянье. Как-то пыталась наложить на себя руки, но ее спас Хан. Как и где — не знаю. Но подруга говорит, что она потом очень изменилась и пошла на пробы в группу, чтобы быть поближе к моему брату, а тот даже и не признал в ней спасенную им девушку. А Лиан, вообще, сирота. Поэтому мои проблемы по сравнению с их — сущая ерунда. — Да уж. И что собираешься делать дальше? — Тсукиоми скользнул взглядом по лицу Игавы. Она выглядела печальной и расстроенной. — Даже не знаю. Пускай, пока всё идет своим чередом. Время покажет.