Однажды ты увидишь радугу. Продолжение

Они сидели на полу за маленьким столиком в гостиной и ужинали жареной курицей, которую запивали горячем чаем. — Так вкусно. Протянул Тсукиоми с набитым ртом, весело глядя на довольную Аму, вытирающую руки салфетками. — Ага. Кстати, руки вытирай лучше, а то запачкаешь мебель, — с серьезным выражением на лице проговорила Хинамори, и Икуто прыснул со смеху. — Ты чего? — в золотистых глазах появилось недоумение, — Что смешного-то? — «Руки вытирай лучше, а то настанет конец света», — передразнил девушку Тсукиоми с точно таким же выражением лица, которое было у нее. — Дурак! — взвилась Аму, шлепая музыканта ладонью по плечу, — Вечно ты издеваешься! — А ты вечно меня смешишь, — парировал парень, продолжая смеяться, несмотря на набитый едой рот. — Смотри, не подавись, — назидательно произнесла Хинамори, чем вызвала новый взрыв хохота. — Хватит уже. Дай, хоть проглотить, — Икуто отвернулся, чтобы не видеть ее, и с трудом пропихнул пищу в желудок, стараясь остановить приступ смеха. — На, запей, — Аму протянула ему стакан с чаем, и Тсукиоми тут же сделал большой глоток. — Горячо-то как, — зашипел музыкант, чувствуя, как горло обожгло напитком. — Осторожней надо! — пожурила юношу Хинамори, — Может, воды принести? Нахмурившись, она поднялась. Во взгляде застыло волнение. — Нет. Не надо воды, — Икуто быстренько вытер руки салфетками, — Мне нужно кое-что другое. Вернее, кое-кто другой. И гитарист, схватив растерявшуюся Аму за запястье, резко потянул ее на себя. Не удержавшись на ногах, тихо охнув, девушка полетела на Тсукиоми. — Вот так вот лучше, — прошептал парень, заключая Хинамори в крепкие объятия. — Ты чего творишь? — пробурчала она, положив голову на грудь Икуто. Запах его кожи и одеколона. Лучше не бывает. — Обнимаю свою любимую, — пробормотал музыкант, утыкаясь носом в макушку Хинамори. Ему было так спокойно и хорошо с ней. Совсем, как тогда, когда они только начали встречаться. Приятная ностальгия заполнила сердце. Ладонь скользнула по волосам девушки. — Икуто, я хотела кое-что у тебя спросить, — тихо произнесла Аму, обнимая парня руками за торс. — Спрашивай, — отозвался Икуто, беря пульт и выключая работающий телевизор. Комната сразу же погрузилась во мрак, освещаемый лишь косыми лучами фонарей, попадающими с улицы. Раньше они часто сидели в темноте, не говоря ни слова, и лишь слушая дыхание друг друга. Им не нужны были слова, чтобы понять, что на душе у другого. Но сегодня было что-то не так. Смутные тревоги не оставляли Тсукиоми, хоть он и старался спрятать их поглубже и просто наслаждаться редкими моментами уединения с любимой девушкой. — Если вдруг я в чем-то тебя обману, ты меня простишь? — ее пальцы легонько дрогнули, в глазах отразился страх и тоска. Но Икуто не мог этого видеть. — Не знаю, — честно ответил музыкант, — Всё зависит от того, в чем ты меня обманешь. Есть вещи, которые нельзя простить. От его слов ее сердце болезненно сжалось. Она соврала ему, жестоко соврала, думая лишь о себе. Но, как ни странно, не испытывала чувство вины. — Но я уверен, что ты никогда не станешь говорить мне неправду, — в голосе Тсукиоми послышались бодрые нотки, и он чмокнул Аму в макушку. — А ты? — неожиданно спросила Хинамори, вздыхая. Ей давно не было так хорошо. Они были вместе, и она чувствовала, что их чувства также сильны и взаимны, как и раньше. — Стараюсь, — уклончиво ответил Икуто, чувствуя угрызения совести. Но разве есть люди, не скрывающие в своем шкафу парочку скелетов? Да, он неидеален. Да, он испытывает влечение к Игаве. Но никто от этого не застрахован. Любит-то он только Аму. И, возможно, когда-нибудь их свяжут более крепкие узы. — Значит, иногда врешь? — девушка хлопнула музыканта ладонью по груди, подняв голову, заглянула в его красивое лицо. — Ну у всех есть свои маленькие тайны, — протянул Тсукиоми, скользя по ее чертам темно-синими глазами, в которых играли блики уличного света. — Ладно. Закроем эту опасную тему, — улыбнулась Хинамори, легонько касаясь щеки Икуто тонкими пальцами. — Да. Пожалуй, нам стоит заняться чем-то более интересным, — по губам парня скользнула хитрая усмешка, и в следующее мгновение он повалил Аму на пол. — Эй, перестань! Ты чего это, — смутилась девушка, чувствуя себя полной дурой. Из-за природной скромности она до сих пор стеснялась заниматься сексом. Всячески этого избегала. — Эх, ладно, не буду тебя сегодня домогаться, — улыбнулся Икуто, скрывая разочарование, — Пошли спать, а то я очень устал. Поднявшись, он подал Хинамори руку, помогая встать с пола. Лиан, нацепив юбку покороче, кофту потеснее и каблуки повыше отправилась в клуб развеять грусть — тоску. Настроение после разговора с Ханой оставляло желать лучшего. Не то, чтобы подруга была права, но ее слова задели. Особенно, касающиеся Танаки. Ведь он ее нагло отфутболил. Просто захлопнул дверь перед носом. Недовольно фыркнув, девушка подкрасила губы бледным блеском, надев коротенькое пальто, вышла из комнаты. Вскоре певица уже ехала в такси, скользя задумчивым взглядом по проносящимся мимо улицам. Она всегда была веселой, красивой и легкомысленной. Прекрасно сходилась с людьми, смеялась до упаду, бегала по клубам, начиная со старшей школы. Первой из подруг начала встречаться с парнем. Вернее, мужчиной. Ведь он был намного старше, и их отношения продлились недолго. Лиан тогда буквально потеряла голову, а он попользовался и ушел. С тех пор, она и бежала по жизни, как угорелая. Меняла ухажеров, разбивала сердца. Случайные связи на одну ночь стали неотъемлемой частью существования. — Выпивка, сигареты, секс, — прошептала девушка, криво улыбаясь. — Хочу напиться и отрубиться, — пробормотал Танака, вливая в себя очередную порцию абсента, который почему-то был абсолютно бесполезен. — По-ходу, Хосокава точно теперь выпрет Икуто, — расстроено протянул Арата, но Кай его не услышал. Они с Накамурой находились в клубе, где нещадно надрывалась музыка, и где друзья заливали свои переживания алкоголем. — Полная жопа. Шатен вытряхнул из пачки последнюю сигарету и закурил, не обращая внимания на то, что его уже тошнило от никотина. — Короче, мне пора. Меня Мария ждет, — проорал на ухо Каю Арата, — Ты останешься? Или двинешь в общагу? — Останусь, — ответил Танака, решив, что просто обязан напиться. — Ладно. Тогда до завтра, — кивнул Накамура, поднимаясь, — Смотри, не переборщи. Друг грустно улыбнулся и направился к выходу из заведения, а Кай решил налить себе еще, когда взгляд внезапно зацепился за кого-то знакомого. Присмотревшись, музыкант разглядел Лиан, которая тесно прижималась к какому-то парню в танце. — Вот шалава, — покачал головой парень, исподтишка наблюдая за певицей. Похоже, та была в стельку пьяна, а ее спутник этим успешно пользовался, нагло лапая девчонку за все места, до которых только мог дотянуться. Мысленно возмущаясь поведению Лиан, Танака успешно влил в себя еще абсента. И снова ни в одном глазу. — Может, паленый? — пробубнил гитарист, крутя в руках бутылку и пытаясь прочитать в полутьме состав. Лиан явно перебрала, от чего нещадно кружилась голова, мысли путались, терялось ощущение времени и пространства. Она даже не поняла, каким образом оказалась где-то в коридоре по дороге в туалет, прижатая к стене. Только чувствовала, как ее безымянный спутник настойчиво шарит руками по телу. — Ты такая классная, — шептал парень, мокро целуя шею девушки. — Подожди, — внезапно певица испытала прилив отвращения и тошноты. Его сладкий одеколон вызвал рвотные позывы. Уперевшись руками в плечи незнакомца, Лиан попыталась его отпихнуть, но не тут то было. — Отпусти меня! — заплетающимся языком проговорила девушка, вяло трепыхнувшись. У нее совершенно не было сил. Еще немного и этот парень просто поимеет ее прямо здесь. Хотя какая разница? Одним больше, одним меньше. Закрыв глаза, Лиан ощутила очередной круговорот пространства и в этот момент очень четко осознала, что не хочет секса. — Я же сказала, отпусти меня! — собравшись, выдохнула артистка, пнув назойливого кавалера по ноге. — Ты, что? Обалдела? Сука! — проорал тот, хватаясь за коленку. От алкоголя, боли и вожделения, парень совсем озверел. Схватив Лиан за плечи, он хорошенько приложил ее об стену. А потом, размахнувшись, залепил увесистую оплеуху. Мир взорвался тысячами ослепительных звезд, и сознание поплыло в неведомые дали. Не удержавшись на ногах, девушка съехала на пол. — Эй, тебя не учили, что нельзя бить женщин? Сквозь пелену донесся до Лиан знакомый голос. И она еще подумала, что это ей кажется. Не может Танака быть здесь. — А ты еще кто такой? Валил бы отсюда! — сжав кулаки, гневно прорычал незнакомец, надвигаясь на Кая. А тому только это и надо было. Теперь было на ком сорвать злость, выпустить пар. — По-моему, свалить должен кое-кто другой, — по губам шатена скользнула довольная усмешка, и он, ловко парировав нападение противника, уложил того с одного удара. Окинув вырубившегося парня насмешливым взглядом, Танака присел рядом с Лиан и потряс ее за плечо. — Эй, ты как? — нахмурившись, он увидел, что у девушки разбита скула, — Вот урод. — Что? — певица с трудом приоткрыла глаза, — Кай? Это ты? — Ага. Я. Вздохнув, музыкант подхватил певицу подмышки, поставив на ноги, которые тут же подкосились. — Так. Возьми себя в руки, — твердо произнес Танака, удерживая Лиан от падения. — Мне плохо, — пробормотала артистка, чувствуя, как судорожно сжимается желудок и его содержимое поднимается вверх. — Эй, только не смей… Договорить Кай не успел. Певицу вырвало. Прямо на его новую, дорогую, кожаную куртку.