Кажется, мы где-то проебались с воспитанием!

      — Почти полночь, а за сверхурочные часы мне не платят… Пора домой.       Роб потягивается, сидя в своём рабочем кресле, и устало потирает глаза, зевая. Думает, как же его угораздило потерять счёт времени и засидеться на работе допоздна. Раздаётся тихий шорох за дверью его рабочего кабинета, и сквозняк, что гуляет по коридорам фракции огня, начинает продувать в щель над полом, затягивая дымок.       — Что за херня?!       Роб встаёт из-за стола направляясь к двери и одним движением распахивает её, выходя из кабинета. Коридоры, что подозрительно тихие для фракции, которая никогда не спит, заставляют парня напрячься, так же как дым, отдающий прохладой, что заполняет пространство над полом.       — Какого хуя?       Парень разводит руками, оглядываясь по сторонам, не может понять, что происходит, сон это или же явь. Вполне возможно, думает он, что вырубился от скучной рабочей рутины и сейчас в реальности спит, лёжа на столе и пуская слюнявые пузыри прямо на отчёты групп разведки, что должен был отсортировать.       — «Ро-оберт!» — произносится завывание женским голосом. — «Ро-оберт!» — стонущем голосом продолжает звать его.       Свет в коридоре начинает мигать и, заискрившись, выключается, погрузив стоящего парня в дыму во мрак. Лишь свет, что горит в его кабинете из открытой двери, всё ещё немного освещает пространство вокруг него.       — «Ро-оберт! Ро-оберт?! Ро-оберт, помоги мне!» — продолжает звать во мрак знакомый женский голос.       — Один?! — хмурится парень, нервничая. — Один, это не смешно, — начинает неуверенно продвигаться на голос. — И совсем не страшно! — пытается себя успокоить.       Вдруг загорается пожарное освещение под потолком, красным светом заполняя коридор, что становится ещё более жутко, а чем дальше идёт парень, тем ему больше начинает казаться, что коридор напоминает спуск в ад, так как на стенах начинают выступать кровавые подтёки, куда ступают его ноги не видно из-за дыма, что клубится на уровне пола, а нарастающие удары в барабаны со специфическим ритуальным пением заставляют его задуматься: на какой хрен он туда идёт? Разве странного зова о помощи достаточно, чтоб он смог рискнуть своей задницей в дурацком сне… Почему именно сон? Да потому что в реальности такой херни быть не может!       — «Ро-обби! Ро-оберт?!» — одновременно со всех сторон начинаю раздаваться голоса, зовущие его на помощь, но самое страшное, что парень узнаёт в них своих друзей, что нуждаются в нём. — «Ро-обби, помоги нам!»       — Ребята? — неуверенно зовёт друзей продолжая идти по коридору.       — «Ро-оберт!» — снова произносится его имя, а после жуткий смех, заполняющий всё пространство, начинает смешиваться со звоном цепей.       Как бы всё происходящее не было похоже на старые фильмы ужасов, что снимали по одному клише адских домов с призраками, всё это нагоняло жути на молодого парня, ведь непонятно чего стоит ожидать за поворотом. Не говоря уже о том, что Роб будто наяву проходит один из своих пейзажей страха… А именно он боится потерять всех своих близких, не имея возможности помочь им… Дорога в ад — это явно дополнение больной фантазии парня.       Чуть впереди Роб видит, как что-то лежит на полу или, вернее сказать, кто-то. В расступающейся дымке вокруг тела он признаёт в лежащем своего лучшего друга.       — Джер? — парень не может поверить своим глазам, но явная бледность друга заставляет его впасть в ступор, а кровь, что до сих пор сочится из раны на шее, заливающая всё вокруг, даёт понять, что другу уже не помочь. — Харли? Один?! — Роб переводит взгляд дальше в полуметре, где лежат его подруги в точно таком же виде. — Что за? — парень не может сформулировать мысль, как глаза у мёртвых друзей вдруг распахиваются. На Роба смотрят три мутных взгляда, что своим видом напоминают мёртвые рыбьи глаза.       — Ро-оберт! — произносит Харли, изо рта которой пузырится кровь. — Ро-обби, помоги?! — к парню начинают тянуть руки убитые друзья.       — Нет! — Роб закрывает глаза, пытаясь проснуться. Он не верит в подобный расклад. Он не может потерять друзей. Они не могут вот так вот являться ему. — Не-ет! — отшатывается парень, когда, открыв глаза, видит, как мёртвые друзья начинают ползти в его сторону.       — Помоги! — вдруг за его ногу цепляется рука Джерома, что лежит ближе всех.       — Ёбаная херня! — вздрагивает Роб. — Это всё не реально! — начинает отступать назад к своему кабинету.       — Ты уверен в этом? — губы Харлей растягиваются в зловещей улыбке, а зубы девушки багрово-красного цвета. Девушка, которую Роб знал с детства и любил как родную сестру, открыла рот шире, а её глотка чёрная будто внутри лишь гниль.       Его друзья не оставляют попыток до него дотянуться, начинают вставать, двигаясь неестественно, изгибаясь в конечностях и спине под ломанным углом.       Роб продолжает пятиться назад, борясь со страхом и охватившем его ужасом как налетает спиной на что-то или даже кого-то. Повернувшись, Роб встречается лицом к лицу с Шу, что также как Джер, Харли и Один не совсем жив, но и не совсем мёртв.       — Добро пожаловать в ад, Робби! — произносит хриплым голосом Шу, а из его рта бежит что-то вязкое, очень похожее на свернувшуюся кровь.       — Блять! — Роб начинает бежать в сторону своего кабинета, прячась за дверью, будто та сможет ему помочь против адских созданий и не упокоенных душ его друзей. В кабинете, как и в коридоре, теперь царит полумрак, а дымовая завеса заполняет всё пространство вплоть до потолка, мешая разглядеть предметы мебели, которые сносит Роб, пытаясь добежать до стола, на котором лежит передатчик. Роб хочет позвать на помощь — А-а-а-а!       — Ой, да не ори ты так! — отмахивается от Роба силуэт, что стоит посреди кабинета — От твоего крика у меня рога сводит — некто в плаще и с вилами в руке поправляет виднеющиеся развесистые рога на голове. Загорается яркий свет, а этот некто с красной рожей, больше похожей на то, что кого-то окунули башкой в краску, с нарисованными усами, да кривой бородкой и уж больно напоминает одного из его дебилов друзей, а именно Тео. — Бу-у! — импровизированный Сатана поднимает руки, стараясь напугать Роба ещё больше. POV Харли.       — Ах вы ёбанные пидорасы! — взрывается Роб поняв, что стал жертвой очередной шутки друзей. — Ебаные козлы!       — И козочки тогда уж, — поправляю друга, стоя в дверном проёме, а из-за моей спины выглядывают псевдо-мертвяки, стараясь рассмотреть весь тот ужас на лице друга и вместе поржать над ним.       — Харлс, твою мать! — Роб хватает со своего стола органайзер с канцелярией в нём и кидает его, метя мне в голову. — Вы сволочи, блять!       — Мы просто заскучали, — пожимаю плечами, смотря как импровизированный снаряд разлетается попав в стену правее от меня.       — Заскучали? — переспрашивает Роб. — В порядке бреда, даже для тебя, Харлс, это перебор! — осуждающе качает головой друг. — Как? — разводит руками.       — Эм-м… — тянет Джер, падая на диван, стоящий у друга в кабинете. — Туман — это сухой лёд. Освещение просто аварийный режим. Грим! — тычет себе в бледную моську пальцем. — И бесподобная актёрская игра… Спасибо-спасибо! — кланяется, а-ля ему аплодируют.       — Да и что с вас взять, пидорги вы такие… — Роб падает в своё кресло и закрывает лицо руками. — Меня чуть кондрашка не хватила.       — В этом то и проблема, что чуть, — произносит Один, открывая окно, чтоб проветрить кабинет от дымки. — Я проиграла спор.       — Так, что мы имеем? — Тео делает вид, что покручивает нарисованные усишки, ведь он ещё в образе «Князя тьмы». Весь такой в плаще, с рогами и вилами, загадочный… — Кто ставил на девчачий визг и улепётывания, сверкая пятками?       — О, это была я! — поднимаю руку, победно улыбаясь, и подмигиваю охреневшему другу.       — Знаете, что?! — бесится Роб. — Да пошли вы в ебень, хуилы вы пидорские! — посылает нас друг.       — Фи! — кривит нос Тео. — Как грубо.       — Зато честно! — отвечает другу Роб.       — Да ладно тебе, — отмахивается Шу. — Где твоё чувство юмора?       — Сдохло от инфаркта минут пять назад, — рычит Роб. — За что, мать вашу?!       — А просто так! — отвечаю пожав плечами. — Завтра тридцать первое октября как-никак…       — Хэллоуин? — переспрашивает Роб.       — Ну, да! — кивает Джер. — Ты в последнее время пропадаешь на работе… Вот мы и решили зайти и отвлечь тебя, — тянет довольную улыбку.       — Угу! — мычит Роб, наливая себе воды в стакан, а руки его так и продолжают трястись. — Да, чтоб вы переебались наглухо, шутники хреновы, — ворчит. — Вы хоть понимаете, я был почти уверен, что стебанулся на всю голову?       — Ох, если бы! — разочарованно вздыхает Джер. — Я поставил на этот расклад двадцать баксов.       — Вы напугали меня до усрачки, — Роб закрывает лицо руками, будто сбрасывая с себя остатки ужаса, что испытал совсем недавно. — Где вас, таких дебилов, только клепают… — произносит в собственные ладони, скорее это риторический вопрос.       Позже уже дома мы с братом готовимся провести ночь, как привыкли это делать с семи лет. Каждый год мы с Джером всю ночь с тридцатого октября на тридцать первое сидим и смотрим фильмы ужасов старого мира. Это наш ритуал, если можно так сказать… Полно вредной, но ужасно вкусной еды и всё это под классику хорроров. Порой точно не знаешь от чего ты бежишь блевать… Может от того, что пережрал сладостей или может от вида расчленёнки на экране… Иногда кажется, что в старом мире успех ужастика в прокате измерялся количеством крови, что проливается за каких-то полтора часа. В детстве было жутко интересно проводить таким манером ночь Хэллоуина. Сейчас же это до ржача весело. С возрастом начинаешь больше переживать за зло на экране, чем за тупых жертв… Не, ну правда! Эти тупоголовые главные герои ужастиков заслужили всё, что с ними хотят сделать. Ведь с чего обычно всё начинается? Не лезь в заброшенный дом с приведениями… Нет, они туда лезут. Не тычь палкой в зомби… Нет, они лезут и без палки. Вампиры не друзья вам… Нехер им на клык давать! Беги нахер с воплями от маньяка с ножом… Тут, конечно, бегут с воплями, но не от маньяка, а к нему и прямиком на нож. Что такого сложного в том, чтоб, блять, не искать приключений на собственную жопу?       — Ну, что смотрим? — падаю на диван перед телеком, открываю бутылку с пивом и смотрю, как брат перебирает диски с фильмами.       — Предлагаю начать с: «Восставшего из ада» — Джер показывает диск с данным фильмом и его продолжением в несколько частей.       — Не! — отрицательно качаю головой — Мы это сегодня уже проходили, — напоминаю о нашей шутке над Робом. — Что там дальше?       — Вампиры?       — Это какие? — делаю глоток из бутылки. — Нормальные типа Дракулы? Если у тебя в руках «Сумерки», то выкинь этот диск нафиг! — хмурюсь, вспоминая сюжет самого бредового фильма, что видела в своей жизни. — «О, Белла! Я — Эдвард! Я так люблю тебя, но мы не можем быть вместе, ведь я тебя съем, поэтому уходи… Эй, ты что, прошмондень, к оборотню пошла? А ну вернулась живо… Давай-давай, шевели булками!» — передразниваю смысл всей сумеречной саги.       — Как тонко подмечено, — смеётся Джер. — Фредди Крюгер?! — показывает следующий диск.       — О, «Кошмарики на улице Вязов» — радостно подпрыгиваю на месте, усаживаясь удобнее. — Включай-включай-включай!       Брат, запустив диск, проверяет свой телефон, а точнее смс, что пришло от генерала, повествующее о том, что маленькая Мика замучила деда с бабкой в конец и в данный момент уснула. Джер, умиляясь фотографией собственной дочери, садится рядом, откладывает телефон, и наша ночь Хэллоуина начинается…       — Ага, кино о педиках-вампирах тебе не нравится, а фильм о педофиле-обгорелыше в грязном красно-зелёном свитере и коричневой шляпе идёт на ура… — бубнит брат.       — Ты ворчишь, потому что боишься, — отмахиваюсь.       — Ага, с чего бы это вдруг? — задаётся вопросом Джер, — Ах, ну да! Ведь моя засранка-сестра любила меня пугать, что Фредди Крюгер очень любит маленьких мальчиков… А ещё невзначай добавляла, что я очень симпатичный.       — Понятия не имею о какой сестре ты там рассказываешь! Я в детстве была одним сплошным очаровательным ангелочком…