Лучший парень моей дочери

Следующая неделя прошла для Курта относительно спокойно. Нет, проблемы никуда не делись, но одну, особо упрямую и кудрявую, удавалось успешно игнорировать. Как ответственный отец, Курт уже на следующий день после того рокового вечера пятницы, позвал Лизу на серьезный разговор («Он старше тебя на четыре года! Он нигде не работает, и с универа его выперли! Ты думаешь, на него можно положиться? Сомневаюсь. А еще он курит и тусит с этим Паком! Ты как будто специально выбирала самого худшего парня!»). Но давайте посмотрим правде в глаза: когда вообще в последний раз эти разговоры давали хоть какой-то положительный результат? Так что Курту оставалось лишь бессильно скрипеть зубами каждый раз, когда Элизабет упоминала о Блейне (хорошо, что делала она это не так часто, как могла бы). Возможно, игнорирование проблемы и не решало ее, но, по крайней мере, сохраняло душевное равновесие. Думать о том, что Блейн исчезнет с горизонта сам по себе, было глупо, и Курт вскоре сам это понял. Элизабет все еще была в школе, Адам не появлялся уже несколько дней, так что дом находился в полном распоряжении Хаммела. Проснулся Курт около полудня (чему способствовал тот факт, что вчера он допоздна строчил очередную статью) и, особо не заморачиваясь, нацепил первые попавшиеся домашние штаны, которые держались на честном слове, и растянутую футболку с изображением канарейки. Он как раз бессовестно поедал запасы персикового йогурта, когда раздался дверной звонок. Курт застыл с ложкой йогурта во рту, пытаясь прикинуть, кто это мог к нему заявиться столь неожиданно. Тем временем противный звонок раздался снова. Курт с сожалением отставил лакомство на журнальном столике и поплелся открывать, по пути заглянув в зеркало, чтобы хоть как-то привести в порядок неуложенные волосы. — Привет! — из-за пышного букета алых роз возникла кудрявая голова парня, который вчера целовал мою дочь у меня перед носом. Улыбка Блейна была такой солнечной, что Курт, для которого все еще длилось сонное утро, невольно зажмурился. — Элизабет нет дома, — безэмоционально сообщил Курт, готовый закрыть дверь. — Я знаю, она попросила подождать ее здесь, — заявил Блейн, как-то незаметно для Курта просачиваясь в прихожую. — Это ненадолго, — добавил он, — так что у тебя не так уж много времени, чтобы полюбоваться мной. Кстати, классно выглядишь. Последнее замечание Блейна отвлекло Курта от всего остального, и он, чертыхнувшись, оставил Блейна в гостиной, а сам побежал переодеваться. Когда Курт спустился обратно через несколько секунд, Блейн увлеченно рассматривал фотографии на полках. — Это твой муж? — спросил он задумчиво. — Планируешь и к нему подкатить? — Не смешно, Курт, — внезапно серьезно отозвался Блейн. — Я подкатываю только к тебе. — Ага, и встречаешься с моей дочерью. Блейн усмехнулся и, буквально, упав на диван, сложил руки на груди. — Ну, что ты заладил? Можно и забыть об этом на минутку. — Я тут тщетно пытаюсь забыть, что хочу тебя выгнать из своего дома, боюсь, на большее меня не хватит. — Твоя язвительность так заводит, — подмигнул Андерсон. Мужчина вспыхнул то ли от негодования, то ли от смущения (а скорее от всего вместе) и, обреченно вздохнув, удалился на кухню. Чтобы пережить этот стресс, ему точно понадобится кофе. *** Блейн не сдвинулся ни на миллиметр, сосредоточенно рассматривая букет роз, лежащий на столике, и небольшую коробочку рядом с ним, которую Курт сперва и не заметил. Рядом с этой красивой композицией сиротливо стоял позабытый им йогурт. — А мне ты не предложишь кофе? — Я тебе даже заходить сюда не предлагал, — фыркнул Курт, крепче сжимая в ладонях приятно горячую чашку. — Тем более, как я уже тебе говорил, ты мне не нравишься, так что я не обязан проявлять гостеприимство. Курт сел рядом с Блейном на диван, заставляя того подвинуться, затем сделал первый глоток любимого напитка, зажмурился от удовольствия и поставил чашку на стол. Он любил пить кофе неспешно, делая паузу между каждым глотком, чтобы растянуть удовольствие и прочувствовать каждую горькую и сладкую нотку вкуса. — Значит, вот так ты оправдываешься? — Так когда должна прийти Элизабет? — перебил Курт. — Писала, что через минут пятнадцать. Занятия уже закончились. — Разве у нее сегодня не репетиция в хоре? — Нет. Иначе, она бы не стала назначать встречу, — пожал плечами Блейн. — Что ж, Блейн, — сказал Курт после непродолжительной паузы и очередного глотка кофе, — не расскажешь, что это за встреча? Куда собираетесь идти? — Поверь, это не так интересно, как… — Блейн пристально всматривался в глаза Курта, а затем его взгляд неконтролируемо скользнул ниже, и Андерсон неосознанно провел языком по нижней губе. — Как что? — не выдержал Курт. — Как это. Блейн неожиданно отмер, и воистину молниеносным движением схватил со стола чашку кофе и сделал глоток. — Ммм, дай угадаю… — протянул он, — мокко? Предполагаю, обезжиренный. Курт выхватил у него чашку. — Твоя наглость просто выходит за всякие допустимые рамки! — Тебе это нравится. — О, ты так в этом уверен? — процедил Курт. Его глаза гневно блестели. Блейн невероятно выводил Курта из себя. Немногие могли похвастаться таким умением. Но, в тоже время, что-то мешало надавать этому «плохому мальчику» по шее и пинком выгнать из дома. — Я сам сейчас позвоню Лизе и скажу, что если ты не исчезнешь с моих глаз в течение пяти минут, я окончательно взбешусь. Курт порывисто встал с дивана и быстрым шагом направился к комоду, на котором лежал мобильный. Вряд ли бы этот звонок хоть что-то решил, но для сохранения нервных клеток нужно было сделать хоть что-то или, хотя бы, создать видимость, а не просто сидеть и продолжать слушать все это. Вся ситуация казалась абсурдной. Как будто они сидят в одной лодке посреди океана, а Блейн все пытается скинуть Курта за борт. А Хаммел задыхается и куда-то тонет, хотя все еще сидит в спасительной сухости маленького суденышка, ничего не понимает и не знает, как реагировать. Не успевает Курт протянуть руку, чтобы взять телефон, как Блейн догоняет его и весьма грубо впечатывает в стену рядом. Деревянная отделка неприятно давит в спину, но хватка Андерсона оказывается внезапно сильной, так что Курту, руки которого оказались зажаты над головой, выбраться не представлялось возможным. Можно было бы использовать преимущество в росте… Хотя, на самом деле, сосредоточиться на плане «побега» было сложно. Мало того, что в голове творилась какая-то каша, как будто толпа маленьких человечков внутри вдруг, вопя, начали бегать туда-сюда, как при пожарной тревоге, так и выступающие венки на крепких руках Блейна, что маячили прямо перед носом, как-то… отвлекали. — Не дергайся, я всего лишь хочу поцелуй, — прошептал Блейн. Он находился так близко, что Курт мог почувствовать его дыхание на своей шее. — Ну так чего ты ждешь? Ты же такой крутой парень, берешь все, чего пожелаешь! — воскликнул Курт, пытаясь выглядеть как можно более гордым и неуязвимым. Блейн хихикнул. Серьезно, хихикнул. Курта еще никто не бесил настолько сильно. Ну, кроме Адама, но сейчас это неважно. «Что смешного?!» — Я хочу, чтобы ты сам меня поцеловал. Блейн немного приподнялся на носочках, чтобы было удобней держать руки Курта, и, вместе с тем, приблизился к его губам. Их разделяло всего пару сантиметров (а еще больше десятка лет и Элизабет, но кто вообще думал об этом в такой ситуации?). Курт замер в руках Андерсона, прекращая любые попытки выбраться, а его малость невменяемый мозг пытался переварить полученную информацию. В глазах Блейна читалось нетерпение и что-то такое… нежное. Похоже, уровень его актерского мастерства был достаточно велик для того, чтобы поступить в НЙАДИ, а так же, чтобы искусно подделывать нужные эмоции. Тихо отворилась входная дверь. В руке вошедшего звякнули ключи от машины. Лакированные ботинки остались стоять в прихожей, а их обладатель направился в гостиную, по пути споткнувшись о конверсы Блейна. — Воу, так вот чем ты занимаешься в мое отсутствие, Курт. Не то, чтобы мне было интересно. А ты еще говорил, что это меня на молоденьких тянет. — А-Адам, — икнул Курт. Блейн, так же не ожидавший никого третьего, растерялся, что позволило Курту без лишних усилий выбраться из его хватки и отойти на несколько добрых шагов. — Извините, что помешал, — хрюкнул веселящийся Адам и зашагал к лестнице на второй этаж. — Я приехал забрать оставшиеся вещи. — Да. Хорошо. Бери. Курт рассеяно смотрел ему вслед, а затем его взгляд невольно вернулся к Блейну. Румянец на щеках, появившийся вместе с Адамом, усилился. Ситуация была до того неприятной, что Курт не нашел ничего лучше, чем сбежать от пытливых глаз Блейна. — Адам, я помогу! И Курт взлетел по лестнице на второй этаж, Блейн даже моргнуть не успел. — Тебе нужна коробка? — спросил Хаммел у Адама, который уже успел вывалить внушительную кучу вещей на пол. — Да, если тебя не затруднит. С каких это пор Курту намного комфортней в компании Адама? Скорее всего, это из-за того, что Хаммел всегда знал, что от него ожидать. Это добавляло уверенности в себе и внутреннего спокойствия. А вот некоторые экземпляры… — Адам, слушай, — протянул Курт, когда вернулся с парой картонных коробок, — это не то, о чем ты успел подумать. Мы не любовники. — Мне плевать, как вы это называете. На самом деле, мне вообще плевать, — пожал плечами Адам. — Я ж не изверг какой-то, чтобы как-то противиться твоему счастью. Ты хороший парень, Курт, и заслуживаешь этого. — О, сегодня у тебя явно хорошее настроение, — в голосе Курта не было язвительности, просто он не знал, как еще отреагировать на слова Адама и его покровительский тон. — Уже через неделю мы будем официально разведены. И я хочу попрощаться с тобой на более приятной ноте, чем мы привыкли за последнее время. Мы же… никаких обид, верно? — спросил он, неопределенно взмахнув рукой, в которой была розовая футболка. — Никаких, — улыбнулся Курт. — Только… Мы с Блейном действительно не… — Не парься, окей? Лучше помоги мне это все сложить, если конечно, этот твой Блейн не заскучает там. — Я помогу. Дальнейших попыток объяснить Адаму суть их с Блейном «отношений» не было. Просто, с какой бы стороны Курт не обдумывал свои возможные реплики, все так или иначе упиралось в «Вообще-то он парень нашей дочери», а Хаммелу не хотелось посвящать Адама в такие подробности. И он надеялся, что Элизабет никак его не выдаст. *** Курт закрыл за Адамом дверь. Спустя минуту послышался хлопок закрываемого багажника и шум мотора. Затем стало совсем тихо. И как-то пусто. «Где Блейн?» Курт заглянул в каждую комнату дома, но парня не нашел. Создавалось впечатление, что он просто растворился в воздухе, хотя Курт и понимал, что у него было достаточно времени, чтобы уйти, пока он сам помогал Адаму с вещами. Все равно это ощущалось как-то неправильно. Курт чувствовал эту недосказанность в воздухе каждой клеточкой тела. На столике у дивана стоял йогурт, но цветов рядом уже не было. Значит, все же ушел. Какое-то необъяснимое раздражение заставило Курта резко схватить одинокую баночку с персиковым лакомством с намерением ее выбросить. На кухне, куда он направился, было чрезвычайно светло, солнце, которое начало клониться к горизонту, щедро заливало небольшое помещение сквозь широкое окно. У столешницы Курт остановился и аккуратно поставил йогурт. Раздражение как рукой сняло, осталось лишь любопытство. Та самая коробочка, которую Блейн принес с собой, стояла теперь перед Куртом, явно оставленная на этом месте намеренно, так как рядом лежала красная роза, которая выглядела столь элегантно в своем одиночестве. На маленьком листочке округлым почерком было написано его имя. Никаких витиеватых букв и лишних украшений — самая обыкновенная ручка на самой обыкновенной бумаге. Но почему-то внутри на секунду все предвкушающее сжалось. Курт открыл коробочку. Там лежал кусочек пирога. Красиво оформленный ореховый пирог, на вид точно такой же, какой подавал Курт в ту пятницу. И еще один листочек: «Ты так и не дал мне рецепта, но я решил не сдаваться. И не сдамся».