***
Он думал, что такое времяпровождение будет очень милым и романтичным, и Курту это безумно понравится. Поэтому, конечно, он поможет. Он позволит своему сыну насладиться всеми счастливыми и прекрасными моментами, которыми он может ─ с таким количеством зла и подлости в мире, особенно по отношению к таким парням. Поэтому для них никогда не будет много таких счастливых моментов. В пятницу во время их традиционного ужина Берт сделал первый шаг по выполнению плана Блейна. ─ Оу, Курт? Собери сумку на выходные, сегодня мы уезжаем. Курт почти подавился горохом, который жевал. ─ Что? Но, пап, у меня планы с Блейном! Куда мы едем? Берт сохранял спокойствие и невозмутимость. ─ Увидишь. Это сюрприз, просто приятное времяпровождение. Позвони Блейну и скажи, что встретишься с ним в понедельник. ─ Но паааап. ─ Неа, не увиливай. Будь готов к восьми тридцати. Курт надулся. ─ По крайней мере, скажи, какой дресс-код нужен для этой поездки. Курт был явно раздражен, но старался этого не показывать. Он ушел в свою комнату, как только они убрали все со стола. В восемь тридцать он спустился вниз по лестнице со своей сумкой для ночевок, а его лицо выражало смирение. Берт старался не смеяться, когда брал свою сумку (которую наполнил вещами, которые завтра надо забросить в сушилку, но Курту знать не обязательно), он попрощался с Кэрол, которая, конечно же, была в курсе плана, и открыл дверь, чтобы пойти к машине. ─ Ты позвонил Блейну? ─ Да. Он был расстроен, но сказал, что на выходных у него найдутся какие-то дела, поэтому он будет в порядке, ─ Курт вздохнул. ─ Я бы хотел, чтобы ты сказал мне раньше, знаешь ли? Я люблю быть в курсе, чтобы все заранее распланировать. ─ Ага, но тогда это не было бы сюрпризом. Тебе понравится, я уверен. Курт не выглядел убежденным. ─ Посмотрим, ─ его тон смягчился. ─ Но это время, которое я проведу с тобой. Я уверен, что мне понравится.***
Большую часть пути они молчали, Курт закрыл глаза, как его попросил Берт. Он выбрал не такой маршрут, как обычно, этот был короче. В конце концов, это же был сюрприз, а Курт не глядя сможет легко распознать путь, который проделывал уже сто раз. Наконец, они остановились, и Берт посмотрел на своего сына с мягкой улыбкой. Он уже такой взрослый. А на этих выходных повзрослеет еще чуть больше. Это было слегка печально ─ то, как время забирало у него его мальчика настойчивее и настойчивее. Но все равно он был так благодарен, что все будет проходить именно таким образом ─ наполненное любовью и уважением, радостью. Потому что когда Курт открыл глаза, то после небольшого замешательства, его лицо осветилось радостью. ─ Пап, что… ─ Иди, парень, бери свою сумку и вперед. Веди себя хорошо и повеселись. Скажи Блейну, чтобы привез тебя домой в воскресенье вечером. ─ Ты… я… Серьезно? ─ Да, да. Иди. Я хочу вернуться домой к началу игры. Взгляд Курта, которым он наградил Берта, останется в памяти мужчины навсегда под званием Невероятный Отец. ─ Я тебя люблю! И после этого его сын ушел. Берт мягко засмеялся и поехал домой.***
Курту казалось, что это какой-то сон. Его отец только что привез его к дому Блейна, оставил здесь на все выходные, и даже сказал ему повеселиться. Голова Курта шла кругом. Блейн вообще знает об этом? Курт был в курсе, что его родители уехали на выходные, и Блейн сказал, что все равно будет занят… Погодите-ка, они что, вместе это спланировали? Нет, не может быть. Он взял свою сумку и направился по длинной дорожке через сад Андерсонов. Там не было никаких машин, а в доме было темно. Курт начал слегка волноваться; Блейн вообще был дома? Может, он куда-то ушел, зная, что не нужно рассчитывать на совместное время с Куртом на этих выходных. Вспышка чего-то светлого на темном дереве входной двери привлекла его внимание. Это был листок кремового цвета, сложенный пополам и засунутый в щель двери. На нем были красиво выведенные буквы с его именем ─ КУРТ. И неожиданно парень почувствовал, как его сердце готово было выпрыгнуть из груди. Все было спланировано. У Блейна был какой-то план, чтобы эти выходные они провели вместе. Наедине. Что могло означать множество вещей, конечно же, но Курт был уверен, что это означало только одно. Что у него будет ночь, которую он запомнит на всю жизнь. Дрожащей рукой Курт взял лист и открыл его. Входи. Дверь открыта. Жди меня в гостиной. Глубоко вдохнув, Курт открыл дверь и сделал шаг, как он был уверен, в романтический сон. Он ошибся. Это была сказка. В длинном коридоре не горел свет, но было не совсем темно, и когда Курт увидел это, у него перехватило дыхание. Весь коридор был уставлен маленькими свечками в стеклянных подставках, которые заходили за угол. Это было, словно приглашение следовать по этому пути. Именно это он и сделал, снимая ботинки, оставляя сумку и летнюю куртку рядом с дверью. В доме было тихо; казалось, словно здесь никого нет. Курт удивился, почему Блейн хотел, чтобы парень его подождал, возможно, ему нужно было куда-то уйти по делам, или это была часть его плана. Он склонялся ко второму варианту и не ошибся, когда свет от свечей привел его в гостиную. То, что он увидел, было невероятным. Какое-то время Курт просто стоял в дверном проеме и смотрел на все с трепетом и восторгом. Место полностью преобразилось и стало не таким элегантным, как всегда было. В камине горел огонь, и это наполняло комнату теплом, а все плоские поверхности были заполнены маленькими свечками. Рядом с камином лежал толстый, пушистый, белый ковер, который выглядел словно плюшевый, и приглашал Курта, поэтому парень сразу же присел на колени и прикоснулся к нему. Там стояла ваза с большим букетом лилий, любимых цветов Курта, в двух углах комнаты; темно-фиолетовые с одним белым цветком в каждой вазе. Они выглядели прекрасно и опьяняли своим запахом. Но не только это создавало потрясающий аромат в этой комнате. Недалеко от камина стоял низенький столик, на котором была маленькая тарелочка фруктов. Там была клубника, зеленый и черный виноград, нарезанные яблоки и персики, а в середине счастливо грелось шоколадное фондю, источая на всю комнату богатый аромат черного шоколада. Рядом стояло два бокала и ведерко со льдом. Когда Курта подошел ближе, то увидел, что там была бутылочка с сидром. На краешке стола лежала еще одна записка, на такой же элегантной бумаге кремового цвета, на которой было написано почерком Блейна: Помнишь, когда в ту ночь ты спел мне «Not Alone? Когда Курт положил записку обратно, размышляя, что имел в виду Блейн, потому что, конечно, он помнил, как он вообще мог забыть? За ним послышался звук из колонок, эту песню он немного знал, но никогда не слышал до теперешнего момента.I want to start by letting you know this Because of you my life has a purpose
Песня продолжала играть, и к концу первого припева глаза Курта наполнились слезами, а в груди все сжалось. Так сложно было слушать и вспоминать те темные, болезненные дни марта.I was broken, I was choking, I was lost This song saved my life I was bleeding, stopped believing, could have died This song saved my life I was down, I was drowning but it came on just in time This song saved my life
Теперь слезы скатывались по его щекам, но, честно говоря, это не были слезы грусти. Курт чувствовал благодарность, такую сильную благодарность за то, что Блейн все еще был здесь. Что они были вместе и могли думать об общем будущем и любить друг друга всем сердцем, они могли быть счастливыми, несмотря на все дерьмо, которое жизнь продолжала им давать. И он пообещал себе, прямо там, прямо сейчас, что если что-то между ними хоть когда-либо усложнится, если будут проблемы и тяжелые моменты, он будет вспомнить это; вспоминать, как сильно они должны быть благодарны. Насколько все это было ценным. Во время второго куплета сильные, теплые руки обняли Курта сзади, и он повернулся, чтобы увидеть Блейна, который выглядел прекрасно в красной футболке и черных штанах, он мягко улыбался. Курт погрузился в его объятия, сломлено всхлипнув, зарываясь лицом в мягкую кожу между ключицей и челюстью Блейна. Сейчас это все, что ему требовалось. Этот парень, цельный и живой, его парень, любовь всей его жизни, несмотря на то, как неправдоподобно это может звучать в восемнадцать. Какое время они просто так стояли, обнимали друг друга и слушали, когда песня закончится, а дыхание Курта замедлится. В конце концов, он отстранился от шеи Блейна, чтобы посмотреть парню в глаза. ─ Курт, мне так жаль. Я не хотел доводить тебя до слез. Я просто хотел поблагодарить тебя за то, что ты рядом со мной. Сказать, насколько ты для меня важен. Каждое слово, которое ты услышал, правда. ─ Да, я знаю, это не слезы грусти. Я так счастлив, что ты здесь, не только со мной, но вообще, в мире. Ты действительно… тогда… ─ Хотел умереть? Нет, не совсем. Были моменты, когда… иногда… Если бы тебя не было в моей жизни, я не знаю, где бы сейчас оказался. Понятия не имею, что было бы со мной без твоей любви. Я имею в виду, посмотри, как много вещей не произошло бы без тебя и твоей семьи ─ арест Эрика, принятие моих родителей, терапия, прошлое лето, которое мы провели вместе, переход… Я так счастлив, что услышал тебя в ту ночь. ─ Да, я тоже… Глаза Блейна блеснули, когда он улыбнулся. ─ Хорошо, достаточно грустных мыслей, сегодня все должно быть связанно с радостью и любовью. У нас никогда не было шанса вместе потанцевать, поэтому… Я могу пригласить тебя на танец? Теперь играла какая-то медленная баллада, и Курт засмеялся, его радость теперь была еще более реальной и полной, когда он подумал о том, как все могло сложиться. ─ Да. Да, ты можешь. Они двигались в такт музыке на протяжении длительного времени, они прижимались так близко, словно были одним целым. Каждый мускул, каждый изгиб были соединены. Танцевать вот так было изумительно. Иногда в самые темные ночи, когда можно было мечтать, и все секреты были спрятаны в мягкой темноте, Курт любил воображать, как будет танцевать с парнем, возможно, на своем выпускном без того, чтобы прятаться или бояться. Но даже в своих мечтах он не думал, что все будет так хорошо ─ тепло и запах Блейна полностью его окружили, музыка витала вокруг и проходила сквозь них. Это чувствовалось так интимно и, в то же время, так невинно. Такая поза в танце была идеальной и для поцелуев. Медленных и глубоких в то время, как их тела так настроились под музыку, что казалось, словно она пульсировала между их губами и языками. Вскоре уже были поцелуи в шею, и блуждающие руки по телу привели к рваным вздохам, когда их бедра прикоснулись друг к другу, вызывая приятное трение. Блейн слегка отстранился, тяжело дыша, взял Курта за руку и повел за собой. ─ Идем. Пушистый ковер оказался таким же мягки и удобным, как выглядел, и они сели на него, продолжая неспешно прикасаться и целовать друг друга. В теплом освещении от камина лицо Блейна казалось еще более прекрасным, маленькие огоньки от свеч танцевали в его глазах, окрашивая их золотом. Каждое движение их тел, каждое прикосновение чувствовалось по-особенному, и Курт не мог избавиться от ощущения, что им дорожили, почти боготворили каждым поцелуем и шепотом слов любви. В какой-то момент их рубашки были отброшены в сторону, штаны расстегнуты и ничего за границами комнаты их не беспокоило, кроме них самих ─ Курта и Блейна, их рук друг на друге, их вздохов и стонов между губ. Они были здесь полностью открыты, и совсем не смущались, они были в безопасности, несмотря на свою уязвимость, потому что если парни и могли быть уверены насчет чего то, то это то, что вскоре никто из них не причинит боль другому. Все было правильным. Правильное время, правильное место, правильный человек. И даже если оргазм, как сон или смерть, был личным опытом каждого, они продолжали держать глаза открытыми и фокусировались друг на друге до самой последней секунды, и когда они пришли в себя, то продолжили крепко обниматься, переплетая ноги и не разъединяя губы. Спустя какое-то время Курт провел языком по чудесной чувствительной верхней губе Блейна, что было знаком того, что он хочет привлечь его внимание, потому что на пару минут они слегка потерялись друг в друге. ─ Я думаю, нам обоим стоит принять душ. Блейн хихикнул и довольно ответил. ─ Ты прав. Но чтобы это сделать, нам нужно встать. ─ Я думаю, мы выживем, если вернемся сюда после и продолжим веселье в наших пижамах, как думаешь? ─ Хм. Мне нравится ход твоих мыслей. Хорошо, ты можешь пойти в ванную комнату дальше по коридору, я пойду наверх, и встретимся здесь через десять минут. ─ Да, сэр.***
Не то, что бы Курт пытался скрыться под потоками приятной горячей воды. Совсем нет. Он просто упивался каждой минутой сегодняшнего вечера и, ну, пытался увериться, что был идеально чистым. Потому что если он не ошибался, это была Большая Ночь. Та, о которой в последнее время он мечтал чаще и чаще, едва сдерживаясь, когда губы Блейна приближались ближе, так близко, но никогда не доходили туда. Курт знал, что Блейн хотел этого так же сильно, они говорили об этом снова и снова. Будет легче просто отдаться общему желанию и попробовать; изучить вкус друг друга, почувствовать, как это, когда губы бойфренда прикасаются к той части, как его удивительный член наполняет рот Курта, ну хотя бы разок. Но Блейн был непреклонен; это должно было быть особенным. Собственные слова Курта вернулись, чтобы хорошенько его пнуть. В конце концов, казалось, что все должно произойти в таких необычных обстоятельствах, лучше которых он не мог себе представить. Лишь думая о подобном Курт уже был наполовину твердым. Наконец, он вышел из душа, аккуратно вытерся пушистым голубым полотенцем, которое Блейн для него оставил. Пропуская пальцы через свои влажные волосы, он посмотрел на себя в зеркало. Его лицо раскраснелось, глаза сверкали, губы были красными и слегка опухли от поцелуев. Серебряная полоска на безымянном пальце была единственным украшением в то время, как он стоял полностью обнаженным. Слишком большое зеркало отражало его худое тело, но Курт должен был признать, что никогда в жизни не чувствовал себя так комфортно в собственном теле, как сейчас. Большую часть своей жизни он был чрезвычайно застенчивым. Его смущало его круглое, слегка пухлое лицо, его округлые бедра; его пропорции тела отсутствовали, кожа была слишком бледной, он слишком быстро краснел и сгорал на солнце. В своих глазах он был образцом нелепости. Но когда Блейн смотрел на него, то он видел совсем другую картинку – прекрасный, красивый, горячий, сексуальный – всего пара прилагательных, которыми это можно было описать. И когда сейчас Курт смотрел на себя в зеркало, то мог признать, что выглядел весь неплохо. Последние два года не прошли для него даром. Он вытянулся, что положительно сказалось на его пропорциях тела; его ноги стали длиннее и стройнее, он мог влезть даже в самые узкие джинсы. Его задница была неплохой, такая небольшая и подтянутая. Плоский, подтянутый живот; гладкая, подкачанная грудь; длинная шея и лицо, с которого, наконец-то, ушел весь детский жирок; бледная, безупречная кожа… Неожиданно осознав, что прошло уже больше десяти минут, Курт быстро надел свои пижамные штаны, но не футболку. Он глубоко вдохнул до того, как спуститься гостиную. Блейн, который тоже переоделся, спокойно ждал его на диванчике рядом с низким столиком. Его глаза засияли, когда он увидел Курта, который почувствовал, что должен объяснить, почему задержался. ─ Прости, я просто… Блейн широко улыбнулся. ─ Чшшш. Иди сюда. Бокалы были наполнены игристым сидром, пузырьки которого мерцали в свете свечей, и Блейн протянул один бокал Курту. В этой тишине они сделали по глотку, после чего Блейн взял клубнику с тарелки, опустил ее в растопленный шоколад и поднес к губам Курта. Шоколад был идеальным ─ черный и изысканный, с приятным послевкусием перца чили на языке. Вместе с сочной сладостью клубники эффект был изумительным. Курт не мог не застонать от этого волшебного вкуса. Он редко позволял себе наслаждаться шоколадом, оставляя это удовольствие для тех моментов, когда чувствовал себя ужасно. Поэтому сейчас получал еще большее удовольствие. Блейн хихикнул и поднес еще одну клубнику к губам Курта. В спешке он не мог подождать достаточно, чтобы шоколад с клубники перестал капать в фондю, поэтому пару теплых капелек оказались на груди Курта. Все еще наслаждаясь вкусом шоколада, Курт медленно открыл глаза, чтобы найти салфетки, именно в это время он увидел, как язык Блейна дотрагивается до капелек на его груди. Это чувствовалось непривычно, но так эротично, когда Блейн слизывал капли своим языком. На самом деле, это было настолько эротично, что Курт спустя всего пару секунд начал беспомощно постанывать, но последней каплей стало то, что парень начал посасывать его правый сосок. Когда Блейн дошел до его губ в поисках последних капель шоколада, Курт втянул его в нуждающийся поцелуй. Вскоре это превратилось в полноценную игру с едой. Они кормили друг друга фруктами, обмакивая их в шоколад, тщательно слизывая любые капельки своими губами и языками, останавливаясь, чтобы выпить немного сидра и медленно, нежно целоваться. Когда фрукты закончились, Блейн опустил два пальца в шоколад и начал рисовать разнообразные узоры на животе Курта, вокруг его пупка и чуть ниже пока не дошел до резинки его штанов, от чего Курт ахнул. Его член прижимался чуть ли не к резинке, и если бы язык Блейна слизывал весь шоколад, то сейчас он бы оказался в миллиметре от члена Курта. Такая мысль опьяняла, и неожиданно Курту надоела игра, он хотел рот Блейна, сейчас же. ─ Блейн… Блейн, давай же, я хочу… А потом он оказался в воздухе. Точнее, в руках Блейна, потому что его несли к лестнице. Курт бы бессовестно солгал, если бы сказал, что то, как его парень легко его поднял, не пустило по его венам еще большее желание. ─ Блейн, эй, подожди, почему мы туда идем? Здесь слишком прохладно! ─ Ты увидишь. Закрой глаза. Теперь они были наверху, и Блейн даже не запыхался после того, как поднялся наверх со своим дополнительным весом. Курт делал то, что ему велели, хотя он понятия не имел, что Блейн мог сделать, чтобы все стало лучше, чем было внизу. Он почувствовал, как его нежно опустили на кровать, и он ощутил под собой гладкую, шелковую ткань. ─ Хорошо, теперь можешь открывать глаза. Место, которое он уже хорошо знал, изменилось до неузнаваемости. Маленькие огоньки были расставлены по всей комнате, они слегка разгоняли тьму, но не перегружали своим количеством. Их свет был холодным, он отличался от свечей внизу, но было в этом что-то захватывающе, словно свет холодной зимней ночи. Курт осмотрел все вокруг, и его сердце сжалось, когда он увидел, что Блейн сделал все, чтобы эта ночь стала еще более особенной. Он лежал на тонком черном атласе, который поблескивал в тусклом освещении. На кровати и вокруг были разбросаны сотни бордовых лепестков роз, которые идеально контрастировали с черной тканью, белыми огнями и бледностью его собственной кожи, где они до нее дотрагивались. Одна свеча на тумбочке источала удивительный аромат сандала. Это было идеально. Должно быть, его выражение лица это подтверждало, потому что Блейн широко улыбался, когда Курт поднял на него взгляд. ─ Достаточно по-особенному? ─ Блейн… это идеально. Я тебя люблю. И я тебя хочу. Пожалуйста, давай, я так сильно тебя хочу… Кровать прогнулась, и Блейн оказался рядом, он наклонился к нему, слизывая шоколад, который теперь был размазан по его животу, и Курт мог только лечь на спину и принимать это, чувствовать, как каждый нерв на его коже покалывает от удовольствия. Горячий, влажный язык Блейна чертил круги вокруг его пупка, слизывая последние маленькие капельки шоколада. Его идеальные губы посасывали кожу, и Курту это безумно нравилось. Это было одним из его самых чувствительных мест, но сегодня, сегодня он хотел большего. Прямо сейчас. Он отчаянно застонал, и Блейн вернул язык на место, на этот раз, опускаясь ниже, все еще слизывая капельки, и это было слишком. ─ Блейн, просто… плевать на беспорядок, я просто хочу твой рот, пожалуйста. Пожалуйста, Бле…. Аааахххх. Вот оно. Язык Блейна, который двинулся под резинку штанов Курта, такие небольшие прикосновения, такие горячие и прямо на головке его члена. ─ Больше. Он не уловил момент, когда его голос стал таким рваным, но ему было все равно. Вообще, было плевать на все, пока Блейн продолжал делать то, что делал. Он стянул его штаны до середины бедра. Начал скользить по его члену один раз, два… поцеловал головку. Его губы были теплыми и мягкими. Обвел языком… вокруг… После чего опустил губы… ниже, ниже… ох. Райское наслаждение. Ему потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, даже чуть больше, чтобы восстановить работу тела. Все вокруг было слегка нечетким, и мир казался таким, таким потрясающим. И здесь был Блейн, удивительный, прекрасный, невероятный Блейн, который сидел рядом с Куртом и нежно улыбался. ─ Омойбог. ─ Было хорошо? ─ Блейн знал ответ, конечно же, он знал, его глаза выдавали его, но Курт был не против ответить, или еще лучше, показать. ─ Потрясающе. Захватывающе. Невероятно. Я могу…? ─ Ты хочешь? ─ в приглушенном свете его глаза казались совсем черными, а дыхание участилось. ─ Конечно, я хочу! Как думаешь, о чем я мечтал почти каждую ночь на протяжении последнего месяца? ─ Но… самому это делать? ─ Эм. Ммм… позволишь мне? Они поменялись местами, как только Блейн настоял, что хочет все видеть, поэтому он полу сел на подушках. Курт наклонился, чтобы встретиться с губами Блейна в глубоком и грязном поцелуе. Он целовал его шею везде, где мог, после чего провел дорожку поцелуями вниз по груди и животу. Подняв взгляд и убедившись, что все в порядке, он увидел глаза Блейна, в которых плескалось желание, мольба, и его голод разжегся с новой силой. Он слегка приспустил штаны Блейна, только слегка, потому что раздевание все еще было триггером, и Курт громко выдохнул, начиная целовать внутреннюю сторону бедра своего парня, поднимаясь все выше и выше. Блейн пах его любимым гелем для душа и темным шоколадом, но кроме этого там был едва уловимый запах чистой мужественности, который достиг члена Курта. Он не мог себя остановить и зарылся носом прямо в темные, слегка вьющиеся волосы прямо у основания члена Блейна. ─ Курт, ─ стон прозвучало высоко, так, словно ему не хватало дыхания и, конечно же, Блейн должен был быть возбужденным все это время, он так его хотел, и вот он Курт, который его поддразнивал. Он взял идеальный член своего парня в руку и провел по нему всего раз до того, как провести влажную дорожку от основания до самого кончика по шелковой, мягкой, разгоряченной коже. Уже выделилась пара капель естественной смазки, и Курт с удовольствием их слизал. Он не знал, почему, но в его мечтах и фантазиях вкус Блейна всегда был одной из самых возбуждающих для него вещей. Теперь же, в реальности соленые капельки жидкости на его языке заставили Курта несдержанно застонать. Господи, он так этого жаждал, ему необходимо было больше, больше. Не теряя времени, он немного сместился, чтобы открыть больший доступ, и одним быстрым движением опустился и взял в рот член своего парня. О господи, он был идеален ─ достаточно толстый, чтобы Курт широко открыл рот, а небольшая боль в его челюсти чувствовалась, словно так и должно было быть. Звук, который издал Блейн, заставил его поднять взгляд, и в тот момент Курт увидел картину совершенной порочности ─ покрасневшее лицо и дикий взгляд, открытый рот и рваные вздохи. Блейн снова застонал, еще более отчаянно. ─ О господи, Курт, то, как ты выглядишь… с твоими губами, которые растянуты вокруг моего члена… я не могу… не думаю, что продержусь долго… Курт позволил своим губам соскользнуть с розовой головки, только чтобы ответить. ─ Хорошо. Не могу дождаться, чтобы попробовать тебя на вкус. Не сдерживайся. И после этого он перестал сдерживать себя и наслаждался всем так же, как и Блейн. Он надрачивал рукой там, где не мог полностью взять член в рот, скользя губами вниз и вверх, уверенно посасывая и обводя языком вокруг головки, пытаясь говорить, как хорошо это чувствуется, поэтому совсем скоро Блейн начал лепетать и повторять да, снова и снова пока не задрожал и кончил прямо в рот Курту. Прошло некоторое время, когда Курт снова мог ясно мыслить, и он смутился тому, что говорил пару мгновений назад ─ он так желал этого и так настаивал, о господи… Но потом глаза Блейна распахнулись, они были такими удивленными, в них можно было увидеть изумление, и он взглянул на Курта, прижался к его груди, как делал это всегда, оставляя смазанный поцелуй на его ключице. ─ Мм, перестань. Подумаешь обо всем завтра. У нас целые выходные. Сейчас обнимаемся.