Сборник "Зимнее"

В маленькой гостиной яростно горел камин, его огонь отбрасывал живые всполохи на стены и мебель и так уютно трещал, разливая негу и какую-то мягкую тяжесть на веки, от которой хотелось прикрыть глаза. Рейяна безотрывно смотрела на пламя, сидя прямо у огня, сложив тоненькие ручки на коленках. Джед уже давно наблюдал за ней, отложив книгу в сторону. Ее худенькая фигурка словно высвечивалась на фоне ало-рыжих бликов, длинные волосы цвета горького шоколада свободно ниспадали на пол, скрывая угловатые плечики и узкую спину. О чем она думала, эта маленькая девочка? Джед никак не мог понять. — О чем ты думаешь? — решился спросить лорд Иллюзий, садясь рядом с ней. Мальчик подкинул пару поленьев, и огонек затрещал веселее. — Слушаю, — ответила Рейя, чуть повернувшись в его сторону; на нежной щечке заиграл румянец пламени. — Что же? — мальчик не высказал своего удивления, стараясь остаться как всегда спокойным и непроницаемым. Он давно слышал, что принцесса Марса какая-то странная, так говорили все, кто с ней виделся. И Джед боялся встречи с ней. Почему? Может, потому, что эта маленькая девочка умела делать важные предсказания, способные изменить судьбу? И не раз уже в свои семь лет предупреждала лунную владычицу об опасности? Он не знал, но безотчетно поддавался всеобщему суеверию и сейчас терялся в компании будущей невесты. — Сказки, — спокойно ответила Рейяна. — Огонь любит рассказывать мне сказки, и я не слышала ничего прекраснее их. Разве ты не слышишь? Увы, Джедайт не слышал ничего, кроме звонкого потрескивания поленьев, и отрицательно качнул головой. — Не слышишь, — девочка улыбнулась чуть грустно. — Никто не слышит. И все боятся. Ты тоже страшишься меня, так? — Джед чуть не дернулся от ее проницательного, но теплого взгляда. — Боишься, я вижу.Ты можешь идти, я никому не скажу, что ты оставил меня. Я могу посидеть и одна, мне не сложно. Ну же, иди, — девочка как будто хотела подтолкнуть его, но не решилась и тут же отдернула руку, и в этом жесте было что-то, что намертво приклеило Джедайта к полу. Девочка отвернулась к огню, невольно сжав губы. Она не была удивлена такому поведению. Ее никогда не будут принимать, как обычного человека, и маленькое сердечко смирилось. Да, Рейяна иногда плакала по ночам от одиночества, она еще не осознавала, но чувствовала, что чужая всем и все ее боятся. За то, что она другая. За то, что знает больше других. Вот и этот мальчик ее боялся, ей не хотелось видеть его страха, пусть лучше идет и оставит ее с Огнем. Огонь ее любит и никогда не обижает, Он ластится к ней, словно домашний зверь. Он не такой, как эти люди вокруг. Он не такой жестокий. — Ну что же ты сидишь? — без удивления спросила Рейя, снова поворачиваясь к Джеду, и тому показалось, что в ее темных глазах стоят слезы. — Я никому не скажу, обещаю. — А ты можешь… рассказать мне сказку? — неуверенно спросил мальчик, прямо глядя на принцессу. — Сказку, которую тебе шепчет Огонь? — Зачем? — девочка пожала плечиками, удивляясь его странной просьбе: люди боятся того, что говорит Пламя. — Я так хочу, — просто ответил лорд Иллюзий и свернулся калачиком на полу, кладя голову на колени к девочке. Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул, подкладывая под щеку ладонь. Он всегда так делал, когда мама укладывала его спать. Она рассказывала ему удивительные истории, а потом целовала на ночь, и Джед никогда не видел дурных снов. А потом она умерла… Так сказал король Земли, сжимая ладонь вмиг осиротевшего мальчика, еще не осознающего своего горя и одиночества. И с тех пор никто не рассказывал Джеду сказок, никто не отгонял кошмары. Рейяна с неуверенностью положила ладошку на голову мальчика и потрепала мягкие, чуть вьющиеся пряди. — Что же тебе рассказать? — спросила она будто сама себя. — Ты когда-нибудь видел венерины башмачки? Это такой маленький желтенький цветочек с фиолетовыми или алыми разводами. А знаешь, откуда появились эти крапинки на чистейшем золоте? — она не ждала ответа, говорила спокойно и ласково, и Джед невольно расслаблялся от ее голоса и жаркой руки на своем лбу. — Я расскажу тебе сказку о том, откуда они появились.* Я не знаю, когда это было. Одна нищенка родила в лесу и, утомленная тяжелыми родами, умерла. В ту пору мимо той поляны, где на свет появилась маленькая девочка, шла старуха, вдова сапожника, она нашла младенца и принесла к себе в ветхую развалюшку, в которой жила со своими домашними животными. — Вот, — сказала она своим животным. — Эту девочку я нашла в лесу, она будет жить с нами, а назовем мы ее Эсперанс, что переводится как «надежда». Старуха выкормила девочку, вырастила ее в своем доме, научила ее доить козу и понимать язык зверей. Эсперанс жила с ней долгие годы, как однажды старуха сказала: — Прощай, мне пора идти. Я оставляю тебе волшебные башмачки моего мужа, — в руках старухи появились золотые башмачки. — Жди своего счастья, как увидишь его, обувай башмачки и что есть силы беги: счастье твое ты догонишь несмотря ни на что. А если за горем пойдешь, то век тебе за ним ходить-не выходить. — Какие прекрасные башмачки! — воскликнула Эсперанс. — Где ты взяла их, бабушка? — но старушки уже не было, словно она растворилась в воздухе. Тогда Эсперанс обула волшебные башмачки, которые ей были чуть-чуть малы, и села у окна, выходившее на лесную дорогу. Вот проехал мужчина. Маленький-маленький, толстенький-толстенький. Увидев его, Эсперанс подумала: «Наверняка он каждый день ест жирный наваристый суп! Что если пойти за ним?» Но, глядя на этого упитанного, довольного человека, девушка решила, что не смогла бы есть вместе с ним этот суп и жить в тупом спокойствии и довольстве. Тогда она стала ждать дальше. Вот вышагивает бравый солдат. Довольный, аж светится, идет он на побывку в родную деревеньку. Шаг его четкий, отлаженный, а с каждым шагом махает он лихой саблей. Раз! — и головка ромашки отлетела. Два! — и подломился молодой дубок. Три! — и домашняя лягушка Эсперанс, прятавшаяся в траве, упала наземь, не шевелясь. «Нет, — жалостливо подумала Эсперанс, подбирая лягушку. — Это не мое счастье». Села девушка у окна и стала ждать дальше. Вдруг послышался громкий конский топот и веселая песня. Эсперанс заслушалась: крепкий молодой голос пел так, что замирал ветер в лесу, затихали птицы, и медленнее плыли на небе облака. — Здравствуй, сестричка! — на дорогу выскочил молодой всадник, приветливо улыбающийся Эсперанс. — Что ты тут делаешь в лесу совсем одна? — Живу, — робко ответила Эсперанс, гладя на открытое, доброе лицо молодого человека. — И не страшно тебе тут одной, сестричка? У меня большая радость, меня ждут на празднике. Знай, если устанешь жить здесь в одиночестве, отыщи мой дом, он самый большой в округе. Там ты найдешь и кров, и пищу. Ну, прощай, сестричка! — и снова улыбнувшись, всадник поскакал дальше. «Какая прекрасная улыбка! — восхищенно подумала Эсперанс, глядя ему вслед. — Нет ее ничего на свете лучше! Я буду жить ради нее, ради этой улыбки!..» — и девушка пустилась в путь, позабыв обо всем. Легкие башмачки стрелой пустились за всадником, который то пропадал, то появлялся вновь из густой чащи. Эсперанс не знала, красива ли она (да если б была красива, то молодой всадник непременно остался бы с ней), но верила: если даже не сможет стать его невестой, она сделает все, чтобы он был счастлив. Она будет его служанкой, лишь бы видеть эту улыбку. Она найдет его непременно… Девушка увидела, как молодой человек скрылся в трактире, и вспомнила, что всадника ждут на большом празднике. «Как же я покажусь его друзьям в такой ободранной одежде?» Она села под окном трактира и заснула, прикрывшись волосами, как покрывалом. Ей было холодно, и натертые тесными башмачками ноги болели нещадно, но девушка терпела все, лишь бы увидеть улыбку всадника вновь. Утром она пустила в путь и, наконец, достигла большой усадьбы. Всадник подошел к красивой темноволосой девушке, нежно взял ее руку. Девушка потянулась за цветком настурции, висевшем на стене, шаловливый ветерок выбил упрямый локон из-за ушка, и молодой человек коснулся легким поцелуем ее волос. Сердце Эсперанс забилось быстрее и тревожнее. Вот она, та самая улыбка. Только эта улыбка не для кого, кроме этой девушки, сиять не будет. — Здравствуй, сестричка! — наконец, всадник заметил недавнюю знакомую. — Проходи, милая, не бойся. Сегодня моя свадьба. Помоги моим людям подготовить все для торжества, а вечером ты вместе с нами отведаешь праздничного пирога, — улыбнувшись, всадник зашел в дом с красивой невестой. — Здравствуй, девушка, — во двор вышла кухарка. — Помоги-ка на кухне, будь добра. — Извините, — устало вздохнула Эсперанс, садясь прямо на траву. — Я пришла издалека, дайте мне немного передохнуть. — Ну что ж, — вздохнула кухарка. — Отдохни, я приду позже, — и ушла. Девушка сняла с натертых до крови ног золотые башмачки и, свернувшись калачиком на траве, уснула… Рейяна замолчала, заглядевшись на огонь, и Джед приподнял отяжелевшую голову: — И что же было дальше? — тихо спросил он, боясь спугнуть волшебную тишину. — Ничего, — просто ответила Рейя. — Эсперанс пропала, все слуги и жених с невестой до ночи искали и не нашли. А на том месте, где она спала, распустился маленький золотистый цветок с крапинками крови на лепесточках. — Красивая история, — улыбнулся Джед, не открывая глаз. — Но очень грустная. Неужели Огонь рассказывает только печальные истории? — Нет, — девочка тихо рассмеялась. — Так думают только суеверные люди, никогда не общавшиеся с Пламенем. Огонь бывает разным: злым и добрым, нежным и жестоким. Огонь знает много хороших историй, только слышат их не все. — А ты слышишь? — Слышу. Он добрее людей, Он меня любит и всегда хочет порадовать чем-то приятным. Он не боится меня. А ты? — девочка внимательно посмотрела на лорда. — Ты меня боишься? Боялся ли Джед? Наверное, нет, не боялся. Руки у Рейи были ласковыми и теплыми, как и ее голос, и взгляд… он был печальным и даже мудрым — слишком мудрым для семилетней девочки, — но не злым. И почему ее боятся? — Нет, я не боюсь, — ответил Джедайт и сонно вздохнул. — Ты хочешь спать, — улыбнулась девочка. — Иди в свои покои. — А ты? — Я тоже сейчас пойду. — Тогда давай встретимся здесь завтра утром, и ты расскажешь мне хорошую сказку, — мальчик поднялся на ноги, с трудом разлепляя веки. — Мне уже давно никто не рассказывает сказок. *** — А это что? — Рейяна с любопытством покосилась на круглый шарик, обсыпанный кокосовой стружкой. — Попробуй, — Джед с любопытством наблюдал, как девочка пробует неведомые ей сладости. Рейяна аккуратно надкусила лакомство и восторженно рассмеялась: — Вкусно! — А вот это? — Джед подал ей помадку, обсыпанную орешками. — Сладкая очень, — оценила Рейяна. — Моя любимая, — Джедайт тоже взял помадку и запихал целиком в рот. — Вот так манеры! — рассмеялась девочка. — Поистине королевское воспитание во всей красе! — Ну вкусно же! Как еще можно есть такую вкуснятину? Ножичком и вилочкой? — состроив рожицу, Джед сделал вид, что заправляет за горло кителя невидимую салфетку и достает столовые приборы. — Тем более, ты же никому не расскажешь! — Не расскажу, — девочка с хитрым видом потянулась к конфетке в нарядной обертке. — Кто поверит, что лорд Иллюзий такой обжора, кривляка и неряха! Спасибо, про меня и так невесть что говорят. — Ну и глупые, — насупился мальчик. — Забудь, что говорят! Пойдем за стол? Сейчас в главной зале так красиво, праздник почти начался. Девочке совсем не хотелось идти туда, где целая толпа народа и все взгляды — недоверчивые, а иногда и злые — будут обращены на нее, но портить праздник своему маленькому другу она не хотела. Тем более, с ним ей не будет одиноко. — Пошли, — девочка поднялась и оправила алое платье. Быть может, чудеса все-таки бывают, и она найдет там, в большой зале, сюжет для своей новой истории… Обязательно с хорошим концом.