Печаль индиговых глаз

Дозорные на стене (часть 3) Джон стоял на Стене вместе с Сэмом и смотрел вниз, на бескрайние просторы простирающиеся за ней. Его мысли были тяжелы и печальны. Там, среди деревьев и снегов скрывается огромная армия одичалых, там великаны и варги, там погибель Ночного Дозора. — Какой она была? — Сэм смущенно стрельнул глазами в Джона. Ему необходимо было отвлечься от безрадостных мыслей о наступающем сражении. Джон вздохнул и нехотя заговорил, откидывая белоснежные волосы, с которыми играл ветер. — Она была рыжеволосой, —  Джон посмотрел на небо. — Веселой и дикой. Сэм крякхнул, подавляя смех и повернулся к другу. — Тебя так послушать, то все девушки вокруг тебя веселые и дикие. Хотя, ты только о двух и рассказал. Эта одичалая и твоя сестра Арья. Джон посмотрел на Сэма. Действительно, сколько бы он не смотрел на Игритт, ему казалось, что всегда позади нее есть тень маленькой волчицы. Возможно, это и не настоящая любовь, а лишь обман самого себя, понимание того, что ты действительно хочешь твоим никогда не станет. — Мы дозорные, Сэм, — Джон повернулся к Тарли. — Мы дали обет не иметь жены и детей. — Но наша клятва не содержит запрета на близость с женщинами, — аккуратно произнес Сэм. Джон лишь отмахнулся от этих слов. Впереди битва, а в его голову опять вернулись серые глаза и маленькая фигурка его сестры. Хоть бы с ней было все хорошо, и она была не в плену у Ланнистеров. *** Над Стеной зазвучал рог. Битва началась. Джон подошел к краю Стены и опустил холодный взор индиговых глаз на вражескую армию. Огни, море огней копошилось внизу подбираясь к стенам. Там разгорался целый пожар войны. На стене началось оживление. Начали разжигать факелы, катить бочки с маслом к укреплениям на стене. Начиналась оборона. Алисстер Торн смотрел на приготовления к обороне, пока его взгляд не переместился на младшую копию Рейгара Таргариена. Как бывший мастер над оружием и человек, оборонявший Королевскую Гавань во времена восстания Роберта Баратеона, было бы странно, чтобы он не узнал это лицо. Но смотря сейчас на бастарда некогда любимого всеми принца он все сильнее ощущал поражение. Какая теперь была разница сын это Рейгара Таргариена или еще чей? Да хоть самого Безумного Короля. Когда Восстание закончилось, когда Баратеоны пришли к власти, когда Старки пали, у этого сереброволосого бастарда больше не было шансов получить то, что он мог бы получить. Оставалось только показать ему что теперь его королевской крови самое место в той же пучине безысходности и черноты как и остальным дозорным. — Все масло подняли, сир Аллистер, — чуть запыхавшийся Джон подошел к исполняющему обязанности Торну. — Говоришь их сто тысяч? — язвительно начал дозорный, отворачиваясь от слишком знакомого лица. — Да, сир. — Знаешь какого быть командующим, лорд Сноу? — Торн посмотрел в индиговые глаза. Возможно для него будет не все потеряно, если этот юнец переживет эту битву. — В словах командующего могут сомневаться и пытаться противостоять им. Но сам командующий в своих словах сомневаться не может. *** А потом началось нападение на Черный замок небольшой группой одичалых и Торн спешно бросился вниз. Джон смотрел на боевые возгласы одичалых за стеной, видел страх и растерянность на лицах дозорных. Они не были готовы, не были натренированы для защиты. Джон это понял слишком поздно. — Ни дисциплины, ни подготовки! — Слинт, оставшийся за главного на Стене, кажется, даже отказывался верить своим глазам. — Толщина решеток на воротах 4 дюйма! Они неприступны! Джон смотрел на приближающихся к воротам великанов и мамонта. Таким противникам ворота явно не страшны. — Там великаны верхом на мамонтах. Вас это не смущает? — осторожно спросил Джон, по его спокойному голосу казалось, что эта сложная ситуация вообще не касается этого блондина. Но только сам Джон знал как злость драконьим огнем бушует внутри него. — Сир Слинт! — позади разговаривающих появился Гренн. — Сир Аллистер просит вас спуститься. Кажется этому сиру нужен был лишь предлог, чтобы сбежать. Джон развернулся к открывающейся перед ним картине. — Нельзя позволить им добраться до ворот! Лучники! — сильный голос Таргариена прогремел сквозь завывающий ветер. — Стрелы наложить! Оборона началась! *** Джон знал, что отправляет на смерть людей к внутренним воротам. Но другого выбора не было. И пришли безрадостные вести. В Черный замок проникли одичалые и Торн был ранен. — Эдд! — Джон посмотрел на дозорного, — Оставляю Стену на тебя! Джон с Сэмом спускаются вниз. Поддерживать оборону Черного замка. Спускаясь вниз со стены Джон достал ключ и протянул Сэму. — Он мне нужен больше, чем ты, — Призрак, скоро он снова будет вместе с ним. Джону было жалко оставлять своего лютоволка на привязи, но против Торна он идти не хотел. Сражение было в самом разгаре. Джон чувствовал, что наконец огонь, бушевавший в нем, выливается на свободу безудержным танцем его Длинного Когтя, разливается по белому снегу кровью его врагов и расходится всюду звоном стали о сталь. Посреди сражения он чувствовал, что здесь его место, здесь он нужен. Для высокого Таргариена полуторный меч Длинного Когтя был удобен. Отбивая атаки одичалых почти играючи, он словно призрак танцевал по увлажненной кровью земле. К сожалению даже Тенн могучий и высокий не был ему противником. Засадив меч глубоко в тело врага, Джон посмотрел в карие, почти черные глаза врага. Это был один из отряда с которым он пересек Стену. А значит здесь была и она. Здесь была Игритт. Джон оттолкнул от себя мертвое тело и огляделся. Почти сразу он нашел ее. Она нацелила на него свой лук. *** Игритт смотрела прямо на него. На его черную броню запачканную в крови врагов. На его серебряные волосы, теперь уже окрашенные в красный. В эти грустные индиговые глаза, которые ей так и не стали принадлежать. Она натянула тетиву сильнее. Небольшой толчок и боль разливающаяся по телу. Лук медленно выпадает из ослабевших рук одичалой и она начинает заваливаться вперед, пока такие знакомые руки не подхватывают ее. Она смотрела в индиговые глаза и видела там боль и потерю. — Ты обязан быть с ней, Джон Сноу. — Игритт улыбнулась. — С той, кого я тебе напоминаю… К утру битва была окончена и Джону ничего не оставалось, кроме как попытаться убить Манса.