Наездник Гончей

      Милая девушка приняла заказ и спросила, будет ли он оплачивать картой или наличными. Улыбнувшись, Джон показал карту и оперся локтем о стойку.       Лондон привычно встретил утро низким серым небом, окутывая город будто куполом, отчего Уотсону часто казалось, что он в какой-то ловушке. Как бы он ни любил этот город, иногда ему он казался каким-то слишком тесным и угнетающим. Все радости в его жизни — это две его работы и спасение людей его собственными руками.       Да, неловко говорить такое о наемном убийце, но речь действительно идет о спасении людей что в рядах врачей, что в рядах Псов. Мозг Уотсона, занимающегося этим делом с подросткового возраста, не считал, что деятельность Адских Псов — это то, что выходит за рамки морали и считается неправильным. Он не спорил, что это выходит за рамки закона, но законы придумали такие же люди, которые и умирают, и убивают.       Оплатив заказ, Джон сел за столик в глубине и окинул небольшую кофейню взглядом.       Если бы он не брал на себя многие и многие заказы, возможно, что террорист, которого он в прошлом месяце подвесил на проводах, убил бы этого старичка, который сейчас с детским непосредственным счастьем уплетал банановое мороженое, попадись тот ему на пути из ограбленного ювелирного магазина. Или отравительница, что теперь покоится на дне Темзы, могла убить эту болтающую ножками пятилетнюю малышку, если бы узнала, что та — незаконнорождённый ребенок ее неверного, но крайне богатого мужа.       Джон действительно не считал себя убийцей. Он считал себя тем самым волком — санитаром леса. Если, конечно, считать волком убийцу, избавляющего лес от паразитов, а лесом — весь Лондон с его пригородами.       Врач по работе и санитар по хобби. С точки зрения Уотсона это было идеальное сочетание.       Напротив Джона села худая рыжеволосая женщина, прервав его думы.       — Подтверждение о закрытии от Инквизитора приходило?       Джон покачал головой и с улыбкой принял чашку капучино от официантки. Кинув кубик сахара и смотря, как он медленно утопает в молочной пенке, он проговорил:       — Он только час назад отчитался о результатах. Это кровавое побоище было заказано спихнуть на одного подозреваемого. Инквизитор лично вывел на него Ярд. Час назад окончился суд, где его признали виновным. Так что с минуты на минуту должны получить уведомление.       Словно в ответ на его фразу у них двоих одновременно завибрировали мобильники. У обоих на экранах высветилось: «Дело окончательно закрыто. Клиент объявил завершение заказа. Оплата отправлена. А.И.»       — Ну вот и все. — Выдохнул Джон и проверил свой баланс на карте.       — Йух-ху! Я стала богаче еще на полляма! — Вскинула руку вверх Дятел и довольно побежала к кассе.       Улыбнувшись Джон отпил кофе и спрятал телефон.       — А ты знаешь, кто этот обвиняемый? — Спросила вернувшаяся женщина.       Джон пожал плечами.       — Некто Джеф Кертис. Именно на его имя была зарегистрирована машина, в которую мы погрузили тушку. Но раз Инквизитор сказал, что дело закрыто, то советую действительно больше не лезть в это и не вспоминать вообще. — Посмотрел с намеком в глаза собеседнице Уотсон. — Я, например, в душе не чаю, как он выглядит, и после этого сообщения у меня просто нет желания узнавать.       Дятел тут же отодвинулась и подняла вверх ладони:       — Я не настолько дура, чтобы идти наперекор приказу Инквизитора.       Инквизитор — та еще темная лошадка даже среди Псов. О том, как он вообще выглядит, Джон узнал только после назначения на должность Гончей. Точнее во время, так как Инквизитор на нее и назначал при личной встрече. И Уотсон не уверен, что остальные видели его вообще.       Упрощенно, если описать его деятельность в рамках банды, непосвященный скорее всего назовет его главой всех Псов. Эдаким доном мафии. Но все совсем не так просто.       Инквизитор — тот, кто следит и контролирует правильность исполнения заказов. Он не следит за каждым заказом и тем, как тот исполняется — для этого есть куратор в лице Гончей. Именно Гончая принимает заявки на заказы, решает, принимать заказ или нет, завершен заказ или нет, как и кем будет исполняться заказ, и назначает сумму оплаты заказа, впоследствии распределяя ее между Псами, задействованными в деле в зависимости от их вклада. Инквизитор лишь проверяет правильность и подтверждает, если все сделано верно или отклоняет, если что-то не соответствует Протоколу. Как и самый обычный Пес, он может быть и исполнителем, и в роли поддержки, этим ничем не отличаясь от остальных. Но тревожили по этому поводу его редко.       Псы вообще, разделяя в рамках одного дела свои обязанности, редко о них рассказывали друг другу. Так безопаснее. Единственный, кто видел всю картину в целом — Гончая. Именно поэтому, если вдруг случится арест, из всех Псов, он является самым ценным информатором. Он знал (или должен был знать, если учитывать эти небольшие распри в последнее время) о каждом перемещении Псов¸ задействованных в деле. Но и тут Уотсон показал себя во всей красе. Иногда он запрещал им сообщать ему подробности, требуя только отчитаться об успехе или провале вверенной Псам операции, чтобы перестраховаться от утечки информации.       «Параноик» — как часто называет Джона Бестия.       «Сама надежность» — как называет его Инквизитор, изредка подзывая Уотсона к себе, чтобы обговорить то или иное дело.       Назвать Инквизитора главарем Адских Псов сложно. Джон, еще не разобравшись в структуре банды, изначально считал его королем или, скорее, дирижером. Тот, кто дает отмашку и контролирует от начала и до конца. Но нет, дирижером является как раз сама Гончая, руководя всем процессом деятельности, направляя тех или иных Псов по своему пути и гармонично сплетая эти пути вместе, чтобы в итоге получить цельную и идеальную адскую симфонию.       После получения титула Гончей, Уотсон понял, что Инквизитор — это палач. Помимо подтверждений всех заказов тот еще назначает наказание в случае нарушения Протокола и сам же приводит это наказание в действие. И палач он в глазах Джона отнюдь не по этой причине. А по причине того, что за Инквизитором всегда последнее слово. Даже не слово, а пунктуация. Именно в руках Инквизитора сосредоточена такая важная составляющая, как поставить точку в деятельности Псов, запятую или же многоточие.       Так что да, в деле о кровавой баньке сейчас была поставлена жирная и черная точка. И больше туда лезть не стоит.

~oOo~

      Тренажер.       Стоит отдельно. Специально подготовлен для кого-то. Не для общественного пользования. На постоянной основе.       Стойка.       Завышена — длинные руки, уверенность в собственных силах, опыт работы. Опускается туго. Подстроена под одного человека — высота не менялась долгое время. Отпечатки пальцев только одного человека — жертвы. Сама проверяла устойчивость и надёжность.       Труп.       Девушка девятнадцати-двадцати лет. Развитая мускулатура. Ухоженное тело. Постоянная клиентка клуба. Накачанные губы. Её тело — её работа, хобби и единственная любовь. Два укуса на плече разного диаметра — за последние две ночи имела интимные отношения не менее чем с двумя партнёрами. Ещё не спавшая припухлость век. Последний секс был довольно жёстким. Имеет постоянного партнёра. Изменяет ему. Неоднократно.       Травма.       Проломленный перекладиной штанги череп. Чуть выше виска. Вставала, когда штанга упала. Была не в духе — царапина на крючке для штанги: кинула ее на стойку чуть сильнее обычного, из-за чего стойка не выдержала и зашаталась. Попыталась встать. Не успела.       Надлом.       С первого взгляда естественный с плавными краями разрыва металла. Стойка не выдержала нагрузки, была трещина, жертва должна была проверить качество стойки и не проверила — из-за ссоры. Отлетевший кусок чуть сплющен, как будто с огромной скоростью врезался в препятствие. Лёгкий ручной надпил с одного края. Запах масла для смазки пистолетного дула Olio. Этим обломком выстрелили в надпиленную ножку.       Не несчастный случай.       Убийство.       Никаких отпечатков. Никакого индивидуального почерка. Никаких следов.       Идеально.       Я жду твоего следующего шага. Я знаю, что ты Пес. Я надеюсь на это. Я посажу тебя. Только убей ещё раз. Охота на тебя уже началась.

~oOo~

«Ты, как всегда, идеален. Но берегись — я не единственный консультант. И второй не будет сидеть на месте. Ты перестраховщик. Но для него и этого достаточно. Он уже взял след. Будь очень осторожна, моя маленькая опасная собачка! Целую. Бывший А.К.»       Джон с каменным лицом удалил сообщение. Консультант никогда ничего не делает просто так. В иной ситуации он не предупреждал вообще. Даже если заказы касались его, или ему выгоден был положительный исход заказа — все равно промолчит.       Был один момент, когда Джон был на задании. Задача была проста — убить одного дилера. Хорошо охраняемого дилера. Консультант в тот момент подстраховывал Джона с помощью техники и камер слежения. Все, что происходило в радиусе пяти километров от Джона, было под наблюдением Пса и тщательно контролировалось.       По крайней мере, так думал Джон.       Именно в тот момент, когда винтовка была нацелена на жертву, а указательный палец руки нажимал на спуск, мужчина услышал тихий свист и инстинктивно пригнулся.       Это его спасло.       Чиркнувшая по плечу и лопатке пуля не убила, а всего лишь ранила Уотсона, отправив его к Асклепию на лечение. Просто чудом успевший выстрелить Джон все-таки выполнил заказ и получил деньги, но две недели на койке животом вниз под бдительным оком и жестокими руками Асклепия уничтожили все его приподнятое настроение по поводу удачно исполненного заказа.       Псы, допрашивая Консультанта, ничего толкового от него не узнали, хотя Джон давал пострадавшую лопатку на отсечение, что тот прекрасно видел передвижения всех людей в контролируемом радиусе, включая целившегося в Джона снайпера.       Джон потом спросил Консультанта об этом. Тот даже не стал отрицать, что знал о снайпере. Просто ответил:       — Ты достаточно опытен, чтобы тебя предупреждать о таких мелочах.       Джон не ответил и, закрыв глаза, принял решение никогда не доверять Адскому Консультанту.

~oOo~

      Заказы заказами, но «основную» работу никто не отменял. Пупочная грыжа удаляется мужчиной несколько раз в неделю — это довольно распространенное заболевание и взрослые часто приходят с этой проблемой.       «Запустил грыжу — анестезией не обойтись. Бывают же такие идиоты. Пока не сдохнут — даже не подумают пойти в больницу.»       — Общий наркоз. Будем удалять пупок.       Все завертелись в привычной суете. Мужчина, лежащий на операционном столе, вскоре отключился и перестал нервировать ассистентов своим паникующим взглядом.       — Скальпель.        Джон аккуратно разрезает кожу вокруг пупка, по пути захватив некоторые жировые отложения, которые потом нужно будет удалить. На расстоянии нескольких сантиметров по окружности от пупка доктор Уотсон отделяет подкожную клетчатку от апоневроза.       Пробираясь скальпелем глубже в разрез, краем уха Джон слышит набирающий силу шум около операционной, по ту сторону двери, и невольно напрягается. Шум — значит беспорядок, беспорядок — значит проблемы, а проблемы надо решать. Каким бы хорошим Джон ни был наемным убийцей, но то, что эти проблемы появились посреди несложной, но все-таки операции, его не устраивало.       Отхлебнув чаю, доктор вернулся к операции, разрезая грыжевой мешок и разделяя ножницами, которые ему подали ассистенты, спайки, и погрузил внутренности обратно в брюшную полость.       Дверь операционной распахнулась настежь. Вздрогнувшие ассистенты резко обернулись, в ужасе уставившись на стоящего в проеме человека.       «Какие-то они пугливые у меня. Надо их закалять» — Успел подумать Джон, прежде чем перевести равнодушный взгляд на нарушившего все больничные правила человека и невозмутимо вернулся к пациенту с пока что не излеченной грыжей.       В дверях операционной стоял никто иной, как Шерлок Холмс.       — Мне нужно с вами поговорить, доктор Уотсон.       — Я думаю, что это можно сделать и после окончания операции, а не идти наперекор персоналу, и врываться в стерильное помещение. — Уотсон кинул взгляд на бледных медсестер, маячивших сзади и сделал новый глоток чая из стоящей рядом кружки, наблюдая за тем, как, санитары под руки уводят возмутителя спокойствия.       — Жду вас в кафе через дорогу после операции!       Дверь закрылась. Оторопевшие врачи перевели взгляд на Джона. А он, поменяв в очередной раз перчатки, начал удаление грыжевого мешка, после чего зашил его края в горизонтальном направлении.       — Доктор Уотсон… — Послышался шепот одного интерна. — Вы подружились с мистером Холмсом?!        Края апоневроза, окружающие пупочное кольцо, требовали к себе хотя бы немного внимания и Джон сосредоточился на них, не сразу отвечая на заданный вопрос.       — Подружились? Я видел его только один раз после выписки. — Задумавшись, доктор добавил: — Мы никогда не будем друзьями.

~oOo~

      Кафе через дорогу было местом, где Джон иногда проводил свои обеденные перерывы. Это довольно престижное заведение, в которое почти не ходят врачи из клиники, где он работает, но некоторые все равно умудряются докучать наемнику и здесь. Поэтому в заведении у мужчины появилась своя уединенная кабинка, которая всегда была забронирована и всегда была свободна.       Стремительно вошедшего в помещение доктора с неизменной кружкой в руках персонал тепло поприветствовал. Кивком головы поздоровавшись со знакомыми работниками ресторана и позвав с собой сидящего за дальним столиком детектива, мужчина направился в сторону «своего» стола. Откинув штору, в задернутом положении, обозначающую бронь, либо занятую кабинку, Джон зашел первым и сел лицом к выходу.       Появившийся следом Шерлок подошел и осмотрел кабинку.       — За вами здесь закреплен стол, хотя вы редко тут обедаете. — Сев ровно напротив Джона, брюнет снял пальто и откинулся на спинку кресла, снова переходя на «вы».       Официант — симпатичный молодой человек — сразу же повесил пальто на плечики в стоящий рядом шкафчик и положил два меню перед посетителями. Молча взяв кружку Джона, он стрельнул глазами в его сторону, но увидев, что доктор полностью поглощен созерцанием собеседника, быстро удалился.       — Не хотел бы я попасть к хирургу, который распивает чаи во время операции. — Детектив даже и не подумал о меню, продолжая сверлить взглядом Уотсона. Хотелось подтвердить свои подозрения.       — Но попали.       Затянулось молчание. Через какое-то время вернулся официант с наполненной кружкой Джона и тарелкой с горкой ванильных эклеров. Поставив чуть громче, чем следовало, посуду, он обратился к пришедшим:       — Что-нибудь выбрали?       — Я ничего не буду, спасибо, — отказался Шерлок.       Официант с надеждой посмотрел на Джона.       — Ваш фирменный жюльен и, пожалуй, гренки с кисло-сладким соусом.       — Любой каприз, мистер Уотсон. — Чуть поклонившись, он забрал меню у Холмса. Проводив взглядом гарсона, Шерлок заметил:       — Он вас определенно хочет.       Доктор отмахнулся:       — Мы уже были вместе, и не раз. У меня есть его номер. Захочу — позвоню.       — О! — Реакция детектива была бесподобна: раскрытые широко глаза, чуть приоткрытые в удивлении губы, зарумянившиеся скулы и расширившиеся зрачки.       Джон заметил, что ему безумно понравилось это выражение удивления.       — Да, я не вижу разницы между полом в сексуальном аспекте.       «О, это того стоило!» — подумал доктор, наслаждаясь лицом детектива.       Постаравшись отвлечься, Уотсон перевел тему:       — Мы же пришли говорить не о моей ориентации?..       Холмс моргнул.       — Да. — Переведя взгляд на лицо доктора, Шерлок медленно продолжил: — У вас есть работа и помимо хирургии, не так ли? Мне нужно знать, кто из ваших коллег-собачек был на задании сегодня утром.