Heal my soul

      Ещё пару минут в квартире стояла абсолютная тишина. Хорхе и Мерседес поражённо смотрели на Мартину, не в силах поверить, что она только что говорила на их родном языке. Испанский не был распространённым языком в Нью-Йорке, поэтому тот факт, что девушка, случайно попавшая к ним в дом, на нём разговаривает, поверг брата и сестру в крайнюю степень удивления.       Сама же Мартина, казалось, тоже пребывала в шоке от того, что только что сказала. На её лице читалось непонимание вкупе с удивлением — кажется, она и сама не понимала, откуда может знать какой-то иностранный язык.       Первым вышел из ступора Хорхе, чьё выражение лица за доли секунды сменилось с удивлённого на злое. — Какого чёрта? — прошипел он, глядя в глаза Мартины, замершей от страха. — Я спрашиваю, какого чёрта только что было? — Хорхе, не надо, — испуганно пискнула Мечи, однако с места не сдвинулась. Парень же стремительно приблизился к Мартине и прижал её к стене, хватая за плечи, чтобы она не смогла вырваться. — Откуда, твою мать, ты знаешь испанский язык? Кто ты такая? — допытывался Бланко у девушки, которая от страха не могла даже пошевелиться, а внятно ответить — тем более. — Хорхе, отпусти её! Может, это просто совпадение, мы же не зна… — начала было Мерседес, но брат перебил её. — Слишком много совпадений, тебе не кажется? Живо отвечай, кто ты такая! — рявкнул он на Мартину, всё также прижимая её к стене. — Я… Я не… — заикаясь, наконец произнесла хоть что-то Тинита, но парень не дал ей договорить. — О, я догадался! Ты — шпионка из конкурирующей с моей компании! Наверняка в моё отсутствие шарила по квартире в поисках ценных документов, а? — Я даже не знаю, где вы работаете, клянусь вам! — в отчаянии выкрикнула Мартина. Страх отступил на второй план, уступая место бесконечной усталости и желанию просто лечь и никого не видеть. Как бы девушке самой хотелось узнать, что с ней творится, откуда она знает испанский язык, кто она вообще такая… Не хватало ещё попасть в неприятности из-за того, что она нечаянно ляпнула что-то из своей прошлой жизни, которую Тини даже не помнит! А ну как брат и сестра Бланко действительно примут её за какую-нибудь шпионку и станут выпытывать информацию, о которой она понятия ничего не имеет?.. — Хорхе, отпусти девушку, хватит уже! — твёрдо сказала, нет, потребовала Мерседес, хотя Мартина отметила, что её голос слегка подрагивал. — Она уже говорила, что ничего о себе не помнит! Мало ли, какой язык она изучала до потери памяти? И она вполне может быть родом из Испании там, Аргентины, Мексики… И вообще, включи логику! Ты же вечно бросаешь свои документы как попало в кабинете, в том числе и особо важные. Тини могла преспокойно взять их в первые дни своего пребывания здесь и уйти, будь она действительно шпионкой! — Я ей не верю! — прорычал Бланко, но девушку отпустил, а затем опустился в кресло, скрещивая руки на груди. — Послушайте, я клянусь вам, что понятия не имею, откуда знаю испанский язык, — заговорила внезапно Мартина, почувствовавшая себя гораздо свободнее после того, как Хорхе отошёл от неё. — Мне и самой очень хочется вспомнить свою жизнь от начала и до сегодняшнего времени, но я не могу! Как не могу и доказать вам, что говорю правду. Я понятия не имею ни о вашей работе, — это было обращено к парню, — ни о документах, ни о компаниях. И, думаю, мне лучше покинуть ваш дом, чтобы не причинять неудобств. — Давно по… — сказал было Хорхе, но Мерседес быстро перебила его: — Стоп! Никто никуда не пойдёт! Мартина, ты остаёшься здесь. Тебя никто, — она многозначительно посмотрела на брата, — ни в чём не подозревает. И вообще, мы трое просто должны больше времени проводить вместе, чтобы ты получше узнала нас, а мы помогли тебе что-то вспомнить. Сегодня уже поздно, но завтра я приду сюда, и мы все вместе поужинаем! И это не обсуждается, понятно? — повысила голос девушка, видя, что Хорхе собирается ей возразить. — Боже, да делай, что хочешь! — разозлился Бланко, вскочил с кресла и стремительно поднялся по ступенькам наверх, судя по всему, к себе в комнату. И даже на первом ярусе квартиры было слышно, как оглушительно хлопнула дверь. — Королева драмы, — фыркнула Мерседес, после чего Мартина, не удержавшись, прыснула. Бланко-младшая улыбнулась ей: — Да, Хорхе порой склонен к излишнему драматизму. И, Марти, прости за всё то, что он тут устроил. Надеюсь, он не слишком тебя напугал. — Всё нормально, — тихо ответила девушка, слегка улыбнувшись Мечи. Несмотря на излишнюю болтливость, а порой и навязчивость, Мерседес располагала к себе, и было просто невозможно не проникнуться к ней симпатией. — Ну вот и хорошо. Не стоит бояться моего брата, просто он трудно сходится с людьми. — Мечи хотела было добавить что-то ещё, но тут её взгляд упал на настенные часы, и девушка всплеснула руками; — Ой, как уже поздно! Меня Рудж заждался! Ладно, я побежала, завтра приду на ужин! Закрой за мной, и спокойной ночи!       И, не успела Мартина и слова сказать, как Мерседес убежала, захлопнув за собой входную дверь. Тини же закрыла дверь на ключ, положила его на тумбочку и отправилась к себе в комнату, уповая на то, что сегодня с Хорхе больше не столкнётся.

***

      Хорхе до последнего надеялся, что запланированный его сестрой ужин не состоится. И было даже не столь важно, по какой причине: найдутся ли у Мерседес срочные дела, или эта девчонка, Мартина, снова сбежит… В общем, что угодно, лишь бы не слушать наигранно весёлую болтовню сестры целый вечер и не притворяться, что ему самому очень весело. Нет, Хорхе действительно любил проводить время с Мечи: они частенько вместе обедали, смотрели фильмы и так далее. Но одно дело — отдыхать только вдвоём, этаким уютным семейным дуэтом, а другое — пытаться создать этот же уют с практически незнакомым человеком, более того, тем, кого видеть в своей квартире парню вообще не хотелось. А Мечи точно попытается, в этом Хорхе не сомневался. Он очень ясно представлял себе все подробности предстоящего ужина: и наигранно-весёлую болтовню Мерседес, и смущение Мартины, и собственное раздражение. Весь этот фарс не имел абсолютно никакого смысла, однако легче было остановить поезд, чем переубедить в чём-либо Бланко-младшую, поэтому не стоило даже и пытаться. Оставалось, опять же, лишь надеяться на что-нибудь, что не даст этим псевдо-весёлым посиделкам, что так предвкушала Мечи, состояться в принципе.

***

      Последние надежды Хорхе на то, что ужин не состоится, рухнули ровно в тот момент, когда около семи часов вечера в дверь позвонили. Едва парень повернул ключ в замке, как к нему в квартиру тут же вихрем ворвалась Мечи, держащая в руках несколько пакетов. — А вот и я! Кажется, не слишком поздно, — девушка сняла свои туфли, сунула пакет в руки Хорхе и сразу пошла на второй этаж, на ходу крикнув: — Братец, не стой столбом, разбирай пакеты, я там еду принесла!       Хорхе, до сих пор не произнёсший ни слова, раздражённо вздохнул и пошёл на кухню, разбирать пакеты, принесённые Мечи. В одном из них действительно оказались контейнеры с домашней едой (что-что, а готовить Бланко-младшая умела хорошо — это, можно сказать, было семейной чертой), а в другом парень обнаружил, к своему удивлению, бутылку вина. — Мечи, ты же знаешь, что я совсем не пью алкоголь, — с нотой строгости в голосе сказал Хорхе, когда Мерседес вновь спустилась к нему со второго этажа. — Ну я-то его пью, — беззаботно пожала плечами девушка, — К тому же, может быть, Мартина тоже захочет. Я, кстати, только что у неё была — она скоро спустится. — Мечи принялась расставлять на стол столовые приборы, вытащенные из кухонного шкафа. — Я просто счастлив! — пробормотал Хорхе в ответ на последнюю реплику сестры, но так, чтобы она этого не услышала.

***

      Мартина действительно скоро спустилась к обоим Бланко, как раз к тому времени, когда ужин был готов и подан на стол. Мечи приготовила своё фирменное мясо со всевозможными переправами, и к нему лёгкий овощной салат. От вина Тини отказалась — правда, умолчала о том, что не хочет пробовать его в основном из-за того, что вообще раньше не пила алкоголь (по крайней мере, в том отрезке жизни, который она помнила), так что Мерседес пила его одна.

***

      Ужин, как и предполагал Хорхе, проходил в донельзя напряжённой обстановке. Прошло уже почти полчаса с тех пор, как все трое сели за стол, однако до конца этой пытки, похоже, было ещё далеко.       Что Мартина, что Хорхе никакой радости по поводу вынужденной совместной трапезы, естественно, не испытывали. Девушка вяло ковырялась вилкой в тарелке, то и дело отпивая воду из своего стакана. К еде она практически не притронулась, съев только пару листиков салата. Хорхе же, напротив, съел свою порцию практически сразу, надеясь после этого уйти, но его не пустила Мерседес. Кстати, вот кто действительно получал удовольствие от ужина. Мечи не замечала ни раздражения Хорхе, на десятой минуте «посиделок» начавшего нервно постукивать пальцами по столу, ни смущения Мартины, которая ни разу даже не подняла глаз, а всё время смотрела в свою тарелку. Нет, Мерседес либо действительно ничего этого не видела, либо видеть не хотела. Она много говорила, шутила, сама же смеялась над собственными шутками… Пыталась разговорить и брата с Мартиной, но эти попытки успехом не увенчались, так что Бланко-младшая стала просто рассказывать девушке об их с Хорхе детстве, несмотря на протесты самого парня.       Спустя сорок минут пытки ужина, когда Хорхе готов был уже взвыть от всего этого, Мерседес внезапно встала из-за стола. В этот момент и Хорхе, и Мартина с надеждой подумали, что весь этот фарс наконец закончился, и они могут разойтись, так сказать, каждый по своим углам. Но оказалось, что Мечи просто нужно было «ненадолго отойти», как она сама сказала, слегка подхихикивая (эффект от выпитого ею вина). По крайней мере, минут на пять обе жертвы энтузиазма девушки могли расслабиться.       Как только Мечи скрылась на втором этаже, то есть, там, где не могла услышать того, что происходило внизу, Хорхе обратился к Мартине: — Значит, так: сейчас ты быстро доедаешь всё, что есть у тебя на тарелке, а потом говоришь Мерседес, что у тебя внезапно разболелась голова, живот, нога, или что угодно, и идёшь к себе! Мне сестра не поверит, а тебе — запросто. Я не хочу сидеть тут до утра и делать вид, что мне вся эта идея с ужином очень нравится, ясно? Доедай!       Мартина покорно взяла вилку, наколола на неё кусочек не тронутого прежде мяса и отправила его в рот. Затем, чувствуя на себе пристальный взгляд Бланко, отрезала ещё кусочек, но донести до рта его не успела — девушка внезапно уронила вилку на стол, и та с грохотом ударилась о тарелку. — А поаккуратней никак? — раздражённо спросил Хорхе, но в ту же секунду его выражение лица сменилось с досадливого на удивлённое. С Мартиной творилось что-то неладное: она внезапно покраснела, будто ей резко стало жарко, а затем начала очень часто дышать и схватилась руками за своё горло. — Эй, что это с тобой? — сначала Бланко подумал, что девушка притворяется, но затем стало ясно, что ей действительно плохо. — Дышать… Я… дышать не… могу… — прохрипела Мартина, начавшая, кроме всего прочего, судорожно кашлять. Хорхе, внезапно побледневший, вскочил со своего места и подбежал к девушке, судорожно искать глазами то, что могло бы ей хоть как-то помочь. В конце концов парень увидел стоящий на столе графин с водой, слегка дрожащими руками налил воды в стакан и протянул его девушке. Та сделала пару глотков, а затем стакан просто выпал из её руки на пол и разбился на множество осколков. Мартина начала судорожно ловить ртом воздух — она просто-напросто задыхалась, а Хорхе понятия не имел, как ей помочь. Кроме всего прочего, лицо девушки внезапно начало распухать, будто от множества укусов пчёл, а сама Мартина через несколько секунд просто свалилась на пол и перестала шевелиться.       Хорхе, в ужасе наблюдавший за всем этим, впал в какой-то ступор — его будто парализовало. Он смотрел на девушку, лежащую на полу, и не мог издать ни звука, понятия не имел, что делать. Парень со страхом ощущал, как трясутся его собственные руки, и не мог отвести взгляда от Мартины, лицо которой, между тем, приобретало уже какой-то синеватый оттенок. Хорхе даже не мог понять, жива ли девушка, но проверить не было сил.       Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не Мерседес, которая, на счастье, именно в этот момент стала спускаться на первый этаж. Сначала она даже не поняла, что происходит, но затем увидела лежащую на полу Мартину и едва ли не завизжала: — Мартина! Хорхе, что с ней, что происходит?! — Она… Она… — Хорхе перевёл взгляд, полный ужаса, на сестру, но всё же смог выговорить: — Она начала… Начала задыхаться… Потом упала… Мечи, что делать? — Немедленно вызывай скорую, что ты стоишь! — Мерседес оттолкнула брата и упала на колени перед Мартиной, затем нащупала пульс у неё на шее. — Она дышит, но без сознания. Ты вызвал скорую или нет? — обернулась она к Хорхе. — Скорую? — парень будто очнулся от какого-то сна, услышав вопрос сестры, — Скорую! Сейчас, сейчас позвоню… — и он действительно набрал номер и вызвал врачей. Паника прошла, и Хорхе вновь вернулся в обычное состояние. Главное, что она жива. Всё будет хорошо.

***

      Спустя примерно час оба, и Мерседес, и Хорхе, сидели на диване в гостиной, молча обдумывая всё произошедшее этим вечером. Скорая уехала минут пятнадцать назад, спящую Мартину Хорхе отнёс наверх. Как оказалось, у неё случился Отёк Квинке — как предположили врачи после рассказа Хорхе о происшествии, из-за какой-то приправы, что была в мясе. Однако всё обошлось — девушке сделали укол, а после этого она тут же заснула.       Мерседес долго не решалась прерывать молчание, царившее в квартире, однако в конце концов всё же заговорила: — Хорхе? Может, всё-таки, расскажешь, что произошло? — В каком смысле? — устало отозвался парень, — Я ведь уже рассказал тебе, потом врачам — она… — Я не об этом, — перебила брата Мечи, — Я о тебе. Ты ведь был просто сам не свой, думаешь, я не заметила? Стоял и смотрел на Мартину такими дикими глазами… Ни скорую не вызвал, ничего. Ты никогда таким не был, никогда ничего не боялся. А что случилось сейчас? — Да, я испугался, — тяжело вздохнув, завёл рассказ Хорхе, — Но не от её вида и не потому, что не знал, что делать. Просто… просто меня как будто парализовало, сковало ужасом… Не знаю. — парень замолчал, и молчание настолько затянулось, что Мечи хотела было снова задать вопрос. Но в этот момент Хорхе продолжил: — Мечи, ты, наверное, не помнишь… Тебе было тогда, наверное, года три-четыре. Меня оставили приглядывать за тобой, потому что взрослые были заняты. И в один момент ты вдруг начала вот также задыхаться — кажется, тоже что-то не то съела или выпила, не суть. Я очень испугался, не понимал, почему это произошло. Но хуже всего… — парень замолчал, собираясь с духом, а затем продолжил, — хуже всего то, что я стоял и ничего не смог сделать. Не знаю, почему. Я прекрасно знал, что если кому-то стало плохо, нужно сейчас же звать взрослых и вызывать скорую, но я просто не мог пошевелиться. И тогда мне тоже повезло — в комнату зашла или мама, или кто-то ещё — уже не помню, — увидела всё это, бросилась звонить в скорую… Всё обошлось, но этот момент я запомнил на всю жизнь. До сих пор не могу простить себя. Если бы никто не пришёл, если бы никого не было дома… Страшно подумать. — Ох, Хорхе… Я этого даже не помнила, — пробормотала Мерс, — Не вини себя, ты ведь просто испугался. — Да? И сейчас я просто испугался? Боже, Мечи, если бы не ты, девчонка была бы сейчас мертва! И я был бы виноват в её смерти, был бы виноват в твоейсмерти! — вскричал парень, сейчас как никогда остро ощущая отвращение к самому себе, — Прости меня. Я правда не знаю, почему так произошло уже второй раз, я просто не мог сдвинуться с места, я… — Я всё понимаю, Хорхе. Ты ни в чём не виноват. Это могло произойти с каждым, — успокаивающе заговорила Мечи. Она впервые в жизни видела своего брата настолько беспомощным, настолько открытым. Хорхе для неё всегда был подобен скале — неприступной, стойкой, скалой, которую все стихийные бедствия и бури делают только крепче. Конечно, они с братом были близки, он делился с Мечи проблемами на учёбе, в личной жизни, в бизнесе. Но между тем Хорхе всё равно оставался для девушки загадкой — он никогда не проявлял слабости, никогда не показывал того, что ему плохо морально, что он сломлен или глубоко о чём-то переживает. И вот теперь Мечи словно до конца осознала, что её брату тоже бывает страшно, что он тоже может быть слабым и чего-то бояться. И это осознание было таким… волнующим, как будто девушке открылась новая, более глубокая и практически не видимая раньше сторона Хорхе. — Я прекрасно понимаю, что очень виноват, — голос брата вывел Бланко-младшую из раздумий, — Прежде всего, перед тобой, а ещё перед этой… Мартиной. Как бы мне не хотелось видеть её у себя дома, смерти её я точно не хотел, поверь мне. — Я верю, Хорхе, но… Я знаю, что завожу эту пластинку уже в который раз, но, может, ты постараешься наладить отношения с Мартиной? Мне она показалась милой, скромной девушкой, и у нас нет абсолютно никаких причин испытывать к ней неприязнь. Напротив, нужно показать ей, что мы её друзья и хотим ей помочь.       Закончив тираду, Мерседес была готова вновь услышать язвительный ответ в духе «с-какой-стати-мне-с-ней-общаться», но Хорхе лишь произнёс: — Хорошо. Я попробую.       Мечи была действительно рада этому ответу. Да, наверняка в брате просто взыграло чувство вины, и он готов был сделать многое, чтобы перестать его испытывать. Но лучше так, чем наблюдать все эти неприязненные взгляды, которые он бросал в сторону Мартины, и страх последней перед Хорхе. Лучше так, думала Мерседес, слегка улыбаясь, и когда шла в свою квартиру из квартиры Хорхе, и когда ложилась спать после этого выматывающего вечера. А уже засыпая, девушка думала о том, что Мартина попалась им на дороге не просто так. Ведь случайности в этом мире — большая редкость, правда?