В свете полной луны

       В маленьких городках никогда ничего не происходит. Тамошние полицейские всего лишь патрулируют улицы, изредка ловят мелких воришек или разнимают соседские драки.    Естественно, о таких вещах, как убийство или иной вид насильственной смерти, тут даже и не думают.    СеХун принимал свою долю философски. Учась на юридическом, он уже знал, что вряд ли станет следователем, и максимум, на что придется рассчитывать, – это место шерифа в родном городке.    Юношу интересовало уголовное право, и он был готов поддерживать порядок в Хадоне, сменив на посту отца. Скучная жизнь не пугала его; молодой человек попросту смирился со своей долей.    Став бакалавром и получив право работать в следственном аппарате полиции, СеХун решил не учиться дальше, а вернуться в родные пенаты и приступить непосредственно к исполнению своих обязанностей.    Краткий период обучения без отрыва от производства у отца («Берешь пьяницу в оборот и ведешь в камеру, сынок, а потом оставляешь на ночь. С утра даешь попить воды и заставляешь убирать за собой, если этого негодяя стошнит, вот и вся премудрость!»), и юноша стал лейтенантом полицейского департамента города Хадон. Последовав примеру предшественника, он решил называть себя просто шерифом, как на Диком Западе.    Молодой человек отличался известной суровостью, необходимой для представителей своей профессии, а ещё он был начисто лишен отцовских пофигизма и лени.    Но те громкие трагедии произошли тогда, когда СеХуну было всего двенадцать. С тех пор утекло много воды, и ни одного доказательства, ни одной улики уже не осталось.    Да и детали тех несчастных случаев шериф знал только по отчетам, составленным кратко и сухо.    Но теперь, кажется, история повторялась, и служитель закона счел необходимым снова ознакомиться с давно покрывшимися пылью архивными папками.    Но сначала...    Полицейский сидел за своим столом и крутил в руках ту вещь, что он подобрал с пола чердака. Тогда он подумал, что это всего лишь щепка, но, как оказалось, ошибся: это больше напоминало костяной осколок.    Может быть, фрагмент отлетел от ручки револьвера английской системы «уэбли»: они часто вытачивают рукоятки из слонового бивня, непонятно, правда, для чего.    Семья Бён была мало похожа на людей, у которых в собственности могло находиться антикварное европейское оружие...    Может, его обронил преступник, тот самый, что вытолкнул бедную женщину из окна?    СеХун нахмурился и потер переносицу. Не слишком ли он всё усложняет? Это могло быть и простым несчастным случаем...    Юноша покосился направо, туда, где тяжелой решеткой была отделена камера для правонарушителей. Там уже давно никто не бывал, так как уровень преступности в последние годы уверенно держался на нуле, и это было полностью благодаря молодому шерифу, уважением к которому прониклись, без исключения, все жители.    Да, это было важно для СеХуна. Но ещё больше он ценил тот факт, что ни в чем не мог упрекнуть самого себя. И он хотел, чтобы так оставалось и впредь.    Полицейский решительно кивнул и, спрятав улику в карман, резко встал с места. Сняв с высокой вешалки для пальто свою форменную куртку, он надел её и вышел из участка.    Его путь лежал в столицу. Шериф рассчитывал заказать анализ своей находки. ***     БэкХён открыл глаза и неловко сел на диване. Всё тело ломило из-за того, что он заснул в неудобном положении, а ноги замерзли, но в целом всё было хорошо: ощущение страха, с которым он жил последние сутки, ушло.    А всё из-за того, что с ним была мать.    Что ж, всё потихоньку входит в свою колею.    Юноша потер плечо и улыбнулся: теперь он был уверен, что Чимлин скоро поправится, призраки покинут их жилище, а счастье рано или поздно воцарится в душе.    После школы нужно будет обязательно съездить в больницу к мачехе, чтобы проверить, как она там.    Кстати, насчет школы...    Молодой человек резко вскочил, как ужаленный, и воскликнул: – Мама, мы опаздываем! – Что? – сонная ДжиХе с трудом подняла голову с диванной подушки. – Который час? Ах, мой телефон...    Женщина взяла мобильник с журнального столика и присвистнула. – Вот черт, – выдала она, отбрасывая гаджет в сторону и спуская ноги с импровизированного ложа. – Ничего страшного, ещё успеем. Иди на кухню и перехвати чего-нибудь по-быстрому; я сейчас вернусь!    Школьник послушно направился к холодильнику, пока мать, обмотав голову шарфом, в спешке натягивала сапоги. Открыв дверцу, он долго изучал содержимое, а потом мудро решил удовольствоваться хлопьями.    Он успел съесть их целую миску (без молока), наскоро почистить зубы и одеться, когда ДжиХе вбежала в дом. – Спускайся, сынок! – радостно позвала она, приложив ладони рупором ко рту. – Проблема решена!    БэкХён, пытаясь одновременно надеть лямки рюкзака на плечи и запихнуть туда учебник, сбежал по лестнице с явным риском сломать шею. Решив не тратить время на расспросы, он обулся, накинул куртку и вышел следом за матерью на крыльцо.    Увиденное заставило юношу обомлеть.    Перед ступенями стояла лошадь.    Самая настоящая, из тех, что вольно пасутся на лужайках, участвуют в скачках или перевозят ковбоев с места на место на своих спинах.    Молодой человек впервые видел это животное так близко, и потому он с некоторым страхом подался назад.    Лошадь была красивой серой масти, со стройными ногами и темной гривой. Седло, стремена и поводья явно свидетельствовали о том что четвероногому уже приходилось возить на себе людей.    Школьник с недоверием склонил голову набок.    Мама же не думает, что он сядет на это огромное чудище с зубами, похожими на могильные плиты. – Вперед! – задорно вымолвила ДжиХе, подходя к коню и смело хватая его за поводья. – Фермер сказал, что её зовут Ромашка, и она самая спокойная кобыла из всех, что у него есть, так что не бойся.    Слова матери не особо успокоили БэкХёна, но выбора не было: хотя школа и располагалась не так далеко, единственным шансом добраться до неё вовремя являлось это чудище.    ДжиХе ступив на стремя, ловко запрыгнула на лошадь, как будто всю жизнь провела на ферме, а не приехала из Сеула лишь вчера.    Юноша, вздохнув, кивнул и с её помощью забрался в седло. Он обхватил мать за талию, и та с громким криком: «Йо-хо!» пришпорила Ромашку.    Кобыла понесла с места на дикой скорости.    Молодой человек крепко зажмурился и прижался щекой к спине ДжиХе, молясь о том, чтобы не соскользнуть с седла, которое не было рассчитано на двоих пассажиров.    К счастью, ужасная поездка окончилась очень быстро, и школьник с облегчением размежил веки. Неловко, словно мешок с картошкой, он слез с лошади и резко выдохнул. – Я же говорила, что мы успеем! – ДжиХе лихо отдала честь и снова пришпорила кобылу. – Встретимся дома!    И Ромашка со своей пассажиркой на спине быстрым галопом поскакала прочь.    БэкХён, поправив лямки рюкзака, посмотрел матери вслед, а потом направился к школьным воротам, возле которых его уже ждали восхищённые друзья. – Твоя мама – мировая тетка! – постановил ЧанЁль, хлопая от восторга в ладоши. – Это надо же! Моя мне даже на велосипеде без шлема ездить запрещает! – Ну, да, – юноша хмыкнул и поспешил вслед за товарищами к зданию школы. – А откуда ты узнал, кто она? – Привыкай к жизни в маленьком городке, мой столичный брат, – скрипучим голосом выдал ЧонДэ, галантно пропуская одноклассников вперед. – Тут детали твоей личной жизни становятся достоянием общественности ещё до того, как произойдут.    Сын врача усмехнулся. – Значит, вы уже в курсе про Чимлин? – спросил он, сбрасывая куртку и вешая её на крючок. – Ага, – кивнул ЧанЁль, прыгая на одной ноге и пытаясь стащить с другой ботинок. – Мы даже «скорую» видели. Но с ней же всё будет в порядке? – Конечно, – убежденно произнес БэкХён, надевая сменную обувь, которая, по его личному мнению, имела весьма дегенеративный вид. – Я планирую после уроков навестить её. Надеюсь, туда пускают посетителей. – Мы поедем с тобой, – твёрдо вымолвил ЧонДэ, подхватив племянника пастора за локоть и тем самым умудрившись спасти его от верного падения. – А по пути кое-что расскажем.    Городской гость, сосредоточенно перезастегивавший рубашку, на которой утром в спешке перепутал пуговицы, остановился и с недоумением посмотрел на друга. – Ты о чем? – поинтересовался он. – О твоём доме, – вмешался ЧанЁль. – Там произошло кое-что нехорошее... В общем, мы и сами не всё знаем: нам было по два года... Но, думаю, ввести тебя в курс мы обязаны. – Вот и славно, – подытожил ЧонДэ, нервно глянув на наручные часы. – Давайте поторопимся, господа: через две минуты мы официально опоздаем на урок.    И трое старшеклассников побежали к лестнице. ***     СеХун ненавидел раннее утро и большие города, а комбинация того и другого приводила его в состояние высочайшего раздражения, ещё большего, чем обычно.    Шериф приехал в Сеул накануне и остановился в отеле, благоразумно рассудив, что куда рациональнее будет направиться в лабораторию рано с утра, чем торопиться туда с поезда. Конечно, комната на ночь стоила недешево и довольно ощутимо ударила по финансам полицейского, но тот не возражал: он обязан был докопаться до правды.    Тут же, в тесной отельной клетушке, СеХун подготовил запрос о проведении анализа на основании протокола изъятия – последний был подписан взъерошенным доктором Бёном, который спешил к машине «скорой» и мало интересовался тем, что творилось дома: шериф мог вынести чуть ли не всю мебель, и эскулап поставил бы росчерк под чем угодно.    Полицейскому нужны были данные анализа, но он знал, как работает система, и понимал, что придется подождать, но терпение являлось одной из его сильных черт, а других дел в Хадоне открыто не было.    СеХун хорошо подгадал время и к восьми часам уже был на месте. В криминальной лаборатории экспертного агентства его сразу же направили к консультанту: энергичной зубастой даме, которая обладала талантом добиваться толка от каждого полицейского, пусть даже самого нерешительного.    Но гость из провинции к таковым отнюдь не относился.    Консультант, внимательно выслушав четкий запрос молодого человека, безошибочно отослала его к эксперту, который принял образец, подписал протокол, выдал расписку и безучастно заявил, что анализ будет готов послезавтра – при самом оптимистичном развитии событий.    Услышав это, шериф кивнул и, выйдя из здания, сразу же поехал на вокзал.    Вокруг шумел огромный мегаполис, маня тысячей соблазнов, но юноше это было не интересно: он торопился домой, рассчитывая изучить несколько дел и побеседовать с этим парнишкой, сыном врача.    Полицейский не любил ездить куда-либо и во время вынужденного пребывания в вагоне предпочитал занять себя. У него с собой был томик с детективными рассказами, но сосредоточиться на строчках никак не выходило: мысли полицейского то и дело возвращались к трагическому случаю с Чимлин.    Что-то в этом деле не давало покоя молодому человеку, но что именно... Создавалось впечатление, что ключом ко всему являлась мелкая деталь, которая всё время ускользала от острых глаз служителя закона.    Закрыв и убрав книгу в сумку, шериф сложил руки на коленях и прикрыл веки, стараясь реконструировать события того рокового дня, который, казалось, имел место не вчера, а в куда более отдалённом прошлом.    Паренёк вернулся из школы вместе с друзьями. Направился к себе домой. За обедом он поделился с мачехой своими опасениями, и та решила провести ритуал, для которого была нужна соль.    Что ж, всё было довольно логично. Тайцы – самая суеверная нация в нашем современном мире, развивающемся с пугающей скоростью. Кроме того, среди верований и обычаев, которые придумали это предприимчивые граждане одного из государств на полуострове Индокитай, есть такой, где используется соль. Видимо, именно с его помощью иностранка и рассчитывала выгнать из своего дома посторонних духов.    Она отправила мальчика в магазин, и тот, купив пакет с...    Стоп.    Полицейский открыл глаза и в задумчивости закусил губу.    Время.    Вот что постоянно смущало его.    Занятия в школе закончились в два часа дня. Он сам видел в окно, как ЧонДэ, ЧанЁль и БэкХён брели по улице, а затем последний, распрощавшись с друзьями, направился домой.    Это было в двадцать пять минут третьего.    Значит, максимум в три часа сын врача должен был оказаться дома. Допустим, двадцать минут ушло на обед и разговор.    Но когда мальчик пришел за солью, было уже полседьмого вечера.    Куда пропало ещё три часа?    СеХун откинулся на спинку сиденья и нахмурился. Не было похоже, что школьник врал, но и правдой это тоже не могло быть.    Да и во всю мистическую чушь, что развели вокруг этого коттеджа, тоже не очень верилось.    Поезд начал приближаться к станции, и полицейский поспешил к выходу: ему предстояло ещё успеть на автобус.    Он прибыл в Хадон, когда скромное осеннее солнце уже начало клониться к западу, и сразу же направился в участок, чтобы хотя бы составить список дел.    Но в собственном кабинете шерифа ждал сюрприз: за столом сидел подросток с большими глазами и открытым дружелюбным лицом.    СеХун поднял брови: он только что отпер замок, как этот паренёк оказался здесь? – Я ждал вас, лейтенант. – улыбнулся незнакомец. – Надо же, как мне повезло, – пробурчал полицейский. – Ты не имеешь права находиться здесь. Где живёшь? – Недалеко, – мальчик неопределенно махнул рукой. – В соседней деревне. Вы проводите меня туда?    Служитель закона сухо кивнул и, придержав дверь, выпустил незваного гостя на улицу. – Как тебя зовут? – спросил он, снова запирая участок. – Лу Хань, – просто ответил юноша, направляясь вдоль по улице.