Ведьмин костёр

      Аллен заламывает пальцы и кусает губы настолько часто, что это в конце концов замечает даже Канда, который последние полчаса старался игнорировать присутствие мага. Время уходит слишком быстро, знахарь даже чувствует, как оно утекает у него сквозь пальцы, а он ничего не может с этим поделать. Он бы многое отдал за возможность заглянуть в будущее и увидеть последствия любого из возможных своих решений. Только вот вряд ли на свете существует нужное заклинание, а если оно и есть, то записано оно явно в древнем фолианте и бережно хранится где-нибудь у Папы под боком. Попробовать наведаться в библиотеку Святой Инквизиции – изощрённое самоубийство. Сперва его отдадут Светлым, а потом в пыточную, откуда никто не сбегал. Возможно, Четырнадцатый смог бы это осуществить и уйти оттуда не просто невредимым, но и с парочкой заветных книг. Парень нервно усмехается и прикрывает рот ладонью. Иногда ему кажется, что он просто медленно сходит с ума.       Пару дней назад инквизитор окончательно оправился и даже сумел призвать свою Чистую Силу, а потом разминался вместе с катаной и парировал невидимые удары. Им пришлось покинуть лесное убежище и остановиться на ночлег в трактире у дороги, которая вела прочь из города. Может быть, в этом и не было острой необходимости, просто Аллену совсем не хотелось рисковать и оставаться на одном месте слишком долго. Когда-то давно он уже бывал здесь проездом, когда только решил поселиться в этих краях. С тех пор прошло столько времени, словно он успел прожить не одну жизнь.       Он никогда не был слишком открытым и разговорчивым, но сейчас что-то неуловимо изменилось в его поведении. Канда до сих пор так и не признался, какая именно часть его воспоминаний к нему вернулась, это пугало и нервировало. Аллен, пожалуй, мог бы вмешаться в его разум и узнать всё самостоятельно, но это будет самым настоящим предательством. Ему ни капельки не нравится появившаяся напряжённость и задумчивость в чужом взгляде. Это может означать что угодно. Инквизитор осознал, что ему не нужна помощь странного мага и гораздо лучше будет сдать его Ордену, а не ввязываться в непонятную авантюру? Он просто устал верить на слово и ждать того момента, когда колдун со всем разберётся?       Люди, уставшие с дороги, делятся друг с другом последними новостями и всеми причудами, что лично видели в пути. Инквизитор и его напарник обращаются во слух. Именно в таких пирушках можно услышать много нового, выведать чужие тайны или попросту узнать обстановку в соседних городах и деревушках из первых уст. Некоторые воры или наёмные убийцы частенько узнавали все слабые места своих жертв, всего лишь напиваясь вместе со словоохотливыми мужиками. Все слишком увлечены горячей пищей и возможностью отдохнуть, осторожность отходит на второй план. Никто не обращает особого внимания на странную парочку, сидящую в углу лицом к входной двери. Маг опасался того, что ему придётся отводить от них внимание, но это и не понадобилось. Разве что одна из служанок – красивая, темноволосая девушка, робкая, но весьма проворная и хорошо знающая своё дело – бросает на них заинтересованные взгляды. Она даже не догадывается, что понравившийся ей парень служит на благо Святой Церкви, иначе от девчонки и след бы давно простыл. Канду этот интерес несколько раздражает, если не нервирует, поэтому он буравит тяжёлым взглядом подкову, висящую прямо над входом. – Странная девчушка, такая мелкая, а была совсем одна. У неё ещё с рукой что-то было, уж не ведьма ли, – мужчина приглушает голос, делясь интересной новостью с соседом, а потом резко осматривается по сторонам. Судя по всему, они верят, что даже одно упоминание магии может накликать на них беду. Это даже смешно, но на самом деле их можно понять; лучше использовать любую возможность обезопасить себя.       Аллен едва может дышать, так как что-то внутри него буквально изнывает от тяжёлого предчувствия, он мелко вздрагивает и оборачивается в сторону крепкого мужчины с сединой на висках. У него есть одна знакомая, которая вполне может оказаться где-то рядом. Шансы на то, что незнакомец говорит именно про Роад очень малы, но ему необходимо удостовериться в этом наверняка, только после этого он сможет успокоиться. Маг с тяжёлым вздохом поднимается со своего места и только мотает головой, заметив на себе недоумевающий взгляд инквизитора. Потом он всё непременно объяснит, а сейчас приглаживает волосы и вместе с тем набрасывает на себя легчайшие чары, которые сделают из него наиболее приятного и привлекательного собеседника для любого, к кому бы он ни обратился. Если бы тут не было БаКанды или время поджимало, можно было бы подчинить себе чужую волю и заставить всё рассказать, но потом не оберёшься проблем, да и головная боль не заставит себя ждать. – Здравствуй, я могу сесть рядом с вами? – вопрос не обращён ни к одному из мужчин конкретно, но серые глаза цепко следят за тем, кто всего несколько мгновений назад всё же накликал на себя беду.       Возможно, стоило просто занять одно из мест за их столом и подслушать разговор, внушив им, что рядом никого нет, но ему совсем не хочется тратить на это свои силы. Собеседники переглядываются друг с другом, они чувствуют, будто бы им не стоит посвящать других в свой разговор, но незнакомец не вызывает у них ни капли опасения, скорее наоборот, поэтому один из них просто пожимает плечами и кивает на скамейку. Знахарь быстро занимает предложенное место и бросает короткий взгляд в сторону своего напарника. Канда недовольно кривит губы и фыркает, а затем отворачивается в сторону окна. – Вы говорили, что видели девушку в лесу. Как она выглядела? – Аллен легонько наклоняется вперёд, пытаясь придать своему голосу искреннее любопытство. – Мелкая, с тёмными волосами. Да глаза, кажется, золотые. Я бы её не увидел, если бы не столкнулся к ней нос к носу. Она шла тихо, даже птиц не спугнула. Не может такого быть, чтобы девчонка гуляла по лесу, как призрак, и не оставляла следов. Нигде траву не примяла, даже ветками не хрустнула, – охотник говорит с явной уверенностью в том, что повстречал Тёмную. Он всё ещё не рискует говорить громче, но его речь становится гораздо эмоциональнее, чем была в самом начале. – Она что-нибудь сказала? – знахарь очень надеется, что его голос не дрогнул и не выдал его тщательно скрываемое нетерпение. Ему всё ещё хочется верить, что он не знает эту девушку, кем бы она ни была. – Нет, только попросила отдать ей сумку с припасами. Она точно ведьма! В здравом уме я бы не стал подчиняться ей. А тут я даже подумать не успел, как протянул ей руку и сам вручил сумку, – мужчина вздыхает и сжимает ладони в кулаки, словно хочет ещё раз встретиться с колдуньей и забрать у неё свои вещи. – Спасибо, хоть кинжал и лук со стрелами оставила. Мне даже в голову не пришло взяться за оружие, она будто в мои мысли залезла и подчинила их. – Куда она пошла после? – Да чёрт её знает! Надеюсь, сгинула там же в лесу, хотя куда там – эти отродья больно живучие. – И всё-таки? – знахарь вздыхает и ненавязчиво усиливает влияние на мужчину и его молчаливого собеседника. Ему слишком нужны ответы, чтобы ходить вокруг да около и вытягивать слова как калёными клещами. Если бы не тонкая, ненавязчивая магия, они могли бы заподозрить в нём ещё одного колдуна или инквизитора, неизвестно, какой из вариантов хуже. В некоторых городах Святую Церковь не жаловали настолько сильно, что её неосторожных служителей убивали в тёмных перекрёстках и без капли сожаления сбрасывали в ближайшие реки. Они не боялись гнева священнослужителей, вдоволь натерпевшиеся их жестокости. – Там неподалёку есть развалины сторожевой башни, проклятое место, никто из наших туда не ходит без особой причины. Подходящее место для всякой падали.       Знахарь с лёгкостью встаёт из-за стола, благодарит охотников и незаметно проводит рукой в воздухе, рассеивая колдовство, а затем очень быстро возвращается на своё место и устало потирает переносицу. Что-то ноет у него внутри, предчувствие становится только сильнее, тревога совсем не отступает. Канда слушает его молча и внимательно и ни разу не перебивает, хотя ему очень интересно, что нашло на эту чертовку, раз она оставила нерадивого мужика в покое. – И что тогда всё это значит? Разве она не должна быть вместе с остальными? – Я не знаю и не уверен, что хочу, – Аллен почти не врёт, хотя у него и есть некоторые догадки, только вот они шиты белыми нитками, потому что он ничего не знает о нынешних взаимоотношениях в семье Ноев.

***

      Бледная, почти белая кожа резко контрастирует с царящим полумраком, распущенные волосы в свете луны напоминают чистое серебро. Глаза Аллена кажутся неестественно тёмными, глубокими, слишком чарующими, Канде мерещится, что он видит всполохи дикой, первородной магии на дне радужки. Долго смотреть в них он не рискует и почти с трудом опускает взгляд на судорожно сжатые губы. Это всё Тьма, её обаяние и губительное притяжение. Инквизитор напоминает себе об этом вновь и вновь, потому что чёртов мелкий скорее похож на ангела, чем на порождение Ада, но это всего лишь видимость. Маг сейчас являет из себя воплощение холодной решимости и силы. Он больше не торгуется с самим собой, не откладывает на потом то, что уже неизбежно. Пора всё решить, разрубив проклятый Гордиев узел из собственных чувств, сомнений и глупой надежды. – Скоро будет ведьмин час*, я хочу снять с нас проклятие, так что лучше тебе поторопиться, если не хочешь и дальше быть связанным со мной, – парень отворачивается поспешно, словно сам боится передумать. Ему до сих пор неизвестно, правильно ли он поступает или нет, но это станет ясно только по прошествии некоторого времени. – Почему именно сейчас? – Канда не совсем верит в то, что слышит. Они уже столько времени скитаются, пришитые друг к другу нитями проклятья, а теперь этот стручок заявляет, что может снять его. Что-то он не замечал, чтобы на мелкого снизошло озарение, разве что мелкий успешно это скрыл. – Потому что Тёмные становятся сильнее чем в какое-либо другое время. Раньше я не мог прибегнуть к этому, потому что не был одним из них и те способы снять проклятья, которые я знаю, мне не подходили. Поверь, причины были весомыми. Это не моя блажь, а теперь просто будь добр, разденься.       Озеро, которое маг выбрал для загадочного ритуала, могло бы прийтись по вкусу какой-нибудь не привередливой русалке. Может быть, так и есть, и одна из сказочных тварей прямо сейчас прячется от вторженцев на самом дне, чтобы избежать конфликта, или выжидает нужный момент для нападения. Если одни книжные страшилки оказались вполне живыми, то ничего не мешает существовать и другим легендарным тварям. Берега густо поросли травой, которая щекочет щиколотки. Аллен поспешно снимает одежду, чудом ничего не порвав, его пальцы мелко вздрагивают и это совершенно точно никуда не годится. Он слышит, как за его спиной то же самое делает инквизитор, и давит нервный смешок, приходится даже прикусить язык, чтобы не засмеяться в голос. Увидь их сейчас кто-нибудь, точно обвинил бы в мужеложстве. Аллен прикасается ладонью к гладкой поверхности озера, которая отражает небо и тёмные ветви и деревьев, а затем ныряет.       Вода, вопреки всем ожиданиям и здравому смыслу, оказывается тёплой, она приятно обволакивает тело и дарит странное ощущение покоя и умиротворения. Это ночное купание слишком напоминает те ритуалы, которые описаны в книгах, как богохульные и заслуживающие страшной кары. Не хватает только, чтобы Аллен совершил жертвоприношение и призвал демона, по крайней мере так полагается вести себя Тёмному по всем признанным правилам. Они лживые, порочные, мерзкие. Они могут соблазнить, втереться в доверие, сделать своим послушником. Для них не существует идеалов и святынь, нельзя давать слабину и видеть в них хоть проблески человечности - вот те прописные истины, которые известны каждому Псу Господню. Но некоторые, такие как мелкий, были вполне миролюбивыми, они жили отдельно от других людей и предпочитали их обществу тишину и природу. Юу принял этот факт с удивительной лёгкостью, хотя сама Чистая Сила должна настраивать его против любых магов. – Ну и что дальше? Ты ждёшь, пока звёзды сойдутся или что? – Канда скрещивает руки на груди. Это определённо одна из самых странных ситуаций в его жизни, по крайней мере он не может вспомнить ничего другого. Да, он сам согласился пойти вместе с чёртовым мелким в ночной лес, хотя прошлая такая прогулка не закончилась для них ничем хорошим, но ему было попросту наплевать. Благодаря вернувшейся части воспоминаний, причин цепляться за жизнь несколько поубавилось.       Маг делает несколько глубоких вдохов и закрывает глаза в попытке взять свои страх и сомнения под контроль. Нельзя приниматься за нечто серьёзное, не наведя порядок в собственных мыслях, ведь любая заминка или неточность сведёт все труды на нет. Воздух сгущается, Юу чувствует, как напрягается что-то внутри него, когда мелкий протягивает в его стороны руки и осторожно трогает полупрозрачные цепи, возникшие откуда-то из воздуха. Они кажутся такими тонкими и хрупкими, будто бы их можно переломить голыми руками, но, разумеется, это только видимость. Аллен не зря так долго сосредотачивается, боясь запутать их ещё сильнее и сделать только хуже. Он уже смог несколько ослабить их связь, но это было ещё там, во время встречи с Тики и Роад, и он полагался только на собственное чутьё и магию, надеясь, что она не подведёт. Теперь у него было время и сила, дарованная ведьминым часом. Цепи покрываются мелкими прорехами, которые постепенно растут и сливаются воедино. Маг смотрит на них тяжёлым, немигающим взглядом и почти не дышит, Канде даже хочется потрогать его за плечо, чтобы убедиться, что всё в порядке, но затем мелкий глубоко вздыхает и магия в мгновение ока обращается в пыль. – И это всё? – инквизитор разочарованно цокает языком и окидывает колдуна цепким взглядом. – А как же жертва? – Почему ты думаешь, что я не буду за это платить? – голос Аллена не звучит раздражённым, скорее резким и напряжённым, он вскидывает голову и щурит свои пронзительные глаза.       Колдун замирает на месте и прислушивается к чему-то, что слышит или чувствует лишь он один. Через мгновение он замирает на месте и кривится от боли, шипя сквозь зубы нечто нечленораздельное. На левой руке стремительно проступает кровь, тёмные капли срываются вниз и падают в воду. Боль настолько сильная, словно его вот-вот разорвёт изнутри на части, мысли путаются и не удаётся придумать ничего иного, кроме как сжать израненную конечность ладонью и призвать магию ещё раз. Конечно, он не сможет вылечить себя, но остановить эту муку вполне способен. Нужно только сосредоточиться, не потерять контроль. Аллен слышит противный смех у себя в голове и мгновенно замирает, почти не вслушиваясь в шёпот Четырнадцатого, который почуял его кровь и мучения. Удивительно, что эта тварь дремала так долго и никак не проявляла себя.       Когда кажется, что всё закончилось, почва резко уходит из-под ног, знахарь только и успевает, что всплеснуть руками и подавиться собственным вскриком. Вода кругом, она забирается в нос и рот, не даёт дышать. Чёртов Ной явно вознамерился утопить его, сперва с помощью трупов, а теперь при попытке взять контроль над телом. Аллен пытается расцепить невидимую хватку на своей шее, всплыть на поверхность и вдохнуть воздух, но у него не получается ничего из этого. Тёплые руки удерживают его над водой и не дают камнем пойти на дно, если бы не эта поддержка, магу пришлось бы учиться дышать под водой. Канда не до конца понимает, зачем сделал это. Ему было бы гораздо проще дождаться того момента, когда мелкий всплывёт на поверхность, будучи мёртвым, а затем сжечь его на костре, пока не пробудилась его вторая сущность. Но тем не менее он сделал то, что сделал.       Аллен вслушивается в ровное и спокойное дыхание, пытаясь успокоить собственное тело. Мокрые волосы неприятно липнут к лицу, холодные капли стекают по коже. Маг осторожно, медленно и плавно подаётся вперёд и аккуратно прижимается своими губами к чужому рту. Это последняя поблажка, которую он себе позволит, а потом может случиться что угодно и второго шанса больше никогда не представится. Поцелуй горький и отчаянный, в нём гораздо больше чувств, чем он мог бы сказать вслух. Канда борется с желанием сбросить ледяную, обжигающую холодом ладонь со своей груди, но не может. Он просто сдаётся и притягивает Тёмного к себе, ощущая своим телом, как тот мелко дрожит. Кончики пальцев покоятся прямо на татуировке, знаменующей связь с Чистой Силой, Аллен чувствует лёгкое покалывание в ответ на своё прикосновение и печально улыбается в поцелуй. – Возвращайся в Орден, – Аллен шепчет едва слышно, каждое слово даётся ему с огромным трудом, будто горло до сих пор сжато в тисках. От его дыхания на чужой коже появляются мурашки, маг прислушивается к своему сердцебиению и почему-то чувствует его отголоски под своей ладонью. – Позаботься о Линали, хорошо? Ты нужен там, а я тебе не компания, ты ведь понимаешь это лучше меня.       Он вовсе не хочет остаться в одиночестве, но так будет лучше. Канда, Комуи, Линали, Миранда и никто другой не обязан в это вмешиваться, для них наоборот логичнее и безопаснее держаться в стороне. Он обещал не использовать магию на этом инквизиторе, поэтому обращает её на себя, превращает колдовство в голос, в дар убеждения. Потом, гораздо позже, Юу будет думать, что ничего не было, что он сам решил присоединиться к Комуи и остальным, а сумасбродный маг попросту сбежал от него при удобном случае. Так будет правильно. Только так и никак иначе, как бы ему ни хотелось найти другой вариант.