Цвета осени

Питер стискивает зубы и почти шипит, когда острые ноготки корябают кожу запястий. ЭмДжей едва ли обращает на это внимание. Она склоняется к нему ещё ниже и шепчет: — Можешь кончить. Питер никогда не думал, что у него получится вот так вот, по команде. Но пальцы сжимаются в кулак, и по мышцам живота проходит судорога. Мгновение, и он обмякает и расслабляется. Мэри Джейн выпускает его запястья из хватки и слезает с него. Питер не сразу приходит в себя. Протягивает руку, касаясь обнаженной спины девушки. — Хэй, — говорит он шепотом. — Иди сюда. Она оборачивается к нему и улыбается. Склоняется и целует в губы, но едва Питер пытается углубить поцелуй, со смехом отстраняется, соскакивает с кровати и идет в ванную. Питер снимает презерватив и оставляет его на стуле, куда сваливает одежду. Падает на подушку, прикрывая глаза. Вслушивается в шум воды. В голове царит абсолютная тишина. Впервые за долгое время появляется возможность отдохнуть от самого себя. Он почти засыпает, но вдруг затихает вода и дверь ванной приоткрывается. Питер со своего места чувствует запах мыла. Запах сладкий, и Питеру почему-то кажется, что раньше у него такого не было. Что вполне возможно. Мэри Джейн нравится окружать себя привычными и знакомыми мелочами, и парень не сильно удивится, если вскоре в его квартире начнут появляться её вещи. Питер слышит шаги и приоткрывает глаза. ЭмДжей стоит перед кроватью в одном полотенце, и у Паркера вдруг появляется желание стащить с неё это полотенце, повалить девушку обратно на кровать и не отпускать от себя всю ночь напролет. Питер протягивает руку, касаясь её бедра и ведет выше, но ЭмДжей перехватывает его ладонь. Указывает пальцем на презерватив на стуле. — Может, всё же выбросишь? — мягко спрашивает она. У Питера вдруг возникает мысль, что будет, если не выбросит. Он закатывает глаза и встает с теплой удобной постели. Нарочито долго ищет свои трусы, а потом решает идти без них. Подцепляет резинку и идет выбрасывать её в мусорное ведро. А когда возвращается, ЭмДжей уже почти одета. — Ты не останешься? — спрашивает Питер обиженно. — Прости, сегодня не могу, — Мэри Джейн поджимает губы. Застегивает пуговицы на блузке. — Все было настолько плохо? — спрашивает Питер, обнимая девушку со спины. Черт, может быть стоило придумать что-то особенное для их первого раза. Может, он сказал что-то не то? Или сделал что-то не то? Как же просто было не заморачиваться всем этим, когда в нем плескалась куча вискаря и он впервые трахнулся с Уэйдом. Тот тоже вел себя странно после, но в чем было дело там Питер хотя бы сумел понять. ЭмДжей разворачивается в его объятиях, но не вырывается. — Питер. Всё было здорово, — она гладит его по щеке. — Но я правда не могу остаться. Прости. Я обещала завтра навестить родителей, папа должен заехать за мной рано утром. — Хорошо, — он усмехается. — Увидимся завтра вечером? — Пока не знаю. Возможно, они уговорят остаться у них с ночевкой. Я напишу тебе, если что-то изменится. Да уж… Ничего хорошего. Мэри Джейн уходит, и Питер возвращается под одеяло. Ложиться спать ещё рано, хоть он и клюет носом. Питер смотрит на часы. Может быть, просто часок вздремнуть… *** Он уже не помнит, когда в последний раз видел город с уровня земли. Кажется, он не спускался вниз уже целую вечность. Бесконечные патрули перемешиваются с короткими часами отдыха, и тревога внутри нарастает с каждым днём всё больше. То, что он тусуется с другими героями, немного помогает снять напряжение, но многие из них и сами на пределе, только, в отличие от Питера, имеют силы это скрывать. Да с ними и самому приходится постоянно следить за собой, чтобы не сказать чего-нибудь глупого. И не потерять едва завоёванное в их глазах уважение. Питер хочет только, чтобы это побыстрее закончилось. Все эти поиски и патрули. Чтобы злодеи были пойманы, жертвы спасены, а он сам мог бы завалиться под одеяло и проспать часов двенадцать подряд. И было бы совсем отлично, если бы Уэйд был рядом. Но нужно же было ему свалить на другой континент. В любом случае Питер слишком вымотан, чтобы злиться на него прямо сейчас. Он задирает маску до переносицы и жадно вдыхает ночной воздух. Довольно свежий на такой высоте. По коже вдруг пробегаются мурашки. На крыше он больше не один. — Соскучился по мне? Питер вздыхает и натягивает маску обратно. — Как так получается, что ты всегда находишь меня, в какой бы жопе мира я не был? Уэйд ржёт, подходя ближе. Шагает он практически бесшумно. — Не знаю насчёт жопы мира, но на твою жопу у меня настроен радар, — отвечает Уилсон, хватая парня за обтянутую спандексом задницу. — Прямо на конце моего члена. Хочешь посмотреть? — Нет уж, оставь свой радар в штанах. И убери свои загребущие ручонки, — Питер резко разворачивается, скидывая его ладонь. Под маской не видно, как парень борется с усмешкой. А вот по маске Дэдпула можно прочесть весь его мыслительный процесс. — Белый говорит, что мы где-то проебались, — сообщает мужчина наконец. — Ты на нас злишься? — Злюсь? Пфф, на что? Разве на то, что нам тут реально пригодилась бы твоя помощь, а ты свалил на каникулы. — Каникулы? — Уэйд скрещивает руки на груди. — Это была опаснейшая и наисекретнейшая миссия. Настолько опасная и секретная, что мне пришлось убить себя, чтобы никому о ней не рассказывать! Но Паука его ответ явно не впечатляет. Уэйд вздыхает и опускает руки. — Я подозревал, что что-то не так. Когда он не прислал нам фотку члена в ответ. Я хотел сразу вернуться в Нью-Йорк, а вы заладили «давай поиграем в сутенеров, давай поиграем в сутенеров». Доигрались, блядь. Дэдпул качает головой. — Как я могу загладить свою вину? — спрашивает он у парня. — Хочешь, отсосу тебе прямо сейчас? Паркер приподнимает брови, забывая о том, что Уэйд не видит его лица. — Нет. — Совсем чуть-чуть? — Нет. — Разок лизну? — Нет, Уэйд. — Подую?.. — Ладно, уговорил, — отвечает Питер. — Что, правда? — Уэйд хлопает в ладоши. — Нет! Мне ещё несколько кварталов нужно проверить до конца моей смены. Единственное, что ты можешь сделать, это пойти со мной и не давать мне уснуть своей тупой болтовнёй. — Тоже неплохо, — Дэдпул пожимает плечами. Питер подходит к краю крыши и ждёт, когда Уэйд приблизится к нему. Уилсон запрыгивает ему на закорки, обнимая за шею. — Я мог бы подрочить тебе пока мы летим, — шепчет мужчина Питеру в ухо. — Вынужден отказаться, — тот качает головой. — Патрулирование подразумевает, что я должен быть сосредоточен на поисках потенциальной угрозы. А не на выкрикивании твоего имени на все лады над улицами Нью-Йорка. — Блядь… — выдыхает Уэйд. — Если что, то это рукоять пистолета. Питер улыбается и ступает с крыши вниз, цепляясь паутиной за соседнее здание. Ну конечно. Пистолет. По крайней мере, не он один теперь чувствует дискомфорт в обтягивающих штанах. *** Питер подскакивает на кровати и не сразу понимает, что произошло. Глаза не желают открываться. Но назойливый звук, который, видимо, и являлся причиной пробуждения, повторяется. Парень на ощупь ищет телефон и находит его под подушкой. Свет от экрана режет глаза, и они начинают слезиться. Питер смаргивает подступающие слёзы. У него два непрочитанных сообщения, оба от Мэри Джейн. В одном говорится, что она добралась до дома без происшествий, а во втором она желает Питеру спокойной ночи. Паркер отвечает на сообщение, добавляя в конец какой-то дебильный смайлик. Эту плохую привычку он перенял у Уэйда. Тот, правда, в конце каждого сообщения добавлял какашку с глазами. Иронично, что его разбудило пожелание спокойной ночи. Питер зарывается носом в подушку и пытается снова заснуть. Но только бесцельно ворочается и окончательно сбивает простыни. Если бы ЭмДжей осталась, он бы наверняка смог поспать нормально. Без снов, в которых он сраный супергерой в сине-красном трико и всё ещё встречается с Уэйдом. И приносит этому миру хоть какую-то пользу. «А, не будь к себе строг, Питти. Однажды ты всё же созреешь до того, чтобы поступить в колледж, и тогда кто знает. Создашь лекарство от рака. Воскресишь Фредди Меркьюри. Устроишь зомби-апокалипсис…» Чёрт. Питер открывает глаза и садится на кровати. Голос прозвучал так живо, будто его обладатель находится в этой комнате. Чего, конечно, быть никак не может. Паркер качает головой. Такое с ним не в первый раз. Просто проснулся не до конца. И голова… Как же тяжело поднять голову. Парень встаёт с постели. Горячий душ может помочь почувствовать себя лучше. «А знаешь, что ещё лучше горячего душа? Подрочить под горячим душем!» Питер трёт виски и захлопывает за собой дверь ванной. Может, он и примет совет голоса Уэйда. Душ помогает улучшить физическое самочувствие, а вот эмоциональное оставляет желать лучшего. Питер зачем-то проверяет телефон, но новых сообщений на нём нет. И на что он надеялся? Что Мэри Джейн вдруг передумает и решит вернуться? Что Уэйд простит его и позвонит? Что Тони Старк захочет завербовать его в Мстители?.. Питер мрачно усмехается и идёт на кухню, вытирая голову полотенцем. Долго ищет початую бутылку вина. И начинает осознавать проблему только когда голова становится лёгкой от выпитого, а мысли в ней наоборот — тяжелыми и неповоротливыми. За этот месяц он выпил больше, чем за весь последний год. И курить он стал гораздо больше. И, что самое паршивое, выхода из этой ситуации он не ищет, даже не пытается. И ведь всё вроде бы не так уж и плохо. У него есть работа, хоть за неё платят не так уж и много. У него есть хобби — наука, — которое однажды должно превратиться в дело всей его жизни. Ну, когда он накопит на колледж. То есть, цель в жизни у него тоже есть. У него есть девушка. Красивая, умная, просто чудесная. Волей судьбы обратившая внимание на такого задрота, как он. Явно не из его лиги, но такие вещи порой случаются. И у него есть семья. Тётя, которая всегда выслушает, поймёт и поддержит. У него есть всё, что ему положено иметь в этом возрасте. И всё же, сидя на освещённой холодным электрическим светом кухне, Питер понимает, что у него нет ничего. Город за окном живёт собственной жизнью. Как огромный монстр, который никогда не спит. И никак не может найти желанного покоя. Питеру всегда хотелось быть его частью, быть частью чего-то. Чего угодно. Но он никогда и никуда не вписывался. Вечный аутсайдер. Сначала, в младших и средних классах из-за своего ума. Затем из-за социальной неприспособленности. Потом, после школы, ему казалось, что он сумел преодолеть свои проблемы с общением. Но, видимо, они просто отошли на задний план. И теперь всё, к чему он прикасается, рассыпается в прах. Его мечты и планы перестают казаться важными и значимыми. А отношения, которые он пытается выстраивать, рушатся после достижения определённой точки. И Питер никак не может найти причину этого ни в себе, ни в других. И ощущение того, что всё — а в особенности он — не на своём месте, никак его не покидает. Но пытаться он не перестанет. И пусть его внезапно закрутившийся роман с ЭмДжей больше напоминает попытку доказать самому себе что-то… На этот раз он сможет сделать всё правильно, если приложит больше усилий. Проявит больше внимания. Перестанет быть таким эгоистом. А сны… Сны рано или поздно пройдут. Наутро Питер звонит тёте и спрашивает, можно ли к ней приехать. Они давно не общались даже по телефону, потому что всё свободное время парня теперь занято Мэри Джейн или самокопанием. И ему стыдно из-за этого. Но это одна из многих вещей, которые он может исправить. И исправит. Тётя Мэй встречает его радушно, правда всё-таки упрекая в том, что он так редко даёт о себе знать. Питер безропотно выслушивает её. Заслужил, чего уж там. Женщина ставит чайник, и они садятся за стол. Питер выбирает подходящие слова, чтобы завести разговор о Мэри Джейн. Но мысли путаются, и он только молчит и упорно смотрит на свои колени. С чего вдруг он так смущается — он и сам не понимает. — Что-то хочешь рассказать? — начинает наконец тётя. — Да. Я… хм. Встретил кое-кого. И думаю… надеюсь, что из этого получится что-то серьёзное. Тётя молчит, и Питер продолжает сбивчиво рассказывать о Мэри Джейн. — Так это с ней ты говорил тогда по телефону? — понимающе улыбается женщина по окончании речи. К этому вопросу он абсолютно не готов. Врать не хочется. А сказать правду значит запутать всё ещё больше. Но какой у него выбор? — Нет… — вздыхает Питер. Надеясь, что от него не потребуют объяснений. — Значит, это был Уэйд Уилсон? Сердце замирает, пропуская удар. Ладони мгновенно потеют. Питер вытирает их о штаны. — С чего ты взяла? — спрашивает он, стараясь, чтобы голос не сорвался. Голос всё равно срывается. — О, прости мне моё любопытство, — тётя Мэй треплет его по руке. — Одна моя подруга видела вас вместе. У Уэйда довольно специфичная внешность, его ни с кем не перепутаешь. Я не стала упоминать это при тебе, чтобы не смущать лишний раз… Ты обещал рассказать, когда будешь готов. — Всё в порядке, — Питер делает вдох и старается взять себя в руки. — Да, я разговаривал с Уэйдом. Просто ничего не сложилось. А потом я встретил Мэри Джейн. В тот же самый день, когда разругался с Уилсоном, ну что за совпадение. «Если бы ты выпил ещё больше в тот вечер, то встретил бы не только Мэри Джейн, но и зелёную фею, единорога и Авраама Линкольна в костюмчике лепрекона». Чёрт. Стоило напомнить ему о Уилсоне! Заткнись, думает Питер, просто заткнись, пожалуйста. «Заставь меня», — отвечает Уэйд. — Питер, — в голосе тёти звучит упрёк. — Ты меня слушаешь? — Прости, задумался, — парень качает головой. Ещё сильнее сутулится на стуле. — Я предложила пригласить Мэри Джейн сегодня вечером сюда на ужин. Если ты и впрямь настроен серьёзно насчёт этой девушки. — Сегодня она занята, — вздыхает Питер, постукивая пальцами по столу. — Может, завтра? Тётя не успевает ответить, её прерывает телефонный звонок. Питер хмурится, глядя на экран. Номер ему не знаком. Может быть, его всё-таки берут в Мстители? — Можешь ответить, — кивает тётя Мэй. Питер выходит в коридор. — Да? — Питер! — доносится из трубки. — Это я, Элли! — Привет, — парень напрягается, потому что в трубке слышатся всхлипы. — Всё в порядке? — Нет. Папа в больнице. В него стреляли, потом его забрали в госпиталь, чтобы прооперировать, а потом… я не знаю, мне больше оттуда не звонили! Элли борется с собой, чтобы не расплакаться. — Ты можешь съездить со мной туда, пожалуйста? Я боюсь, что не доберусь одна. — Конечно, — Питер нервно трёт шею. — Назови адрес, я скоро приеду. Когда Паркер подходит к нужному дому, Элли уже ждёт его на крыльце. Она сбегает вниз по ступеням и кидается к Питеру. Хватает его за руку. — Ты приехал, — вырывается у неё вздох облегчения. — Конечно, — говорит Питер, сжимая ладонь Элли. — Идём. В метро девочка съеживается на сидении, обнимая свой рюкзак. Питер сидит рядом, сложив руки на коленях и кусая губу. Наконец решается спросить. — Ты знаешь, что случилось? Элли не смотрит на него и поначалу никак не реагирует на вопрос. Затем её плечи вздрагивают. — С ним связались его бывшие начальники и предложили какую-то миссию. Тут, в Нью-Йорке, иначе он бы не согласился. И, по его словам, там не было ничего сложного. Ему всегда всё легко и просто. Её ладони сжимаются в кулаки. — Задание затянулось, но он постоянно со мной связывался и сообщал, что всё в порядке. А несколько часов назад мне позвонили из больницы и сказали, что в него стреляли. Я… Я не знала, кому ещё позвонить... Твой номер я давно переписала из папиного телефона на всякий случай. И позвонила тебе. — И правильно сделала, — говорит Питер, обнимая Элли за плечи. Та на несколько мгновений перестаёт дрожать. — Всё будет хорошо, не переживай. Но девочка его будто бы и не слышит. — За мной сейчас присматривает слепая Эл, — продолжает она. — Давняя папина подруга. Я иногда остаюсь с ней, когда ему приходится надолго отлучаться. Но она редко перемещается по городу. Элли продолжает говорить. Рассказывает про то, как они живут, пока Уэйда нет дома. И плечи её прекращают подрагивать. Когда она резко замолкает, Питер склоняется и целует её в макушку. И вновь обещает, что всё будет хорошо. Что ещё он может сказать? Он и сам напуган и сдерживает дрожь из последних сил. И Элли это понимает. Сильнее прижимается к нему. Они оба уже проходили через это. Получали звонки из больницы, сообщающие плохие новости. С Питером такое случалось не один раз. И он просто надеется, что им с Элли не придётся проходить через это снова. По щеке всё же скатывается слеза, и Питер позволяет ей упасть за ворот рубашки. — Всё будет хорошо, — обещает парень и Элли, и себе самому. В больнице им говорят подождать. Операция ещё идёт, и проходящие мимо них медсёстры только качают головой в ответ на все вопросы. Элли ёрзает на неудобном стуле, время от времени яростно стирая подступающие к глазам слёзы. Питер пытается завести разговор, но они оба слишком вымотаны для этого. Стрелки часов прилипают к циферблату. Время останавливается. Люди вокруг движутся так медленно, что это даже не заметно. Питер чувствует, как к горлу подступает тошнота. Всё, чего сейчас хочется, это заползти в угол и напиться до беспамятства. Пока это ожидание не кончится. Пока время вновь не начнёт свой ход. Он думает пойти покурить, но не хочет оставлять Элли одну. Она держится из последних сил. Наконец к ним подходит доктор и с вымученной усталой улыбкой сообщает, что всё в порядке. Угрозы для жизни нет. Пациент переведён в палату и теперь должен отойти от наркоза. Питер облегчённо вздыхает и трёт переносицу. Напряжение и тревога, между тем, никуда не деваются. Он всё ещё чувствует себя паршиво. Парень поднимает взгляд на Элли. Не он один. — Он проснётся не скоро. Хочешь прогуляться? Может, перекусить? — спрашивает Питер. Девочка качает головой. Питер кивает. Ему и самому едва ли кусок полезет в горло. — Можно прогуляться, — говорит наконец она. — Только давай не будем уходить слишком далеко. На улице Питер нервно затягивается и даже не замечает, как выкуривает всю сигарету. Только руки начинают дрожать больше обычного. Элли берёт его ладонь в свою и слегка сжимает. Всё хорошо. Всё в порядке. Питер думает о том, что было бы, окажись всё не в порядке. «Пф, да я живучий как таракан! — уверяет Уэйд в его голове. — Что мне будет от пары пуль? Если, конечно, они не с дихлофосом». Паркер встряхивает головой. Это всё нервы, недосып и собственные заёбы довели его до такого состояния. Трель телефона выводит его из оцепенения. На экране высвечивается «ЭмДжей». — Да? — Питер прикладывает трубку к уху. — Привет! Я звоню сказать, что я уже дома, так что если ты свободен, то приезжай. — Я сейчас не могу, — Питер устало вздыхает. — Мой друг попал в больницу. Я пока буду здесь с его дочерью. — Какой ужас! Что случилось? — Мэри Джейн звучит обеспокоенно. Питер косится на Элли, которая смотрит куда-то в сторону. Девочка отпускает его руку. — Я потом расскажу, хорошо? — говорит он. — Я позвоню тебе вечером. — Хорошо, — соглашается девушка. — Не пропадай. Целую. — Целую, — автоматически повторяет он. — Пока. Сбрасывает вызов и прячет телефон в карман. Достаёт ещё одну сигарету из пачки. — Так у тебя теперь есть девушка, — безразлично замечает Элли. — Угу, — мычит Питер в ответ, поджигая сигарету. И почему-то чувствует себя виноватым. — Давай возвращаться. Вдруг он уже очнулся. Но им приходится ждать ещё полтора часа, прежде чем их впускают в палату. — Он может вести себя странно, — предупреждает медсестра. — Мистер Уилсон ещё не совсем отошёл от наркоза. Уэйд лежит на своей кровати и смотрит в потолок не моргая. Он дышит, и приборы, следящие за его состоянием, размеренно пищат. — Пап?.. — неуверенно зовёт Элли. Непонятно, чего она вдруг испугалась, но она не подходит ближе и стоит в дверях рядом с Питером. Уилсон медленно поворачивает голову и смотрит на дочь. — Малявка пришла, — бесцветно констатирует Уэйд. — Хэй, Элли, как дела? Выражение лица у него при этом не меняется. — Ты посмотри на неё! — продолжает Уилсон чуть более эмоционально. — Как думаешь, как у неё дела? Она наверняка думала, что нам кранты. Элли перебарывает свой страх и подходит ближе. Залезает на кровать и прижимается к груди отца. — Пап! — всхлипывает она. — Она что, плачет? — спрашивает Уэйд, а затем отвечает сам себе. — Чего тормозишь, дурак! Обними её! Элли выпрямляется и отодвигается от него. — Папа, что с тобой? — Да ступил твой батя и подставил нас всех под пули, вот что с ним! — рычит Уэйд. Элли слетает с кровати и прячется за Питера. — Ты её напугал! — причитает мужчина. — Подожди, она что, нас слышит? — Да, слышит, — отвечает за неё Питер. Уэйд поворачивает к нему голову. — Питти! Наш малыш! — радость в его голосе какая-то фальшивая и угрожающая. Питеру становится не по себе. Это последствия наркоза. Всего лишь последствия наркоза. — Он больше не наш, забыл? Он считает этого придурка психом. — Но он и есть псих. И придурок, как ты правильно заметил. Питер сглатывает застрявший в горле ком и поворачивается к Элли. — Подождёшь в коридоре пару минут? Я хочу кое-что обсудить с твоим отцом. Элли колеблется несколько секунд, а затем кивает. — Думаешь, он намекает на секс? — Думаю, у нас всё равно не встанет из-за анестезии. — Так вот почему говорят, что наркотики — это плохо. — Ага, а ещё от них зубы выпадают. Когда девочка уходит, Питер шагает ближе к постели Уилсона. — Вы, видимо, Белый и Жёлтый, — говорит парень. — Я хочу поговорить с Уэйдом. — Прости, малыш, он ловит наркотические сны. Мы за него. — Да, можешь поговорить с нами. У нас есть доступ ко всем его мыслям и воспоминаниям. Хочешь, расскажу, что он видит во сне? Ты там тоже есть. — Нет, не хочу, — Питер складывает руки на груди. — Лучше разбудите его. Я не хочу разговаривать с вами. — Нахал. — А мы его ещё любили… — Дрочили на него. — И ему. Питер краснеет от стыда и злости. Ему всё это не нравится. И мёртвый взгляд Уэйда пугает его. Как и разговор со странными голосами из головы Уилсона. — Хватит. Просто разбудите Уэйда. — Ханжа. Уилсон вздыхает, и вдруг глаза у него закатываются. Приборы пищат, возвещая об ускорившемся сердцебиении. Затем мужчина моргает несколько раз, и пульс приходит в норму. Его лицо приобретает расслабленное выражение. И наконец взгляд Уэйда фокусируется на Питере. — Ого, я что, умер? — спрашивает Уэйд, зевая. — А где вино, жратва и семьдесят две девственницы? Я что, зря приносил кровавые жертвы Одину? — Уэйд, — Питер облегченно выдыхает. Обхватывает себя руками. — Привет, — мужчина улыбается. — Что ты тут делаешь? Что я тут делаю? Что вообще происходит? Он оглядывается по сторонам. — Я в больнице, — заключает он, затем осматривает перевязанную руку. — Кажется, во мне пара новых дырок. Значит, всё прошло не так гладко, как я ожидал. Хэй, — он поднимает взгляд на парня. — А чего у тебя глаза на мокром месте? Расстроился, что я всё-таки проснулся? Питер качает головой и стирает влагу с щёк. — Я позову Элли, — говорит он, игнорируя вопрос. — Ты её здорово напугал. Вернее, твои голоса. — Что? Она тоже их слышит? — Уэйд хмурится. — Пока ты был в отключке, они говорили за тебя. — Блядь… — Уэйд закатывает глаза и откидывается на подушку. — Могу представить, что они могли наговорить. Питер открывает дверь и жестом подзывает Элли. Девочка останавливается в дверях палаты и смотрит на отца. — Всё в порядке, — говорит Питер. — Он больше не будет вести себя странно. Не более, чем обычно. Элли кивает ему. И подходит к кровати. — Я подожду в коридоре, — говорит Питер, но его никто не слышит. Отец и дочь крепко сжимают друг друга в объятиях. — Ты знаешь, он не псих, — говорит Элли, когда они едут обратно в метро. Питер рассеянно гладит её по плечу, прижимая к себе. — Он странный, да. Но не псих. — Такое раньше случалось? — спрашивает парень. — Его голоса перехватывали контроль? — Никогда, — говорит Элли. — Я поэтому так растерялась. Я знала, что они там, но никогда их не слышала. Наверное, это из-за наркоза. И такого больше не повторится. Папа теперь чувствует себя виноватым. Он просил передать тебе свои извинения. И поблагодарить за всё. — Пусть сам скажет и то, и другое, — Питер прикусывает губу. — Если хочешь, мы съездим к нему завтра утром. — Хочу, — Элли обнимает его за талию. — Спасибо тебе, Питер. Правда, спасибо.