Футболка.

— Я больше не надену твою футболку! — самоуверенно заявляет Алиса, уперев руки в бока. Аккуратно свернутая вещь лежит на столе, по обе стороны от которого стоят теперь они. — Ты еще ножкой топни, а после метни в меня чем тяжелым, потому что все это звучит неубедительно, — нахально тянет Пануфник, скрещивая руки на груди. Очередной баттл с несносной девчонкой, только теперь уже не в танцзале. Их пара просто обожает менять декорации. — Если я попаду этой вазой в цель, твой череп не выдержит столкновения, Антошка, — елейным голоском шепчет Доценко, а после еще и улыбается, обнажая очаровательные ямочки (никто и никогда не поверит в то, что у этой светлой девочки есть и темная сторона). — Да и мама моя будет расстроена тем, что я в порыве нежности припечатала любимой вазой ее любимого мальчика. — Знаешь, дорогая, даже без танцев ты всегда останешься при деньгах – твой яд можно сдавать в научные лаборатории. Не все же меня им травить, некоторым людям он жизнь может спасти, — Антон делает шаг в ее сторону, не разрывая зрительного контакта. — Я не трачу себя на посторонних, Антош, — цедит девушка, ухмыляясь лукаво, но не в силах уже скрывать — задел. Задевать ее он и правда умел. Парень чувствует, как внутри него что-то екает, поэтому морщится почти болезненно. В его сердце — девочка-тайфун, девочка-цунами, девочка-землетрясение. Интересно, как много природных катаклизмов сможет пережить его отчаянная любовь к ней? Но каждая проявленная эмоция, каждая улыбка, каждое тихое «люблю» (в общей сложности произнесенное пять раз) — на вес золота. У него в руках его мечта, и он будет учиться быть тем, кто станет ее достоин. — То есть, я удостоился чести стать избранным? — Пануфник клонит голову набок, щурит свой взор, довершая картинку мягкой полуулыбкой. Обнаженная материя, не иначе. — Оказался слишком стойким. Обычно мой яд действует быстрее. Антон хохочет, преодолевая оставшееся расстояние. Антон притягивает к себе Алису, обнимая. Антон совершенно точно уверен, что его бестия опаляет своей улыбкой его ключицу (очередной авторский фирменный след на его теле). Его рука ложится на светлые волосы, начиная мягко их перебирать. — Так почему ты больше не хочешь носить эту футболку, моя ядовитая Лисена? Она же крутая!!! Фирменная!!! — Олежа сказал, что так я будто выгляжу твоей собственностью. Грохочет гром. Спина Антона становится неестественно прямой (можно прощупать каждый его оголенный нерв). — Ах, ну если Олежа сказал, то просто нереально, блять, его не послушать. Антон вылетает из комнаты, разнося за собой грохот. Алиса обнимает себя руками, оглядывается в поисках любимого кардигана (в последнее время это — ее любимая одежда, своеобразная имитация человеческого тепла). Алиса не признается, что Олег, на самом деле, ничего такого не говорил. Где-то на уровне ее сознания останется истина — столь любимая Антонова футболка больше не обнимает ее за острые плечи его фирменным парфюмом; она больше не чувствует его улыбку, закрывая глаза и вызывая образ в своей памяти. Антон уйдет на следующей неделе, чуть ли не выбрасывая свой красный чемодан за порог ее квартиры. Алиса будет учиться привыкать к холоду, потому что любимые кардиганы перестанут ее спасать.

***

«Битва сезонов» радует фанатов наисильнейшими составами, ведь здесь собираются все любимчики: те, которым чуть-чуть не повезло, те, кто не захотели остаться побежденными. Для кого-то успех на шоу стал принципиальной составляющей. — Нормально вообще, белорашен мэн, хэй! — Мигель машет стаканчиком с кофе, пытаясь привлечь внимание своего «козлика». — Ты что здесь делаешь, дорогу до гостиницы подзабыл? — Репетировал, — устало откликается танцовщик, мысленно прикидывая, равняется ли время до его отключки времени, которое займет дорога до «родных пенатов». — Чумаа, — тянет наставник, — вы у меня под допингом чтоль все, первосезонные? — В каком смысле? — Да вон Доценко в главном зале зайца энерджайзера изображает, тут еще и ты себя до состояния зомбака доводишь. А ведь проект еще даже не начался! Лады, красавчик, иди отдыхай. И Алису с собой захвати. Эдакая просьба-приказ. Пануфник приоткрывает дверь и в небольшую щелочку подсматривает за целым миром танцовщицы. Представляя своего партнера в воображении, она плавно изгибается, выполняет несложные элементы в одиночку, по крупицам собирает свою атмосферу. Антону не мгновение чудится та девочка со свечкой из их номера на украинском проекте. Не уберегли ту девочку. И свечка давно погасла. Но на одно мгновение, счастливое и горькое, он все же возвращается в прошлое к лучезарной и улыбчивой, к такой родной и нарочито-сторогой… — И давно ты так стоишь? — иллюзия Пануфника дробится на миллионы осколков, после собираясь воедино уже в фигуру Алисы из реальности. Вот вроде ничего не изменилось — та же девочка. Только вот нет больше легкости, непринужденности… любви. И футболка на ней… не его. — Личная охрана прибыла, Алиса Александровна, — сглатывая обиду своего прошлого, манерничает Пануфник. — Не нуждаюсь, — чеканит девушка, подхватывая свою сумку. Стремительно идет к выходу, но его преграждают. — Антон, фильмов про маньяков насмотрелся? Не твой формат, пропусти. — А ты — далеко не стерва из первого сезона, кстати. Расслабься, Алис. Не сожру. Первые десять минут своего пути они не знают, о чем говорить. Во вторые Антон робко интересуется о том, как поживает Анфиса. Последних не хватает на то, чтобы сказать то, что так долго вертится на языке: «Она по тебе очень скучает». Счет идет на секунды. Дверь номера Алисы — в одном шаге. 10, 9, 8… — А моя футболка все равно шла тебе больше всех… последующих. 3. 2. 1. На следующую репетицию Алиса возьмет с собой один из десятка кардиганов, чтобы больше не давать Олегу повода проявить благородство.

***

— Проект покидает… Алиса Доценко! Надо отдать должное — Алиса принимает поражение с достоинством. Только вот озадаченный вид Антона уже с готовностью пожирают объективы камер. Но его не заботит. — Твою мать, они серьезно? — шепчет Олег. — Жесть, — тянет Снежа. — Невозможное возможно. Озадаченности и огорченности Мигеля нет предела, и все участники его команды прямо слышат крик его внутреннего нецензурного монолога. Уже за кулисами все сжимают в объятиях Николаеву, которая цепляется за Можайкина, как утопающий за соломинку. Антон, касаясь плеча девочки, огибает всю эту группу сочувствующих в поисках той, которая в сочувствии никогда не нуждалась. Дверь в раздевалку приоткрыта. Краем глаза Пануфник улавливает острые, чуть подрагивающие лопатки. Слышит тихий, еле слышный судорожный вздох. Алиса так тщательно скрывает девочку внутри себя, что невольно поражаешься ее стойкости. Где-то внутри Антона откликается мальчик истошным: «Я все еще здесь!» — Доценко, радость моя, уэр а ю? — по павильону уже движется кубинский циклон, времени все меньше. — Дурацкая привычка — подглядывать. Отучайся, Антон, — Алиса разворачивается, и парень замечает какую-то нашивку на футболке, которую она только что предпочла своему черному костюму. Странно, но ему она кажется знакомой… Однако, внимание Пануфника в тот момент быстро переключается на глаза Алисы. Мгновение слабости и обиды. По закону жанра, Доценко сейчас просто обязана вытащить оружие и всадить в него целую обойму за то, что стал этому свидетелем. Но она ничего не вытаскивает. Она просто стоит и теперь уже лукаво щурится, лишь вздрагивая изредка. — Только не говори, что пришел пожалеть. — Я похож на самоубийцу? — неосознанно вырывается. Темноволосая напротив него закусывает губу. Антон читает ее расстройство по всем этим жестам. — Я так надеялся на наш четвертый танец… Повисает молчание. Недолгое. — Слушай, я сейчас сделаю то, о чем никто не должен знать. Обещаешь? — шепчет девушка. Антон медленно кивает, а после застывает от шока, когда Алиса прижимается к нему в объятии. Его ладонь по инерции ложится на теперь уже темный затылок, а ее дыхание опаляет ключицу, сжигая напрочь слой вновь отросшей кожи, чтобы оголить инициалы своего имени. Только вот и он теперь так просто не сдается. В том месте у его кожи теперь несколько слоев. Маленькая и хрупкая Алиса, способная уничтожать тех, кто в разы больше и крепче… Его Алиса была почти такой же, только вот без этой пуленепробиваемой брони. — Теперь только к победе, Антош, — шепчет Доценко, отстраняясь. — Меня не будет. Не прозевай свой шанс. А через секунду в раздевалку вломятся Мигель и вся его компания хореографов, вытеснив оттуда Антона. И только вечером Антон вспомнит, что та самая нашивка представляла собой переплетение из букв А и П. Последний подарок Алисы, возвращенный обратно.

***

Четвертый танец все же состоится. Антону выделяют саму сцену, чтобы подготовиться к номеру. В ожидании партнерши, он сидит на краю, болтая ногами. Сзади появляется Решетникова: — Ой, стыдно, что отвлекаю тебя от важного дела, но давай, Пуф, поднимай свои телеса и неси их на кровать. — А Макс знает о твоем методе преподавания, а? Когда Алиса появляется на репетиции, она слегка удивляется тому, как быстро бегает Решетникова и как громко хохочет от щекотки Антон.

…

— А потом ты берешь меня и прям кидаешь на эту постель, да? — широко улыбаясь, уточняет Доценко. Теперь они с Пануфником оба сидят на краю сцены и в едином ритме машут ногами, попивая рекламный Nescafe. Где-то на зрительских местах Катя, пошатывающаяся от усталости, что-то втолковывает операторам и изредка шлепает ладонью по лысине Черного Вождя в девственно-белом одеянии. Макс вертится рядом, пытаясь отобрать у жены очередную кружку с кофе. — Яростно, очень яростно, — с ухмылкой кивает Антон, искоса поглядывая на девушку. Знакомый профиль навевает ему воспоминания и… уверенность. Уверенность в том, что все получится на самом высшем уровне. — Ой, да ты прямо умеешь так? — хохочет танцовщица. Где-то за пределами видимости уже раздаются приветственные возгласы. Звезда, наконец, доехала. — Так, цыплятки мои, поднимаемся, конечности свои разминаем, сейчас будет репка! — Рыжеволосый хореограф, отпихнув от себя мужа, идет на сцену. — Я таак есть хочу, кто бы знал… — тянет Доценко обреченно, принимая руку Антона и его помощь подняться. — Приглашаю тебя на кофе после. Возражения не принимаются!

…

— Жуткая холодрыга, — бубнит Алиса, когда Света, Мигель и Катя собираются, чтобы обсудить хореографию. Внезапно она застывает, ощутив, как чьи-то пальцы ведут невидимую прямую по ее шее, сворачивая после по направлению лопаток. — Что ты делаешь, Тото? — Мурашки твои считаю. На, держи. Не кочевряжься. В руках Алисы оказывается белая футболка с черными узорами. Обычная, казалось бы. Только вот дыхание ненадолго все равно ее подводит. Потому что это ТА самая, ТА последняя. А возле бирки тонкая надпись, сделанная на заказ: «Помни: Never give up. Лиса». Антон застывает в ожидании. Переломный момент. Переломное воспоминание, разделившее реальность на несколько частей. Алиса, тепло улыбнувшись, натягивает на себя вещь и по-детски счастливо жмурится, приподняв и опустив плечи. — Ты сменил парфюм. — Люди меняются, Алис. — Мне он нравится. Танцовщик кивает, делая шаг назад. — Спасибо, Антон. Становится теплее. И между ними тоже.