Пленник зеркала Нимуэ

Авроры сидели небольшой группой у круглого стола. Кингсли расхаживал вокруг, вещая что-то о деятельности отдела и общей подготовке к неожиданным провокациям. Коридор пустовал. - Я все выяснил у Кребба. Заключенного они держат в комнате номер 303. - Волос-то достал? – Грейнджер взглянула на Кингсли через стеклянную дверь, и зашагала по коридору, потянув Драко следом. - Да… И одежду тоже. В туалете тихо капала вода. Раковины поблескивали кристально-белым цветом. Здание даже отдаленно не напоминало Хогвартс, скорее больницу. Всё казалось излишне светлым. - Давай сюда. Малфой вынул из кармана пакет с одеждой, увеличивая его до нормальных размеров и протягивая Гермионе. Следом в её ладонь перекочевал небольшой флакон с белым волосом средней длины. Гермиона Грейнджер вынула фляжку, откупорив крышку, и добавила заключительный ингредиент, слегка перемешивая зелье. - Готово… Так, отвернись. А лучше выйди. Собеседник фыркнул: - Надеюсь, мне не придется тебя откачивать… - Не беспокойся, Малфой, я умею варить это зелье со второго курса. В коридоре было всё также пусто. Общая планерка на тему подкинутой кем-то в кабинет Кингсли мантикоры только набирала обороты. Авроры, шныряющие туда-сюда, поглядывали на министерскую форму Драко и почтенно опускали глаза. Гермиона всё не появлялась. Малфой терял терпение. Наконец, не выдержав, распахнул дверь в туалет: - Грейнджер, что ты, черт возьми… И замер, пораженно глядя на себя самого, словно в зеркало. - Малфой, ты - идиот! Как можно было перепутать волосы? Этот нелепый Драко говорил немного визглявым женским голосом. Сдержать смех парню не удалось. Грейнджер, которой костюм Малфоя-старшего был великоват, смотрела на бывшего одноклассника с упреком. Ну, почему ей так везет с чертовым зельем? Сначала кошка, теперь проклятый слизеринец! - Грейнджер, ну прости. У нас одинаковый цвет волос! Я не помню, чтобы пользовался его расческой, но… всякое бывает, - парень давился от смеха, зажимая рот рукой. - Что нам теперь делать? – Драко-близнец сложил руки на груди. Успокоиться вышло не сразу. Придав своему лицу серьезное выражение, Малфой-младший пожал плечами: - Понятия не имею. - Этот Лакруа тебя знает? – Гриффиндорка встряхнула головой, взъерошивая светлые волосы. - Да. Конечно знает. Может быть и тебе, то есть мне… он бы что-то сказал. А метка у тебя на руке есть? Она закатала рукав. - Нет. - Тогда наври с три короба, но не показывай ему предплечье, иначе он поймет. Скажи, что я хочу вытащить отца из тюрьмы, - он как-то сразу поник, – и всё исправить. Придумай что-нибудь. А голос… Простудился на одном из заданий Министерства, как и договаривались. И давай одеждой поменяемся на время. Сюртук отца смотрится странно. Гермиона кивнула. Через несколько минут сотрудник Министерства Магии Драко Малфой уже шагал по направлению к комнате 303. *** - Мистер Лакруа? Долго возиться с охраной не пришлось. Щедрое вознаграждение сделало свое дело. Двери были открыты, и юного сотрудника Министерства безропотно пропустили к политическому заключенному с палочкой. Мужчина лет сорока на вид, худой и очень высокий, сидел на полу своей камеры. Кроме матраса в углу, металлического стола и пары старых стульев, прикрученных к полу, в комнате не было больше ничего. Но даже эта скудная обстановка не шла ни в какие сравнения с холодной серой камерой Азкабана. - А-а-а… - он поднял голову, встряхивая длинными черными волосами. Лицо казалось серым, словно маг долгое время болеет. Посетительница вздохнула, здороваясь и стараясь говорить почти шепотом. Но маг, кажется, не обратил на это особого внимания. - Драко Люциус Малфой. А ты подрос и возмужал. Министерский костюмчик к лицу, впрочем, как и папаше. Гермиона присела на стул, складывая ногу на ногу. Жест показался ей слишком женственным, и она встрепенулась, выпрямляя спину. Черт, как там Малфой обычно сидит? - Мистер Лакруа… Я здесь по делу. Простите, я немного простужен. - Это ничего. Слишком дождливое лето. Она примерно продумала себе речь от лица Люциуса, но что говорить теперь? - Мистер Лакруа, я пришел по приказу Во… Темного Лорда. Лакруа прыснул от смеха, обнажив желтые зубы: - Что ты несешь, мальчик? Темный Лорд мертв. А вдруг они ошиблись? Прохлада комнаты начала пробираться под мантию. Странно чувствовать себя в чужом мальчишеском теле. Впрочем, боится оно почти также. - Мы оба знаем, что это не так. Ваша магия подействовала плохо. Ритуал нужно повторить. Я – единственный, кто сможет провести его. - Ты всего лишь мальчишка! – Лакруа дернулся и поднялся, нависая над «Драко». – Что ты можешь? - У нас нет выбора. Лорд сообщил заклинание - Ребеллио тенембра, восход тьмы. Но мне не знакомы пассы. Я не знаю, в какой момент следует добавить свою кровь. Лакруа рассмеялся хриплым фальцетом: - Слабак! Ты такой же, как отец! Гермиона поморщилась, понимая, что слизеринца бы это разозлило. - Нет! – выкрик получился слишком девчачьим, и «Драко» зажал рот рукой. Лакруа принялся хохотать громче. - Нет, – она поднялась, вынимая палочку. – Я не такой как отец. И даже если такой, он не трус! Прозвучало ещё глупее. Идея точно была идиотская. Толчок! И Грейнджер приземлилась на пол – прохладный, отделанный серым камнем. Удар был сильным, на пояснице непременно останутся синяки. Палочка откатилась куда-то в сторону и тут же опустилась в ладонь бывшему Пожирателю смерти. Она ощутила, как бьется сердце, где-то в горле, пуская электрические разряды по позвонкам. Липкий страх. Только не это. - Снаружи охрана! Вам конец. Вам отсюда не выбраться… Пожиратель смерти навис над своей жертвой, приставляя кончик палочки к её горлу. Его зеленые глаза смотрели упрямо и холодно. Никаких эмоций, словно это не человек, а манекен. Гермиона поежилась, не отводя взгляда. Палочка скользнула по шее к плечу, и Лакруа отпрянул, подбрасывая её в руке. - Сначала произносишь заклинание. Ребеллио тенембра! Ударение на первый слог. Затем взмахиваешь палочкой вот так, – кончик палочки трижды разрезал воздух перед лицом, пораженной Гермионы и опустился вертикально вниз. – А потом нужно добавить три капли крови. Лучше использовать нож или кинжал, но и магия подойдет. Главное, чтобы кровищи не было слишком много. Три капли. Только три. И после этого последний пасс, – палочка взлетела вверх и уперлась в грудь Гермионы в форменном черном сюртуке Драко Малфоя. - Всё. Повтори! – Лакруа усмехнулся, протягивая, поднявшемуся с пола, «Драко» его палочку. «Малфой» с легкостью воспроизвел пассы. - А откуда у вас это заклинание? – набралась смелости Гермиона. Хотелось знать ответы. - Я нашел записи владычицы озера. Нимуэ умерла от старости, знаешь? Видимо совесть мучила, и она описала всё в книге – толстой, в кожаном переплете, с цветами на обложке. Мы нашли её могилу во Франции много лет назад. Мои родители хранили эти вещи, – Пожиратель улыбнулся хитро, - только палочки Мерлина среди них не было… Вот загадка, правда, Драко? Гермиона пораженно покачала головой. - И где книга сейчас? - Не знаю. Она исчезла. Сама собой из запертой комнаты. Волшебство? – мужчина хрипло рассмеялся, глядя на «Малфоя» с насмешливым презрением.- Наверное, вернулась туда, где ей место. Что ж… А теперь вон отсюда! Я надеюсь, Повелитель припомнит мне помощь и отблагодарит. - Разумеется, мистер Лакруа. Грейнджер ощутила, что страх в душе стал сменяться на легкость и спокойствие. Вот и всё. *** Через полчаса Гермиона в привычном облике поднималась по лестнице университета, надеясь попасть в общежитие раньше подруг. Нужно было поговорить с профессором Снейпом о предстоящем путешествии. - Вы быстро… - профессор явно был не в настроении. – Что выяснили? - Лакруа рассказал, как правильно провести обряд. Я готова. Как пройти через зеркало? – она прошла к окну, прикрывая его и скидывая мантию. Дождь снова стучал по подоконнику. Такой привычный спутник напряженных мыслей. Снейп вздохнул, зеркало подернулось дымкой. - Не знаю. Возможно, достаточно вашего желания. Попробуйте. Но я не гарантирую возвращения. Так что ваша гриффиндорская решительность граничит с идиотизмом. - И это мне говорит тот, кто сам рисковал жизнью ради нас… - Не ради вас, мисс Грейнджер, вы слишком высокого мнения о своей личности… - привычный прохладный голос. Гермиона пожала плечами, укладывая в сумку всё самое необходимое. Палатку, карту, нарисованную со слов Снейпа, книгу, теплую мантию. - Всё это вам не понадобится. Возьмите только палочку. Эта гора вещей – не нужна. Сумка осталась лежать на кровати. Ветер трепал занавески. В душе всё переворачивалось от предвкушения и беспокойства: а что там? За тонкой гранью стекла и серебра… - Вы уверены? - Абсолютно… Она немного помедлила, глядя в окно. По небу проплывали серые тучи. Привычному миру конец, если им не удастся остановить Лорда. Девушка решительно вздохнула и шагнула к зеркалу, касаясь его поверхности - теплая, манящая и упругая, как желе. - Страшно? – в голосе ни грамма привычной язвительности, только сочувствие. - Вот ещё… - Гермиона фыркнула, смело ступая вперед. Зеркало заколыхалось, пропуская её тело дальше и охватывая со всех сторон, словно теплым одеялом. Кругом была мягкая субстанция, она обволакивала, мешая двигаться. Казалось, она задыхается. Теперь зеркало не пускало ни вперед, ни назад. Пошевелить руками не получалось, ноги увязли. Паника нарастала, как снежный ком. Сердце билось где-то в висках, пальцы дрожали. Хотелось кричать, но даже дышать не получалось. Надо было разогнаться и прыгнуть… Какая глупая ошибка! Чей-то глухой голос, словно издалека звал её по имени - приглушенно, тихо. Рывок, ещё один, но вязкому плену не было конца. Она попыталась закричать: - Помо… Голос потонул в сером мареве… Теплая рука схватила её за запястье и дернула вперед. Гриффиндорка провалилась в прохладу, судорожно хватая ртом воздух. Легкие разрывало от боли, голова кружилось, а в глаза бил яркий свет. С трудом отдышавшись, Грейнджер огляделась по сторонам. Серое небо и зеленая трава. Пустота. Где-то позади - лес, впереди – серая пустыня. Впрочем, назвать это лесом было довольно сложно: деревья росли наоборот, корнями вверх. В почве, которая почему-то была над головой. Гермиона поморгала. Но как? Что тогда внизу? Ответ был предсказуем. Внизу начиналось безграничное небо и белые облака. Смотрящие в облака кроны деревьев раскачивались на ветру. - О… - Вы - идиотка. Голос послышался откуда-то из-за спины и Гермиона спешно обернулась. Ничего. Лишь легкое дуновение ветерка. - Вы где, профессор? - Перед вами. Не видите меня, да? Грейнджер присмотрелась внимательнее. Перед ней была только пустота безграничного мира. - Нет, не вижу. - А так… чувствуете? Прислушавшись к своим ощущениям, она покачала головой: - Нет. А что должна почувствовать? Где-то совсем рядом вздохнули. - Но вы же почувствовали, как я вытащил вас оттуда? Гермиона обернулась. Такое же зеркало, как и в её комнате, только цветы на раме здесь были не серебряные, а самые настоящие. Жасмин. И пахнут сладко. - Невероятно. Грейнджер погладила поверхность зеркала и посмотрела перед собой. За стеклянной гранью находилась её обычная комната. Тишина и пустота. Девочки еще не вернулись. - Невероятно! - Вы уже говорили, – голос послышался справа, почти над ухом. - Да, я чувствовала вашу руку. Профессор замолчал, и Гермиона ощутила себя совершенно одинокой. Чужой мир. Странный, неправильный… Ветерок трепал волосы, касаясь шеи. Хотя бы ветер здесь прежний. - А если вот так попробовать: я сейчас коснусь вашего плеча. Представьте это. Она прикрыла глаза, представляя, какими должны быть прикосновения и ощутила чью-то руку, несмело тронувшую её, через ткань рубашки. - Да! – Грейнджер открыла глаза. – Я почувствовала. Снейп фыркнул: - Тогда представьте меня. И Гермиона представила. Она вновь закрыла глаза, вспоминая уроки зельеварения и профессора в его черном камзоле. Темные, как крыло фестрала, волосы, свисающее на плечи грязными сосульками, пронзительный взгляд, крючковатый нос и худосочную фигуру. Открывать глаза почему-то было страшно. Одно дело - общаться с голосом нелюбимого профессора, другое - увидеть его перед собой. - Вы ведь будете лишь иллюзией? - Пожалуй. Я мертв, мисс Грейнджер. Глупо полагать, что какое-то зеркало способно меня воскресить. По крайне мере я рассчитывал, что вы уже выросли и не верите в сказки. - А можно будет звать вас Северусом? – она улыбнулась. С закрытыми глазами задавать такие вопросы было вполне безопасно. - Нет! – ответ был категоричен. – Я для вас был и останусь профессором Снейпом! Не собираюсь сближаться с занудливой студенткой только ради того, чтобы поработать гидом. - Вообще-то я уже не студентка Хогвартса, а вы не преподаватель. - Вы забываетесь, мисс Грейнджер! - Хорошо, - смириться явно было проще. Гермиона улыбнулась, отмечая про себя, что страха перед бывшим хозяином Хогвартских подземелий больше нет. Невероятное ощущение. Веки распахнулись, и в глаза ударил солнечный свет. В метре от неё стояла темная фигура. Всё то же засилье пуговиц на черном камзоле, бледная кожа и гордая осанка. Невероятно, сколько деталей о профессоре она помнит. А руки… Особенно руки. Она помнит, с какой легкостью он добавлял в котел нужные ингредиенты, как перебирал пальцами в парах зелья, прощупывая температуру и взмахивал палочкой, рассказывая о правилах дуэли на ЗОТИ. - Так и будете пялиться на меня? С вашей стороны это, по меньшей мере, неэтично. - Простите, профессор, – Гермиона взглянула в его глаза и, вопреки ситуации и язвительному тону собеседника, улыбнулась. Она что – скучала? Глупости какие… Но было что-то в этой встрече. Словно она в далеком детстве прочла роман, который показался сложным и совершенно неясным, закинула его на полку и лишь спустя много лет вновь наткнулась на книгу. Воспоминания. Вот ценность. Воспоминания не о том, каким был роман, а о том, какой была она сама – юная, наивная. - Неплохо выглядите. - Ваша наглость превосходит мыслимые и немыслимые пределы. Советую вам закрыть рот, мисс Грейнджер, и побыстрее освоиться на новом месте жительства. Кто знает, вдруг обратно хода нет? Слава Мерлину, здесь есть собеседники поинтереснее, и мне не придется выслушивать ваши глупости вечно. Гермиона улыбнулась. Сейчас эта ворчливость казалась даже приятной. Что-то в голосе профессора переменилось, и она лишь сейчас осознала что: - Вы говорите иначе. Более хрипло. - Еще не поняли? Вы видите меня таким, каким помните. А разум добавляет черты, на ваш взгляд уместные. - Нагайна…- Гермиона кивнула. – Я решила, что после укусов змеи вы будете… - Не стоит пытаться оживить то, чего нет, мисс Грейнджер. Я мертв. Меня не существует. Я не выжил после встречи с Темным Лордом, после расправы его змеи. Мой голос не может быть хриплым. Потому что у меня нет голоса. Это душа. Она устала, но вполне здорова, если можно так говорить… Девушка кивнула, неуверенно глядя под ноги. Белые пушистые облака казались очень мягкими, словно идешь по перине. Хотелось разуться и шагать по ним босиком. Ощущение, что она летит на маггловском самолете, только без самолета не оставляло. Чувство неправильности, нереальности этого мира. Гермиона тряхнула волосами, возвращаясь к разглядыванию пуговиц на камзоле профессора. Смотреть в глаза было, почему-то стыдно. Мерлин знает почему. Ощущение, что она нашкодившая школьница, трепетало в сознании. - А что под ногами? - Вы ослепли? Небо, – профессор фыркнул, скосив взгляд вниз. - Но как оно может быть под ногами? Оно всегда над головой. - Мир наоборот, Грейнджер. И если вы будете спорить с тем, что видят глаза, то рискуете его разрушить. От осознания, что небо под ногами, а земля над головой эта самая голова закружилась, посылая неприятное ощущение желудку. - Пфф… - Гермиона шумно выдохнула. - У вас фантазия изначально отсутствует, как факт? Вы не способны представить себе мир, где всё не так, как вы привыкли? – в его голосе скользила привычная холодность и какое-то незнакомое доселе беспокойство. - М-м.. Почему? У меня нормально работает фантазия, – голова кружилась всё больше и Гермиона опустилась вниз, поднимая клочья белых облаков в полет, как стайку насекомых. – Ох, меня тошнит. - Идиот. Какой я идиот! Рассчитывал, что гриффиндорцам куда свойственнее мечтательность! – профессор фыркнул, хватая её за запястье и резко дергая вверх. – Да не сидите вы здесь, пока не сморила пустота. - Что? – она безвольно хлопала ресницами и пыталась вырваться из болезненной хватки зельевара. - У вас уже и со слухом проблемы! Да прекратите же выставлять меня садистом! Что ей больно – она представить во всех красках может, а что люди без вреда для вестибулярного аппарата способны ходить вниз головой – нет. Да мы и с места не сдвинемся, пока вы не примите мир, как данность. - Прекратите на меня орать! – она оттолкнула профессора, потирая запястье, на котором тут же расцвел зелено-желтый синяк. - К вашему сведению – это тоже ваша хилая фантазия, которая работает не там, где надо. Я не ору. Я доношу до вашего сведения важную информацию. С вашей … м-м-м… приземленностью и моей недальновидностью мы погрязнем в пустоте навсегда. - В какой пустоте? – неуверенно покусывая губу, она огляделась по сторонам. - Сегодня слишком облачно. Вы всё увидите завтра. Завтра я представлю хорошую погоду. Но сегодня - увольте! Профессор повел плечом. - Я хочу убедиться, что смогу вернуться, - Гермиона неуверенно направилась к зеркалу и замерла, ощущая, как рука скользит в мягкое желе вновь. Но значит ли это, что стоит разбежаться – и она окажется в своем мире? Профессор возник рядом, как черт из табакерки. Она едва подавила шумный вздох. Тонкие пальцы зельевара скользнули по глади стекла - для него это было лишь зеркало. Выбраться наружу нельзя. Не ему… - Зеркало выпускает лишь живых? - Это очевидно. Ведь Нимуэ проникла в него вместе с Мерлином и вернулась обратно. Только вот мир разрушится от таких хождений. Это точно. Два человека – это предел. - Я смогу вернуться домой, – Гермиона улыбнулась. Фыркнув, он зашагал в сторону леса. - Эм… Профессор? – студентка поплелась следом, понимая, что пора заняться тем, зачем она сюда проникла. Снейп шел слишком быстро. Она не поспевала, переходя на бег, но фигура всё удалялась. «Не буду я кричать. Тут не заблудиться, и так кругом ничего нет». До леса было чудовищно далеко. Словно бывший декан Слизерина прошел уже много миль. Только Гермиона не поспевала. Понимая, как бы ни был неприятен следующий шаг – вариантов нет, она остановилась. - Профессор Снейп! Профессор Сне-е-е-е-ейп! – как она не кричала, голос казался тихим, а фигура зельевара на фоне серого мира, становилась всё меньше. От безысходности Грейнджер опустилась на белые облака. - Да, что за дурацкий день! – беспомощный взмах руками и стайка белых мотыльков отправилась в полет. Попала неизвестно куда, непонятно к кому, неясно зачем, да ещё и потерялась в пустом пространстве. - Будете реветь – я сброшу вас в пустоту. Ненавижу слезы, – вкрадчивый и язвительный голос возник над ухом. Гермиона даже подпрыгнула. Профессор стоял за её спиной, сложив руки на груди. Ветер трепал полы мантии. - Но вы там… как вы? - Я говорил, что мы застряли? Так вот! Мы застряли из-за вас, занудливая всезнайка, которая дальше книги ничерта не видит. Может вам путеводитель по Зазеркалью дать? Как знать, может быть, тогда ваш идиотизм сойдет на нет. О, и предвкушая ваши вопросы, - он рывком поставил девушку на ноги, – нет такого путеводителя! Единственная карта – это ваш разум, а стрелки на ней – воображение. Встряхнув головой, девушка кивнула. - Как вы сюда попали? Вы трансгрессировали? Снейп закатил глаза: - Вы меня раздражаете. Я не трансгрессирую, не варю зелья, я не ем, не сплю, не дышу, меня нет. - Простите… - Гермиона потупилась, раздумывая над ситуацией, в которой оказалась. Разум был перегружен выше ватерлинии, и корабль под названием «Рационализм Гермионы Грейнджер» шел ко дну, мигая разноцветными огоньками. - И не сидите на облаках… Пустота сморит. - Я помню. Северус Снейп взмахнул мантией, резко разворачиваясь: - Видите? Она видела. Стараясь угнаться за профессором, Гермиона ни разу не оглянулась назад. Да и на что там было смотреть? Кругом один и тот же унылый пейзаж. Запах жасмина всё также окутывал голову. Зеркало было в трех шагах путников, не смотря на то, что у нее успели устать ноги. - Я не могу уйти отсюда. - Именно… Вы застряли, потому что во всем ищите рациональное зерно. Этот мир вас не пускает. - Но это не так! Я ведь верю в чудеса. Я даже Полумне Лавгуд иногда верю. У меня тоже временами пропадает обувь. - Нарглов не существует. В вашем мире, - профессор был непреклонен. – А Зазеркалье – есть. И здесь может существовать всё, что вы себе представите. Но вы ничего представить не можете! Только эту пустоту. - Выходит, этот мир создаю я? - Для каждого это место выглядит по-разному. Кто-то видит леса и водопады, кто-то подземелья или большой город. Вы видите пустоту. Ваша душа слишком сухая. Вы боитесь непривычного, того, о чем не читали в книгах. Хоть лес представили. И то, если бы не ожидали, что Мерлин спит в Броселианде, то наверняка видели бы пустыню. Гермиона поморщилась и фыркнула, вспоминая обидные слова Трелони: - Это не так. У меня есть фантазия. А вы… Вы - гнусный, язвительный тип, с которым не просто неприятно общаться, его даже видеть не хочется! Снейп исчез. Только что человек стоял прямо перед ней, и вот на его месте лишь пустота. Сбежал? И что теперь делать? Больше всего хотелось посидеть, но помня о проклятой пустоте (что за пустота такая?) Грейнджер-таки устояла на ногах. Нужно идти в лес, а мир не пускает, потому что у неё фантазии нет? Но ведь это не так! Она может себе представить этот мир. Если даже мрачноватый декан на такое способен. И уйти с этого места она должна, ради Гарри и Джинни, ради всего магического мира. Гермиона вздохнула. - Пусть будет поле. С ромашками и васильками. Облака не изменились, всё также обволакивали ноги. Но как же? она ведь представила? Так ясно и четко – большое поле, безграничное, как на картинках. Справа лес, прямо перед ней – разнотравье и жужжащие пчелы. В ноздри ударил непривычный аромат полуденного зноя. Получается? Вот так. Мухи и толстобрюхие шмели, бабочки, пусть будут красные и голубые, с узорчатыми крыльями. Облака всё плыли и плыли, и тогда Гермиона посмотрела вверх и обомлела. Её поле было там, над головой. Бабочки кружили над цветами, алые маки, ромашки и васильки на тонких стеблях покачивались на ветру. - Двадцать баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер… - голос раздался над самым ухом, такой спокойный и кажется довольный. Тихое, размеренное дыхание у шеи. Гермиона прикрыла глаза. - А теперь представьте меня, и я вернусь… - Я вас не выгоняла. - Отнюдь… вы сказали, что меня не хочется видеть. Захотели – и я исчез. Я, конечно, способен не мозолить вам глаза, но так куда сложнее показывать дорогу. Грейнджер потерялась в ароматах, во вкрадчивом голосе – бархатном, обволакивающем. Ей нравился профессор Снейп? Сейчас, здесь, когда над головой живой августовский луг, а под ногами безграничное небо, когда нет профессора в наглухо застегнутом камзоле, есть Северус – высокий, темноволосый парень со скромной улыбкой. Пусть будет таким. Она открыла глаза, теряясь в темных зрачках. - Не думал, что когда-нибудь почувствую себя так снова… - голос не изменился, изменился его владелец. Вместо вечно недовольного угрюмого профессора стоял высокий парень, чуть младше Гермионы. Простая белая рубашка и зеленый слизеринский галстук, темные волосы почти до плеч, худые скулы и всё тот же крючковатый нос. Только было в нем что-то притягательное и спокойное. Та угроза, высокомерие, что было присущи Снейпу - декану, растворились в мягких юношеских чертах лица. - А вы можете видеть себя со стороны? - Я всё могу, если захочу. Не думайте, что таким образом вы избавитесь от моих язвительных комментариев. - Ну конечно, профессор, - она хихикнула. Этот образ никак не сочетался с ученым званием. Обычный подросток. Ещё школьник. Малфой в школе выглядел куда солиднее. - Я рад, что вам весело. Идемте, – Снейп зашагал вперед, чуть сгорбившись, а Гермиона последовала за ним, время от времени оборачиваясь. Зеркало удалялось, а лес приближался. Значит, мир принял её. Привыкшая просчитывать всё наперед невыносимая всезнайка впервые отпустила мысли в полет, пытаясь руководствоваться принципом «я подумаю об этом завтра».