Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Нью-Йорк. Эш и Рёдзи в нерешительности — они не знают, что им делать. Только что они арестовали Мукунга М’Дари — уроженца Кении, который в одном из неблагополучных кварталах устроил филиал «почитателей Кровавого Языка». Многие из членов этой секты были нелегальными иммигрантами из Кении, подделавшими документы на американское гражданство, но также её ряды активно пополняли нищие негры из местных трущоб. Эш и Рёдзи уже знали, что может выйти, если вовремя не ликвидировать эту шайку — «воплощение воли Великих Древних» разрастётся и начнёт выживать население пинками и щупальцами. Наши герои применили все пытки и экзотические средства допроса, включая наркотики, чтобы вытащить из лидера сатанистов, где они прячут «зародыш Вопящего Ужаса». Большинство чернокожих членов культа оказались насквозь наркотизированы сами «банановой рыбой». Два «великих учителя» внушали им, что беды чернокожих от белых и от религии белых, потому надо поклоняться Ньярлатхотепу и призвать его в мир, чтобы Ползучий Хаос навёл порядок. Арестованные сатанисты-пешки кончали с собой при первой возможности, потому что сами два «верховных жреца» их на это закодировали. Но всё же от первого из них сами Эш и Рёдзи нашли логово — магазин в Гарлеме, где продаются атрибуты африканских племен, он принадлежал второму главному — Сайласу Н’Кване, второй «верховный жрец» тщательно выращивал в подвале магазин, в колодце, посреди этого подвала, нечто, что сатанисты назвали «Чакота». Это был тёмно-серый червь, диаметром где-то в метр, с головой, отчасти похожей на ксеноморфа. Уходил он глубоко в колодец, страшно вонял и сейчас мало шевелился. Сами мелкие сатанисты за дозу наркотика постоянно таскали бомжей или кого-то из уличной шпаны, чтобы скормить этому монстру. Некоторые жертвы М’Дари скормили монстру своих малолетних детей, некоторые, в ком вообще не осталось воли после обработки, сами — по слову «учителя» — забирались в рот «божеству». Те, кто разглядывал Чакоту, утверждали, что им мерещатся людские лица, чертами проступающие сквозь тонкую, похожую на плёнку нефти, кожу этого организма. Специалисты предположили, что это растущий аватар Ньярлатхотепа под названием «Вопящий Ужас» — взрослая форма выглядит как червеобразная, воздетая к небу колонна, усеянная постоянно кричащими ртами. Прозвучало так же мнение о том, что это может быть «Плавающий Ужас» — форма Ньярлатхотепа, которая появляется на Гаити. Для её призыва колдун Вуду помещает в себя зародыш, который в конце концов вырывается из него. Это аватар напоминает собой морской организм, который растёт, самостоятельно пожирая людей в воде. Тех, кто так говорили, подняли на смех, указав им на то, насколько описанное ими отличается от наблюдаемого — разве видят они плавательные приспособления у этого гада земного? Эш спросил Сайласа о том, почему они, называя себя «почитателями Кровавого Языка», пытаются призывать не ту аватару Ньярлатхотепа, которая называется Кровавым Языком, а ту другую, которая называется Вопящим Ужасом? — Чтобы призвать Кровавого Языка, необходимо Его вырастить во чреве Верховной жрицы, а ты, мальчик, может видишь у меня чрево? Все посмеялись. — Тогда почему бы вам не назвать себя «служителями Вопящего Ужаса»? Это же форменный обман потребителя… — Не человек для субботы, но суббота для человек. Журналисты и блогеры немедленно подняли вой об угнетении чернокожих, сразу же к логову негров-сатанистов в неблагополучном квартале сбежалось много протестующих. Их мало волновала общая нищета и разруха, их интересовало муссирование темы расизма. Чуя их негативные ментальные волны, Чакоту оживился, обнажил зубки… — Как нам его убить? — подумал Рёдзи, перебирая между взрывчаткой и ручным мазером. Был риск, что чрево монстра окажется радиоактивным или типа того. — Идея… Эш взял Старший Знак — после чего кинул в рот монстру. Чакота подумал, что это не оберег против демонов, а вкусная жертва… Ох, как же логового сатанистов замело мерзостью! Всё нутро отродья Ньярлатхотепа — или его самого в недовершённом воплощении — вырвалось фонтаном наружу! Воняло так, что на уши встала треть Нью-Йорка!.. Как бежали в давке все протестующие, когда нюхнули!.. — Теперь, Эш, ты за это будешь иметь дело с моей волосатой заднцией, — говорит ему Кадзи, — когда мы отмоемся… — Ой, что я их повидал мало? Половина всех, с кем я имел дело, хотели, чтобы я работал инструментом… Рёдзи стоит на руках и коленях, кряхтит на кровати, Эш позади очень проворно прочищает его своим копьём, даже хватает гениталии японца, болтающиеся между ногами. — О-ох!.. — импозантный обладатель щетины мастурбирует себе, это приводит к резкому выбросу спермы. — О-ох, как круто! Дурак, я забыл, как это круто, когда твоя простата участвует… надо бы делать так часто! Через раз. Эш остановился и смеётся. — Вот так никакой твоей жопы у меня нет перед глазами, да? — Эш теперь на спине, протягивает ноги. Рёдзи скачет на нём наездницей, член инспектора яро торчит. Японец видит сногсшибательную улыбку американца. Зрелый мужчина с хвостиком, с выражением блаженства на лице, аж закатывая глаза, скача на члене Эша, доводит себя до того, что сперма вырывается фонтаном. Рёдзи и Эш лежал на кровати, сосут друг друга в позе 69. — Сейчас будет мой сюрприз, — блондин отрывается от полового органа, чтобы произнести такие слова, — не забывай! — Угу, — японец издаёт это, от члена американца не отрываясь. В следующий момент в комнату врываются двое полностью обнажённых мужчины, оба — вооружены пистолетами. Эш хохочет, а эти молодцы отрывают Рёдзи от процесса: один мастерски заламывает руки за спиной, второй прижимает пистолет к виску, оба ещё дают лёгких пинков под зад японцу. Оба говорят о том, что их шпионская деятельность накрыта, и что сейчас проклятому желтомордому, узкоглазому придётся расплатиться за всё. После этого Рёдзи ставят к стенке. Эш слетает с кровати и быстро и чрезвычайно мастерски возводит руками члены этих молодцев. Как потом узнал Рёдзи — это морские котики США. Оба бойца по очереди вламываются в седалище любовника Мисато. О, как же Рёдзи морщит лицо, скалит, зубы и кряхтит во время такой прочистки! В это же время Эш, кажется, изначально планировал лежать и наблюдать за этим безучастно, но свободный копейщик просто умоляет дать воспользоваться задним проходом блондина. И, вздыхая, Эш становится возле Рёдзи, нагибается и затыкает своё анальное отверстие копьём второго бойца. Пистолеты при этом приставлены к затылкам обоих. Два ствола разряжаются — те, что ниже пояса и в презервативы, само собой. После этого Рёдзи и Эш стоят в полный рост и друг другу одновременно пальцами стимулирует простаты. Морские котики стоят у них на коленях и делают минет. Теперь свободными руками Эш и Рёдзи держит пистолеты у черепных коробок этих двоих. — Кто это такие? — поинтересовался наконец японец. — Алекс и Клайв. Это мои приятели из ВСС США, они выступали против тестирования «бананки» на рядовом составе. Оба — геи или бисексуалы, оба любят друг друга, к слову. Потом ещё Эш и Рёдзи сосут друг друга на кровати, став раком, каждого сношают эти двое. Эш лежит на спине, его накрывает Рёдзи. Член Рёдзи внутри Эша, один накачаный американский военный — Алекс — прочищает анус японца, второй — даёт Эшу и Рёдзи по очереди, во время их траха, сосать себе член. По итогам Клайв — этот накачаный американец, сверкающий своим торсом, извергает сперму на лица двух наших любовников. Потом Эш и Рёдзи ещё отдыхают и наблюдают за тем, как Алекс и Клайв, после взаимных, страстных, поцелуев, томных любовных комментариев, объятий и ласок — по очереди овладевают друг другом на кровати и кончают в более привычные для себя попки. Кажется немного удивительным, что такие брутальные мужчины оказываются такими нежными в постели — но ничего удивительного, они же любят друг друга. Рёдзи завершил знакомство так: он почувствовал влечение к Алексу, после того как его собственную попку хорошо прочистили, японец посчитал за необходимость вернуть должок. Рёдзи совокупился с Алексом отдельно от Эша и Клайва. Потом они заставили морских котиков, когда те были на четвереньках, целовать друг друга, и в это самое время Эш и Рёдзи сношали уже этих брутальных молодцев, по могу чего смачно кончили в седалища бойцов американской армии. — Эш, ты не боишься, что тебя убьют? — Рёдзи спросил об этом со знанием дела — он курил, лежал голым в компании любовника. — А-ай, сколько раз в меня стреляли, — блондин указывает на свою кожу абсолютно чистую и прекрасную, — это видно? Эш шёл по улице — перед ним появились двое — оба с очень нервными выражениям лиц и с бандитским видом. Вынимают пистолеты, стреляют. Эш уклоняется так, как обычный человек едва ли смог. Он выхватывает свой ствол, стреляет. Безошибочно попадает в головы эти мужчинам. Вокруг крик. После того как падает второй из нападавших с дыркой в голове, звучит ещё один — откуда-то со стороны. Пуля пронзает грудь Эша. Кровь летит брызгами. Блондин хватается рукой за рану, бежит, исчезает с зоны прострела. Вокруг крики и уже вой сирен полиции. — Эш! — Эйджи в ужасе. — Ничего, мне один день отлежаться… Эша больше беспокоит то, что его любимая одежда вся перепачкана кровью. Действительно, на следующий день блондин с нагим торсом свободно и без боли потягивает руками. Эйджи помогает снять бинты. От пулевого отверстия остался только небольшой след. — К вечеру рассосётся, вот увидишь. Эш говорит — очень томно, его взгляд, его голос чарует Эйджи. Как обычно. Американец и японец обнимаются и сливаются в любви. Эш идёт по улице — скрыл себе голову капюшоном — он в прицеле снайпера. В один момент блондин бросает взгляд в лицо этого человека. Дичь начинает видеть охотника сквозь прицел. Эш скидывает с себя капюшон изящным движением. Золотая шевелюра обнажена, свободно спадает, о-о… Эш смотрит. Томный, любовный взгляд, чрезвычайно развратный — небритый вояка на крыше начинает трястись, руки в перчатках с обрезанными пальцами покрываются потом, глаза прямо лезут из орбит. Дыхание перехватывает. Мужикастый наёмник теряет над собой контроль, начинает нестись к Эшу сквозь толпу. Эш там исчезает, мужчина — прямо с оружием — начинает истошно кричать о том, что он хочет трахать этого блондина! Этого невообразимо прекрасного, красивого и сладкого блондина! В этот момент в него самого стреляют — люди кричат, наёмник падает на асфальт, истекает кровью. Эш прячет пистолет и быстро исчезает с помощью паркура. Он очень мягко и почти бесшумно двигается. Эша пробили выстрелом, снова одежда в крови. В плечо — в ногу, заставляя ковылять, мазать своей кровью окружающие предметы. Один раз ему попали в голову из снайперской винтовки. Эш рухнул и казалось, что он не жилец. Однако у него всё ещё прослушивался пульс и он был жив, несмотря на то, что мозг уже показался среди прекрасных, золотых волос. — Так, нужно в точности исполнить его указания, — Эйджи приказал привести двух схваченных мелких бандитов, которые участвовали в войне против них. Их повесили над ванной, где положили тело Эша без признаков жизни. Эйджи было чрезвычайно неприятно, но ради того, кого он любил, японец всё-таки самолично перерезал глотки этим негодяем. Кровь из живых ещё тел потекла на не очень живого Эша. Мозги встали на место. Чтобы это вышло быстрее, Эйджи раскрыл «Некрономикон», специально постарался так изменить голос, чтобы звучать как сумасшедший оккультист. От этого регенерация пошла куда быстрее, Эш открыл глаза, поднялся… потянулся, зевнул. — Знаешь, — Эш лежал на груди Рёдзи и давал наматывать ему себе на палец прекрасные локоны, — ещё моё тело всегда может получать удовольствие от секса. — Значит, первое удовольствие от секса ты испытал, когда тебя в возрасте семи лет насиловал твой тренер по бейсболу. — Да, именно так… — Судя по тому, что ты его потом застрелил, было за что… Эш взглянул очень несчастным взглядом. — Я больше всего ненавижу, когда люди думают, что раз я испытываю удовольствие… то мне это нравится. Телу это нравится, мне — нет. Моя жизнь превращена в кошмар. Но знаешь, «удовольствие» и «нравится» — это разные вещи. — Угу, — кивнул Кадзи. — Ты страдал с семи лет. Твоя сила — твоё проклятие. По взгляду и тону Рёдзи проницательный Эш понял — этот человек серьёзно осознаёт всю глубину его проблемы… *** Взрыв, шум, вопли и пропажа посланных бойцов всполошили обитателей лунного города. Они суетились, более страшась прогневать своих Повелителей, нежели напавшего на них врага. В конце концов — думали они — их враг всего-навсего смертный, пусть и наделён чародейской силой. Ни один маг или полубог не выстоит перед ликами Ползучего Хаоса Ньярлатхотепа, ибо нет в них Истины, а в нём есть. И эта Истина ужасна и разрушительна для всего. Гнев их Господа Бога был страшнее любых врагов, и едва ли менее страшным сулил оказаться гнев Его Первосвященника. Среди их народа представителем Высшей Силы, подобно Моисею, был именно он — нестареющий верховный жрец из Ленга, всегда носивший шелковые одеяния и маску. Он в одиночестве жил в монастыре посреди холодного мрачного плато. Пред ним трепетали все его рогатые рабы и щупальцемордые рабы — хозяева его прочих рабов, боясь, лишний раз даже взглянуть на его обиталище. А уж когда Первосвященник являлся и требовал рабов для своих ритуалов… Но никто и не думал бунтовать против него, понимая, что от этого будет лишь хуже. Ньярлатхотеп был Богом карающим по меньшей мере, до седьмого колена… Помня всё это, несколько десятков элитных бойцов из числа рогатых и вооружённых духовыми трубками лунных тварей неслись по широкому грязному коридору. Слизни испуганно вползали в щели. Многие из них погибли под копытами и когтистыми ногами лунных тварей. Среди них шли жрецы в балахонах и масках. Они были свитой Первосвященника, коих он прислал лично проконтролировать ситуацию. Когда они вышли к мосту, их ждало сильное удивление. Мост пал, а шоггот-страж булькал внизу в не лучшем состоянии. Воины-полулюди испытали суеверный ужас. Кто обладал столь великой силой, что смог сокрушить многоликого демона? Лунные твари как-то неприятно неуверенно попятились назад. Они крутили тупыми мордами и взволнованно шевелили щупальцами. Жрецы в балахонах потребовали перебраться через мост и покарать нарушителя. Неохотно они подчинились. Они боялись чародеев, но Первосвященника они страшились куда сильнее. Требовалось принести лестницу. Получеловеки побежали за ней. Солдаты же всё прибывали. В коридоре их в тесноте, смраде и духоте сбилось до полусотни. Они несли арбалеты, луки, даже примитивные мушкеты… Синдзи взволнованно высунулся из-за двери. Он такого сборища ему сделалось не по себе. Одной гранатой столько не прибьёшь, энергия в пушке Йит на исходе… Парень взволнованно обернулся к клубившемся рядов в воздухе Снгаку. — Их так много… Ужас, как нам быть? — спросил Синдзи. — Что они для меня? Они — солома, — уверенно молвил дух. — Я боюсь только Первосвященника. Я чувствую его ауру зла даже отсюда. Ты не представляешь, сколь он ужасен. — Что он делает? — спросил Синдзи. — Приносит жертвы — я знаю, но остальные тоже… — Первосвященник ищет сновидцев и чародеев. Он поглощает их, дабы овладеть их силой. Этим даром его наделил сам Ньярлатхотеп. Ещё он даровал ему войско своих охотников, которые могут явиться в любую точку Мироздания по первому его мысленному зову прямо из Внешней Пустоты. Сам Первосвященник уже приходил ко мне. Он жаждет овладеть мною, — рассказал Снгак. — Я ничего против него не смог. Его не взять никакой магической силой, он… — Я знаю, он очень крутой! Заебись крутой — да! Но, чёрт возьми, мы будем отсюда выбираться или нет?! Если вы так боитесь Первосвященника, то просто завалите тех ребят и вытащите меня через тот зубастый кусок дерьма! — потребовал Синдзи. — А дальше — я сам! — Я помогу тебе, как обещал, но помощи в борьбе с Первосвященником я не окажу. Поверь, я был бы рад избавить Мир Снов от такого зла, но это не в моих силах. И не в твоих. В тебе есть определённый потенциал, но он так мало развит… — Я уже слышал про мой потенциал. Я был бы рад записаться в местный Хогвартс, но давайте быстрее! Аянами может погибнуть в любую минуту! — поторопил Синдзи. Снгак более ничего не сказал. Он мощным порывом устремился в бой. Синдзи осталось только выглянуть следом и смотреть. При виде фиолетового облака, лунные твари выпустили дождь дротиков. Они пронзили духа — и ничего — это оружие просто прошло как сквозь обычный дым. Синдзи укрылся от дротиков за двери. Потом он снова выглянул. Снгак безжалостно выкашивал врагов. Дротики, ятаганы, пики, когти, и прочее оружие не брало его газообразное тело. Зато он сам как только не убивал своих противников. Первых бойцов он побросал к шогготу. Тот, желая восполнить испарённую биомассу, с радость вцепился зубами мясо, не разбирая чьё оно. Душераздирающие вопли полулюдей едва не заглушили крики остальных жертв разгневанного духа. Он разрывал их в куски, с хрустом ломал шеи, выдавливал глаза, вырывал клубки пульсирующих щупалец из морд лунных тварей, распарывал их животы подхваченными ятаганами… Ещё он частично проникал через рот и ноздри в тела врагов и разрывал их внутренности, отчего полулюди плевались кровью, их лёгкие частями выходили наружу; лунные твари же раздувались и взрывались изнутри, с хлопком обрызгивая всё и вся внутренностями… Тела падали и падали. Оружие бесполезно гремело. Жрецы в балахонах стали шептать заклинания, но Снгака это только разозлило. Он расправился с ними особо жестоко. Один уцелевший жрец с открытым, серым, скорченным от боли лицом пополз по первым трупам в сторону логова шоггота. — Йа… шог-гошх…йог-го… нглаиии… гла… шоггот… — проговорил он, возможно пытаясь приказать шогготу подняться и атаковать Снгака. Шоггот же, услышав чего-то там бормотавшего получеловека, взметнул щупальца и с воплям утащил его к себе… Похоже, эти монстры плохо поддавались контролю. Синдзи отвернулся от бойни. Пусть работает. Сам он встал у стены и принялся ждать. Звуки бойни продолжилась около минуты. После Снгак быстро вернулся. — Вы всё? — спросил Синдзи, высовываясь из-за укрытия. Внизу обглоданными костями хрустел шоггот, весь коридор, по которому парень шёл, был окрашен в чёрные и красные тона. Друг на друге трупы лунных тварей и полулюдей устилали пол. Не осталось ни одного свободного места. Кого-то взорвали изнутри, из кого-то вытащили внутренности через рот, кого-то проткнули его же оружием… Где-то там ещё доносились предсмертные стоны. — Да, как видишь, — довольно сообщил Снгак. — Хорошая работа, — похвалил Синдзи и взглянул на решётку. Потом он посмотрел вниз на шоггота. Тот не спеша потянул отростки к струям крови, что стекали к нему. Конечностями он стащил пару новых трупов к себе. — Хрен с ним, — покрутил в руке гранату Икари и спрятал её в кармане. — Так вы меня вытащите? — спросил он у Снгака. — Да. Держись. Дым окутал Синдзи и легко поднял его в воздух. Икари занервничал. Снгак без усилий протащил его над шогготом. Тот уставился зелёными глазами на них, но препятствовать не стал. У него и так лежали с одной стороны горы еды, нужно было только немного передохнуть и выбраться. А ещё с другой томились отрезанные и запертые в западне животные и монстры и трясущиеся от ужаса рабы-полулюди — словом, раздолье. Снгак без проблем разломал решётку и вытащил Синдзи на поверхность. Парень встал ногами на каменный пол. Перед ним раскинулся масштабный колизей. Синдзи подошёл к перилам своего рода балкона. С него можно было осмотреть всё место… и что здесь творилось! Синдзи только оставил за плечами одни вопли, как отчётливо услышал новые. На трибунах сидели зрители — в основном лунные твари и жрецы-полулюди. На арене же творились зверские убийства. Чернокожих затравливали зверьми, резали, сажали на кол, вырвали сердца, свежевали заживо… — Их Празднество в разгаре, — пояснил Снгак. Синдзи побледнел. Это было как Освенцим, как лаборатории отряда 731, как ритуалы ацтеков, как зверства средневековой инквизиции, как деяния библейских убийц-святых — вроде царя Давида, как деяния его продолжателей вроде современных бойцов Исламского государства… Да — массовые убийства, жестокие пытки, садистские изуверства мужчин, женщин, детей, младенцев — все это было привычным явлением для нашей Вселенной, можно даже сказать, рутинными и унылым зрелище для циничного неба и равнодушного солнца. Синдзи прочёл много умных книжек, чтобы понять в каком мире он родился. Но одно дело читать об этом, что-то в теории осознавать своими юными мозгами, и совершенно иное — увидеть всё это вот этими широко раскрытыми голубыми глазами! Потом Синдзи всё же собрался и опомнился. Он несколько раз уверенно сжал и разжал правый кулак. Жертвы истошно кричали. Полулюди дробили конечности молотками, клали под пилы и железные молотилки весь захваченный народ несчастных чернокожих во славу своего ненасытного до крови и мук Бога. Лунные твари когтями резали кожу, заживо её срывали с тел скованных рабов, другие рядом же из иных — ещё живых — жертв вырезали внутренности. Кого-то, повалив группой, ели живьем, начиная с рук и ног… — «Не убегать! Не убегать!» Женщинам в рот вливали расплавленный металл на глазах их детей… — «Не убегать! Не убегать! » Живых младенцев раздавали лунным тварям, сидящим на трибунах, дабы они без лишних телодвижений смогли принять участие в священном Празднестве Чёрного Солнца. — «Не убегать! Не убегать! » — Среди них считается богоугодным есть мясо только живой жертвы, — пояснил Снгак, когда к какофонии предсмертных криков разом прибавилось множество голосов новорождённых… — «Не убегать…» Синдзи выдохнул. Ему предстоит испить до конца эту проклятую чашу. Взяв себя в руки, парень стал взглядом искать Рей Аянами, как среди приводимых на убой жертв, среди приносимых в жертву и среди уже «отработанных». Но нет — среди изуродованных и уродуемых живых и мёртвых тел он её не увидел. — Сколько… сколько это будет продолжаться? — дрожащими губами спросил Синдзи. — Весь день от полудня. До ночи, — ответил Снгак. — Значит, это только начало… — понял Синдзи. — Сколько же они убьют за весь день?! Пока он стоял и смотрел за Празднеством, его с соратником заметили. Лунные твари подняли тревогу. Стражники с копьями ринулись с двух сторон. Благо Снгак легко с ними разобрался, за пару секунд скинув по две дюжины лунных тварей прямо к шогготу. Там они нашли смерть от его щупалец и пастей… — Её здесь нет, да? — спросил Снгак. — Да… я что-то её не вижу, — Синдзи озадачился. Он ждал увидеть самое страшное — изрубленное или заживо съедаемое тело Аянами, он был готов с броситься на вооружённый отряд … И что теперь? На самом высоком, богато украшенном балконе восседал Первосвященник. Он находился на самом высоком троне. У его престола на флейтах и барабанах играл целый оркестр прислужников. В это время раб подполз к подолу шелкового одеяния и смиренно доложил о ситуации в подземелье. Первосвященник отнёсся к этом спокойно. Он привстал с места и что-то почуял… Он увидел Синдзи и Снгака. Тогда он выпрямился у трона. У его ног зашевелись сатурнианские коты — огромные, фиолетовые, состоящие из скользких слизистых трубок. По правде говоря, на котов они походили крайне мало, ровно, как и на любые иные земные формы жизни. В их сопровождении Первосвященник удалился со своего балкона… — Её тут нет! Нету! — закричал Синдзи. Он отвернулся от зверств, дабы хоть немного позволить передохнуть измученному сознанию. — Я не знаю, как тебе помочь, — молвил Снгак. — Где же она?! Может она ещё в камере?! — Или её убили, но под трупами этого не видно. — Что? — Её тело там — под трупами, — сказал Снгак. — Взгляни: их высятся уже целые горы. Моё чутьё не может обнаружить её. Если б я хорошо осознавал, как она выглядит… Снгак был прав. И что, ему теперь перерывать все эти трупы? На глазах парня снова появились слёзы. От безысходности. Он один пошёл сюда, готовый горы свернуть. И чего он добился? А ничего! Пока Синдзи утирал слёзы, опять прибежали полулюди-бойцы и лунные твари. Ещё с ними явились сатурнианские коты. Снгак приготовился к бою… но внезапно сжался в сгусток прямо на месте. — Блядь, да опять вы! — выхватил оружие Йит Синдзи. — Глупец! — внезапно прозвучал голос, хорошо говорящий по-японски. Лунные твари в почёте расступились, попустив двухметрового гуманоида в шелковых одеяниях и маске. Первосвященник сжал когтистую руку. Синдзи заметил перстень с маленьким как бы скукоженным человеческим черепом — не исключено, что с самым настоящем, просто как-то уменьшенным… Синдзи хотел было выстрелить во врага, но незримая сила вырвала из его руки оружие Йит. Первосвященник взял его на глазах ошарашенного Икари. — Глупец, — снова повторил Первосвященник. — Глупый юный сновидец. Жалкая тварь. Синдзи окончательно охватило отчаянье. И Аянами он не спас и попался. Всё — он проиграл совершенно точно и бесповоротно. Да, наверное, он достоин принять смерть на одном из этих адских алтарей вместе с тысячами негров. Испустив ещё немного истошного крика, он избавит всю эту бессмысленную Вселенную от его нытья и соплей. — Глупый… — оставшись без оружия, Синдзи согласно опустил голову и закрыл лицо руками. — Да, вы правы, я глупый… Я идиот! — вскричал он. — Конечно глупый. Я сразу ощутил в тебе дар, — поведал Первосвященник при помощи удивительно правильной людской речью. Без акцента. Без хрипа, без ничего свойственного нелюдям. Вот только его спокойный и вкрадчивый голос доносился из-под одежды, откуда-то из района груди… — Я решил, что ты раб. Ты пытался обмануть меня перевёртышем. Теперь я это понял. У меня не было времени возиться с тобой тогда. — Я упустил Аянами… Я достоин всего того дерьма, через которое я прошёл, — вымолвил Синдзи. — Вы правы, я дурак… Лунные твари, сатурнианские коты и полулюди стояли и ждали, что повелит их хозяин. Скованный его чарами Снгак не мог ничего сделать. Он даже потерял способности к телепатии. Всё, теперь он в ловушке, теперь шанса нет. Потому Первосвященник не торопился. Ему, похоже, нравились такие моменты. — Сюда идёт войско неверных. Они осмелились помешать нашему Празднеству Чёрного Солнца. Я призвал охотников нашего Повелителя. Они скоро явятся прямо из Внешней Пустоты. Пусть поохотятся. Я лично затравлю неверных. Надеюсь, их вопли ужаса достигнут трона Ньярлатхотепа, — поделился своими надеждами Первосвященник, между делом вертя в руках оружие Йит. — И этим ты поверг столько моих рабов? Не получив ответа, он передал оружие Йит кому-то из своих слуг. Тот отошёл поодаль. — Скажи, глупец, — следом спросил Первосвященник у Синдзи, — тебе интересно знать, что под моими одеяниями? — Нет… я не люблю эксбиционистов, — как висельник пошутил Синдзи. — Я покажу тебе всё дно твоей глупости, глупец, когда твоя глупость подтолкнула тебя ко встрече со мной, — пояснил Первосвященник. — Во всех землях Мира Снов знают обо мне. У меня нет имени, ибо я тот, кого не бывает нужды упоминать — меня и без того все знают. Я второй после Ньярлатхотепа в Царстве Грёз. Нужно быть Великим богом, чтобы осмелиться бросить мне вызов. Я изведал столько заклятий, что смог бы одолеть многих из них. Я ожидаю битвы с самим Ноденсом — Великим Охотником. В незапамятные времена я напускал чуму на царство Хем [1], я обратил в руины Саркоманд — столицу народа Ленга. Я превратил Ленг в мир демонов, а его обитателей в рабов моих рабов на многие сотни тысяч лет. Ты глупец из глупцов. Я впервые за всю свою жизнь встречаю подобного тебе. — Я рад… — выдавил из себя Синдзи. Первосвященник когтистыми руками раздвинул балахон. — Вот почему, перед тем, как ты встретишь свою участь, я покажу её тебе… Синдзи вздрогнул, ужас дал бой его пассивности. Парень понял — в у него жизни появился ещё один кандидат на первое место самого мерзкого из того, что он увидел. — Вот что тебя ожидает… Из-под частично открытой одежды на юношу смотрели лица — человеческие бледные лица разных национальностей. Среди них было два мужских и одно детское. Они были вживлены прямо в белесую плоть… — Это всё сновидцы. Не бойся, они живы, хотя все они без исключения мечтают о смерти, — поведал Первосвященник. — Я поглотил их, срезав с них лица, взяв их глаза и сделав их частью себя. Посмотри лучше в их зеркала души… Синдзи обратил внимание на мутные глаза. Первосвященник полностью скинул одеяние. Он, кажется, был лунной тварью или принадлежал к похожему виду. На его жирной туше не осталось места, не занятого лицами. Их было около полусотни. Они казались натянутыми, как после неудачной пластической операции по подтяжке. Их кожу покрывали фиолетовые сосуды. Они заметно пульсировали. Там же, где виднелась кожа самого Первосвященника, выступали сплошные жирные бородавки. Некоторые из них мелкими россыпями переходили на лица жертв. Те попадались и женские, и мужские, среди них были и нечеловеческие, но гуманоидные. Всех их равняло одно — они все выражали неописуемую безмолвную агонию. Синдзи показалась, что они кричат всё время, но гласа у них своего нет. — Да, они страдают. Им не повезло попасться мне. Я очень люблю неопытных сновидцев. Опытных ещё больше. Я их собираю, — вымолвил Первосвященник губами азиата (не исключено, что это был японец-сновидец с Земли). — Вот значит, каково моё наказание… — с широко раскрытыми глазами прошептал Синдзи. Он снова всплакнул. Нервно утёр слёзы. Козырь в рукаве у него был… Но что толку от него? Аянами здесь нет… — И чёрт с ней! — вслух выговорил Синдзи. — Одна она что ли?! Нет, знаешь, что, я буду жить и без Аянами! Я как-нибудь искуплю свою вину! — громко сказал он не сколько демоническому чародею, сколько самому себе. — Глупец. Нет смысла, есть в тебе вина или нет. Я беру и виновных и невинных. Их муки — лучшая награда для меня. Нет большего наслаждения, чем чужие страдания, — спокойным тоном рассудил Первосвященник. Синдзи же вынул козырь — последнюю гранату из кармана и активировал её. Слава ему, он не потратил её на ублюдского шоггота. — Я застрелю тебя! — прокричал он, направив гранату на Первосвященник. Тот как прежде сжал когтистую руку. Телекинез мгновенно вырвал гранату из руки Синдзи, и враг сжал её когтями. Задумка сработала. — Глупец. Я никогда не видел такого оружия, но в нём даже нет магической силы, — рассудил Первосвященник. Будь он человеком, он бы скептически усмехнулся. Синдзи же отсчитал половину секунд и нашёл в себе силы улыбнуться. На сей раз глупцом оказался не он. — Отправляйся в ад, говноёб! — с ненавистью и злобой прокричал Синдзи за пять секунд. Первосвященник понял, что-то не так… но поздно. Синдзи закрыл руками лицо, когда прогремел взрыв. Вспышка — и его отбросило ударной волной. С воплями прислужники разлетевшегося на мелкие горящие кусочки Первосвященника повалились на пол. Кому-то не повезло особенно и его закинуло прямо к шогготу. Спустя пару секунд Синдзи убрал руки от лица. Ему не повезло удариться затылком о пол, но ничего — это не смертельно. Он увидел подлетевшее к его ногам лицо с туши Первосвященника. Везде догорали его мелкие ошмётки. До того преисполненное агонией, лицо вдруг счастливо улыбнулось. Потом оно окончательно погибло. Видно, души этих несчастных обрели покой в вечном забытье. Воистину, смерть — Рай для тех, чья жизни — ад. Прежде, чем Синдзи до конца пришёл в себя, в дело вступил Снгак. Удерживавшие его чары рассеялись в тот же миг, как нашёл свою смерть Первосвященник. Даже он — верховный жрец всемогущих Иных Богов — оказался далеко не вечным, хоть и прожил много и загубил в своё удовольствие бесчисленное число душ. Даже те великие знания и тайны, раскрытые самим Ньярлатхотепом не помогли ему избежать конца, что уготован всем. Снгак низверг кричащих и вопящих приспешников Первосвященника к шогготу. После, пока тот уже нехотя разрывал очередную порцию, Снгак помог Синдзи приподняться. — У тебя кровь. Надо уходить отсюда. — Есть лечилка… — Синдзи заглянул в рюкзак. Он достал колбу и вылил немного субстанции на разрезанный лоб. — Я сильно удивлён твоей победе. Я подумал нам конец. Ты смог повергнуть Первосвященника. Это подвиг. Ты избавил Мир Снов от великого зла, — сказал Снгак. — Может быть… я просто прикончил очередного дерьмоёба. Я многих их убил. Но… я пришёл сюда не за этим. — Синдзи чувствовал, как жидкость щиплет. Ему повезло, что рана несерьёзна. — Время — великий разрушитель всего в мирах материи и чувств. Твоя боль от потери исчезнет со временем, — попробовал утешить Снгак. — Ты искупил свою оплошность подвигом. Боги простят тебя. — Я не верю в богов, — сказал Синдзи. — Даже если они есть, нам взаимно наплевать друг на друга. — Не признаёшь власти богов? Тогда ещё лучше, — одобрил дух. — Ты сам себе судья и повелитель. Не кори себя, если не хочешь того. — Или я могу убиваться сам… — вздохнул Синдзи. — По своей воле… потому, что не могу иначе. Я слаб. Я не могу даже свою совесть заткнуть. Сказав это, Синдзи снова заплакал. Чтобы хоть как-то отвлечься, он повернул ноющую от боли голову к шуму, что раздавался на «арене». Лунные твари и полулюди суетились внизу. Они прекратили убийства. Они были в смятении, как смертью их повелителя, так и… Синдзи услышал странные звуки за внешними стенами «колизея». Он развернулся и подошёл к перилам с противоположной стороны. Взглянув на город, он оторопел. Он видел многое, но такое могло предстать перед ним только во Сне. Тёмная масса двигалась по улицам от крепостного вала. Она погребала под собой и рабов и господ, и лунных тварей и полулюдей. Они просто исчезали в ней. И самое главное заключалось в том, что эта масса состояла из… обычных котов и кошек. Синдзи показалось, что их бежали миллиарды. На деле их было куда меньше — несколько сот тысяч. Чёрные, белые, серые, рыжие — но все вместе они казались какой-то потусторонней тьмой. — Должно быть их созвал Картер! — догадался Синдзи. На его лице всё-таки воссияла улыбка. — Он отворил ёбаное измерение бесконечных котят — не иначе! — сказал он Снгаку. — Я помогу им. — Хорошо… — Синдзи отыскал орудие Йит. Он лежало на полу среди разорванных взрывом трупов. Само оно не пострадало. Кошки и Снгак сметали лунных тварей и полулюдей сотнями. Единичные сатурнианские кошки гибли вместе с ними. Весь город гиб. Сам Синдзи спустился вниз и перебил стражу у группы рабов. Понимая, что их ждёт, многие бросились бежать. Кто-то похватал оружие убитой стражи. Восставшие освобождали прочих рабов и били палачей и надзирателей. Это добило гарнизон храма изнутри. Жравшие до того человечину лунные твари принялись сбегать с трибун. Их били везде, рабы волокли их под пыточные инструменты. Их щупальца разбивались молотками, их живыми пилили пилами; жрецов-полулюдей пронзали кривыми ритуальными ножами… Чернокожие делали это с большим удовольствием. Теперь всё поменялось: на палачей уже их жертвы опрокидывали чаны с кислотой и расплавленным металлом, уже рогатые головы и тупые морды со щупальцами летели с эшафотов… Можно сказать, справедливость восторжествовала. Побоище продолжалось. Синдзи стрелял и стрелял по везде теснимым врагам, покуда энергия почти не подошла к концу. Тогда он решил приберечь её на всякий случай. Он стал искать Рей в этом хаосе. Рабы его не понимали. Может кто-то и видел её, но они не могли этого ему сказать. Часть вооруженных рабов покинула храм. Они помогли кошкам расправиться с внешней охраной. Пока лунные твари с пиками отбивались от волны наступивших кошачьих, двуногие ударили с тыла. На тварей полетели камни и подручные предметы. Добежав, рабы забили вблизи по нежным щупальцам. Они втыкали в скрытые рты концы ятаганов… Синдзи прошёл за волной чернокожих. Это был парадный выход. Он пошёл по зачищенной улице. На какой-то момент ему вспомнился Токио в роковой понедельник. Тогда он с Мисато шёл по такой же улице. Война — кто сказал, что это круто? Война — это особый ад. Синдзи знал это раньше, но сейчас он ещё раз увидел это своими глазами. Пожалуй, за этот день он слишком многое повидал и услышал… Синдзи с полубезумной ухмылкой брёл дальше. Крики кошачьих воинов, истошные вопли умиравших полулюдей — всё это слилось в одну музыку. Музыку войны. Она была многолика. Когда-то давно она звучала ударами дубинок о головы, отдавала треском черепов, слышалась звоном стали, отзывалась свистом стрел и пуль, грохотала рвущимися снарядами и сокрушала миры вспышками возносившихся ядерных взрывов… Тут она имела своё особенное звучание — но, чёрт побери, это всегда была песнь боли и насилия. Жизни обрывались за жизнями без всякого глубокого смысла. И не было разницы между кошками с котами, лунными тварями, полулюдьми, людьми, Кайдзю, Евангелионами, Ангелами, шогготами, Бьякхами, Младыми Тьмы и бог ещё ведает какими жизненными формами. Они все играли мелодию смерти и хаоса. Был ли у неё дирижёр? Тот, кто играл всем этим, тот по чьей милости это началось? Синдзи считал что — нет. Он не верил в Бога именно потому, что раз он есть — он есть зло, великий садист, который вот так играет со своими творениями. А зачем верить в плохое? Синдзи не желал верить во зло — тем более без оснований. Он мог бы ещё долго думать на эту тему, как вдруг… среди этого кошмара он увидел… Его глаза расширились — впервые за весь день не от ужаса — а, наоборот — от счастья, внезапно нахлынувшего волной, тёплой и радостной… — Аянами! — вскричал он и бросился бежать. На том конце улицы стояли двое — человек в одеждах, вроде тех, которые носят маскирующиеся под людей рогатые и парнокопытные уроженцы Ленга, и девушка с синими волосами. Они обернулись на его крик. — Ну, наконец-то, — обрадовался Картер. — Я думал ты погиб. Чёрный кот-генерал мяукнул у его ног, обутых в неудобные закрытые сандалии. — Икари, — произнесла Рей. Она стояла в грязной одежде, босая, растрепанная, но без серьёзных ранений. Синдзи подошёл к ней вплотную, не веря своему счастью. Он уже отчаялся, думал, всё потерянно из-за него — идиота, а тут… — Аянами! — юноша протянул руки и обнял её после некоторого промедления. Рей, немного тоже помедлив, обняла его. Они почувствовали тепло друг друга. После Синдзи раскрыл объятья и взял Рей за руку. Он обернулся к Рэндольфу. — Спасибо вам большое! Вы спасли её! — Вообще-то не я, — сделал важное уточнение Картер. — Её нашли кошки. Она сама смогла выкрутиться. Её вообще здесь не было. Синдзи, поглядев на плохо прикрытую грудь Рей подумал, что Мхэй её изнасиловал. — Мне удалось сбежать от Мхэя, — спокойным тоном начала рассказывать Рей. — Я встретила существ Иба и их бога Бокруга. Они помогли мне. Я смогла благодаря им впитать Мхэя. — В смысли «впитать»? — не понял Икари. — Я поглотила его душу и воспоминания, — уточнила Аянами. — Я смогла найти это место. Сюда ещё пришли… кошки. — Ты можешь… глотать души? — удивился Синдзи. — Я Лилит, Икари, я — то существо, распятое на кресте в Нижней Догме. Это не Адам. Оно — то есть я — источник душ земных жизненных форм, в то время как Уббо-Сатла или — как его называют в NERV — Тиамат — источник биоматерии, — рассказала Рей. Синдзи удивлённо захлопал глазами. — Когда я её встретил, мы побеседовали, — пояснил Рэндольф. — Тебе следует знать, с кем ты имеешь дело. На Земле четыре миллиарда лет назад два божества сошлись в бою. От осколков души одного пошли духовные тела, от крови второго — плоть. Прародитель плоти — Уббо-Сатла, гностики именовали его Демиургом, и прародительница духа — Лилит, гностики именовали её Софией — «Душой Мира». Короче, если проще и без эзотерики, то такой бесполезной для большинства биологических видов субстанции в организме как душа мы все обязаны вот этой прелестной девушке. — Картер чуть улыбнулся. Рей сымитировала его улыбку в ответ. Синдзи поморщился, пытаясь всё это осмыслить, и тоже улыбнулся. — Может быть… Мне нет до этого дела, — развёл руками Икари. — Я очень рад, что с Аянами всё в порядке! Мне этого достаточно! Кому какое дело то того, что происходило хренлиард лет назад?! — Ты устал и не думаешь головой, — возразил Рэндольф. — Скоро могут произойти малоприятные события. Есть основание полагать, что старые враги твоей — и теперь моей — подруги начнут действовать. Уббо-Сатла только одна возможная проблема. О другой мы уже наслышаны. — Мистер Н? — уточнил Синдзи. — Он самый, — кивнул Рэндольф. — Он ведёт некую игру. Его цель — Рагнарок с исходом в свою сторону. Я буду думать над этой проблемой. И все, кто не хотят конца света, тоже. — Вот и отлично. — Синдзи взглянул на Рей. Из его глаз текли слёзы, но он улыбался. Прямо как «тогда» — где бы это не случилось то «тогда» по итогу операции «Ясима»… — А мы с Аянами пойдём домой, да? Рей привычно кивнула. — Я не против. — Ей чтобы покинуть Мир Снов нужно пройти врата Глубокого Сна, — сказал Рэндольф Картер. — Мы пойдём, но сперва нужно покончить со всем этим… Синдзи раскрыл рюкзак, решив достать стимулятор. Он с опаской обратил внимание на камень-детектор демонического присутствия. Он разгорался изнутри белым светом. — Так, что-то приближается, — взволновался Картер. Он напряжённо повернулся к храму-«колизею». Из него в панике побежали восставшие рабы, до того убивавшие своих палачей. Следом в главном входе показался шоггот. Благодаря поглощённой пище он полностью восстановился. Теперь он даже не полностью прожевал трупы. Они прямо торчали частями из его чёрной аморфной массы. Бледные лица с раскрытыми ртами, дергающиеся ноги и руки, части тел лунных тварей… Шоггот грозно вытягивал свои щупальца, на концах которых выросли острые костяные наросты. Он имел форму слизня. Завидев множеством гнойно-зелёных глаз Синдзи, он видоизменился. Задняя часть туши преобразовалась в конечности… Передняя на них поднялась. В результате шоггот уподобился пауку. Впрочем, даже не он стал основной проблемой… Над их головами зажглись сотни чёрных звёзд. Они стремительно приближались… Борющиеся лунные твари и полулюди с одной стороны и кошки и восставшие рабы с другой оторвались от яростной схвати и подняли головы. Кошки встревожено зашипели, рабы задрожали в ужасе. Полулюди и лунные твари возрадовались и одновременно устрашились. Жрецы Ленга в балахонах и маска запели свои священные гимны… — Что это ещё за дерьмо?! — задрал голову к небу Синдзи. Камень разгорелся ярче. Он реагировал на эти «звёзды»… — Охотящиеся ужасы, — прищурился Рэндольф, — младшие исчадия Иных Богов, гончие псы Ползучего Хаос. Он на меня однажды таких уже спускал — тогда меня спас Старший Бог Ноденс. Это далеко не самые могущественные демоны, но в таком количестве… Одной такой твари хватило, чтобы вырезать 185 тысяч воинов царя Синаххериба за одну ночь. — Ничего себе! Их так много! Нам конец! — перепугался Синдзи. Уже в который раз за сегодня просвет надежды вновь угас во мраке отчаяния…