***
По окончанию учебы Тсуна спешит к воротам школы, где его уже ожидают хранители. Предупредить подруг о своем решении поискать приключений на задницу он не успел, но и они сами смылись куда-то, не рассказав о своих планах Саваде. «Ладно расскажу им всё потом, уже с результатом, а пока.!» — подлетая к Гокудере и Ямамото, он весело улыбается, чем поначалу вводит их в лёгкий ступор. Тсуна негромко выдыхает и, наконец, решается. — Гокудера, Ямамото, я очень надеюсь, что у вас сейчас никаких важных планов нет?! — подростки искренне удивляются поведению своего неба, которое в последнее время несколько отдалилось от них, при том, что они изначально не так уж и близко общались между собой. — Нет, никаких планов, Тсуна. — Я абсолютно свободен, Джудайме! — Гокудера улыбается даже ярче Ямамото, — А вы что-то хотели? — Эмм… Ну я… — слегка краснея от неспособности нормально озвучить свои мысли, Савада улыбается, — В общем, извините меня, ребята! В последнее время из-за того что в моей голове просто полнейший кавардак творится я совсем перестал с вами общаться. И хотел бы это исправить. Так что… — он собирается с мыслями и на выдохе быстро проговаривает, — Как насчёт того, чтобы сегодня прогуляться в парке неподалёку нашей компанией. Он слегка наклоняется вперед в вежливом жесте, чувствуя внутреннее напряжение от отсутствия ответа от хранителей. Общаться с кем-то не входящим в его постоянное окружение, всё-таки немного, но неловко. Тсуна только собирается открыть рот, как его зажимают в крепких объятиях с двух сторон. — Эй, Гокудера, Ямамото, задушите же… — хрипит подросток, ощущая разливающееся внутри тепло. Хаято и Такеши отстраняются, слегка посмеиваясь с ошарашенного вида своего неба, которое, кажется всё пытается восстановить дыхание от убийственных обнимашек. —Я так понимаю, это согласие, — с лёгкой усмешкой заключает Тсуна, чуть склонив голову вбок, — Отлично, тогда! Через час собираемся у меня, можно, кстати, будет ещё и Рёхея позвать! — Большой компанией однозначно будет веселее, Тсуна! Кого ещё хочешь позвать? — Ямамото улыбается в своей привычной манере, закидывая руки за голову. — Мукуро! — видя вытягивающееся в удивлении лицо урагана, Тсунаёши чуть ли не ухмыляется, — Ой, да ладно вам. Всё не так страшно, как вы можете подумать. — Но, Джудайме… С чего вы взяли, что ему можно доверять? — Гокудера хмурится, не понимая своего неба. — Ну… Ох, это не объяснить так просто. То что произошло с ним… Будь на его месте я, или даже кто-то из вас… Наверное, мы бы стали такими же… Агрх! Короче, просто пока поверьте мне, Мукуро такой же, как и мы. Я не могу по-другому это… — Ха-ха-х, Не беспокойся, Тсуна, мы поняли, — с лёгкой улыбкой Ямамото прерывает словесные муки одноклассника и пихает рядом стоящего Гокудеру в бок локтем, — Думаю, с ним можно будет попытаться подружиться, так ведь, Хаято? — Конечно, Джудайме, — тихо подтверждает Гокудера, щурясь, явно пытаясь в голове понять мотивы Савады. — Вот и прекрасно! А теперь по домам и что бы через час были уже у меня! Сегодня нам следует хорошенько отдохнуть. Рассмеявшись, все трое расходятся в разные стороны, не зная, что за ними ведётся наблюдение с нескольких постов. Реборн прикрывает шляпкой глаза и хмыкает, явно удовлетворённый тем фактом, что его ученик, наконец, решил налаживать связь со своими хранителями. Хана и Киоко, скрывавшиеся за поворотом, почти неслышно хихикают, смотря на разбегающихся парней. Им, кстати, тоже пора спешить по своим тайным делам. А вот Мукуро, спрятанный своей иллюзией, смотрит вслед Тсунаёши и усмехается. Буквально за несколько дней его жизнь умудряется стремительно развернуться на сто восемьдесят градусов. И он предчувствует, что это только начало всего безобразия, в которое он оказывается втянут.***
Завязывая шнурки на чёрных кедах, Тсуна уже спинным мозгом чувствует, как на него сзади пялится Реборн, явно чего-то выжидающий. — Далеко собрался, Никчемный Тсуна? — Подальше от тебя… Ай, да за что! — Савада тут же ноет от прилетевшего по макушке молотка. — Да гулять, я гулять! — С хранителями, так ведь? Хорошая идея. Думаю, я с вами прогуляюсь, — он хитро смотрит из-под пол чёрной шляпки, — И, похоже, не я один. — А? Ты это о чём? — Тсуна мигом оборачивается, щурясь на хитрый взгляд своего репетитора. — Тсу-у-уна, возьми с собой Ламбо и И-Пин! Свежий воздух им пойдёт на пользу, — голос мамы подросток воспринимает как самое подлейшее предательство. Но стоит только двум маленьким ураганчикам налететь на него, как обида тут же испаряется. Всё же он любит эту малышню. Тсуна со спокойной душой, выходит из дома с детьми на руках, да и ещё с Реборном на плече. Как нянька, ей богу. Хранители завидев, обвешенного со всех сторон Саваду, удивляются. Дети и Реборн изначально, вроде не входили в их план отдохнуть. — Джудайме, а они что здесь делают? — Гокудера подозрительно смотрит на детей, предпочитая нагло игнорировать присутствие Реборна ради своего здоровья. — Мама попросила присмотреть за ними, — объясняет он коротко, хмурясь, — А где Мукуро? — Ку-фу-фу, что уже успел соскучился, Тсуна? — рокер подпрыгивает от неожиданности, когда за его спиной появляется иллюзионист. Другие же успевают удивиться тому, как фамильярно Рокудо обращается к Саваде. — Мукуро, нельзя так пугать! Меня чуть инфаркт не схватил! — возмущается подросток, пока остальные хранители посмеиваются с внешнего вида испуганного неба. Только Ламбо спокойно сидит на руках своего друга и внимательно осматривает новую персону каким-то недетским взглядом. — Тсуна, это и есть Мукуро? — тихий голосок Бовино не сильно привлекает внимание, но Тсуна находит момент между своим недовольством, чтобы ответить ребёнку. — Ну да, он самый, а что? — Савада до сих пор не понимает, почему у Ламбо была такая странная реакция, когда он впервые услышал имя синеволосого. Он только может предположить, что ребёнок что-то знает из своих пятиминутных путешествий в будущее, но не больше. — Ничего, все хорошо. Улыбнувшись и будто потеряв интерес, Ламбо продолжает доставать И-Пин всякими глупыми дразнилками. Всё-таки никто не должен знать, что тогда в будущем он видел взрослых Тсуну и Мукуро, которые мало того, что выглядели совершенно обескураживающе, так ещё и рассказали ему совсем немного об этом самом будущем, с обещанием того, что ребёнок сохранит эту тайну. Ламбо так и поступил, но что-то внутри ему подсказывает, что базука ещё успеет всех не просто удивить, но и свести с ума. Всей толпой они медленно шагают в парк, переговариваясь между собой. Ламбо и И-Пин теперь носятся вокруг них, играя то в салочки, то в ещё какие-то детские игры, но с налётом мафиозного воспитания. Тсуна сначала волновавшийся, о чём они будут говорить, испытывает огромное облегчение, когда их разговор удачно маневрирует только о школьных темах, не затрагивая тему мафии и чего-то более рокерского… Мукуро идёт вместе с компанией, однако, не особо вливается в разговор, предпочитая пока находиться в роли наблюдателя, в которой находится и Реборн. За обсуждением последних школьных сплетен, они добираются в парк, в котором по обыкновению много людей, в частности детей. Подростки, найдя свободную лавочку, занимают её, пока Ламбо и И-Пин с бесконечным зарядом энергии продолжают носиться друг за другом то вокруг них, то просто недалеко. Спасибо, хоть без гранат и других опасно-реальных «игрушек» юных мафиози. Но на этот случай Тсуна припрятал в рюкзаке пачку чипсов и печенья, чтобы отвлечь потом заигравшихся детей. В целом всё проходит весело и относительно спокойно. Даже Реборн не вытворяет ничего, просто сидя теперь на плече Ямамото и наблюдая за мирно беседующими подростками. Тсуна в какой-то момент пересаживается на спинку лавочки, задорно смеясь с очередного подкола, уже влившего в разговор Мукуро. Всё вроде бы идёт отлично, но внезапно проснувшаяся интуиция не дает Саваде расслабиться до конца. Что-то не то. И то ли сейчас произойдет, то ли уже произошло. Возможно, даже всё сразу. «Ох, чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера…» Вот только какого, Тсуна понять не может. Грешным делом тут же думает на всякие мафиозные дела, но понимает, что что-то не вяжется это с ощущением подкрадывающегося пиздеца. Вот или прямо сейчас, тут в парке перед их носом. Или на ночной репетиции. И неизвестно, где страшнее. «А может и все сразу…» «О чем задумался, Тсу-кун?» Савада чуть не валится с лавочки на землю, из-за неожиданно раздавшегося в голове слащавого голоса иллюзиониста. «Мукуро! Падла, ты напугал меня!» «Ку-фу-фу, ну подумаешь в голове у тебя порылся. Чего так кричать сразу?» — в реальности Мукуро лишь коротко усмехается, бросая быстрый взгляд на рокера. Выдержав небольшую паузу, он интересуется, — «Что-то плохое произойдет, судя по твоему прищуру?» «А хрен его знает. Не понятно, может просто моя любимая интуиция шалит», — и только по окончанию своей фразы, Тсуна понимает, что они с Мукуро смотрят друг на друга. Со стороны это, конечно, наверняка выглядит потрясающе, то, как они молча пялятся. — Джудайме, вы зависли? — у Гокудеры тут же проскакивает тревожная мысль, не мог же Мукуро прямо сейчас захватить тело босса. — А? Что? — Тсунаёши всё-таки соизволяет оторвать свой ошалелый взгляд от иллюзиониста и посмотреть на Хаято. — Вы друг на друга пялитесь уже минут пять, — к лавочке весело подскакивает Ламбо и, взглянув на Мукуро, странно улыбается, чем наводит последнего на определённые мысли. «Чего тебе надо, рогатое существо?» — Рокудо откровенно не понимает причину такого интереса к своей личности со стороны этого ребёнка, — «Тсу-кун, может, посвятишь меня в этот странный детский взгляд?» «Пхахах, стрёмно стало что ли?» — сдерживать свои эмоции Тсуна явно не умеет и поэтому в реальности тоже посмеивается, из-за чего остальные на него смотрят с круглыми глазами, за исключением Реборна, который явно недоволен своим непониманием ситуации. — «Ну, он такой же как и ты. Он знает кто я на самом деле». «Всё, конечно, прекрасно, но сюда, если мне не изменяет память, бежит ваша Хару…» «ЧТО?!» — Тсуна резко замирает, удивленно смотря на тумана и тут же выискивает взглядом буквально летящую в их сторону девушку. Мукуро даже не пытается как-то ответить, рассматривая невысокую девушку вживую — каштановые волосы, собранные в пучок, короткая розовая плиссированная юбка, белая майка и джинсовая жилетка, увешенная кучей значков. Но что больше удивляет Рокудо, в какой обуви эта девчонка несется к ним. Чёрные лакированные туфли просто на огромнейшей платформе и каблуке. И то, как шатенка невесомо летит на них, наводит на мысль, что девушка, похоже, все утренние пробежки проводит исключительно в них. Ей, богу, не все модели так ровно и спокойно ходят на каблуках! — Тсу-у-у-кун!!! — чуть ли не вопя, подлетает к Тсунаёши девушка, в которой Реборн сразу же признаёт Хару, и начинает рыдать в плечо другу. — Эй-эй, Хару, что случилось?! — Савада сразу же понимает, что это не просто театральное представление, пока интуиция жутко гудит внутри черепной коробки, медленно наводя панику. — Она вернулась! Тсу, она вернулась! Хи-хи-х, она вернулась! — на последней фразе девушка поднимает свои карие глаза, в которых сияет не сокрытая радость, для других больше напоминающая страх. — Мама родная… — только и успевает произнести рокер, медленно съезжая со скамейки на землю, пока Миура делает пару шагов назад и поправляет салфеткой поплывшие стрелки. «Тсу-кун, может, объяснишь?» — Рокудо решает мысленно влезть в этот спектакль, чтобы хоть немного понять происходящее. Но хищный взгляд девушки, направленный на него сразу же наводит на немного тревожные подозрения. «Так ты и есть Рокудо Мукуро?» — испачканная салфетка быстро прикрывает губы, по которым проскальзывает маньячная улыбка. «Мукуро, ну, тебе, короче, пришел пиздец…» — совершенно спокойно выносит вердикт Ламбо, пока туман, думает, не было ли ошибкой соединять их всех мысленной связью. «Ламбо, ты же ребенок, не хорошо так выражаться!» — негодует Тсуна, — «По крайней мере, в ближайшие ещё годика три». «Ну, Тсу-у-на, я лишь сказал правду. Ты видел взгляд Хару? Да она же его сожрет!» — в действительности Ламбо наблюдает за всем этим со стороны и тихо хихикает, — «Но у нас есть тут проблема посерьезней…» — Никчемный Тсуна, не хочешь объяснить кто эта девушка? — голос Реборна сразу же заставляет всю шайку собраться. Тсуна же прекрасно понимает, что киллер всё знает, но хочет услышать теперь его версию. Что же… Тсунаёши никогда не отказывается от предназначенных ему ролей в их спектакле. Они все крайне хорошие актеры. — Кхм, это Миура Хару. Она моя давняя подруга, мы давно общаемся, — зарываясь ладонью в свои волосы, Савада строит из себя чуть ли не святую невинность. — И у неё случилось нечто крайне серьёзное… — Ох, ко мне приезжает сестренка… — убирая платочком слезу со щеки, жалостно шепчет Миура, с грустью смотря на ребят перед собой. — И я её жутко боюсь, вот и пришла пожаловаться, только Тсу меня понимает… На пухлых щечках расцветает румянец, а девушка опускает взгляд себе под ноги, стоя из себя невинность точка два. — Но раз ты так занят… Я лучше пойду… Позвони мне, когда будешь свободен, — она бормочет последние слова и срывается с места и легко улетает из парка, по пути пугая прохожих своей скалящейся улыбкой. «Ку-фу-фу, это и есть ваша Хару?» «Да… Мукуро… Она самая», — Тсуна на мгновение криво усмехается, бросая на туманника хитрый прищур карих глаз, — «Постарайся выжить сегодняшней ночью…» «Ку-фу-фу, мне уже страшно представить, что там будет…» — в той же интонации язвит Рокудо, возвращая небу такой же хитрющий взгляд. Они дружно решают, что хватит пока такого общения, потому что затянувшуюся тишина и подозрительные взгляды со стороны всех остальных ребят ни к чему хорошему не приведут. Тсуна старательно снимает напряжение, витающее в воздухе, заводя очередной разговор о школе, медленно переводя их на тему об аниме и фильмах, и старательно избегая любых вопросов о музыке. Вскоре все быстро забывают про странную девушку, которая явилась сюда буквально на пару минут. Настрой быстро меняется в положительную сторону и в разговор оказывается втянут даже Мукуро, и Тсуна впервые за долгое время ощущает такую лёгкость от болтовни со сверстниками о чём-то простом и всем понятном. Реборн же посматривает на своего ученика, в голове рассуждая, казалась ли Миура Хару при первой встрече такой же сумасшедшей. Или что-то успело произойти? А если она изначально такая… С каких пор Тсуна общается с настолько странными людьми. Хотя, если вспомнить Сасагаву Киоко… Возникает вопрос, каким образом он привлекает к себе таких отбитых. И этот вопрос активнее играет в голове, когда Реборн смотрит на то, как Савада и Рокудо быстро находят между собой язык. Неужели противоположности и вправду притягиваются? Хотя иногда в Тсуне проскакивает что-то тоже крайне дурное. Ламбо же в погоне за И-Пин, в мыслях успевает обдумать все жизненно-важные моменты. Например, будет ли удачным отсюда запульнуть в Реборна гранатой за его долгий взгляд на Тсуну, насколько будет опасно для его здоровья дергать китаянку за косичку, ну или сколько виноградных леденцов у него завалялось в карманах. Ну, а самое главное — о ком говорила Хару. Кто вернулась? И насколько эта особа будет похожей на остальных из их небольшой рок-тусовки. Мукуро в голове редко, но периодически переключается на мысли о том, что же означал тот хищный взгляд Миуры, упавший на него. И насколько это грозит его здоровью. А вот Тсуна просто молится, чтобы эта репетиция прошла спокойно и они не разрушили дом Акиры. Во-первых, ему надо представить всем Мукуро, что уже вызовет кучу эмоций. А если вернулась ещё и ОНА… Остаётся надеяться, чтобы всё прошло без потерь. Сколько её не было…? Почти год, но это, кажется, было слишком долго.***
Тсуна несётся на полной скорости по улице, освещённой лишь одними фонарями, умудряясь при этом отвечать сообщениям на телефоне, а другой рукой держать Ламбо, который ещё не совсем проснулся. На одном из тёмных поворотов его встречает Мукуро. Савада замедляется и уже до дома Акиры они спокойно шагают. — Ку-фу-фу, ты уж больно напряжённый, Тсу-кун, — язвительно посмеивается иллюзионист, смотря на настороженного юношу. — Поверь, как только мы придём, ты поймёшь всё. Буквально всё… — загробным тоном объясняет небо. Они заходят в дом, негромко хлопая входной дверью. Тсуна без каких-либо опасений громко произносит. — Мы пришли! Но ответа не следует, поэтому кивнув Мукуро, чтобы он за ним следовал, они чуть ли не втихую добираются до ближайшей комнаты, где их встречает замогильный голос остальных членов группы. — Тсуна… — Рёта валяется на диване буквально полумёртвый и с отсутствием всякого смысла жизни в глазах. — Она… — Юма, лежащий на полу, тоже пытается подавать признаки жизни. — Вернулась… — завершает Акира, сидя в уголке подальше от остальных. Все юноши выглядят крайне потрёпано и помято. Но самое главное, что бросается в глаза, это отпечатки красной помады на щеках парней, что приводит только к одному выводу. Она очень-очень постаралась. И супер сильно соскучилась. — Тсу-тян! — внезапно со спины на Савада нападают с удушающими объятиями. Тсуна вовремя успевает отпустить Ламбо, чтобы ребёнка случайно не раздавили. Щёки парня так же оказываются вымазаны красной помадой после многочисленных поцелуев. Невысокая девушка, не выпуская из своих рук Тсуну довольно восклицает, да так громко, чтобы уж точно весь дом услышал. — Я вернулась! Девушка ярко улыбается и бросает взгляд на Рокудо, тут же замирая. На счастье Тсуны, объятья разжимаются, и он валится на пол, кашляя и тяжело дыша, после столь убийственного приветствия. «Чуть не убила…» Мукуро же в ответ на взгляд девушки, наконец, осматривает это сумасшедшее существо и немного не понимает, как она могла довести до такого состояния столько парней. Недоубийца рокеров ниже, наверное, даже Киоко, да и вообще выглядит слишком хрупкой, по сравнению с остальными девушками. Фиолетовые недлинные волосы рассыпаны на хрупких плечах, а огромные аметистовые глаза крайне увлечённо изучают стоящего перед ней юношу. И в противовес казалось бы таким «милым» внешним данным, она одета в крайне облегающие открытые топ и юбку. Мукуро делает шаг назад, когда эта девушка направляется к нему. — Наги, нет! Не смей его трогать! Он сегодня только мой! — Хару вылетает из другой комнаты как ураган, и, не дав сказать и слова Наги, хватает иллюзиониста за руку и тащит за собой. Ламбо же этим временем аккуратно подползает к полуживому другу и тихо спрашивает, опасаясь привлечь внимание столь странной и, похоже, опасной особы. Вон сколько парней за раз вынесла. — Тсуна-а, а кто это? — Наги… Наш клавишник, она отвечала за синтезатор и вообще клавишные инструменты, — хрипит юноша, пытаясь подняться с пола, — Наги с самого начала с нами выступала, но год назад из-за работы родителей ей пришлось с ними уехать в Токио. И вот теперь, этот суккуб вернулся к нам… Дьявол. — А это кто тут такой миленький? — Ламбо прикрывает глаза, слыша, как Тсуна рядом обратно падает на пол, и понимает, что ему вообще-то пришёл кабздец. — Наги, не мучай его! — Хана и Киоко вылетают из своих укрытий на помощь ребёнку, но замирают, видя, что опоздали, потому что Ламбо уже в руках их подруги, а им самим грозит участь пасть так же как и парням, если даже не хуже. Взгляд Наги крайне многообещающий. — Хи-хи, — она прижимает ребёнка к себе и направляется в сторону подруг. — Бардак… — единственное, что может сказать Тсуна, прикрывая глаза и слыша истошный визг не только Киоко, но и даже Ханы. Бедные они все. Через некоторое время попозже, отойдя от жестокой расправы, вся огромная компания расселась в гостиной и разбиралась в главное проблеме. Наги так и не отпустила Ламбо, теперь закармливая его конфетами, чему ребёнок был только рад и уже не особо пытался вырваться на волю. Попутно девушка слушала Тсуну и пыталась разобраться в проблеме под кодовым наименованием — «Реборн. Вонгола. Мафия. Пиздец». Савада только заканчивает объяснять ребятам кто с ним сегодня пришёл, и что, по–хорошему, Мукуро вообще на их стороне, как раздаётся голос Хару. — Готово! — громкий визг Миуры застаёт всех врасплох, из-за чего некоторые, чуть ли не подскакивают на месте. Но когда девушка затаскивает Мукуро в комнату, челюсти ребят оказываются на полу. «Хорошо Хару постаралась…» — щурится Тсуна, развалившись на диване. Меньшего от подруги он и не ждал. От зелёной формы Кокуе не осталось и следа. На смену ей пришли узкие серые джинсы, высокие чёрные берцы до колен, поверх чёрной майки рваная ярко-фиолетовая, и всё это дополняла тёмно-синяя кожаная куртка с закатанными рукавами. Многочисленные подвески и цепочки завершают дикий образ в сочетании с байкерскими перчатками. — Ахуеть… — только и смог выдавить из себя Рёта, высказывая общее мнение. — Как вам работа? — Хару присаживается на подлокотник кресла возле Ханы, довольно улыбаясь. — О-я, ты меня нарядила, как рождественскую ёлку, ну или будто на концерт, — щурится туман, поигрывая трезубцем в руке. — Эх, знал бы ты, как мы все одевались пока этот Реборн не приехал, — тяжело вздыхает Миура, вспоминая прекрасные времена, — и вообще, ты же теперь наш друг, а значит тусуешься в рок-банде, так что привыкай. И не спорь. Рок — это ведь состояние души. Наши искренние эмоции и желания! Попытки найти гармонию и хаос внутри себя! Те, кто имеют писать слова и музыку, лишь обнажают наши души и своим пением доносят то, чего так хочет услышать каждый! Проповедует Хару с бешеным вдохновением в голосе, пока остальные то ли посмеиваются с этой ситуации, то ли поддерживают каждое слово девушки. — Кстати, о пении, раз уж ты напомнила, — Наги поднимается с дивана, сажая Ламбо на колени Тсуне. Она подходит к музыкальной установке и включает её, выискивая нужную песню. — Раз уж я, наконец, приехала, и теперь с вами, надо бы это отметить в нашем стиле. — Только не попса… — шепчет Акира, съёживаясь. Ну, не признает он такую музыку, хотя с его то друзьями можно привыкнуть ко всему. — Ой, а кто бы говорил! Сами то! Я тут узнала, что кое-кто придумал полную версию нашим любимым бигудям, — все взгляды тут же устремляются на Киоко и Тсуну, которые тут же опускают головы. Только эти дуралеи могли придумать продолжение этой сатанинской песне. — Тсуна, это было самое подлое предательство с твоей стороны, — недовольно бурчит Ламбо и комната погружается в заливистый хохот друзей. Найдя нужную песню, Наги поднимает голову. — Нет, сегодня только рок… Играем сами или обойдёмся? — Ага, конечно, размечталась, — язвит Рёта, хватаясь за гитару, Акира быстро проскакивает к барабанной установке. — Киоко? — Наги поворачивается к Сасагаве, чтобы решить, кто из них будет петь. — Без вопросов, Наги, — щурится девушка, разваливаясь на диване. — Пришла твоя очередь. Девушка без лишних слов начинает петь, Рёта тут же подхватывает её, и мягкое звучание гитары плавно сплетается с голосом девушки.The Pretty Reckless — Under The Water
Lay my head, under the water Lay my head, under the sea Excuse me sir, am I your daughter? Won’t you take me back, Take me back and see? Как только в песню вступает Акира, комната погружается, будто в другой мир. На это никто кроме Тсуны не обращает внимание. Он бросает взгляд на Мукуро, который что-то объясняет Киоко, указывая на потолок. Савада мгновенно понимает, что они делают, и поднимает глаза вверх, где уже вместо потолка над ними переливаются темно-синие, почти чёрные волны. В плохо освещённой комнате кажется, будто они действительно находятся под водой. There’s not a time, for being younger And all my friends are enemies And if I cried unto my mother No she wasn’t there, she wasn’t there for me На лице Киоко сияет чистое восхищение, от вида той иллюзии, которую ей удалось сотворить. Губы молча шепчут каждую строчку. Она переводит взгляд на Наги, которая переключает клавиши на синтезаторе, одновременно не забывая про слова песни. Те, кто не принимают участия в их маленьком концерте, погружаются в глубокие, как тёмное море, мысли. Donʼt let the water drag you down (Donʼt let the water drag you down) Donʼt let the water drag you down Мукуро с интересом осматривает каждого в комнате и отмечает, что все вместе они выглядят, как чуть ли не самая настоящая семья. Он ловит взгляд Тсуны, который покачивается в такт песни и так же молча, как и Киоко поёт. Савада усмехается, глядя в разноцветные глаза. Кажется он не испытывает ни малейшего дискомфорта от того, что в их компании так резко и внезапно появился новый человек. Рокудо на это лишь хмыкает и выпускает небольшой поток своего пламени, из-за чего волны теперь окутывают и стены комнаты. Broken lines, across my mirror Show my face, all red and bruised And though I screamed and I screamed, Well no one came running No I wasnʼt saved, I wasnʼt saved from me Наги смотря на такие родные лица, за которыми неимоверно соскучилась, почти, что пускает слезу, что ей вообще не характерно. Этот год для неё был самым тяжёлым. Но она его выдержала, не бросала занятия музыкой, даже пошла на танцы, чтобы хоть как-то ускорить поток времени и приблизиться к возвращению в Намимори к своим друзьям, к своей группе. Donʼt let the water drag you down (Donʼt let the water drag you down) Donʼt let the water drag you down Тсуна в какой-то момент совсем погружается в мысли, в попытках обдумать то, что будет дальше. Не любит он наперёд загадывать, но с этим Реборном по-другому не выходит. В голове крутится сто и больше мыслей, как быть, но ни одна из них не устраивает его. Поэтому он решает, как и всегда. Плыть по течению с теми, кто его окружает. Он будет бороться дальше. Обязательно. Но какими средствами будет решать уже по ходу действия. В этот же момент Наги срывает голос, напрягая его почти до крика. Так, что у всех, даже у неё самой идут мурашки по коже от этого. Donʼt let me drown, Donʼt let me drown in the waves, oh I could be found, I could be one who was saved, Saved, saved, saved Что странно, такие песни, тёмные в своей глубине они чаще всего исполняют только рядом друг с другом. На концертах обычно царит более бешеная энергия, насыщающая зрителей, но тут они позволяют рок-музыке наполнить их самих. Lay my head, under the water Aloud I pray, for calmer seas And when I wake from this dream, With chains all around me Мелодия медленно утихает, как и срывающийся голос Наги. Волны в комнате тоже успокаиваются, превращаясь в спокойную водную гладь. Они будто все выныривают из своих мыслей. И одна из них едина практически на всех. «Мы, наконец, едины». No, I’ve never been, I’ve never been free, No, I’ve never been, I’ve never been free, No, I’ve never been, I’ve never been free… — Так! — Рёта слегка ударяет по струнам, из-за чего все будто пробуждаются ото сна. — Мы как будто на похоронах! — Да даже там повеселее будет, — бурчит Хана. — Ну, тогда погнали развлекаться, как следует! — Тсуна резво подскакивает с дивана. — Киоко, давай «Angel Eyes»! — С удовольствием! — Киоко подрывается вслед. Мукуро же смотря на поднимающийся шум в доме, пытается понять, насколько глубоко он вляпался.***
Той же ночью, но уже ближе к рассвету, троица возвращается обратно. Ламбо тихо посапывает на руках Савады, крепко держа в руках коробочку конфет, которую ему подарила Наги. Тсуна и Мукуро идут в полнейшей тишине, наслаждаясь приятной прохладой ночи, которая скоро начнёт рассеиваться перед наступающими на неё лучами солнца. — Мукуро, то, что я видел тогда, когда ты овладел моим телом в Кокуе… — негромко начинает Тсуна, решая всё-таки разобраться. — О-я, Тсу-кун, и что же ты тогда видел? — иллюзионист переводит взгляд на Саваду. Его голос, как обычно звучит игриво, но вот лицо в этот раз сохраняет нечитаемое выражение. — Ребёнка, лабораторию, крики и много крови, — он отвечает как можно спокойней, хотя вспоминать это никак не хочется. — Но самое главное. Насколько та иллюзия была реальна? — Ку-фу-фу, настолько насколько бывает реальной жизнь, — губ Мукуро касается лёгкая усмешка. В противовес Тсуне, для него это, похоже, не играет уже никакой роли в его голове. — Но это давно уже прошло. Тсуна ничего на это не отвечает, закрывая этот вопрос. Он узнал то, что его волновало, этого достаточно. Поэтому он просто меняет тему. — И всё-таки, почему ты тогда помог мне? — он щурится, слегка улыбаясь, и наклоняется вперёд, чтобы рассмотреть каждую эмоцию на лице собеседника, — Разве Реборн так плохо рассказал, что меня надо поймать? — Ку-фу-фу, да ты его вообще не боишься, Тсунаёши, — смеётся Рокудо на довольный тон Савады. — Это было бы крайне скучно, если бы ты так легко спалился перед ним. К тому же, я недолюбливаю мафию, а Реборн прямо относится к ней, как никто другой из твоего окружения. — Ха, но ты сам из этой же мафии, — шепчет шатен, прищуриваясь сильнее. — Да. Но ты играешь за роль того, кто её не касается, ку-фу-фу, — Мукуро смотрит прямо в глаза Саваде. — Поэтому помочь тебе, а заодно насолить мафии, пусть даже и в лице только одного Реборна, будет крайне приятно, ку-фу-фу. — Пха-ха-ха, ну почему же, не только Реборн. Остальные ребята из Вонголы, и в том числе Савада Тсунаёши, который является наследником на место, какого-то босса… Ах, точно, аж Десятого, — в открытую прикалывается юноша. — Ку-фу-фу, и кто же такой смелый нашёлся, кто не боится противостоять самой мафии? — О, всего лишь какие-то Масочник и Алиса… И как говорит один источник, небольшая рок-группа из школьников, — глаза Тсуны полыхают небесным пламенем от своих же слов и той ситуации, которая вырисовывается в голове. — Что-то мне подсказывает, что у молодого Вонголы очень сильный противник, ку-фу-фу. Оба парня под конец фразы тихо смеются. Небо всё ещё чёрное и им нужно поскорее вернуться домой. — Я думаю, что теперь всё будет ещё веселее, чем прежде, — довольно произносит Тсуна, восстанавливая дыхание после хохота, — Мы и до этого неплохо справлялись, но раз уж ты теперь с нами… Хах, мне ни капельки не жаль Реборна. — Тсу-уна, а если в Реборна бросить гранату, напичканную розовой краской? — бурчит сквозь сон Ламбо, — С блёстками… — Ку-фу-фу, какое у вас весёлое времяпровождение. — О-о-о, это ещё что! — Тсуна чуть ли не загорается от возбуждения, — У нас ещё время есть, так что могу рассказать, как мы Реборну однажды такой охрененный макияжик забацали по нашей личной с Ламбо методике. Или как я вживую спел в школе. Ух, и устроили мы тогда шумиху, а ни Реборн, ни Хибари до меня не добрались. Тсуна зловеще смеётся, Мукуро же смотря на юношу, отпускает пару смешков и принимается внимательно слушать то, как юный Вонгола, по совместительству Масочник нарывается на крайние неприятности. Причём добровольно. Ночь всё ещё укрывает их своим тёмным полотном и оставляет эту тайну, сокрытой от остального мира. А когда утром Реборн просыпается, то первое что ему бросается в глаза это растянувшийся на постели Савада с довольной, как у кота, улыбкой.