***
– Веди себя тихо и не создавай никому проблем, – прошипел эльф, чьи руки сейчас покоились на ее слегка широковатых плечах, разминая их с неприятным напором. – Иначе будет только хуже, не сомневайся. Помни все, что я тебе сказал, Цири, и мы с тобой неплохо поладим. – Портрет, – шепнула она, стоя перед самой дверью. Король ухмыльнулся. Он объяснил девчонке, что к чему, в чем теперь заключаются ее обязанности, рассказал о том, во сколько ему нравится «видеться» с девушками, чтобы Цирилла всегда была готова к назначенному часу. Только вот девчонка не собиралась планировать свой день в угоду его прихотям. По крайней мере, до первой оплеухи за нерасторопность. Эльфу нравилось думать, что его молоденькие рабыни ждали своего господина, надеясь, что сегодня его милость будет принадлежать именно им, что они судорожно расчесывают волосы, натираются маслами и травами, предвкушая досуг. Реальность Королю бы не понравилась, реальность, хвала богам, пряталась от него за маской деланного с особым старанием раболепства. – Что? Он останется у меня, – ответил ей эльф, пряча украденный у девчонки талисман под своим расшитым золотыми нитями камзолом. – Он же вам не нужен, – шикнула девчонка тихо, словно надеясь, что ее слова не дойдут до слуха хозяина. – Поцелуй меня, – велел ей мужчина, не обращая никакого внимания на слабый протест. Цири, стоявшая к Эредину спиной, заметно вздрогнула. Ее тело напряглось, глаза, смотревшие сейчас прямо, словно стали чуть бледнее после произошедшего. Огонь злости, ярости в них сменился задорным огоньком страха и бессилия. С каждым новым вдохом, выроненным на ее голову словом, девчонке становилось все страшнее, все холоднее внутри. – Куда? – тихо спросила рабыня, послушно разворачиваясь. – Какой правильный ты выбрала ответ… – шепнул эльф, сам наклоняясь вперед. Ее губы сейчас были сухими и потрескавшимися. Девчонка кусала их, и кровь застывала, оборачиваясь грубой коркой на мягкой поверхности. Цирилла снова вздрогнула, когда Эредин притянул ее к себе, целуя в губы, заставляя ответить, впустить его требовательный язык внутрь. Цири хмурилась, язык ее действовал медленно и неохотно, но пока эльфа устраивало и такое послушание. Пока. Ее щеки не горели румянцем, стыд отчего-то не занимал сердце девчонки в эту тягучую минуту унижения. Когда Король притянул девчонку ближе, та вытянула вперед ладошку, уперев ее эльфу в грудь. Эредин тут же отпрянул, бегло вытирая губы запертой в бархатной перчатке рукой. Мужчина отшагнул от рабыни, смотря за тем, как быстро вздымается ее маленькая грудь под тонкой тканью новенького платья. Вымытая, надушенная девчонка казалась ему совершенно иным человеком. Белое платье рабыни смотрелось на Цирилле на удивление вульгарно. Оно было ей мало, доставало лишь до коленок, открывая тонкие икры любому желающему увидеть всю их прелесть. Белая кожа сливалась с белой тканью, создавая «голый» эффект. Талия платья оказалась у Цири под грудью, визуально увеличивая манящий изгиб, а рукава едва доходили бывшей послушнице до запястий. Эльф отвернулся, решив, что смотрит на нее слишком долго. Новая рабыня, необычная, зеленоглазая и гибкая, как лесная лань. Потому-то он и тратит время на пустое ее созерцания, других причин здесь нет… Цири тихо вздохнула, взглянув на веревочку последнего своего сокровища. – Я пришлю за тобой к вечеру, – неизвестно зачем сказал ей мужчина, разворачиваясь. – Зачем? – спросила девчонка, надеясь услышать любой другой ответ. – Не заставляй меня расписывать. Да, ей бы и самой не хотелось слышать подробный ответ. Девушка поджимала губы, наблюдая за тем, как эльф, нацепивший ее нелепый в своей простоте медальон на шею, уходит прочь. О, она уже чувствовала ждущую ее добавку унижений на своих плечах, на сгорбленной от тяжести спине. Король привел девчонку к комнате, в которой той предстояло прожить всю оставшуюся ей жизнь. Светлая дверь таила за собой слишком большое для двоих помещение, полукруглая ручка блестела серебром. Король сказал, что у Цириллы теперь имелась соседка, и что она даст более понятные инструкции по поводу пребывания в этом доме. Эльф уходил в спешке, его и без того широкий шаг стремительно тянулся вперед. Цири решила, что мужчина явно куда-то опаздывает, и надеялась, что встреча эта хорошенько его вымотает, так, чтобы вечером он не выматывал ее. Воспоминание о пережитом ранее на секунду вспыхнуло в девичьей голове, Цири невольно подалась вперед, к двери, желая отвлечься от воспоминаний, что посетят ее еще не раз. Король сжалился, позволил ей выпить обезболивающего отвара, только действовал он мучительно медленно. Дверь скрипнула, отворяясь, и Цирилла осторожно шагнула внутрь. Комната, выделенная для двух молодых девушек, оказалась на удивление просторной, больше, чем тот огромный сарай, в котором служительницы храма держали кур. Высокий потолок, далекие друг от друга стены, бежевые и пустые, большое окно прямо напротив двери… А посередине все те же полупрозрачная ширмочка, служащая перегородкой между одной частью помещения и другой. – Так это ты?***
Тонкий голосок послышался где-то сзади, Цирилла, засмотревшись своей новой комнатой, не заметила, как низенькая девушка проскользнула мимо нее. Дверь за спиной громко хлопнула, соседка заперла ее, преграждая девчонке путь к бегству. Драматично вышло, нечего сказать. Цири обернулась, опустив глаза почти к самому полу. Рабыня, и правда, была слишком уж низкого роста. – Цирилла, – представилась девчонка, гордо вскинув подбородок. – Или Цири. А ты? – А я о тебе уже слышала, – скрестив руки на груди, ответила ей девушка уже более дружелюбно. – Тут, Цирилла, слухи разносятся быстро, не смотря на то, что дом-то большой. Цири чувствовала себя неловко, рассматривая новую соседку по комнате, но оторвать пристального взгляда не могла, очень уж экзотичной была ее внешность. У незнакомки имелся маленький шрам под широкой черной бровью, ее красивые полные губы имели странный темный цвет, а кожа казалась почти эбонитовой. Длинные черные волосы девушка заплетала в косички, десятки маленьких кос, убранных в пучок на самом затылке. Зрачок ее черных глаз никак не отделялся от темной радужки, отчего оленьи глаза казались огромными. – Йайиванна, – в ответ представилась девушка, хмуря свои толстые брови. – Хозяин зовет меня: Чипо, – тише добавила соседка, понимая, что для Цириллы ее настоящее имя будет слишком сложным. Девчонка не ответила, она отвела взгляд от новой знакомой, продолжая осмотр. На каменном полу комнаты лежали матрасы. Один из них, в дальнем углу, был только-только застеленным белой простынкой, на втором же явно кто-то спал до этого. Цири прошла вперед, заметив, что у изголовья «кровати» Чипо стоит потрепанный деревянный сундук с массивным замком. – У тебя, что, есть личные вещи? – спросила Цирилла, недоуменно повернувшись к девушке. – Эльф сказал, что мы теперь ра… – Не зови его так, – тут же ответила ей рабыня, проходя вперед и протягивая руки к девчонке. – Тебя хорошенько отметелят, если он об этом узнает. Эредин провел для Цири краткий инструктаж, не без удовольствия замечая дрожь в ее поджаром теле. Он объяснил, каково теперь ее положение, какие обязанности ждут девчонку, советуя той считать, что она попросту перешла в другой храм, где бог каждую ночь являлся к ней за данью. Богом, кончено же, эльф называл себя, нисколько при этом не смущаясь. – Я не буду звать его… – зашипела Цири, но тут же осеклась, вспомнив, как совсем недавно назвала эльфа «Господином». – Он сказал мне, что у нас нет своих вещей, что все наше – на самом деле его. – Да, это так, – подтвердила смуглянка, осторожно минуя девчонку и проходя к собственному ложу. – Но наш Господин милостив, Цири, и иногда дарует своим любимым рабыням подарки. Зерриканка хвастливо отперла замок ключом, спрятанным под горлом ее контрастно белого платья. Она нарочито медленно открыла крышку личного сундука, показывая девчонке содержимое своего тайника. Два медных браслета с явно нестирающимися пятнами крови на них, алое платье удивительно развратное с виду, пара поношенных туфель и… Это, что, кусок железной цепи? – Да, повезло тебе, – заметила Цири тихо. – А тебе он что-нибудь оставил на память? – спросила девушка, явно не замечая сарказма в голосе собеседницы. – Да, – подтвердила рабыня. – Он позаботился о том, чтобы я произошедшее не забыла. Словно вспомнив и собственный первый опыт, зерриканка осеклась, поджав полные губы. Атмосфера в комнатке царила прохладная, и сейчас воздух сковало льдом, между двумя рабынями возникла стена недопонимания. Девушка закрыла сундук на ключ, снова спрятав его меж своих пышных грудей, и взглянула на Цири. Вместе они представляли забавное зрелище. Сочная, низкорослая, чернокожая девушка была полной противоположностью высокой и тонкой Цириллы. Чипо указала девушке на собственный матрас, а после того, как Цири не поняла намека, сама потянула ее вперед, помогая девушке сесть. – Мы слышали, что тебя выкрали из какого-то там храма, и что ты обожгла хозяина, когда он… Когда он пытался тебя выкрасть, – рассказала ей зерриканка, наклоняясь вперед. – А еще мы слышали, что он остался тобою очень доволен и что он был первым твоим мужчиной. Мило. – И кто же вам все рассказал? – хмыкнув, спросила Цирилла. – Стража, – ответила девушка. – Знаешь, эльфы только кажутся такими возвышенными и отрешенными. На самом деле они такие же мужланы и сплетники, как человеческие самцы. Стоит задрать юбку, как они падают к твоим ногам, выдавая все, что знают. – Или сами их задирают, если ты не спешишь, – со злостью в охрипшем голосе поправила ее Цирилла. Зерриканка снова замолчала, поджимая полные губы. Она поднялась с места, осторожно прошла вперед, заглянув под одну единственную в помещении тумбочку. Волосы ее, заплетенные в десятки косичек, мягко коснулись пола, взметая осевшую на нем пыль. У матраса, на котором должна была спать Цири сундука не было, и девчонка сразу поняла, что ей Эредин подарков делать не намерен. Это знание, впрочем, не сделало ее ожидания более скорбными. Девчонка знала, что ждать чего-то хорошего от своей новой жизни не должна, лишь бы эльф отдал ей то, что принадлежит ей по праву. – Я знаю, – прошептала девушка, скромно выпрямившись. – Что первый опыт не должен быть… Таким. – Ничего, – лукавя, ответила ей Цири. – Ничего страшного. Там, откуда я родом, каждая вторая пережила нечто подобное. Девушка преувеличенно спокойно улыбнулась, поднимаясь с места, прошла к окну, чтобы глянуть на улицу. Лишь бы соседка не заметила дрожи, слабости. Страха. Садик тянулся не долго, до стены оставалось около двадцати-тридцати широких шагов. Цирилла вспомнила задний двор покинутого ею храма, в сравнении с этим казавшийся ей необъятным полем. Интересно посмотреть на дом с фасада, узнать, где расположен вход, куда ведет это окошко, и как можно выбраться наружу. Цири хорошо запомнила ход из спальни своего Господина. Именно туда вела дверь из ванной комнаты, а после был только длинный коридор, петлявший из стороны в сторону. Прежде, чем встать с девчонкой возле той проклятой двери, Эредин спустился на один этаж и миновал пару долгих пролетов. Похоже, что он не собирался селить ее близко к себе. – Хозяин велел оставить тебя без ужина, – скорбно заметила девушка, чуть опустив глаза. – А вечером он опять хотел тебя видеть. Чипо попыталась сделать вид, будто она не заметила мелкой дрожи, прошедшей по плечам девушки. Цирилла, отчаянно пытавшаяся показать, что ей совершенно плевать на эльфа с его грубыми руками, острыми зубами и таким жадным ртом, только вздохнула в ответ… Только выходило у нее плохо. Да, девчонка в чем-то провинилась, и Король явно хотел ее наказать. Зерриканка решила, что все это – явление временное, и Цирилла явно пришлась ее Господину по вкусу, а уж если ему кто-то нравился... – Тебе понадобятся силы. – Сил у меня хватит, – огрызнулась Цири, но тут же пожалела о том, что ведет себя так враждебно. – Спасибо за заботу. – Ага, – ответила рабыня, протягивая Цирилле припрятанную с недавнего ужина лакричную конфетку. – Хозяин разрешает нам не работать, заниматься всем, чем хотим, пока мы ему не нужны… Не знаю, чего ты сейчас хочешь, но тебе бы поспать. Цирилла неуверенно кивнула, принимая из рук зерриканки сладость. Она неуверенно глянула на улицу, думая о том, чем вообще можно заняться в этих аскетичных стенах. Эредин объяснил девчонке, что выходить на улицу можно только с его особого позволения, и круг лиц, допущенных к саду – строго ограничен. Похоже, что Чипо разрешалось шастать мимо аллей и лужаек, ведь девушка тут же выбежала за дверь, оставляя Цириллу в блаженном одиночестве. Рабыня проглотила конфету с жадностью, вспомнив о том, что еще утром не стала есть прогорклую кашу, сославшись на то, что не подряжалась сюда, чтобы жрать помои. Девушка закрыла глаза, почти ощупью добравшись до своего матраса, чтобы забыться в его объятьях. Она бездумно упала вниз, удивляясь мягкости своей новой кровати. Цирилла никогда прежде не спала на матрасе, набитом перьями, только на колючем соломенном и пропахшем плесенью… Она заставила себя сцепить губы в горькой усмешке, попытаться забыться в гудящей тишине нового дома. Цири размышляла над тем, что следует сделать дальше. Выкрасть портрет матери, что-нибудь из дорогой утвари в уплату за утраченную невинность, предстоящую дорогу, приличную одежку и… Убежать. Только куда бы ей двинуться?***
Несостоявшейся послушнице снились странные сны. Она видела тени, летающие над белым потолком, слышала скрип тяжелых половиц. Ее тащили сквозь мрак коридора, волокли по скользкому паркету только для того, чтобы скинуть в сырость темницы. Тело девчонки упало на холодный пол, бедро обожгло каленым железом, словно кто-то из закованных в красную сталь эльфов клеймил свою рабыню. Проснувшись, Цири все еще чувствовала кандалы на своих запястьях, чувствовала призрачный запах горелой плоти. Словно проверяя реальность увиденного, она потерла ладони друг о друга, пытаясь узнать, насколько свободно они двигаются. Девушка облегченно выдохнула, понимая, что эльф оставил ей хотя бы эту часть выбора: куда потянуть руку. Удивительно, но в голосе своей новой соседки Цирилла слышала восторг, когда та говорила о своем хозяине. Интересно, откуда же он ее вывез, чем заслужил благодарность за столь жалкое существование в пределах четырех отнюдь не безопасных стен? Девчонка решила, что знать об этом она не хочет. Белый потолок ослепил ее, стоило Цири только чуть приоткрыть глаза. Зелень в них сцепилась со светом и проиграла, боль обожгла яркие зрачки. Рабыня оглядела комнату только тогда, когда смогла открыть глаза вновь. Чипо рядом не было, она либо не вернулась, либо снова ушла, чтобы провести время в компании кого-то повеселее, чем полудохлая служительница иноземного храма. Втайне Цирилла понадеялась, что сегодня эльф вызвал на ночь ее, лишая саму Цири этой сомнительной привилегии. После девчонка ругала себя за подобные мысли, напоминая о том, что соседка была неимоверно добра с нею после случившегося. Вставая с кровати, рабыня невольно дернулась в сторону. Резкая боль кольнула ее в живот, казалось, что разом вздрогнула каждая мышца ослабшего тела, завопив о чем-то едва уловимом. Цирилле снова померещилась прогорклая каша, нетронутой оставленная за утренним столом. О, с каким удовольствием она бы сейчас ее умяла. Девушка сжалась, когда пустой желудок свело очередной порцией колючей, выворачивающей наизнанку боли. Цири хмуро глянула в темнеющее на стене окно: солнце закатывалось за горизонт, оставив от себя только тонкую полосу заката и линию густеющих в увядающем свете сумерек. Где-то там шумел дрозд, слышались тихие подвывания диких собак. Девчонка не успела насладиться тишиной и мыслями о том, как долго она провалялась в кровати. Хрупкая гармония увядающего дня растаяла слишком быстро. В дверь не стучали, ее просто открыли, дернув полукруглую ручку на себя. Цирилла вздрогнула от резкого скрипа, сощурилась, присматриваясь к силуэту, мелькнувшему в тусклом свете коридора. – Пойдем, Цири, он вызывает тебя, – громко возвестила уже знакомая девчонке рабыня. – Чем быстрее доберемся, тем быстрее все закончится. Вызывает. О, как Цирилле хотелось оттолкнуть ее от двери и ринуться в бега, добраться до главного входа, а там уже перебросить свое тело через забор и бежать, бежать без оглядки, лишь бы дальше от этого места… Только сил у бывшей послушницы не было. Сил, которых бы ей хватило для побега. Дойти до Эредина и пасть к его ногам в надежде на скорое освобождение – вот все, что она могла в эту долгую минуту. Цири послушно поднялась, чуть потерев щеку. Подушка оставила на ней два длинных мятых следа, девушка потянулась, хрустя пальцами и прогоняя не отступающий сон. Рабыня молча прошла мимо соседки, а та с грохотом закрыла за нею дверь. Зерриканка что-то пробубнила девчонке в спину, и Цири поняла, что она явно была чем-то недовольна. – Подожди, не спеши так. Нужно будет привести тебя в порядок, – сказала ей девушка, на третьем этаже сворачивая уже не в сторону спальни своего Короля, а потянув Цири в противоположное крыло. – А что со мной не так? – спросила заспанная Цири, но ответа не получила. Белые волосы рабыня не убирала в косу или хвост, сейчас они спутались после сна, а платье ее – помялось. Щеки припухли, а губы от постоянных покусываний покраснели, и Цири выглядела скорее больной, а не уставшей. Она-то считала, что вымытая всего несколько часов назад, одетая в чистое белье, послушная и слабая – она выглядит вполне приемлемо для желавшего ее эльфа. Отворив незнакомую дверь, зерриканка пихнула Цири внутрь. Девчонка опустилась на стульчик перед круглым туалетным зеркалом и закрыла глаза от накатившей слабости. Краем глаза она уже успела заметить возню Чипо рядом с собой. Ее смуглые руки шарили в бесконечных ящиках комода, выискивая нужный сейчас гребень. Зубчики его плавно скользили меж платиновых прядей, и Цирилла не открывала глаз. Она вспомнила дни, когда мать ее еще была жива, когда ее худосочная фигурка парила по дому, а тонкие губы слабо приоткрывались, выпуская на свет сладкий напев детской колыбельной песни. Она также расчесывала дочь вечерами, чтобы после заплести ей косичку, поцеловать в лоб и уложить подле себя на сон… В те времена отец прикладывался к бутылке не так часто, и Паветте не приходилось работать в барском доме за гроши, чтобы кормить семью. Лицо ее горело не от синяков и ссадин, а от счастья, полнившего ее скромную грудь. Цири невольно сжала пальчики в кулак, продолжая рыться в воспоминаниях. Ее мать, самый светлый образ из грязного серого прошлого, единственный яркий лучик… Она отберет у эльфа ее портрет, вырвет из его горячих пальцев, если придется, и сбежит отсюда. – Цири, ты любишь боль? – внезапно спросила рабыня, осторожно натирая ее шею кокосовым маслом. – Не говори ничего, – тут же попросила она, понимая, какой получит ответ. – Просто знай, что боль будет и сегодня, и завтра, и в любую другую ночь с ним. Но ровно столько, сколько ты сама ему позволишь тебе подарить. – Подарить, – передразнила ее выговор Цири, насупившись. – Вот так подарок. – А некоторым, кстати, нравится. Говорят, это возбуждает желание, если заставить себя к ней привыкнуть. Цири, несколько раз срывавшая за работой спину, вечно ходящая в ссадинах и мозолях, с исколотыми соломой пальцами и стоптанными пятками… Ей-то казалось, что к боли она привыкла давно. Девчонка не стала расписывать зерриканке свою жизнь, пока та натирала ее белую кожу ароматными жирными маслами, а вот Чипо с радостью рассказывала внимательной слушательнице о своей далекой стране… Они вышли в коридор, обе – опрятные и чуть утомившиеся за день. Жаркое солнце над головой, сладкие фрукты на деревьях и диковинные твари в бескрайних диких лесах. Никакой хвои, никаких холодов, снега и ведьмаков в округе. Беззаботность, но только для незнающего. Чипо с упоением рассказывала о том, какого размера в ее стране бывают тараканы и пауки, как в далеком-далеком детстве она ловила за хвост ядовитых скорпионов и жарила их, чтобы потом съесть, предварительно вырезав тварям желудки и кишки. Даже такая картина сейчас казалась Цирилле хоть и немного, а все же аппетитной. – Иногда, ну, в голодные времена, мы ели их даже сырыми, – продолжала Чипо, пытаясь отвлечь новенькую от скорбных мыслей о предстоящем действе. – Ловили только так, голыми руками. Я и… Но тут девушка замолчала, и явно повеселевшая за время болтовни Цири повернулась к оборвавшейся на полуслове девушке. Она увидела, как та остановилась в коридоре, низко склонив голову, подбородком упираясь в собственную грудь. Цирилла поняла, что кто-то стоит на другом конце коридора, она подняла взгляд, опасаясь, что это – Эредин, уставший от ожидания, но, к своему счастью, ошиблась. Эльф. Более низкий, чем ее хозяин, но в лице его приятных нот было куда больше. Цири прищурилась, рассматривая длинную золоченую накидку незнакомца. Тот двигался вперед плавно, словно и не замечая перед собой двух застигнутых врасплох рабынь. Его шаги оборвались так же резко, как слова говорившей до этого Чипо. Знающий остановился возле двух девушек в белых платьях, по-птичьи наклонив голову. Цири отметила для себя его подбородок: острый и треугольный, им точно можно порезаться, неаккуратно тронув за выступающую кость. Белые одежды слепили, а статная осанка притягивала взгляд снова и снова. Эльф не собирался двигаться дальше, хотя препятствий перед ним не было. Рабыни не занимали и половины широкого коридора. – Она новенькая, Господин, – едва слышно проговорила Чипо, потянув Цири за рукав. – Поклонись… – шепнула смуглянка. Но Цирилла, встретившая взгляд эльфа без стеснения, и не думала разрывать зрительного контакта ради соблюдения этикета. В его аквамариновых глазах ярким пламенем разгорался интерес. Закутанный в белую накидку эльф смотрел прямо, его почти белые волосы поблескивали в скудном свете редких светильников… Он смотрел на Цири так, точно видел ее когда-то, знал имя, адрес, всех ее родных, только забыл навестить. – Ничего страшного, дитя. Аваллак’х, – быстро представился он, прошмыгнув мимо и слегка наклонив голову в знак почтения. – Рад, – обернулся он, не сбавляя положенного темпа. Эльф, оставивший после себя легкий запах грецкого ореха, явно спешил удалиться, а Цири, не успевшая рассмотреть его так, как сама бы того хотела, обернулась назад. Чипо подняла голову только тогда, когда шаги за ее спиной затихли. Зерриканка шлепнула себя по щеке, а затем по второй, встретив недоуменный взгляд собеседницы. – Для румянца, – пояснила она, а Цири не стала спорить, ссылаясь на цвет ее темной, почти черной кожи, на которой румянца не видно совершенно. – Это – наш Знающий, он здесь частый гость. Не признает рабов и рабства, да и вообще хороший эльф. Чем занимаются «наши Знающие» рабыня не знала да и узнавать этого не собиралась. Девушка снова оглянулась, сделав пару шагов вперед, а после остановилась у знакомой двери. За светлым деревом не было слышно ни возни, ни единого звука, способного сообщить приближающемуся о том, что внутри кто-то есть. Коридор гудел тишиной, Чипо рядом дышала слишком часто. Цирилла молча смотрела на дверь, пока смуглоликая спутница не постучала в нее три коротких раза, тихонько отворив после тихого ответа с той стороны. – Сможешь вернуться в нашу спальню без меня? – шепотом спросила она, наклоняясь. – Не знаю, во сколько вы закончите. – Наверное, – ответила ей Цири, презрительно хмыкнув. – Посмотрим.