Мир, в котором я живу

Мое субботнее утро началось, отнюдь не так жизнерадостно, как я предполагала. Вместо сна до обеда, о котором я мечтала с середины недели, совершенно вымотавшись, разбираясь в том, что меня не касается, я проснулась от не очень приятной смс от Розалии: — Поздравляю, надеюсь ты довольна! — написала она большими буквами. — О чем ты? — быстро ответила я, спросонья не совсем понимая о чем речь. — Кастиэль передумал. Я знаю, что без тебя тут не обошлось! Я вздохнула. Не думала, что он действительно меня послушает, ведь мы толком и не поговорили, а все из-за того, что ему вздумалось говорить о тех вещах, о которых я даже с подругой стараюсь не разговаривать, да и вообще ни с кем: — Ты злишься? — Нет. Не злюсь, правда. В этом вся ты. Кажется, мне придется привыкнуть к этому и найти более гуманный способ ее заткнуть, — ответила она. С души сразу как камень свалился. Я рада, что Розалия меня поняла. И, наверное, дело было даже не в том, что я не хочу отмщения Амбер, а в том, что я представляю насколько это больно — предательство человека, к которому относишься не так, как к другим. Да, Кас оказался прав. Я влюбилась в Натаниэля, в его заботу и доброту, но старалась об этом не думать, особенно после того, как мы вернулись с каникул. Я так боялась себе в этом признаться, пропустить через себя это чувство, потому что знала, что кроме боли, я не получу взамен ровным счетом ничего.

***

Ненавижу понедельники. Сегодня мне вновь нужно было ехать в больницу, но перед этим, я решила, что стоит посетить пару уроков в школе, если имеется такая возможность. И если честно говорить, то я ехала туда, скорее поблагодарить Кастиэля, чем учиться. Да, я все еще была на него зла. Но если подумать, то он не сказал ничего такого, о чем бы я сама, в глубине души своей, не знала. — Привет, — я улыбнулась Розалии своей самой виноватой улыбкой. — Привет, — ответила она, улыбнувшись в ответ. — И перестань делать такое лицо! Я же сказала, что не злюсь. — Ты не видела Кастиэля? — спросила я, когда мы передвигались по двору школы. — А что? Хочешь сказать ему спасибо за его благородность? — съязвила подруга, быстрее толкая коляску. — Типа того, — бросила я. — Вон он, — Роза указала на скамейку под деревом, где, удобно расположившись, сидел красноволосый, слушая музыку в наушниках. Я повернулась к подруге и кивнула, направляясь к парню. Оказавшись рядом, я аккуратно достала наушник из его уха, дотронувшись кончиком пальца до его теплой щеки. Тот открыл глаза и от неожиданности подпрыгнул на скамейке, что меня невероятно позабавило. — Ты совсем с ума сошла? — шикнул он. — Я чуть в штаны не наделал! — Ну, извини, — засмеялась я. — Я не хотела тебя напугать. — И зачем ты меня отвлекла? — спросил Кас, усмехнувшись. — А нет, не говори! Спасибо тебе, несравненный Кастиэль за то, что ты не стал делать… Как ты там сказала? Амбер больно? Расслабься, детка. Не за что. — паясничал он. — Дурак, — я притворно надула губы и кинула на него обиженный взгляд, на что он рассмеялся. — Я смотрю, ты отправила Розу в класс? Сама доберешься? — спросил он, прикрывая глаза. — Конечно, я же не совсем немощная, — ответила я, разворачиваясь. — Прекрати, — парень нахмурился. — Ты помнишь, что я тебе говорил? — Да помню я, помню, — махнула я рукой, удаляясь. — Я себя больше таковой и не считаю, благодаря твоим словам. Видит кто-то свыше, последнее предложение я вслух говорить не хотела, но оно вырвалось из моих уст, что заставило меня густо покраснеть. Хорошо, что Кастиэль этого не видел, ибо я уже удалялась по направлению ко входу школы. Но я знаю, он это почувствовал в моем, слегка дрожащем, голосе. — Не стоит благодарности! — крикнул он вслед.

***

Натаниэль стоял, облокотившись на стену школьного здания, ожидая Мелоди, с которой они должны были посетить очередной студенческий совет. В пятницу, проходив по коридору третьего этажа, он обнаружил Кастиэля, который помогал Канаде подняться на крышу. Он нес ее на руках. А сегодня они снова мило воркуют в школьном дворе. Даже издалека он видит, как смеется красноволосый рокер, а девушка ему что-то весело отвечает. В душе, благодаря родителям, образовалась большая бездонная дыра, которая болела. Но только ли родители виноваты в том, что происходит? Блондин знал, что, если бы он сделал усилие, хотя бы попытался, он бы смог дать предкам отпор, но ему совершенно не хватало духа. — Эй, Нат, — Мелоди помахала рукой перед лицом блондина. — О чем думаешь? Но он не мог сказать. Не мог признаться, ни себе, ни Мелоди, ни Канаде. — Ни о чем, — бросил он, отрывая взгляд от Каса и Канады. — Пойдем, а то опоздаем. Мелоди кинула быстрый взгляд на то место, куда, не отрываясь, смотрел Натаниэль мгновение назад. И она не сомневалась, что дело было в ней. В новенькой, с которой он, по каким-то не понятным для Мелоди причинам, перестал общаться. И, да, сначала она была несказанно этому рада. Ведь все встало на свои места: Нат снова проводил большую часть времени с ней, и на уроках они сидели постоянно вместе. Но потом, девушка заметила, что блондин страдает, зарываясь в своих бумажках с утра до вечера. И ей это не приносило никакого удовольствия. — Почему вы с Канадой перестали общаться? — внезапно спросила Мелоди у парня, сама того от себя не ожидая, когда они шли по коридору в учительскую. — Почему ты спрашиваешь? — Натаниэль не повернулся, чтобы шатенка не заметила его, скорчившиеся от боли, лицо. — Ну, вы так хорошо ладили… — запинаясь, произнесла Мелоди. — Ладили и перестали. — твердо сказал Нат, намекая на то, что разговор на эту тему закончен.