***
*** Утром я проснулась в хорошем расположении духа — я даже выспалась. Но настроение быстро улетучилось, когда пришло осознание, что этот день настал. Я не понимала, отчего меня охватывает такое дикое волнение, ведь мы с Натаниэлем оставались наедине сотни раз, и это никак не мешало нам нормально общаться за исключением редких моментов, которые заставляли меня смутиться. Наверное, я всё же боюсь, что староста не поймет моей тяги общения с Кастиэлем (учитывая еще то, что он парень). Сначала я думала, что стоит одеть что-то из любезно предоставленных мне вещей Розалией, но потом одернула себя, напоминая, что это не свидание, а всего лишь прогулка после школы. С.Парнем.Который.Нравится. Это просто меня убивает. В итоге я остановила свой выбор на черных джинсах, белой майке без рисунка, поверх — серая удлиненная кофта. Я наспех заплела на голове высокий хвост и поспешила спуститься вниз, где меня уже ждал отец, чтобы довезти до школы.***
К счастью или сожалению, весь учебный день я практически не пересекалась со старостой — лишь на уроках, на которых он предпочитал не отвлекаться на болтовню, ибо скоро экзамены. Я могла спокойно провести время вместе с Розалией, Алекси и Армином и отвлечься от вечерней прогулки-не-свидания. — Ну что, ты готова? — спросила меня Роза, улыбнувшись. — Могла бы, кстати, одеть что-нибудь более женственное. — Это не свидание, — прошипела я, смотря, как подруга откровенно смеется надо мной. — Если это не свидание, то, знаешь ли… — она закатила глаза, — Кастиэль начнет встречаться с Амбер. Я засмеялась. — Скорее метеорит упадет на «Свит Аморис», чем это. Розалия заглянула мне за спину и расплылась в улыбке: — Ладно, до завтра, — пролепетала она, а потом добавила чуть громче. — Хорошего вечера. Я обернулась и увидела Натаниэля, стоящего позади. — Не передумала? — спросил он как-то жалобно что ли. — Нет, — ответила я. Мы вышли за пределы школы и направились к машине блондина, ожидающей нас на школьной парковке. Он помог мне усесться на переднее сидение рядом с водительским, после чего, сел сам. Кстати, кажется автомобиль Ната, первый и единственный, где я езжу на переднем сидении, не боясь вылететь в лобовое стекло. Это фобия постоянно преследует меня после аварии, но здесь, рядом со старостой я чувствую себя вполне спокойно. — Есть какие-нибудь пожелания? — спросил он, заводя машину. — Да нет, — я пожала плечами и отвернулась к окну, чтобы он не заметил, как мои щеки обдало жаром. Это действительно не очень похоже на простую гулянку, или я просто много себе придумала. Я снова увидела Лизандра и Кастиэля, которые вышли из школьных ворот, направляясь к остановке. И, конечно, по закону чертова жанра, сегодня он меня заметил, потому что я была в машине Натаниэля. Он бросил на меня мимолетный взгляд, а потом махнул рукой, даже не смотря на меня. Я помахала в ответ, но он этого не видел, зато увидел Натаниэль. Он направил свой взгляд туда, куда смотрела я, и сразу все понял. — У меня есть идея, — тепло улыбнувшись, сказал он. — И какая же? — я посмотрела на него с подозрением, не зная, что ожидать. — Узнаешь, — он продолжал улыбаться и отвел от меня взгляд, трогаясь с места.***
Мы остановились перед большим ограждением, за которым виднелся развлекательный комплекс. Я прекрасно узнала это место, ибо в прошлом году со своими одноклассниками из старой школы мы частенько зависали здесь, играя в компьютерные игры, болтаясь по кафешкам и аттракционам. Вспоминая то время, мне сложно думать, что всё это было со мной, и это не было сном. Когда-то я твёрдо стояла на ногах, могла бегать и прыгать. А что теперь? Такое чувство, что всё это было не со мной, будто я всю жизнь сижу в этой коляске. — Всё в порядке? — Натаниэль, вероятно, заметил мой потухший взгляд. — Да, все отлично, — ответила я, как мне показалось, чересчур бодро. Мы направились в место, с которым у меня связано куча воспоминаний. Пусть те люди, что были со мной тогда, оказались вовсе не друзьями, но я была счастлива те моменты. Но, наверное, на месте разрушенных руин памяти нужно выстраивать что-то новое, более радостное и счастливое. И я надеюсь, что это один из таких дней, что запомнится мне надолго. Народу было не очень много. В основном, дети со своими родителями. Это и понятно — будний день. В выходные здесь просто не протолкнуться. Сегодня закрыты все уличные лавочки, в которых обычно продают лакомства и воздушные шары, но это ничуть не огорчает. Здесь всегда очень приятная атмосфера, которая наполняет тебя какой-то поистине детской радостью изнутри, заставляя забыть о том, что тебе уже почти семнадцать лет. Натаниэль целенаправленно шел к месту, где располагались аттракционы. Я совсем не понимала, зачем мы туда идем, ведь на доброй половине из них мне кататься нельзя. — Подожди меня здесь, — улыбнувшись, сказал он, направившись к кассе. Я стала рассматривать горки, что находятся по близости, думая о том, как бы я сейчас хотела прокатиться на каждой из них. Я никогда не отказывалась от экстремальных видов аттракционов, напротив — любила поиграть на своих нервах. Я грустно улыбнулась, вспомнив, как часто мы спорили со старыми друзьями на то, кто первым закричит. За своими раздумьями я не заметила, как блондин подошёл со спины и толкнул коляску, куда-то направляясь. — Куда мы идем? — спросила я. — Туда, — Нат указал рукой на большое колесо обозрения, что находилось на самом краю развлекательного комплекса. На нём я точно ещё не каталась, считая, что это вообще бессмысленный аттракцион, в принципе. Хотя, в последнее время, я всё больше увлекаюсь рисованием, учитывая, что свободного времени хоть отбавляй, поэтому посмотреть на пейзажи я не прочь. Мы подошли к мужчине средних лет в форме развлекательного центра, что приветливо нам улыбнулся и, проверив билеты, проводил нас в специально оборудованную кабинку для таких, как я. В ней было всего одно сидение для сопровождающего, остальное место предназначалось для моего «железного коня». Не знаю, ходят ли на такие прогулки друзья, но это всё больше походило на свидание. И чем больше я задумывалась об этом, тем больше начинала смущаться, но кажется, Натаниэлю казалось всё более чем нормальным. Полагаю, что этот поход он запланировал заранее. Нат придвинул коляску ближе к окну, чтобы я могла наблюдать панораму вечернего города, а сам присел напротив меня. Когда сотрудник комплекса увидел, что мы устроились, то пожелал приятного времяпровождения, захлопнул дверцу и запустил колесо. Обычно его не останавливают, и люди садятся на ходу, ибо оно движется очень медленно, но специально для таких, как я, его останавливают. Даже здесь я приношу сплошные неудобства. На улице понемногу начинало смеркаться, и город окрасился сотней мерцающих огоньков фонарей и света из окон. Кажется, что вечернее время — самое лучшее, чтобы оказаться здесь. Колесо набирало высоту, и я смогла заметить набережную, Елисейские поля и сад, что до этого скрывались за высотными зданиями и постройками от наших глаз. Наверное, в первый раз я могу так внимательно разглядеть Эйфелеву башню, находясь в четверть её высоты, на которой тоже включили невероятную иллюминацию, что просто завораживала своим свечением. Раньше я не замечала подобных вещей, считая, что это само собой разумеющийся факт, который всегда будет присутствовать в моей жизни. Несмотря на то, что я художник, я не ценила подобной красоты, пока не попала в аварию. Тогда я могла умереть. Папа мог не успеть затормозить и просто переехать меня. Тогда вместо студента могла погибнуть я. Я не заметила, как уткнулась носом и ладонями в стекло, внимательно изучая каждую увиденную деталь и мечтая вернуться сюда с карандашом и бумагой, но вовремя вспомнила, что я здесь не одна. Я повернулась к Натаниэлю, что просто неотрывно наблюдал за мной. — Почему молчишь? — спросила я, немного покраснев от его пристального взгляда. — На тебя смотрю, — чуть улыбнувшись, ответил он, и я заметила в свете вечерних огней розоватый оттенок на его щеках. Мы замолчали. Я не знала, что должна сказать на это, как реагировать. Также, как и не могла первой заговорить о том разговоре, хоть и хотелось поскорее разобраться с этой ситуацией, что, вероятно, тяготила нас обоих. — Насчет нашего разговора, — Нат всё-таки заговорил об этом, я отвела взгляд, снова уставившись в окно. Сейчас мне сложно было смотреть ему в глаза, потому что я всё для себя решила. Мой ответ будет зависеть от его. Странно, будто мы на какой-то телевикторине. До ужаса раздражает. — Да, — выдавила я из себя. — Ты подумала? — голос блондина звучал как-то хрипло, слова были произнесены отрывисто, и я поняла, что он боится. Боится моего ответа. — Да, — снова ответила я и сделала паузу. — Знаешь, когда мы перестали общаться, — я сглотнула подступающий к горлу комок, — Кастиэль очень здорово меня поддержал, и я не хочу переставать с ним общаться. — Я понимаю, — Натаниэль встал с сидения и присел рядом со мной на корточки, положив свои руки на мои, что покоились на коленях. В его глазах отражались маленькие огоньки, и в них снова загорелось солнце, как в тот первый день, когда я столкнулась с ним в учительской. — А я нет, — видит Бог — говорить я этого не собиралась. Я оторвалась от вида за окном и посмотрела на старосту. Он лишь удивленно вскинул бровь. — Зачем тебе я? Ты что, не видишь, какая я? Со мной никуда нормально не сходить, со мной вообще всё не то. Я же вообще ничего не… Я… — Канада! — Натаниэль сжал мои руки и заставил замолчать. — Если бы я этого не хотел — меня бы тут, вероятно, не было. Да, я очень виноват перед тобой, — он опустил голову, положив мне её на колени. — Но я готов искупить свою вину любым способом. Я смотрела долго и неотрывно на светлый затылок парня, прокручивая в голове каждое слово, что он сейчас произнес. По телу разливалось невероятное тепло, что до этого я чувствовала лишь раз, и то с дружеской подачи Кастиэля при нашем примирении. — Это мое единственное условие, — выдохнув, сказала я. Староста поднял голову и долго смотрел на меня, будто я какую-то чушь несусветную только что сказала. — То есть ты… — Да, Натаниэль, — я снова отвернулась к окну. — Я сделала свой выбор. Он, кажется, хотел сказать что-то ещё, но дверь кабинки отворилась и перед нами появился сотрудник комплекса, который оказался немного оторопевшим из-за того, что помешал чему-то важному. Мы, чтобы не задерживать следующих посетителей, как можно быстрее вышли из кабинки. Моё сердце готово было выскочить из груди от осознания того, что только что произошло. Вероятно, это просто сон или же действительно новое, созданное на этом месте счастливое воспоминание? Мы шли молча, тишину прерывали лишь звуки машин с проезжей части и голоса поздних посетителей, каких было не так много. Я жадно глотала свежий воздух, которого почему-то стало так мало, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь, но ничего не приходило на ум. Мы дошли до машины и Натаниэль помог мне сесть, после чего сам занял водительское сидение, и мы тронулись с места. — Прости, — внезапно сказал он, не смотря на меня, продолжая вести в машину. — За что? — я повернулась к старосте. — Не думал, что ты настолько привязана к Кастиэлю, — тихо произнёс он. — Я не должен был говорить тебе то, что сказал. — Забудь, — я улыбнулась. — На самом деле, можно сказать, что ты нас и помирил. Я заметила, что Натаниэлю это не понравилось. Наверное, всё же ему было бы проще, если бы мы не общались, ведь для него Кас — враг номер один. Но надеюсь, когда-нибудь я смогу сделать что-то, что сможет хоть на толику сделать их отношения лучше. Мы оказались у моего дома, и я точно знала, что родители сейчас будут задавать уйму дурацких вопросов, на которые отвечать я не хочу. Особенно мама. Я мысленно закатила глаза, представляя эту картину. Перед домом мы просто несколько минут стояли молча, пока Натаниэль не подошёл ко мне и не опустился до уровня моего лица, присев на корточки. — Спокойной ночи, Канада, — он мягко дотронулся до моей щеки тыльной стороной ладони и провел ею до подбородка, и наверняка почувствовал, что моё лицо буквально пылает, чего я, надеюсь, не было заметно при свете тусклых фонарей на моей улице. — Спокойной ночи, Натаниэль, — сипло ответила я и прокашлялась. Мы смотрели друг друга в глаза ещё какое-то время, мне казалось, что прошла уже целая вечность. Натаниэль не убирал руку, а я просто молча смотрела на него, будто пытаясь запомнить каждую черту его лица, которое я не так часто вижу вблизи. Он убрал руку от щеки и завел её мне за спину притягивая к себе, жар накатил новой волной, и я прикрыла глаза, ужасно смущаясь смотреть сейчас на него. Затем последовал поцелуй, наш первый и настоящий, что будоражащей волной эмоций прошёлся по всему моему телу. Теперь я начинаю верить, что старым воспоминаниям нет больше места. Это тот мир, в котором я живу.