***
Создатель оказался прав — леска не помогла. Стоило путникам пройти несколько метров, как их разделило. Причем, все даже не сразу поняли, что произошло. Габриэль по инерции еще пять минут доругивался с Вельзевулом, а ангел был уже на другом конце Лабиринта, удивленно рассматривая низкие круглые кусты. Михаил как раз хотел что-то спросить у Создателя, повернулся — и наткнулся на ствол дерева. Люцифер, собиравшийся отвесить пинка Габриэлю, долго еще прихрамывал, честя на все корки деревья. Тариэль только тихо сочувственно хихикала за его спиной.***
— Мы можем бродить здесь до окончания вечности. — Молох сердито посмотрел на уже осточертевшие коричневые стволы. — Ну, что поделать? — Лориэлли успокоительно погладила его по предплечью. — Смотри, мы уже прилично приблизились к пику. Молох прищурился, разглядывая иглу пика, видневшуюся на горизонте. — А мне кажется, мы, наоборот, от нее удаляемся! И потом, хорошо, мы дойдем, сядем и… и что? Будем сидеть до посинения, дожидаясь, пока остальные дойдут? Мы в ловушке! — Ну, это я и так поняла. — Лориэлли приостановилась. — И что ты предлагаешь? Молох посопел, крепко взял за руку архангела и решительно двинулся вперед. — Я предлагаю идти быстрее. — Почему-то мне кажется, что даже если мы тут играть в спринтеров будем, мы вряд ли быстрее дойдем. — Я не о том. — Молох чуть сбавил шаг, прикрыв глаза. — Ага, вот оно! — Что? Вместо ответа ангел с силой ударил по могучему стволу. Сверху посыпались листья, ветки. А Молох уже вытаскивал из-за расступившихся деревьев ошарашенного Отца. — Попался! — Молох! — Вот это да! — Лориэлли разжала пальцы и вскрикнула, когда Молох с силой сжал кисть ее руки. — Эй!.. — Не отпускай меня. — ангел серьезно смотрел на нее. — У меня есть ощущение, что этот гадский Лабиринт не просто так нас всех поделил. Готов поспорить на свою бороду — сейчас все наши шарятся здесь парами. — Как ты узнал? — Создатель поморщился, но не стал вырывать руку из сильных пальцев сына. — Ты ведь прав, Амара та еще выдумщица. Если сюда попадают несколько существ, они разделяются Лабиринтом парами — кто кому предназначен судьбой. Поэтому меня и отсекло в самую последнюю очередь от Михаила и Рахиль. Это место никак не могло решить, что я за… птица. — Птица! — Молох гулко хмыкнул. — А… — Молох, не испытывай мое терпение. — предостерег Создатель. — Оно не бесконечно. — А. Ну да. — ангел еще раз огляделся. — Значит, если мы будем держаться за руки, нас не разъединит? Прелесть какая! Большой такой хоровод! — Отец… — осторожно начала Лориэлли. — Да знаю я, знаю. — Создатель досадливо отмахнулся. — Мало любви и все такое. Но сейчас уже поздно что-либо менять, правда? Значит, что? — Значит — вперед! Отец, возьми Лори за руку. Или за крыло. Можно еще за ухо — заодно проверим, насколько было интересным у тетушки представление о хороводах. — Молох! — сдвоенный восклик остался без внимания. Потому что ангел пригнулся, и…***
Люцифер посмотрел на пику башни и вздохнул. — Мы так будем долго бродить. И не факт, что, придя, не будем еще столько же сидеть и ждать. Ну, Вельз, ну, подсуропил! — А Вельз-то здесь при чем? — Тариэль шла рядом, одной рукой держась за локоть архангела, а в другой руке несла небольшой букетик цветов и ветвей. — Чья была идея напоить Всадника? — И кто его попытался отговорить? — ангелесса насмешливо прищурилась. — Ты когда-нибудь пробовала остановить неостановимое? — Дай-ка подумать. Кажется… — и Тариэль со смехом ухватилась за плечи Люцифера, когда архангел в шутку ее встряхнул. — Ты… Ты просто… — Да-да? Люцифер замер, смотря в серо-синие глаза. Открыл было рот, но тут… … Чья-то сильная рука дернула его за крыло так, что архангел, не выпуская из рук пискнувшую Тариэль, кубарем покатился по пружинящей траве. — Так, первые есть! — довольный голос Молоха громом прозвучал в тишине. — Пошли дальше?..***
Всадник, поморщившись, поерзал, устраиваясь так, чтобы острые грани пика не доставляли дискомфорта. Добиться этого было сложновато. Во-первых, пик все время менял свою форму. От совершенно гладкой поверхности в следующее мгновение он изменялся в шипасто-режущее, или жалящее. Очнувшись здесь, он первым делом попытался избавиться от портящего настроение похмелья. И ничего не вышло. Голова у него гудела так, словно тысячи набатов ударили разом. Во рту пересохло, и маленький ручеек с прозрачной и сладковатой водой помогал маловато. А еще Всадник не мог пока вспомнить, что же все-таки случилось. Помнил, как дети его друга пытались его напоить. Как подсовывали все новые и новые стаканы, бокалы и стопочки. Потом он помнил высокий бокал с неярко светящейся жидкостью, и… И все. Место он узнал сразу — и теперь пытался понять, оказался он здесь один, или все-таки за ним утянуло всех его спутников. Внезапно какой-то странный звук заставил его насторожиться. Приподнявшись, Всадник напряженно вслушивался. Вот оно, снова. Удар. Треск. Еще удар. И чье-то сердитое бурчание, постепенно перерастающее в слова. — Додумались тоже, запереть нас! Щаз! Будем мы послушно… *БУМ-М-М!* Сидеть и ждать… *БУМ-М-М-ММ!* И надеяться на удачу! Стена деревьев покачнулась. Раздалась в стороны, со стоном буквально ложась на землю. И перед Всадником появился всклокоченный и очень раздухарившийся Молох. Взмахнув еще раз руками, он остановился и огляделся. — Ага. Кажется, направление все-таки было выбрано правильно! — он оглянулся и торжествующе вскинул руки. — Мы вышли! Ну, и где тот зеленый пессимист?! Сейчас, как и обещал, буду нимб в рога обратно превращать! — Не для тебя мой нимб светит! — Вельзевул инстинктивно прикрыл голову руками. — О! Здравствуй, Смерть… — Ну, здравствуйте. Путники примолкли под тяжелым взглядом серебристых глаз…