***
Яркий свет ослеплял и в то же время давал отдых глазам. Здесь все было прозрачным, чистым, как после рассветного летнего дождя. И здесь не было звуков. Только их дыхание и тихие шаги. — Мы далеко зашли. — Мириам прикрыла глаза. — Здесь так… спокойно. — И тихо. — Варахаил улыбнулся. — Не хочешь вернуться? — А надо? Тишина. — Ты жалеешь? — О чем? — О том, что мы пошли? — А у нас был выбор? Тишина. — Выбор есть всегда. — Варахаил остановился, медленно опустился на мерцающую поверхность. Притянул к себе Мириам. — И был — всегда. Ты могла в тот день вернуться домой, не заходя в дом. Или отказать мне. Ты могла сказать «нет» Всаднику, он бы понял. — И остаться в стороне от приключений? — Вот видишь? Тишина. — Как думаешь, что там происходит сейчас? — Не знаю. Но если я очнусь с нарисованными усами — побью Габриэля! — А может, это будет Вельзевул. — захихикала Мириам. — Или Люцифер. — Нет, эти двое мне, скорее, крылья раскрасят! Он обнял смеющуюся девушку и прикрыл глаза. Возвращаться не хотелось, хотя он ясно видел узкую тропку, ведущую в сияющую пустоту. Он чувствовал своих собратьев, даже иногда слышал отзвуки разговоров. Но здесь было так спокойно…***
— Как? — Лориэлли покачала головой. — Как вам удалось выбраться?! — Вот и мне интересно! — Люцифер присел рядом с Оуз. Ангелесса переглянулась с Азаэлем и улыбнулась. — Это долгая история. — А мы особо никуда и не торопимся. — Габриэль устроился поудобнее в широком кресле. Ангелы опять переглянулись между собой, потом синхронно взглянули на Всадника. Тот молчал, застыв белой глыбой. — Нам было хорошо. — тихо сказала Оуз. — Спокойно, тихо. Столько возможностей, чтобы остановиться и подумать. — Мы ушли в горы. — Азаэль тепло смотрел на свою подругу. — Встречали там рассветы и закаты, разговаривали с бурями и снегами. — Этот мир оказался бесконечным. Однажды мы решили идти вперед. Вот просто так — идти и не останавливаться. — И не пользоваться крыльями. — Азаэль рассмеялся. — Мы шли много дней и ночей. — Оуз прикрыла глаза. — Переходили горы и реки, пролезали сквозь густой валежник и увязали в песках. Залезали на самые неприступные пики, пока однажды… Она помолчала, опять посмотрев на Всадника. — Пока однажды мы не поняли… — Что этот мир — зеркально отражает сам себя. — закончила Оуз. — Мир, который отражает совсем небольшой кусочек материи бесконечное количество раз. — Мы поняли это, когда, взобравшись на очередной пик, я увидел там свою же пирамидку. — Азаэль вздохнул. Путники слушали, замерев. Только Вельзевул иногда касался пальцами то руки Оуз, то крыла Азаэля. Словно не верил. Словно боялся, что друзья растают смутным грустным видением. Он слушал, как они перекликают друг друга. Один начинает, и другая заканчивает фразы. Так, как это было века назад. Так, как он это помнил… — А потом… — Оуз вздохнула, опустив голову. — А потом мир начал отторгать нас. — Азаэль прямо посмотрел на Всадника. — То есть, как это — отторгать? — оторопел Люцифер. — Сложно объяснить. — Азаэль усмехнулся. — Знаешь, мы просто в один день вышли из своего шалаша и поняли… Что нам здесь не рады. — Нет, не так. — мягко поправила Оуз. — Поняли, что, если перейдем через перевал, мы сможем выйти. — Мы испугались. — тихо сказал Азаэль. — И пошли к Хранителю. — И он объяснил нам, что так уже было. И оба ангела, не сговариваясь, повернулись к бледной Тариэль, застывшей за плечом Люцифера. — Тай? — Люцифер резко повернулся, хватая ангелессу за руки. — Что значит — так уже было? — Вельзевул нахмурился, но Азаэль молчал, смотря на Тариэль. И ангелесса решилась. — Такое было не только с вами. — она с усилием потерла лицо и села, ухватившись, как за спасательный круг, за руку Люцифера. — Такое было со мной и с Гадриэлем. Я тоже однажды вышла из дома Хранителя и поняла, что… что могу… хоть сейчас… — Так почему?.. — Люцифер не договорил. — Погоди! — Михаил даже привстал. — Как раз понятно — почему. Мне другое непонятно. Почему ты — и Гадриэль? — А сам не догадываешься? — голос Смерти заставил архангела вздрогнуть. В наступившей тишине ясно было слышно, как за окном медленно падает снег. — Вы ушли добровольно. Вне срока. Так? — Мириам подалась вперед. — Гадриэль покончил с собой, спасая брата. И братьев. А ты… — А я не стала отходить в сторону, хотя легко могла бы это сделать. — Тариэль прикрыла глаза. И опять — тишина. — Почему все-таки ты не ушла? — тихо спросил Люцифер. — А зачем? На Небесах шла бесконечная война. Ты был заперт. Отец ушел. Мне было спокойнее там. — ангелесса прищурилась. — А вот почему не ушла потом… Думаю, ты и сам знаешь ответ на этот вопрос. — Слушайте, а ведь наша компания снова в сборе! — Вельзевул даже подпрыгнул. — Бальтазара не хватает, но с этой ролью вполне и Всад… Эм-м-м… Папочка справится! — Вельзевул! — Не выйдет. — тихий голос Оуз перекрыл начинающийся гомон. — Что?! — Мы не можем уйти из этого мира. — Азаэль грустно улыбнулся. — С нами вышла чуть-чуть иная история. Ведь мы не просто ушли. Мы заменили Бальтазара. — И что? — глаза Люцифера нехорошо блеснули льдом. — Если был шанс, что мир отпустит Тариэль, то Бальтазар был мертв. Окончательно и бесповоротно — по крайней мере, для нашего мира. — Создатель вздохнул. — Я правильно понял? Оуз кивнула. — Погодите, ну и что? — Габриэль недоуменно смотрел то на Всадника, то на Отца, то на братьев. — Мир отпустил нас ненадолго. — Азаэль развел руками. — И недалеко. Мы доживаем здесь время, отпущенное обычному смертному. — Оуз улыбнулась, виновато смотря на Вельзевула. — И когда оно закончится, мы вернемся обратно, к Хранителю. Уже навсегда. — закончил Азаэль. — Но пока мы живы, мы радуемся каждому дню, проведенному здесь, среди людей. Радуемся, помогаем… Живем. И мы счастливы. Вельзевул нахмурился, открыл было рот, но Азаэль мягко сжал его руку. — Брось, командир. Ты же попрощался с нами, тогда. И эта встреча — подарок судьбы и нам, и тебе. Не надо. Не гневи судьбу. Сам знаешь, какая она капризная дама. Ангел помолчал. — И потом, мы расстанемся не навсегда. И ты это точно знаешь… — Ладно, с лирикой мы закончили. — Оуз встала, хлопнула в ладоши, заставив путников вздрогнуть. — А теперь давайте займемся нашими крылатыми…