Копоть

       Лу Хань сидел перед своим портативным компьютером, сложив руки на коленях. На экране белел чистый лист текстового редактора.    Конечно, над журналистом не висело никаких несданных статей, но ему хотелось побыстрее начать превращать своё необычное приключение в материал, пригодный к печати.    Правда, пока ничего экстраординарного с ним не случилось...    О чем писать? О роскоши поместья? О разношерстных родственниках и прочих знакомых нувориша? О паранойе, свойственной многим сильным мира сего?    Юноша потер лоб и нахмурился. Тут жило слишком много людей – вот в чем загвоздка. Если бы подозреваемых было двое или трое, то он уже давным-давно разобрался бы в этой круговерти, вычислил потенциального убийцу (при его наличии) и укатил в Китай.    Но одиннадцать человек!    Корреспондент застонал и закрыл лицо руками.    Все они были совершенно разными, неодномерными личностями, разгадывать которые можно было сколько угодно, но суток для этого, естественно, не хватало.    Ну что можно сказать о каждом из живших в этом доме?    Лу Ханю пока удалось ухватить лишь то, что лежало на поверхности.    ЧунМён. Старший сын магната. Неплохой специалист по разводам, изо всех сил старается жить по заданным самим собой высоким стандартам, держит себя в руках, в душе очень нервный.    БэкХён, средний из детей ДонХо. Финансовый аналитик, веселый и беззаботный, когда пребывает в хорошем настроении. Последнее меняется довольно часто и порой без видимых на то причин. Тем не менее, может быть довольно очарователен.    СеХун, младший отпрыск богача. Упорно именует себя криминальным антропологом, игнорируя тот факт, что разбор костей является частью судебно-медицинской экспертизы, отсюда и название. Сдержанный, критичный, не особо открытый к общению.    ЧанЁль, племянник помещика. Обладает прекрасным чувством юмора, умеет подстроиться под любую компанию, не производит впечатления человека, побывавшего во многих горячих точках. Тем не менее, он там был, значит, тут присутствует некая неискренность.    ЧонИн, вдовец племянницы ДонХо. Сдержанный, воспитанный, тактичный, поддерживает ровные отношения со всеми домочадцами и не производит впечатления убитого горем человека. Правда, неизвестно, когда именно умерла его жена... Может быть, печаль уже успела улечься...    ЧонДэ, управляющий. Саркастичный и весьма умный, этот субъект не скрывал несколько ироничного отношения к своему патрону. Кроме того, он не состоял с ДонХо в кровном родстве, и если бы сыновья и племянники магната решили бы опротестовать завещание, то именно его могли оттуда вычеркнуть.    Крис, сводный племянник богача. Боец спецназа с внешностью полубога, он обладал весьма острым глазом, и Лу Ханю показалось, что этот человек разгадал настоящую цель приезда иностранца.    Тао, сын одной из сестёр нувориша. Он создавал впечатление совершенно очаровательного создания, но не стоило забывать, что, как и Крис, этот смуглый юноша с экзотической внешностью служил в элитных войсках.    МинСок, эксперт по алмазам. Им мог двигать сугубо профессиональный интерес. Кроме того, капитал ДонХо мог бы помочь ученому в его бесконечных исследованиях: несмотря на то, что прозрачные камушки ценятся дорого, люди, их изучающие, порой бедствуют. Какая ирония.    Исин, секретарь. Производил впечатление рассеянного и невнимательного человека, но Лу Хань, наблюдая за юношей, отметил, что тот вовсе не глуп и далеко не так прост, как хочет казаться.    КёнСу, сын старых знакомых помещика, писатель, строчивший в женский журнал рассказы сомнительного толка. Этот юноша, сдержанный, даже несколько суровый, никак не походил на воображаемый образ «Жаклин Сюфан». Журналисту повезло увидеть пару строчек из черновика очередной полной страсти истории, и это заставило его весьма и весьма поразиться: он никогда бы не подумал, что подобное вышло из-под пера этого скромного молодого человека.    Итак, вот они, потенциальные подозреваемые.    С одной стороны, все эти юноши – довольно милые и обычные люди, с другой же – у каждого есть предполагаемый мотив убрать богача с дороги, и не во всех случаях это деньги.    Лу Хань прекрасно помнил вспышку БэкХёна и его в высшей степени эмоциональное поведение, когда тот говорил о своей матери. Да и СеХун тоже не отличался особой любовью к отцу, считая (и вполне справедливо), что из-за этого семье молодого человека пришлось страдать. ЧунМён был куда сдержаннее, но не имелось гарантии, что он не разделял мнения братьев.    Журналист откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы на затылке. Конечно, можно было и дальше наблюдать за ними, но не мешало бы расспросить и потенциальную жертву: сам ДонХо наверняка знал их лучше, чем корреспондент, только сегодня приехавший в замок.    Китаец медленно встал и направился к двери: лучше осуществить это прямо сейчас. Он вышел в коридор и быстрым шагом пересек его.    Дверь в кабинет богача была плотно прикрыта. Неподалеку стояли ЧонДэ и МинСок, обсуждавшие нестерпимо жаркую погоду. – Я боюсь, что создается благоприятная атмосфера для пожаров, – поделился специалист по алмазам. – Если это продолжится, и возникнет хотя бы один очаг пламени, то копи могут заняться... – Старатели следят за безопасностью, – махнул рукой управляющий. – Но тут ты прав: завтра я скажу им, чтобы были повнимательнее и не курили вблизи камушков.    Лу Хань подошел ко входу в кабинет. Оттуда доносился мерный говор ДонХо. – Он там с Исином, – сообщил ЧонДэ, повернувшись к иностранцу. – Насколько я понял, это надолго. – Я просто хотел поговорить, – вымолвил журналист. – Для книги необходимо уточнить пару деталей... – Лучше дождитесь завтрашнего дня, – посоветовал МинСок, сложив руки на груди. – Мы, к слову сказать, так и поступим. – Мудрое решение, – подхватил управляющий. – Я иду к себе, а вы?    Корреспондент улыбнулся: действительно, куда ему спешить? Впереди ещё уйма времени.    К тому же, сегодняшний день был весьма утомительным: дорога, затем множество новых впечатлений... Лу Хань умирал от желания пораньше лечь в кровать. – Пожалуй, последую вашему совету, – проговорил китаец. – Спокойной ночи! – Приятных снов, – ЧонДэ забавно поднял брови. – И пусть вас ничто не тревожит.    Иностранец кивнул и вернулся в свои апартаменты. Отложить аудиенцию на завтра казалось ему мудрым решением: он утомился за день, да и сам магнат вряд ли бы освободился скоро.    Каждая спальня была оснащена ванной комнатой, к сожалению, соответствующей убранству помещения. Лу Ханю досталась вымощенная красной плиткой купальня, алые ванна и раковина, полотенца, вышитые золотом, и надоедливый запах розовых лепестков, которым благоухало мыло.    Что ж, всё же лучше, чем ничего.    Журналист быстро принял душ и, облачившись в свою пижаму с логотипом Бэтмена на груди, лег на доставшееся ему королевское ложе. К счастью, тут было постелено легкое одеяло, соответствовавшее времени года, и корреспондент с удовольствием накрылся им.    Юноша смежил веки, полностью расслабившись и приготовившись провалиться в царство неги.    Мысли его путались, и перед внутренним взором вдруг возник ДонХо в своём претенциозном костюме, стоявший на палубе пиратского корабля... ***     Бах!    Что-то ударило о дверь со стороны коридора, и этот резкий звук заставил Лу Ханя моментально проснуться и резко сесть в кровати.    Журналист осмотрелся. Уже начинало светать, но летом солнце всходило рано... Судя по сероватому отсвету, которое давало светило, сейчас было около пяти утра.    Корреспондент прислушался, но после этого грохота и раздавшихся затем торопливых шагов ничего не было.    Интересно, кто это гуляет по дому в такой ранний час?    Китаец потер глаза и спустил ноги с кровати. Двигаясь медленно и всё ещё находясь в полусне, он тяжело встал и подошел к двери. Открыв её, юноша выглянул наружу.    Никого.    В коридоре было тихо и мирно, да и выглядел он точно так же, как и вчера; всё было на своих местах.    Лу Хань вышел наружу и, схватившись за голову, огляделся.    Не пригрезился же ему этот шум! Молодой человек был готов поклясться, что слышал, как что-то ударило в его дверь, а затем кто-то заспешил прочь.    Нет, это просто не мог быть сон.    Или... мог?..    Журналист посмотрел на дверь напротив. Насколько он помнил, это была спальня СеХуна... Если звук был и вправду реален, то младший сын богача мог тоже его услышать...    Китаец робко постучал в дверь, но ему никто не ответил.    Молодой человек решительно выдохнул: что ж, пора действовать решительно! Он нажал на ручку двери, а та поддалась. Корреспондент улыбнулся и скользнул в комнату.    Плотные занавеси тут были тщательно задернуты и пропускали внутрь лишь блеклые отблески солнца, ещё не до конца воцарившегося на небе. На стуле у изножья кровати лежали аккуратно сложенные вещи, а под ним стояли домашние туфли.    Лу Хань нервно сглотнул слюну и, двигаясь на цыпочках, подошел к кровати. Юноша молился, чтобы никто его не услышал, потому что во второй раз оправдаться будет куда сложнее.    Но, как оказалось, волновался он напрасно: постель была разобрана, но пуста.    Журналист поднял брови и, быстро обернувшись, посмотрел на дверь в ванную, но оттуда не доносилось никаких звуков.    Что ж, раз он и так зашел слишком далеко, то не мешало бы проверить...    Китаец подошел к двери и, раскрыв её, включил свет.    Ванная была выдержана в зеленовато-горчичных тонах, как и спальня, но по планировке она точь-в-точь походила на купальню, доставшуюся Лу Ханю.    Внутри никого не было, о чем иностранец мог догадаться по выключенному свету...    Тогда где же СеХун?..    Может, это он куда-то торопился и задел ногой дверь в комнату напротив?    Но вся одежда лежит здесь...    Может, он зашел поболтать к кому-то из братьев? Правда, час он выбрал весьма странный...    Лу Хань выключил свет и прикрыл дверь в ванную; больше здесь делать нечего, лучше идти к себе, пока младший сын магната не вернулся и не обнаружил у себя в апартаментах незваного гостя. Во второй раз.     Он вышел из комнаты, зарыв дверь.    Коридор был ярко освещен потолочным светильниками, которые – неслыханное расточительство! – работали круглые сутки.    С другой стороны, тут не было окон, а значит – и иного источника света.    Журналист задумался. Собственная любопытная натура не давала ему покоя, не позволяла просто так вернуться в свою спальню и досматривать сон.    СеХун мог быть где угодно; в конце концов, юноша находился у себя дома. Отправился к братьям в гости, проголодался под утро, ушел на пробежку... Его отсутствию могли найтись сотни причин.    Но почему-то корреспондента это беспокоило.    Он ещё не достиг тех высот мастерства, когда инстинкты отточены до предела, и одного ощущения достаточно, чтобы понять, что именно не так в той или иной ситуации. Зачатки этого журналистского нюха у иностранца имелись, но их не хватало для того, чтобы делать молниеносные интуитивные выводы.    Лу Ханю не долго пришлось раздумывать, что делать: дверь, ведущая в другое крыло, резко распахнулась, и в коридор влетел ЧанЁль. Волосы юноши растрепались, и он часто моргал со сна, но голос был встревоженным: – Вы ничего не слышали? Мне показалось, кто-то звал на помощь... – Нет, – журналист отрицательно качнул головой. – Никто не кричал, но вот мне в дверь ударило что-то тяжелое...    Фотограф передернул плечами. – Нужно проверить, все ли целы, – решительно вымолвил он. – В такое время? – с сомнением протянул китаец. – Мне не кажется, что люди будут в восторге от того, что мы их разбудим. – Наплевать, – рослый юноша решительно направился к первой спальне слева от лестницы. – Я готов поклясться, что слышал крик, так что им придется потерпеть небольшие неудобства, если это позволит помочь кому-то.    Он, не стучась, резко распахнул дверь и ураганом влетел внутрь. Через несколько секунд до ушей несколько шокированного Лу Ханя донеслось полусонное бормотание ЧонИна.    ЧанЁль бегал от одной двери к другой, нарушая сон всех гостей ДонХо. Вскорости в коридоре толпились почти все они, недовольно переговариваясь и сетуя на чрезмерно старательного фотографа. – Какого черта здесь происходит? – СеХун, только что поднявшийся по лестнице, полунедовольно-полуудивленно смотрел на группу людей в одних пижамах. – Это всё ЧанЁль, будь он неладен! – БэкХён раздраженно рубанул воздух ребром ладони. – Ему показалось, что кто-то звал на помощь, и он перебудил весь дом! – Очаровательно, – сонный ЧонДэ, пройдя из другого крыла, в изнеможении сполз по стене. – Моя комната находится напротив, и я ничего не слышал. Скорее всего, наш рослый бедняга перевпечатлился от того, что видел в горячих точках.    ЧанЁль, запыхавшийся и порядком вспотевший, внезапно широко улыбнулся и развёл руками. – Простите, – искренне вымолвил он. – Я думал, что кто-то в опасности... – Но теперь-то ты убедился, что нет? – сердито фыркнул СеХун. – Лично я направляюсь в свою комнату и не выйду оттуда ещё два часа.    Все начали понемногу расходиться, и Лу Хань, пожав плечами, тоже ушел в свою спальню, правда, что-то никак не давало ему покоя, какая-то деталь, ускользнувшая от его зорких глаз.    И только устроившись на своём поистине королевском ложе, юноша понял, что именно его смутило.    Якобы услышав крик, ЧанЁль, проживающий в другом крыле, почему-то не стал будить своих соседей, а сразу начал с тех, кто спит в этой части дома. Кроме того, среди тех, чей сон потревожили, не было хозяина дома...    Лу Хань сжал виски и застонал: ну почему его собственная неугомонная натура никак не желает дать ему покоя?!    Молодой человек встал с кровати и подошел к окну. Было уже совсем светло, и, несмотря на утреннюю прохладу, день обещал стать жарким. Ещё одна причина для того, чтобы подождать до утра и тогда уже обсуждать то, что сейчас произошло.    Но неясная тревога никак не отпускала душу журналиста.    Он чертыхнулся и быстрым шагом направился к двери. Выйдя в коридор, юноша чуть было не столкнулся с ЧонДэ и ЧанЁлем, которые обсуждали что-то с обеспокоенными лицами. – ДонХо нет в его комнате, – быстро объяснил управляющий, увидел Лу Ханя. – Может статься, именно его я и слышал, – кивнул фотограф. – Проверим внизу? – Лучше сначала проинспектировать его кабинет, – журналист решительно пошел к концу коридора. – Может, он просто-напросто решил начать день пораньше...    Китаец открыл дверь и, сделав два шага вперед, тут же отшатнулся, зажав рот рукой.    На полу лежал хозяин дома.