Время быть героями

      КАССИОПЕЯ       Новая секира была легче прежней и казалась продолжением руки. Кассиопея выбрала это оружие ещё на Телуре, в захваченном арсенале. Топорище легло в ладонь как родное, сразу вызвав у Касси довольную улыбку. Лезвие было тонким и казалось игрушечным.       – Таким разве что кукол рубить, – сказал тогда караульный, чьего имени Касси не запомнила. Вот только секира была оружием секретной ковки, с которой веррозионская не могла сравниться. Теперь прочнейшая теоросская сталь должна была пролить кровь прежних хозяев и забрать сотни жизней, в том числе жизнь злейшего врага Кассиопеи.       Она подбросила секиру, перекинула в другую руку и повернулась вокруг своей оси. Рассекла воздух, потом снова и снова. Лезвие превратилось в стремительную стрекозу, и взгляд Касси не поспевал за полётом стальных крыльев.       Повороты походили на танец. Сначала Касси танцевала сама с собой, но с каждой минутой нарастало и крепло чувство, что она сражается с партнёром и он не уступает ей в быстроте. «Молниеносный, как Молниеносная», – мелькнуло в голове. Партнёр всё время ускользал, и Кассиопея взмахнула секирой не глядя. Он упал, а она в последнем развороте приставила лезвие к его горлу.       Глубокий вздох прогнал мираж. Лишь тогда Касси поняла, что представляла Ясона.       «Ненависть сводит меня с ума».       От этой мысли стало дурно, и Кассиопея обессиленно рухнула на пол.       Через час она вышла к своим, которые ждали её распоряжений как командира корабля и флота. Им нужен сильный предводитель, а не слезливая дура. Скоро всё закончится, и тогда можно будет наплакаться вволю.       На мостике её встретил адъютант – капитан Лагарп, сухощавый мужчина пятидесяти лет.       – Как сообщил разведотряд, первая линия начнёт бой через четыре часа. Значит, мы – ориентировочно через шесть.       – Вражеский флот?       – В полном составе, около двухсот сорока тысяч. Неудивительно, учитывая размах операции.       Верно. Она даже слишком масштабная.       – Скажите солдатам, чтобы как следует отдохнули. Этот бой может затянуться.       – Есть, ваше превосходительство.       Двести сорок тысяч – значит, среди них будут и ясоновские Аспиды. Флот, состоящий из манёвренных линкоров, Фердинанд сформировал для сына четыре года назад. Аспиды были необычайно хороши в поединках, а их экипаж, преимущественно десантники, тренировался специально для абордажа и превратил его в искусство.       Ясон знал свою роль наизусть и появлялся на поле боя в разгар сражения, чтобы ускорить перелом. Поэтому Касси без опасений заняла место во второй линии: заклятый враг от неё всё равно не уйдёт.       Огромный флот Веррозиона выступил две недели назад, а на пятый день начали прибывать имперские корабли. Разрабатывая план, Лоэнграмм и король Константин остановились на том, что войска подойдут к Теоросу в шахматном порядке. В обеих линиях имперские и веррозионские флоты будут чередоваться. Расстановку сил обсуждали ещё полдня, принимая во внимание все детали: от темперамента командиров до особенностей их тактик.       По услышанным разговорам, по обмолвкам и выражению лиц Касси улавливала общий настрой на победу, но и о трудностях не забывали.       Во-первых, у вражеской планеты было на редкость удачное расположение. В узкой мёртвой зоне рядом с Теоросом навигация была невозможна, и противники, конечно, умели использовать это преимущество. Поэтому, когда сражаться в непосредственной близости от мёртвой зоны поручили Натали и адмиралу Ренненкампфу, Касси одобрительно кивнула. Натали десять лет назад, ещё будучи капитаном, без потерь провела флотилию сквозь метеоритный дождь. А Ренненкампф регулярно сталкивался с мёртвыми зонами, командуя флотом Изерлона пять лет назад.       Однако это не отменяло другой проблемы, связанной конкретно с этой битвой. Король Константин и Элизевин задумали сокрушить Теорос одним ударом и снарядили колоссальный флот – сто восемьдесят тысяч кораблей. Принцесса настаивала на двухстах тысячах, но, к счастью, её удалось отговорить. Пусть Веррозион сейчас в относительной безопасности, часть флота должна остаться и защищать планету. А участвовавшим в битве должно хватить места для манёвров.       – Новые корабли теоросцев и так более подвижные, – напомнила Кассиопея Элизевин, когда обсуждения только начинались. – По сравнению с ними наш объединённый флот – неповоротливая махина.       – Цветок, – возразила принцесса, – причём гибкий и опасный.       Касси моргнула. В ответ подруга нажала кнопку, и из середины стола выросла проекция схемы предстоящего боя.       – Мёртвая зона напоминает стебель. Мы окружим Теорос, как лепестки – сердцевину, – она провела рукой, рассекая светящуюся схему. – Десять флотов в первой линии и столько же во второй. Выполняя каждый свою роль, «лепестки» будут смыкаться в центре и в итоге достигнут самого Теороса.       – Порывистый ветер сдувает лепестки.       – Но если ветер создаём мы, то это совсем другое дело, – Элизевин взяла руку Касси в свои. – Не волнуйся, дорогая подруга. На этот раз мы покончим с Теоросом.       Воодушевление принцессы не убавило беспокойства Кассиопеи, но могло вдохновить солдат, а это было важнее. Поэтому она кивнула и положила другую ладонь на их сомкнутые руки.       С того разговора прошло больше месяца, но волнение Касси только усилилось.       Она вздохнула и перевела взгляд на боковой обзорный экран. Там неспешными серыми пунктирами шли шеренги соседнего флота, а вдали можно было различить флагман вице-адмирала Нейхардта Мюллера.       Подошёл сосредоточенный капитан Лагарп.       – Ваше превосходительство, начинается.       Касси непроизвольно подалась вперёд. На экране отобразился пузатый «Полоз» – флагман вице-адмирала Рамиреса.       Отважный, талантливый, но почти без чувства меры, этот офицер, казалось, был создан для массированного наступления и подавления чистой силой. Согласно плану вышедший против него адмирал Вален выдавал ответный огонь по минимуму и сосредоточился на обороне, включив щиты на полную мощность.       – Рамирес всё глубже уходит в ряды Валена, – прокомментировал Лагарп.       – Скоро, – выдохнула Касси.       Зелёный флот на экране, пульсируя в точках перестрелок, вытягивался, как жвачка, и центр бледнел и хирел на глазах, в то время как огонь авангарда становился всё яростнее.       Оранжевые пунктиры, отделившиеся от соседнего флота, который сражался с другим неприятелем, на высокой скорости понеслись к центру формирования Рамиреса и вошли в зону поражения единым золотым сгустком.       «Как шаровая молния в каком-то старом фантастическом фильме!»       Молнией, конечно, была флотилия в восемьсот кораблей под предводительством Анри Тюренна. Когда от центра флота Рамиреса остались одни обломки, выстрелы прекратились.       – Адмирал флота Тюренн предложит авангарду сдаться.       Касси кивнула. Отец Натали неизменно был против лишних жертв и всегда предлагал врагу сложить оружие. Однако…       – Рамирес предпочтёт смерть.       После того как всё было кончено, Касси закрыла глаза и помассировала пальцами виски.       – Ладно. Что на левом фланге?       А там среди размеренных перестрелок выделялось динамичное сражение, в котором яростные волны поочерёдных атак Клод и Биттенфельда разбивались о безупречную защиту вражеского флота.       «Клод осмотрительнее ста перестраховщиков, а Биттенфельд, несмотря на отчаянность, – человек надёжный. Они справятся».       Но вслух Касси почему-то произнесла другое:       – Кто командует вражеским флотом?       Связист увеличил изображение.       – Корабль опознан. Это «Тайпан», флагман адмирала де ла Вега.       Сердце Касси ушло в пятки.       Габриэль, вернувшись с Теороса, рассказывала о своём пылком поклоннике – неказистом, неловком, но заслужившем на поле боя прозвище Пикаро, «плут».       Видимо, тревога слишком явно отразилась на лице Касси, потому что адъютант как-то сразу подобрался и спросил:       – Указания, ваше превосходительство?       – Мы во второй линии, капитан, – ответила она без колебаний. – Остаёмся на месте. И увеличьте центр.       Лагарп кивнул, и схема самого сердца сражения заняла весь экран. По центру правили бал вице-адмирал Фаренхайт и Луиза Мортемар. Кассиопея против воли усмехнулась, вспомнив, с каким недовольством темпераментная подруга говорила о бывшем мятежнике.       – Он сражался против Лоэнграмма. Все это знают, Касси! – звенел на весь тренировочный зал голос Луизы. – Почему я должна доверять ему?       – Оставь доверие друзьям. С Фаренхайтом ты будешь работать.       – Мы будем прикрывать друг друга, и я должна быть уверена, что он не побежит…       Взгляд Касси остановил Луизу на полуслове.       – … и не наделает глупостей.       Ещё более долгий взгляд – и Луиза примирительно кашлянула. Она чересчур горда и резка, зачастую ирония – единственное оружие против её гнева.       – Его величество говорит, что Лоэнграмм умеет выбирать людей. Думаю, у нас нет причин не доверять королю.       Теперь флоты Луизы и Фаренхайта маневрировали и атаковали как единое целое. Зато на левом фланге…       – Флот вице-адмирала Миоссан отступает, – озвучил адъютант, а затем цокнул и прикусил губу. – Ваше превосходительство…       Но Касси уже увидела. Де ла Вега выпустил истребители, и они помчались к флоту Биттенфельда. «Валькирии», отправленные имперцами в ответ, смели бы врагов одним ударом… если бы были их целью. Нет. Теоросские «Эфы» палили по грузовым кораблям с провизией и боеприпасами. Кто-то расшибался о чёрную обшивку крейсеров, кого-то уничтожали лучи «Валькирий», но большинство достигали цели. Когда это случалось, космос ослеплял мощный взрыв: корабли, наполненные боеприпасами, просто захлёбывались в огне.       К счастью, остальные флоты первой линии отступать не собирались. Луиза и Фаренхайт устремились на помощь Клод и Биттенфельду. Смело, но центр ослаб.       Тогда-то и пришёл в движение дальний центр под предводительством Себастьена де Вобана и Эрнеста Меклингера. Вторая линия объединённого флота вступила в битву.       Дрожь, пронзившую Кассиопею час спустя, нельзя было спутать ни с чем. В восемнадцать по ней она узнала его, в девятнадцать безошибочно чувствовала его приближение. Когда он её предал, ей было двадцать, и дрожь стала напоминать приступы.       «Он близко! Ясон близко!»       Аспиды отделились от большого флота короля Фердинанда, и Касси скомандовала выдвигаться.       Ясон тоже чувствовал её присутствие, в этом она никогда не сомневалась: несмотря на всё, что их разъединяло, существовала и почти сверхъестественная невидимая нить, их связывавшая. Повезло, что в отличие от того, как часто преподносили это в романах, она не позволяла читать мысли. И Касси надеялась, что эта нить всё же не прочнее теоросской стали.       Основная часть ясоновских кораблей ужами заструилась к флоту Кассиопеи, но треть во главе с «Огненным змеем» почему-то нацелилась на флот Мюллера.       «Не почему-то. У Ясона тоже есть какой-то хитрый план на меня, и он хочет спутать карты».       Касси хмыкнула.       – Капитан Лагарп, мне нужен корабль. Небольшой. И пара десятков лучших десантников.       – Вы покидаете нас? – мелкие глаза адъютанта превратились в крупные пуговицы.       Как ни серьёзен был момент, Кассиопея прыснула.       – Я не сбегаю. У меня есть дело, и я вернусь, когда разберусь с ним. Ведение боя оставляю на вас.       Капитан никогда не оспаривал приказов, но не успела Касси отойти, как он вцепился в её руку.       – Ваше превосходительство, это измена.       «А как же измена себе?» – хотела выплюнуть она, да вовремя спохватилась. Если всё обернётся плохо, капитана понизят как соучастника.       – Ответственность беру на себя, – попыталась она его успокоить. Это не помогло, и Кассиопея прибегла к последнему доводу. – Вспомните, кто я, месье.       Она имела в виду близость к королевской семье, а не разницу в званиях, но Лагарп понял её по-своему и отошёл с кислой миной.       Просить прощения было некогда. Важнее было отобрать десантников, найти подходящее судно и сделать наконец то, что дóлжно.       Капитан эсминца «Гнев богов» оказался неразговорчивым, а может, просто не любил лишних вопросов. В отсеке десантников была звуковая изоляция, поэтому на корабле стояла неестественная тишина. А Кассиопея не могла оторвать взгляд от хаоса снаружи, и кровь приливала к её щекам.       – Приближаемся к «Огненному змею», – сообщил связист. – Он ведёт бой.       – Скорость на максимум, – приказала Касси, сглотнув.       Всё складывалось так удачно, что даже не верилось. Пока враг был занят битвой с имперцами, у неё оставался шанс подобраться к нему незамеченной. А когда Ясон поймёт, что к чему, будет уже поздно.       – Враг разгромил имперский корабль и бьётся со следующим. Минута до стыковки.       – Определите союзный корабль, с которым сражается противник, и просигнальте прекратить огонь.       Как только Касси приказала идти на таран, поток лазерных лучей имперского крейсера иссяк. А затем пол сотряс мощный толчок.       Лазеры прожгли обшивку «Огненного змея» в самой середине длинного коридора. Теоросцам придётся бежать к непрошеным гостям с обеих сторон, и это тоже должно выиграть Касси и её людям время.       – Пошли.       Коридор был полностью освещён, и доспехи встретивших их теоросских десантников показались золотыми.       «Только это сталь, легчайшая и прочная, – напомнила себе Кассиопея. – Придётся попотеть».       Когда первый враг рухнул от удара её секиры и золочёное окрасилось алым, Касси скомандовала:       – Пьер, ты со своими – в центр управления. Жиль, Ивонн, отрежьте пути к отступлению. Ни одна эвакуационная капсула не должна покинуть корабль.       Потом Касси рубила направо и налево. В вихре кружащихся рядом секир и мечей было привычно и спокойно, но предчувствие скорой усталости наполняло её тревогой. Вдруг она просто не успеет добраться до Ясона?       Он на корабле, это точно, но где именно? Или скорее как именно он хочет её убить? Если бы он готовился к поединку, то не стал бы тратить время на флот Мюллера. С другой стороны, если враг уверен в своих силах, почему бы нет.       Полоснув очередного противника по сочленению доспехов, Кассиопея разбила его шлем и, прервав крик взмахом секиры, ринулась в отсек экипировки.       Одного из десантников, стоявших у дверей, она зарубила сразу, а вот с другим возникли проблемы. Секира уже не казалась Касси неуловимой стрекозой, и удар врага по шлему повредил вентиляционный клапан. Изловчившись, она использовала подсечку и, когда противник упал, сняла с него шлем и надела вместо своего.       В отсеке, конечно, был Ясон. Он уже заканчивал снаряжаться и опоясывался мечом. В движениях врага сквозила нервная поспешность, однако к Кассиопее он повернулся невыносимо медленно.       – Ты, как всегда, впечатляешь, – донёсся приглушённый шлемом глубокий голос.       – Знаешь, зачем я здесь?       – Чтобы убить меня.       Его пальцы легли на рукоять меча и провели по ней вверх-вниз. Касси сглотнула.       – Покончим с этим.       Она выбросила вперёд правую руку, секира всколыхнула воздух и встретилась с мечом.       Удары стали о сталь, да взмахи, да искры – вот и всё, что теперь видела Касси. Для боя на равных достаточно, но стоит посмотреть Ясону в глаза – и ей не победить. А он провоцировал.       – Я помню тебя другой, Касси. В цветочном венке на весеннем поле.       Она ударила, но он отскочил. Лезвие оставило на стене глубокую вмятину.       – Эти яркие цветы так тебе шли.       «Это были твои любимые лютики!»       – А ночью… Ты ведь помнишь ту ночь, верно?       «И слишком хорошо, будь ты неладен».       – У тебя кто-то был после меня?       Касси шагнула назад и запнулась. Тут же остриё меча Ясона ткнуло её в солнечное сплетение. Доспехи выдержали, но Касси с трудом устояла на ногах. Клинок Ясона сверкнул в дюйме от её шлема, и только она изловчилась, как Ясон бросил её на стену. Меч вспорол заклёпки под её ребром. Она подхватила падающую секиру и поклялась себе больше её не ронять.       Кассиопея ударяла снова и снова – по мечу Ясона, по своим воспоминаниям. Искрился и преломлялся свет в узком помещении, искрилась и бесновалась сталь в её руках, а мышцы наполнялись новой силой.       Она не видела, но чувствовала на себе кривую усмешку Ясона, зато болтать он перестал.       – Достойные враги встречаются нечасто, лучшие – лишь однажды, – сказал когда-то правитель Константин. По какому поводу, Кассиопея не помнила. Но что это про неё и Ясона, осознала только теперь.       В следующий миг она выбила меч из руки врага. «Только однажды», – звучало в голове, когда лезвие секиры глубоко вошло в шею теоросца. Он даже вскрикнуть не смог: отчаянную попытку пресёк фонтан крови.       Теперь Касси смотрела Ясону в глаза, темневшие за стеклом шлема. Красота и молодость этого мужчины, которому уже не дожить до тридцати, потонули в крови, с отвратительным бульканьем извергающейся из горла. Живыми оставались только глаза, и они молили о милосердии.       «Милосердие – тебе, Ясон дель Асеро? Ты прибыл на Веррозион под видом студента, а сам практиковался в шпионаже. Ты выбрал меня и внушил всем, что это любовь. Мои родители были к тебе добры, но за их доброту ты отплатил подстроенной автокатастрофой. Ты сбежал от моей мести, а теперь молишь о милосердии?»       – Кроме тебя, у меня никого не было, – сказала Касси, поднимая оружие. – Я любила тебя, Ясон дель Асеро. Прощай.       Секира из прочнейшей теоросской стали отделила голову Ясона от тела. И это было милосердие.       Кассиопея вышла в коридор. Она вся вспотела в десантном костюме. Хотелось вымыться и забыться сном без сновидений. Если повезёт, скоро это осуществится. Главное – прибыть на «Цернуннос».       В другом конце коридора показались её ребята. Касси на долгом выдохе сняла вражеский шлем и отбросила к стене.       – Корабль наш, ваше превосходительство, – доложила Ивонн, приближаясь на хромающих ногах.       От Касси не ускользнул её странный взгляд. Ах да, глаза. Они же влажные и наверняка припухшие.       – Корабль-то наш, – согласилась Кассиопея, проводя по лицу, – но до «Цернунноса» на нём не добраться. Возвращаемся на «Гнев богов».       Пьер покачал лысой головой.       – К нашим вообще не пробиться. В бою сейчас все – больше полумиллиона кораблей. В таком хаосе мы просто потеряемся.       Да… Сражение за Теорос в самом разгаре, а командир Молниеносных думает только о дýше и сне. Касси поглядела по сторонам и перевела взгляд на понурившую курносый нос Ивонн.       – А остальные?..       – Это все. Ну, Жиль в командном центре ещё.       Трое из двадцати. Кассиопея чертыхнулась.       – Мы на правом фланге вражеского флота, ваше превосходительство, – мягко напомнил Пьер. – Пока до нас никому нет дела, но…       – … но это ненадолго, ты прав. Чей флот из наших поблизости?       – Короля Константина.       – Примкнём к нему, а сообщение на «Таранис» отправим по дороге. Зовите Жиля. Уходим.       Вскоре «Огненный змей» с изуродованным расплавленным бортом остался далеко за пределами видимости, и мысли Кассиопеи переключились на насущные проблемы.       Естественно, Константин будет не в восторге от её самоуправства. Она ведь фактически навязала ему дилемму: наказать офицера, покинувшего пост, или наградить убийцу вражеского наследника. В первом случае её понизят как минимум на звание, во втором… Нет, с характером короля предсказывать было бессмысленно.       «Скорее бы вернуться к себе».       Полчаса спустя «Гнев богов» пристыковался к «Таранису». Касси не успела сделать и пяти шагов по багрово-золотистому напольному покрытию, как её окружили перешёптывания. Они уже начали складываться в доступные пониманию фразы, но король Константин, вышедший навстречу, жестом заставил всех замолчать.       Кассиопея приблизилась к нему и преклонила колено. Он же рывком поставил её на ноги и заговорил:       – Мадемуазель, пока вас не было, враг зашёл в тыл к контр-адмиралу Ноай. «Цернуннос» получил приказ идти на помощь, но Аспиды блокировали передвижение флота. Ваш флагман был уничтожен, как и «Ардуинна». Если бы не Мюллер и Таллар, брешь во второй линии превратилась бы в дыру. Ваша преступная халатность принесла плоды. Адмирал Кассиопея Клер, вы арестованы именем короля.